Читать книгу Четыре дня - Юрий Толстихин - Страница 2

Этот рассказ-эксперимент я планировал написать за 20 дней. Получилось это или нет никто не узнает, но прошу Вас поверить мне и взглянуть, что же из этого вышло.

Всё, что будет описано в рассказе, – лишь художественная выдумка, сгенерированная моим мозгом и расплёсканная на страницы, которые вы видите с экрана компьютера или, если повезет и мне помогут пустить это в печать, держите в руках.

Все совпадения случайны.

К моему счастью (или нет), я не начинал как Мартин Иден – матросом, трудящимся в прачке и на прочих работах в поисках пропитания и денег на публикацию. Конечно, я завидую этому англичанину, ведь в его время было множество журналов, куда писатель мог отдать свою рукопись и получить какой-никакой гонорар. Я пытался найти такие издания в нашей реальности, но большинству из них нужны детские рассказы, другим же – небольшие произведения, коих у меня нет.

Я не начинал как Стивен Кинг, которому няня пердела в лицо, а через годы он стирал какое-то червивое белье из больниц и ресторанов, которое его молодая семья использовала в быту.

Живу я и учусь в северной столице нашей Родины на специальность, необходимую для общества, но, пока что (очень надеюсь, что потом «пока что» сменится на что-то более позитивное) меня не цепляющую. Приятно смотреть на своих однокурсников, которые с головой окунаются в учёбу и науку. Но если они водоплавающие, ныряющие в океан знаний через маленькую прорубь, то я скорее пухлый и ленивый пингвин, остающийся надо льдом.

Переехав из родного города по наставлению родителей, я потерял свою Первую любовь, скорее, справедливо, и теперь влачу здесь то, что после тех прекрасных моментов жизнью называть не хочется. Но кого это волнует, все мы живем так, как хотим.

Вернёмся к мысли из названия главы. Природа клювом вместо носа и свиным, спирально завёрнутым, хвостиком не одарила – и то хорошо. Телом здоров, а вот душой, раз я пишу это – нет (как вообще можно назвать здоровыми людей, которые создают диалоги между десятками персонажей, видят их чуть ли не наяву и малюют своих героев так, будто автор и персонажи давно знакомы).