Читать книгу Гном: Детство - Юрий Выборнов - Страница 14

Кошечка оказалась очень даже милой и забавной, несмотря на свой малый возраст уже ловила мышей. Дед сразу сказал:

– Эту, мелкую, ставим на довольствие, понедельник-пятница вареная курочка, а по средам вкусная рыбка с местного пруда.

Дело в том, что гномы поначалу думали кошечка делится добычей, когда приносит, но оказалось она мышей вовсе не ест. Тахон тоже был от нее без ума и очень боялся раздавить, когда она лазила по нему как по большому мешку с волосами. Не понятно только как она появилась, в деревне в это время ни одна кошка не окатилась. И уж рыжих то точно в округе нет. Архид долго хохотал, держась руками за живот, и сквозь слезы радости сказал:

– Смотри-ка внучок! Она рыжая, как твоя борода! Думает мамка ты ее.

– Ну или папка, – ответил Тахон и взял кошку на руки, – назову тебя Веснушка.

Курочку с рыбкой, рыжий комок, тоже не сильно любила, за то кислые щи зеленые трескала за обе щеки вместе с гномами. Особенно жаловала корочки ржаного хлеба. А уж когда кто-то стучал ложечкой об скорлупу яичка, сваренного всмятку, так неслась к столу, сломя голову, расшибая лоб о дверные косяки.

Вчера у бабы Клавьеты был юбилей, исполнилось восемьдесят пять лет и все подружки, с кем когда-то работала на ферме, пришли ее поздравлять в Скалозубку. Для человека это уже преклонный возраст, но несмотря на это бабушки решили отпраздновать и накрыли стол в трактире Альмы. Гуляли весь день, позвали гармониста, пели частушки и песни. А вечером, как и было договорено заранее за бывшими сотрудницами приехал Боград на телеге и развез всех по своим деревням.

– Сходил бы, внучок, проведал бабку Клавьету, – сказал Архид обращаясь к Тахону, – старенькая она, и что-то не выходит из дому с утра.

– Иду, дедушка, – ответил Тахон, надевая сапог, – вот зараза мал почему-то, вчера нормально было сегодня мал, расту наверно.

– Горе ты мое луковое, – улыбнулся старый гном, – я же тебя учил, где право, а где лево. Видишь сено привязал к обуви? Это левый сапог, а где солома, тот правый.

– Ага, дедушка, вижу… – Тахон кивнул, – а нога какая левая?

Архид сходил во двор, принес немного сена и сунул внуку в карман штанов:

– Эта! Понятно? Пора тебя женить дружок, найдем гномку поспокойнее и пусть с тобой мучается, стар я для всего этого.

Тахон оделся и вышел во двор. Весна, точным прыжком, с перила крыльца, прыгнула ему на плечо и спряталась в густой бороде. Только мордочка высовывается. Она теперь всегда с ним ходила и лишь дома слезала. Ну… как ходила… каталась на нем… а в случае, если ей показалась опасность, пряталась. Бабка жила в доме напротив и гном быстро дошел. Зашел в калитку:

– Баба Клавьетааа....! – звонким голосом крикнул Тахон, – ты живая там?

Тишина. Подошел ближе, смотрит дверь не заперта. Вошел. Дом у старушки был маленький, одна комната, треть которой занимала печка. Стол, стул и кровать. Раньше она спала на печке и места получалось побольше, но теперь стала совсем стара и не может уже залезть.

– Эй, есть кто?

– Итить твою налево, сынок, – медленно проговорила пожилая женщина, лежащая на кровати, – разве можно так визжать, я думала поросенка режут под окнами.

У Тахона такой возраст, гномий организм растет и когда он пытается что-то громко крикнуть его голос частенько срывается.

– Бабушка Клавьета, с вами все хорошо? Меня дедушка послал проведать.

– Плохо мне, Тахонь, кости все болят, голова болит, не могу встать с лежанки.

– Как помочь бабуль, может дедушку позвать? – произнес гном, стараясь как можно громче сказать, но не крикнув.

– Больная я, а не глухая, чего разорался опять, сейчас шваброй огрею, – Клавьета повернулась на бок и вздохнула, – ох… не поможет мне твой старый хрыч… там в крайнем доме, гостят два фельдшера молодых, сбегал бы за ними, пусть придут.

– Хорошо, я мигом.

Тахон бегом побежал через всю деревню. Фельдшеры оказались ветеринарами, но к бабушке не отказались пойти. Зайдя в дом врачи переглянулись, учуяв знакомый запашок. Один подошел к кровати, посмотрел на старушку и с умным видом сказал:

– Вы, Клавьета, вчера случаем не выпивали?

– Агась, было дело, мы с девчонками вчера здорово посидели – бабуля снова легла на спину.

– А сколько вы выпили?

– А? Бутылочку красного, наверно, может две, а что?

– Да разве можно, бабушка в таком то возрасте столько?

– А? Чего милый? Не слышу… нагнись на ушко мне скажи.

Молодой врач нагнулся к кровати и потянулся к уху, а Клавьета взяла его рукой за затылок и поцеловала в щеку:

– Какой ты симпатичный.

Ветеринар покраснел от смущения, выпрямился и сказал другу, пожимая плечами:

– Выздоровела!

Бабушка села на кровать и тихо сказала ребятам:

– На столе, под льняным полотенцем, пироги возьмите, вчера напекла с утра… не до них было уже… угощайтесь и собой возьмите.

Потом посмотрела на Тахона, тот стоял в дверях и совал палец в замочную скважину двери.

– И старому хрычу возьми побольше, поди забыл как пахнут мои пирожки, – Клавьета тяжело вздохнула и увидев рыжую мордашку, торчащую из бороды продолжила, – там снизу с рыбой были.

Гном вернулся домой, отдал дедушке пирожки и сказал как можно важно и серьезно:

– Выздоровела.

– Болела все таки? – спросил Архид.

– Ага, но выздоровела, – ответил Тахон и открыл рот пошире, чтобы проглотить пирожок целиком, но увидев краем глаза, что дедушка на него смотрит, откусил небольшой кусочек, – дедушка, а что такое хрыч?

– Хмм… ты где услышал?

– Бабка Клавьета так тебя назвала.

– Старуха совсем из ума выжила, не обращай внимание.