Читать книгу Высоцкий. На краю - Юрий Сушко - Страница 7

«Жил я славно в первой трети – двадцать лет на белом свете…»
«В наш тесный круг не каждый попадал…»

Оглавление

– Вовка, привет! – окликнула Инна уже убегавшего со двора своего соседа. – Как в школе дела? Ты что-то совсем нас забыл, как Фрины не стало, не заходишь даже…

– Стоп-стоп, Инночка, – притормозил Володя. – Во-первых, привет. Во-вторых, сразу так много вопросов. Все сразу не соображу. Фрину помню, конечно. В школе – все нормально. А что не захожу, так тебе вроде бы сейчас не до нас. Вон к тебе какие пижоны шастают.

– Какие «пижоны», Вовка?! Не фулигань. Заходи обязательно, я тебя с Левой познакомлю. Он о тебе, кстати, спрашивал. Ему Толян Утевский уже успел о тебе понарассказывать… В общем, приходи, вечером ждем. Левушка сегодня вроде рано должен освободиться.

Впервые Лева-Левушка, он же Левон Суренович Кочарян, появился на Большом Каретном в качестве жениха очаровательной соседки Высоцких Инны Крижевской и мимоходом, на напрягаясь, мгновенно влюбил в себя половину дворовых аборигенов.

Современники отзывались о нем нежно и исключительно в превосходной степени. Однокурсник по юрфаку МГУ Утевский считал Кочаряна удивительным, актер Геннадий Ялович – гениальным организатором и очаровательным человеком. «Такого человека я больше в жизни не встречал, – признавался Аркадий Свидерский. – Он был нам и отцом, и страшим братом, и другом. Невероятной одаренности человек…»

До юридического Кочарян учился в Институте восточных языков, затем якобы в какой-то сверхсекретной школе КГБ. Чуть позже взахлеб увлекся кино и в конце концов стал «лучшим вторым режиссером Советского Союза», от которого были без ума авторы, актеры, осветители, гримеры и, главное, режиссеры-постановщики. Когда возникла проблема с утверждением отснятого материала по роману Михаила Шолохова «Поднятая целина», к классику был командирован Левон. На Дону он пропал на неделю. А после его отъезда режиссер-постановщик картины получил телеграмму из станицы Вешенская от самого Шолохова: «Закончите вторую серию, пусть приезжает только Кочарян».

Левон был мастер на все руки. Шил себе рубашки, делал абажуры, на съемках водил танки, свободно пришвартовывал корабль к морскому пирсу… Друзья утверждали, что Лева обладал невероятной силой, но пускал ее в ход лишь тогда, когда его к этому вынуждали, и что героя своей песни – «Я силен, к чему скрывать, я пятаки могу ломать. Я недавно головой быка убил…» — Высоцкий списал именно с Кочаряна. В нем бурлило мальчишество и авантюризм, он любил удивлять окружающих: выпить бокал шампанского и закусить фужером, спокойно сжевать лезвие бритвы или проколоть щеку иглой («могу одновременно есть бокалы и Шиллера читать без словаря…» – пожалуй, и этот персонаж Высоцкого был с той же натуры).

Счастливчики, которые хотя бы однажды были удостоены чести общения с самим Левоном, затем слагали о нем саги, были и легенды. А учитывая магнетическую притягательность и коммуникабельность Кочаряна, количество таковых (авторов былин) не поддавалось счету. К тому же на каком-то этапе своего творческого пути он был одним из режиссером самой популярной на то время телепередачи «Голубой огонек».

С середины 50-х дом Кочарянов – Левона и Инны – притягивал самых известных и самых разных людей. Актеры и актрисы, поэты и спортсмены-рекордсмены, художники и космонавты, режиссеры и писатели, музыканты и гроссмейстеры, ученые и звезды эстрады, альпинисты и моряки. Профессия гостя значения не имела. Главное, чтобы у человека был талант, индивидуальность, характер. Здесь появлялись кинорежиссеры Андрей Тарковский, Эдмонд Кеосаян и Алексей Сахаров, художник Илья Глазунов, композитор Арно Бабаджанян, моряки Анатолий Гарагуля, Олег Халимонов, поэты Григорий Поженян, Роберт Рождественский, Давид Маркиш, писатель Михаил Рощин, молодые, но уже известные актеры Евгений Урбанский и Олег Стриженов. Не гнушался посидеть тут за одним столом знаменитый криминальный авторитет Миша Ястреб и личный переводчик Хрущева Витя Суходрев. Все они были постарше – кто на пять, кто на семь лет – Владимира Высоцкого и его друзей, но разница эта скрадывалась общей атмосферой взаимного доверия, равноправия и интереса друг к другу.

Высоцкий. На краю

Подняться наверх