Читать книгу Гелиар. Путь воина - Юрий Викторович Молчанов - Страница 7

Автомашина марки Ауди ТТ. черного цвета, неслась по улицам города Аквилонска, с сумасшедшей скоростью. Сбивая с привычного, неторопливого ритма вождения бывалых автолюбителей. Вихрь снега, клубясь, вылетал из под колес мчавшейся машины на просторы автодорог, пока на наталкивался на препятствия в виде идущих навстречу автомобилей. Опасные маневры, «шашки» на дорогах, игнорирование дорожных знаков и светофоров, все это стиль вождения Максима Велисова, сына известного и влиятельного адвоката города Аквилонска, Велисова Аркадия Борисовича.

Максу было все равно, что о нем подумают окружающие, и не важно, что некоторые водители посылали в его адрес отборный мат, крутя при этом указательным пальцем у виска. Ему было все равно на инспекторов ГИБДД, в случае чего, отец как всегда уладит эту проблему. Выросший в среде вседозволенности, Макс в свои двадцать три года не знал, что может быть и по-другому. К сожалению, в неполноценной, да к тому еще очень обеспеченной семье такое очень часто бывает. Макс был вторым ребенком в семье, и в то время, когда он родился, семьи как таковой уже не существовало. У Аркадия Борисовича были на тот момент подозрения, что Максим не его сын, потому как его жена Людмила все чаще в последнее время часто разъезжала по различным курортам, и имела сомнительный круг своего общения, куда, между прочим, и входило значительное число мужчин. Они без всякого стеснения могли позвонить Людмиле на домашний телефон, не беспокоясь о том, что трубку может взять и муж. Хотя такое уже не раз бывало, но услышав его голос, тайные кавалеры тут же ложили трубку. Аркадий Борисович мог, конечно, сделать анализ ДНК, но он просто напросто не видел в этом смысла, он видел смысл в своей карьере адвоката. Так как нужно было развиваться дальше, становиться успешной личностью, а не убиваться по поводу измен жены, с другой стороны захочет развода, она его получит, а пока нужно было думать, о какой не какой, а семье, тем более что по финансовой части у Аркадия Борисовича дела шли не очень. Клиентура в основном из бюджетников, из той категории людей претендующих на бесплатного адвоката. Но Аркадий Борисович и здесь старался выложиться на все сто, ведь нужно делать имя, чтоб имя в будущем работало на тебя. Вот в такой атмосфере и вырос Макс, и не удивительно, что характер его оставлял желать лучшего. Но, не смотря на все это, Аркадий Борисович по-своему любил Макса, как сына и как продолжателя своего дела. Макс, конечно, понимал сложные отношения у родителей, и по-своему протестовал, проявляя свой непокорный нрав. Но сегодня им двигала иная сила, и эту силу звали Светланой или попросту Сати, как звали ее друзья. Все друзья Макса, включая и Сати, были стритрейсерами, и все выходцы из богатых семей. До Макса начали доходить слухи, а потом и сама Сати как-то вскользь сказала, что в их команде Макс является, как стритрейсер, самым слабым, и что любой его может разделать» под орех». Сати, конечно не хотела его обидеть, но у Макса эти слова глубоко засели. Так как она была ему очень дорога, ему ее слова показались каким-то намеком, знаком. И вот он решился на отчаянный шаг, с точки зрения стритрейсеров, это означало только одно, он решился устроить гоночный батл днем, на оживленных улицах и с большим трафиком автомобилей, да еще с элементами дрифта. Макс просто решил доказать всем, что он не из робкого десятка. Очень плохо, что Макс в свои двадцать с лишним лет, до сих пор планирует свою жизнь, основываясь на мнении других людей.

Это его жизнь

Это его судьба

Это его Карма

Повороты следовали за поворотами, Макс точно знал, что именно сейчас в этот самый момент за ним наблюдают несколько пар глаз, он прекрасно видел квадрокоптер летевшего немного впереди и чуть правее его. Он точно знал, что это аппарат для наблюдения, принадлежит лидеру команды стритрейсеров тридцатилетнему Антон Черкесову, он как-то видел именно такую штуку в его руках. «Ну что ж, хотите смотреть? Тогда наслаждайтесь, Макс Велисов покажет вам кто тут из робкого десятка» – думал про себя Макс, направляя машину, во все более опасные повороты. С каждым повышением скорости, автомобиль Макса становился все менее управляемым. Машину, словно пушинку ветром, подкидывало из стороны в сторону, создавая опасные моменты для других участников движения. Макс знал свою цель, он четко понимал, куда нужно сейчас ехать, он направлялся в сторону большого проспекта, где имелся широкий затяжной поворот, идеальное место для отличного дрифта. «Давайте смотрите, сейчас вы вкусите, я заставлю взять ваши слова обратно» – вертелось у Макса в голове. И вот последний перекресток до того самого кульминационного момента, момента истины, когда он, Макс Велисов заставит себя уважать. Макс пересек перекресток на красный цвет, и, преодолев расстояние практически до середины, на трамвайных путях машина резко развернулась. Сделав полный оборот и став так, что передние колеса оказались на первых трамвайных рельсах, а задние на третьих, и таким образом машина юзом пронеслась несколько метров и закончила свое движение, как раз напротив полосы попутного. Не успев, машина остановиться, как она тут же на повышенных оборотах рванула с места. Все произошло настолько быстро, даже участники движения ничего и не поняли, что произошло, только некоторым пришлось прибегнуть к экстренному торможению, чтоб избежать ДТП. Вот она, финишная прямая. Автомобиль все больше набирал скорость, казалось, что она не едет, а немного приподнявшись, летит над землей. Триста, двести, сто метров и вот он поворот. «Ну, все, шоу начинается» – пронеслось в голове Макса.

В моменты час-пик, улицы Аквилонска переполняли дневной трафик проходимости. Вечно куда-то спешащие люди создавали общую картину муравейника, одного огромного, гигантского муравейника. Если посмотреть сверху на снующих горожан, то создается впечатление некоего беспорядочного и бесцельного движения. Но это только на первый взгляд, присмотревшись повнимательней к каждому отдельно взятому человеку, то сразу же можно будет понять какую цель преследует этот спешащий господин или госпожа. Неважно. И вместе они создают один большой живой организм. Создают общество. Общество, в котором мы с вами и живем, в котором трудимся и созидаем, влюбляемся и способствуем появлению новых людей. Воспитываем новое поколение, оставляем свой след на память потомкам, но к великому сожалению оставляем не только созидание, но и разрушения. В общем, наше общество поделилось на созидателей и потребителей, причем процентное соотношение последних превышает первых. Спешащие по своим делам люди, не обратили внимание на «летящий» с бешеной скоростью автомобиль. Визг тормозных колодок заставил их отвлечься от своих праздных мыслей и обернуться в сторону источника звука. Все произошло мимолетно, на глазах изумленных прохожих водитель черной Ауди ТТ., на большой скорости входя в поворот, не смог справиться с управлением, из-за гололедицы машину сильно занесло и словно в танце, закружило вокруг своей оси. Перед глазами Макса, а водителем был именно он, одна за другой сменялись картинки, здания, дороги, люди, другие автомобили, все это смешалось между собой, воедино прибавив к этому еще и звуковые сигналы соседних машин, визг тормозов и крики людей оказавшихся неподалеку. Для Макса все это пронеслось словно в замедленной съемки. Руки его будто перестали слушаться и, вцепившись, что есть силы за руль, он как будто отдался на волю своей судьбы, он стал просто наблюдателем. Его мысли вдруг разом исчезли, словно по команде невидимого режиссера, а в ушах отчетливо слышался стук сердца, он слышал биение своего сердца. Может это последние стуки в его жизни, может это все он видит в последний раз, слышит эти голоса, но как-то в отдаленности, глухим гулом, словно он с головой погрузился в воду, а может он уже умер? Сильный удар и последовавший за ним звон бьющегося стекла, быстро вернули его в чувство действительности, в реальность этого мира. От удара Макс упал на переднее пассажирское сидение, и сразу же в лицо, вместе с кусочками стекла, ударил морозная зимняя прохлада, так как боковые стекла его машины были разбиты. Автомобиль снес остановочный пункт для пассажирского автотранспорта, и среди этой кучи обломков из дюраля, пластика и разбитого стекла, на снегу лежало несколько человек. Макс понемногу начал приходить в себя, и от осознания того, что он натворил, его прошибло в холодную дрожь. Макс с ужасом смотрел на то, что еще несколько минут назад называлось остановкой. Обхватив голову обеими руками и присев возле заднего левого колеса своей машины, Макс истошно прокричал во все горло, что есть силы. Его пальцы так сильно вцепились за волосы на голове, что казалось сейчас он вырвет клок. Со стороны он больше походил на безумца, нежели на сына влиятельного адвоката. Словно очнувшись от страшного сна, Макс быстро собрался с мыслями и еще раз осмотрел место аварии. «Простите», «простите» – шептали его губы, когда он открывал дверцу машины и садился за руль. Машина резко рванула с места оставляя после себя только клубни отработавшего топлива, вперемешку со снежным вихрем, автомобиль словно прятался за этой занавесью, пока его крошечный силуэт не скрылся за следующим поворотом. Из лежащих на снегу людей, трое начали подавать признаки жизни, сопровождавшимися протяжными стонами, у всех троих были кровоточащие раны от глубоких порезов. Недавно выпавший белоснежный снег, вмиг превратился в алую смесь, из снега и невинной крови жертв аварии. Но, к сожалению не всем удалось выжить в этой страшной аварии, многие так и остались лежать на алом снегу, удобряя землю своею кровью. К месту аварии уже начали подбегать первые люди, чтоб оказать пострадавшим первую помощь. Место аварии представляло собой ужасное зрелище, раскинутые на несколько метров друг от друга трупы людей с их изуродованными телами. У многих конечности настолько перебиты, что они были согнуты в обратную сторону, а у одного мужского трупа были разорваны ноги, причем одна нога оказалась в нескольких метрах от самого трупа, а голова была настолько измозжена, что представляла собой кровавый кусок мяса, это от последствия наезда заднего правого колеса машины. «Скорую скорее вызывайте» – слышались людские голоса. «Быстрее скорую, здесь девочка, она жива» – прокричал мужчина, вытирая, запачканное кровью, лицо девочки, кровью были запачкано не только ее лицо, но и ее белокурые волосы. А где-то вдалеке слышались звуки сирен приближающихся карет скорой помощи.

«Старая деревня», элитный коттеджный поселок, расположенный в живописном месте с богатой природой, недалеко от Аквилонска. Небольшая речка Хетим делила поселок пополам, для удобства перехода на тот берег, были сооружены два небольших, кованных моста. Несмотря на то, что поселок считался еще относительно новым, всего три года с момента открытия, но был уже полностью заселен обеспеченными жителями города. Разновидностью коттеджей не было предела, на любой вкус и кошелек, здесь было, где разгуляться архитектурному гению. Взгляд завораживает от многообразия стилей и форм построек. Здесь имело место быть Викторианского и Тюдоровского архитектурно-дизайнерского решения. Если на Тавровой улице свернуть на Яблонскую, то нашему взору откроется роскошный, двухэтажный, сделанный в Георгианском стиле, дом. Английский фасад дома, из плоских, красных кирпичей и отштукатуренного, белого орнамента, выполнен в симметричной планировки при проектировании. Орнамент этого дома сделан в виде искусно выполненных арок и пилястров. Входная дверь была белого цвета и оснащена в верхней части пропускающими свет, открывающимися окошками. Дом был окружен со всех сторон цоколем. Нужно отдать должное работающему здесь садовнику, потому как перед домом был разбит шикарный сад. Многообразие цветов различных видов и сортов, каждый раз заставляло удивляться и восхищаться всякому пришедшему к хозяевам этого дома.

Хозяин выше описанного особняка, Велисов Аркадий Борисович, пятидесяти двух лет, немного выше среднего роста, но, не смотря на возраст, всегда чисто выбритое лицо его выглядело моложаво, единственное, что выдавало его почтенный возраст, это седина, которая серебром окутала его модную, зачесанную назад, прическу. Аркадий Борисович очень гордился своей внешностью, и если предоставлялась такая возможность, то обязательно останавливался возле зеркала для того чтоб поправить свою прическу да и просто улыбнуться самому себе. Но сегодня еще с самого утра, и практически весь текущий день, Аркадия Борисовича не покидало странное волнение, словно внутри что-то сковывало и не давало покоя. Может быть это от того, что сегодня утром ему звонила дочь Тина, и сообщила, что приезд ее домой откладывается еще на неопределенное время. Тина, старшая дочь Аркадия Борисовича, двадцатипятилетняя студентка АГУМУ (Аквилонский государственный университет муниципального управления), среднего роста, стройная брюнетка с короткими вьющимися волосами, уже шестой год занимается волонтерством. Вместе с группой волонтеров-единомышленников, разъезжают по области и помогают местным детским домам, собирая вещи для детей сирот, помогают в монастырях в их обустройстве, парни в основном помогают в постройке новых сооружений, двушки оказывали помощь кто на кухне, кто в саду. Бываю случаи, когда и помогают полиции в поисках пропавших людей, и, между прочим, не безрезультатно. Группа состояла из двадцати трех человек, но с каждым сезоном в группу поступало все больше новых желающих заниматься волонтерством. Вот и на этот раз, когда группа уже собиралась возвращаться домой, то старший группы волонтеров Мирон Кузнецов, сообщил, что где-то в Сабурской области, что недалеко от Аквилонска, в каком-то поселении пропала девочка, и группа без раздумия сразу же ринулась на поиски девочки. Но вернемся к Аркадию Борисовичу, который до сих пор мучается странным предчувствием, приговаривая уже третий бокал своего любимого вина. Но это ему мало помогало, он понимал, что алкоголь мало чем может помочь. Поставив пустой бокал на журнальный столик, Аркадий Борисович, решил отвлечься за чтением свежей прессы, которую ему еще утром доставила экономка Элла Петровна. Или просто Петровна, как обычно ее называют остальные домочадцы и весь остальной персонал, но кроме Аркадия Борисовича, хотя она и была почти одного возраста с ним, но он всегда обращался к ней не иначе как по имени и отчеству. Понемногу Аркадия Борисовича начало отпускать чувство тревоги, когда вчитывался в газетные статьи, но, к сожалению это длилось недолго. Резко распахнув дверь, в дом, словно ошпаренный, влетел его сын, который тут же налил в бокал вина и тут же осушил его. Аркадия Борисовича очень удивило подобное поведение своего сына, потому как Макс и Тина всегда негативно относились к алкоголю, а здесь целый бокал, да еще и залпом. Макс сидел на диване обхватив голову руками, казалось он даже никого не замечает вокруг. Аркадий Борисович отложил в сторону газету и, засунув руки в карманы брюк, медленно подошел к сыну.

– Мне тоже это вино очень нравится, друзья прямо из Грузии посылают, – произнес Аркадий Борисович с явной поддевкой, – ты не стесняйся, наливай еще.

– Папа, я, кажется, убил людей.

Аркадий Борисович вновь изобразил удивление, но уже к словам сына.

– Прости, что тебе кажется?

– Я, я, видел кровь, там, машина моя… – дрожащим голосом произнес Макс и вновь обхватил свою голову руками.

Аркадий Борисович, все также держа руки в карманах брюк, медленно вышагивал по холлу.

– Выпей еще вина и спокойно объясни мне, что у тебя произошло, сын, – в спокойной интонации произнес адвокат.

Пару раз, всхлипнув и собравшись с мыслями, Макс начал рассказывать, что произошло, стараясь не упустить ни одной детали, зная, что отец как адвокат, любит и ценит конкретику и точность. Адвокат Велисов слушал рассказ сына очень внимательно, иногда перебивая его для того, чтоб задать уточняющий вопрос. Когда Макс закончил, Аркадий Борисович вытащил из кармана брюк бензиновую зажигалку со встроенной тревожной кнопкой, которую постоянно носил с собой, и, нажав на кнопку, тут же убрал ее назад.

– Да-а-а, – только и произнес Аркадий Борисович, тяжело вздыхая.

В холл вошел, точнее сказать вбежал, начальник службы безопасности семьи Велисовых, Огнев Валерий Павлович. Высокий здоровяк с грубыми чертами лица и с квадратообразным, мощным торсом, с виду казался неуклюжим, но это было обманчивым первым впечатлением. Он всегда передвигался не спеша, движения были плавными, со стороны можно подумать, что он «витает в облаках», но если тому будут способствовать обстоятельства, он мгновенно мобилизует все свои силы для предотвращения какого-либо инцидента. Вот и на этот раз Огнев как обычно появился практически молниеносно, как будто он предчувствовал, что вот сработает тревожная кнопка, спрятав левую руку под пиджаком.

– Все в порядке Валера, не нужно вытаскивать оружие, – произнес Аркадий Борисович, прекрасно зная своего начальника охраны, – там во дворе машина моего сына, посмотри, что с ней.

Кивнув головой, Огнев направился в сторону выхода, убрав пистолет обратно в кобуру. Аркадий Борисович, убрав руки за спину, принялся медленно прохаживать по холлу, что служило свидетельством его глубокого раздумья. Макс, наблюдавший за ним, не решался потревожить его в этот момент, по нескольким причинам. Первое, это то, что собственно боялся гнева отца, так как он не любил, когда его отрывают от обдумывания решения важных задач, во-вторых, по чисто эгоистическим причинам, он прекрасно знал, что отец обязательно найдет выход из положения, у него голова соображала что надо. Поэтому Макс просто ждал.

– Видишь до чего тебя довели твои дружки дегенераты, где они сейчас, когда у тебя беда?

– Они ни в чем не виноваты пап…

– А кто виноват? – вопрос Аркадия Борисовича был ни сколько не требующим ответа, сколько от порыва раздражительности, – ты думаешь, деньги мне с неба падают? Вторая машина за сезон, не многовато сынок?

– Я разбил не свою, а чужую машину, – произнес Макс с надеждой внутри, что это обстоятельство хоть как-то смягчит гнев отца.

– Что?! Вы только посмотрите на него, чужую машину он, видите ли, разбил, а отвечать за нее мне изволишь?

– Пап, это машина моего друга, я с ним сам разберусь.

– Разберется он, – произнес Аркадий Борисович, обращаясь скорее невидимому собеседнику, чем к Максу, – ну ответь ты мне, почему ты такой? Почему не хочешь жить как нормальные люди? Постоянно с тобой возиться приходится.

– Я этого не прошу, – слукавил Макс.

Аркадий Борисович хотел что-то добавить на это высказывание, но в этот момент вернулся Огнев, и адвокат только махнул рукой.

– Машину во дворе видел? – спросил адвокат у Огнева, подходя ближе к нему.

– Да, на ней живого места нет.

– Бери эту машину и избавься от нее, чтоб комар носа не подточил.

– Если она сама по дороге где-нибудь не развалиться, хорошо я все сделаю. – Да и еще, возьми с собой одного бойца, и на обратном пути заскочите на место аварии, посмотрите как да что там.

– Я понял, я все сделаю, – услужливо произнес Огнев и исчез за дверью.

Аркадий Борисович тяжело вздохнул и ладонями начал массировать себе виски. – Ну почему у всех дети как дети, а мне достались одно недоразумение? Один раздолбай, другая не пойми чем занимается, ну хоть от нее проблем нет.

– Пап, ну не начинай.

Аркадий Борисович остановился, и, посмотрев на Макса, словно увидел его впервые, произнес:

– Так бегом к себе, и чтоб не высовывался, пока я не решу, что дальше делать, и не звони ни кому.

– Понял, понял, – произнес Макс, радуясь в душе, что отец, несмотря на свою тираду, все же решил ему помочь. И с Антоном, чью машину он разбил, не придется иметь дело, с ним Огнев поговорит. Да за друга Антона он его никогда не считал, так, общие интересы, да и никто из них другом то никогда и не был, отец наверно прав, кроме, конечно же, Сати. Как же он теперь будет без ее общения, ладно думается этот инцидент, надолго не затянется, два, три дня, а там глядишь все утрясется. В общем, для Макса все складывалось более чем все удачно, а впрочем, как всегда.

Аркадий Борисович, тем временем взяв в руки мобильный телефон, набрал номер Тины.

– Да, слушаю тебя папа, – послышался в динамике голос Тины.

– Привет дочка, как дела?

– Пап, ты чего? Какие дела? Мы только утром с тобой общались.

– Ну да, конечно, у меня к тебе дело.

– А я думала, что соскучился, – язвительным тоном произнесла Тина, – ладно, какое у тебя там дело?

– Вашей группе новые люди нужны?

– Ты чего пап, решил к нам в волонтеры податься, твои клиенты толстосумы тебе уже не в кайф? – произнесла позитивная Тина.

– Да я не за себя прошу, я…

– Так пап, если ты таким способом решил спрятать правосудия своего жулика клиента, то ты обратился не по адресу.

– Нет не жулика, брата твоего.

– Макса? А что случилось?

– Ты понимаешь, мне не нравится его круг общения, может у вас он найдет достойных друзей.

– Что-то отец ты больно темнишь, ну да ладно, мы завтра утром отправляемся в поселок Светлов, там ребенок пропал, отъезжаем от станции Гатиха, мы его будем ждать к восьми утра.

– Спасибо тебе Тина.

– О, наконец-то дожила, когда отец меня по имени назвал, – вновь съехидничала Тина.

– Ну не начинай.

– Ладно, ладно, не буду, ну, в общем, мы его будем ждать.

– Спасибо, удачи вам.

– Будь здоров отец, целую, – произнесла Тина и отключила телефон.

Аркадий Борисович еще какое-то время смотрел на погасший экран телефона, затем окрикнул сына:

– Максим, собирай вещи, ты завтра уезжаешь.

Гулом в ушах стояли слова сотрудника полиции, о том, что мне необходимо явиться во второе отделение морга, для опознания тел Ольги, Елизаветы и Екатерины Князевых. Я до последней минуты, до самого последнего мгновения, не хотел верить в случившееся. Но, факты вещь упрямая, таких совпадений в именах и фамилии, один на миллион. Но все же я ехал в морг в надежде, что мне посчастливиться и этот самый миллионный билетик, достанется мне.

Даже сейчас, находясь поздним вечером, на том самом злополучном перекрестке, мне в память, словно кинжалом врезались кинокадры момента опознания. Эта жуткая атмосфера городского морга, эти обшарпанные стены и в завершении всего этого, трупы, обвернутые в белые простыни, лежащие прямо на полу вдоль стен, так как «посетителей» оказалось очень много, мест на всех не хватило, в совокупности представляли поистине страшную и в тоже время унылую картину. Вот где режиссер почерпнет вдохновения для снятия сцен в каком-нибудь триллере. Эхом отдающие шаги от бетонного пола, поневоле совпадало с биением ритма моего сердца. Я шел вдоль длинного коридора, в глубине себя я надеялся на то, что этот коридор еще не скоро закончится, чтоб оттянуть время до встречи с той картины, которая откроется моим глазам. Но в тоже время хотелось как можно быстрее все это закончить. Господи, у меня разногласия с самим собой, наверно люди так и сходят с ума. Проходя мимо очередного бедняги в белой простыне, мне невольно вспомнилось выражение о том, как расшифровывается слово» морг "– место отдыха разочарованных граждан. Моя воля, я б автора этих строк заставил съесть свой собственный язык. Это ж надо, «разочарованных» граждан, а если граждане не хотели этого? А так получилось? Стечение обстоятельств, не повезло людям, просто оказались не в том месте, не в тот час. Я, никогда не замечал, до момента последних часов, что склонен к философским размышлениям. Преобладающая эмоциональность, вдруг сменилось небольшим сдвигом в мышлении, от этого почему-то становилось страшно, я испугался за себя. Я стоял и наблюдал за проходящими мимо меня людьми, кроме разбитого остановочного пункта, ничего больше не напоминало о случившейся несколько часов назад трагедии, как будто ее и не было вовсе. Перед моими глазами до сих пор стоит картина опознания, когда я смотрел на мертвое лицо своей жены и своих дочерей, на их умиротворенные, бледные с посиневшими губами, лица. Почему-то я не мог дать волю своим чувствам, я не смог заплакать, мне просто не хотелось, словно эта эмоция была заблокирована. И только сейчас, спустя шесть часов, меня вдруг прорвало. Вначале текли обычные скупые мужские слезы, а когда ко мне пришло осознание безвозвратной утраты, я не смог себя более сдерживать. Я орал, я кричал, во все горло, я был словно вулкан, который всей мощью освободил лаву своих эмоций. И вконец обессиленный, я упал на колени, закрыв ладонями свое лицо.

– Дяденька, вам плохо? – послышался вдруг где-то над моей головой детский голос. Приподняв голову, я увидел перед собой милое детское личико, словно ангелочек, а может мне это кажется? Я закрыл глаза и встряхнул головой и вновь открыл глаза. Нет, девочка никуда не исчезла, она стояла прямо передо мною и смотрела прямо мне в глаза.

– У вас что-то болит? Вы заболели? – спросила снова девочка.

– Нет, я не заболел, – ответил я ей, а затем словно проснувшись ото сна и оглядевшись по сторонам, спросил у нее, – ты почему так поздно гуляешь? Где твои родители девочка?

– Давай поиграем, кинь мне мой мячик, он лежит вон там, у столба, – вместо ответа произнесла девочка, указывая рукой, куда мне нужно направляться. Я медленно побрел к тому самому столбу, на который указала мне девочка, при этом поглядывая в ее сторону. Девочка словно статуя стояла на месте и немного улыбнувшись, смотрела на меня. Таких родителей прав нужно лишать, что позволяют своим детям одним гулять в такое время, да еще в таком месте, пронеслось в моей голове, в тот момент, когда я подошел к тому месту, где предположительно лежал мячик. В очередной раз, взглянув на девочку, я отвел взгляд, чтоб подобрать мячик, но его там не оказалось. Взглядом следопыта начал обшаривать место вокруг столба, но все тщетно. Тогда бросил взгляд на девочку, но и ее тоже не оказалось на том месте, точнее сказать ее вообще нигде не было видно, словно и не появлялась. Мне все это показалось каким-то бредом, наверное, действительно схожу с ума. Это мой организм дает обратное действие тому самому оцепенению, что я испытал более шести часов назад. Я вновь встряхнул головой и бросил мимолетный взгляд место, где лежал мячик. Но вдруг я обратил свое внимание на блестящий предмет, что блеснул от света фар проезжающего автомобиля. Я подошел ближе и присев на одно колено, был удивлен неожиданной находке, это был номер от автомобиля, который никто не заметил и он просто напросто оказался затоптанным в снегу. Я в руках держал номер машины убийцы своей семьи, это тот самый счастливый случай, который может выпасть, я знал, что мне делать дальше, в моей голове уже зрел план.

Три дня спустя, я наконец-то смог посмотреть в глаза убийце своей семьи и заодно поквитаться с ним. Через своего знакомого, который служит в ГИБДД, я благодаря госномеру машины, уже знал всю информацию об интересующем меня человеке, т.е. об убийце моей семьи. Добыть эту информацию у меня заняло около четырех часов, все остальное время я потратил на оперативные мероприятия по выслеживанию данного объекта. Но «поговорить» с ним без свидетелей не представлялось возможным, он постоянно был в окружении себе подобных, а в моем случае свидетели нежелательны. Конечно, можно было и в полицию обратиться и сдать его со всеми потрохами, и мне хорошо и от уголовного розыска у меня будет благодарность. Но не то воспитание, детство у меня прошло во дворе, я был типичным уличным пацаном, и так вопросы у нас не решались, а решались по-уличному, как и принято у пацанов. Поэтому вариант с полицией я сразу же отмел в сторону, я решил действовать другими методами. На третий день неустанной слежки, наконец, выдался более и менее благоприятный момент для действия. Правда помимо него, были еще двое, но я думаю, с ними разговор будет коротким, либо не будут мешать и останутся в стороне, либо разделят участь вместе со своим дружком. Конечно, наивно было надеяться, что они будут стоять в стороне и наблюдать как вершу свое правосудие. Как бы там ни было, я был к любому развитию событий, у меня есть преимущество перед ними, это внутренняя психологическая подготовка, в отличие от них. Сидят, пьют пиво и ни о чем не подозревают. А я был уже близок к ним. Припарковав свою «Nexia» недалеко о недостроенного и всеми забытого здания, которое находилось на территории такого же опустелого бывшего завода, на окраине Аквилонска, я медленно, стараясь не шуметь, все ближе подбирался в их логово. По пути мне попались машины в духе стритрейсеров, значит и хозяева здесь. Я остановился на открытой территории, впереди и по обе стороны от меня находились заброшенные цеха. Осмотревшись, и теряясь в догадках, в каком направлении мне двигаться, я решил встретить его здесь.

– Антон Черкесов!!! – мое эхо, словно стая птиц, разлетелось по территории завода. Я был твердо уверен, что мой преследуемый находился здесь. Ветер донес мне отдельные звуки исходящие откуда-то справа от меня, повернув голову я заметил, как ко мне приближаются трое парней, на вид около двадцатипяти лет. На двоих были надеты спортивные кепки, а у третьего бандана, но все трое были одеты в свободные одежды, широкие, спортивные брюки и толстовка.

– Тебе чего, парень? – спросил, тот, что был в бандане.

– Мне нужен Антон Черкесов, – в спокойной интонации ответил я, хотя внутри был словно вулкан.

– А ты кто, дядя? И для каких целей он тебе понадобился? – спросил один из стритрейсеров, стоящий по правую от меня руку.

– Имя мое вам ничего не скажет, мне нужно с ним просто поговорить, вот и все, – с трудом проявляя хладнокровие, пояснил я.

– А может ты мент, откуда ж мне знать.

– А у тебя что, проблемы с законом? Нет, я не мент.

– Ну, хорошо, а с чего ты взял, что мы вообще можем его знать?

Проснувшийся внутри меня вулкан, проявился и огненной лавой выплеснулся наружу.

– Послушай придурок, ты только что своими ответами дал понять, что знаешь его. После моих слов, трое сразу же как-то оживились и с неприкрытой агрессией начали ближе подходить ко мне. Еще в начале диалога, я приметил кусок арматуры, лежащий в метрах трех от меня, так и думал, что он мне пригодиться.

– Ребята, я предупреждаю, что могу и покалечить.

Парни только злобно усмехнулись на мою реплику и начали меня окружать. Поняв, что схватка неизбежна, и глубоко вздохнув, я тут же ребром ладони угодил в переносицу своему оппоненту стоящему справа от меня. Из-за обильно хлынувшей крови, парень тут же был дисквалифицирован. Не дав опомниться остальным, тут же подключив свою правую ногу, я адресовал ее прямо в грудь стоящему слева от меня парня. Бедолагу отшвырнуло на некоторое расстояние от меня, и, упав на спину, принялся жалобно стонать. Все произошло настолько молниеносно, что парень в бандане не успев среагировать, так и остался стоять, словно врос в землю. Я быстро схватил кусок арматуры и двинулся по направлению к тому парню. Боковым зрением я наблюдал за теми двумя, чтоб они не выкинули какой-либо фокус. Парень в бандане, быстро опомнившись, начал медленно отходить назад.

– Тоха, завали этого козла, – прохрипел тот, что истекал кровью.

То ли действия парня в бандане совпали со словами избитого, то ли сработал инстинкт самосохранения, но парень, которого назвали Тоха, тут же вытащил небольшой револьвер. Словно предвидя его намерения, я резким движением вышиб пистолет из его рук. От боли парень согнулся пополам.

– Гад! Ты мне руку сломал! – простонал он.

– Это только начало, – издевательским тоном произнес я, поднимая пистолет и убеждаясь в его боевой готовности, – сейчас я буду раз за разом отстреливать колени, боль будет по хлеще этой.

– Да что тебе нужно?! Мы вообще тебя впервые видим, и ничего тебе не сделали. – Повторяю свой вопрос, где мне найти Антона Черкезова? – в спокойной интонации произнес я.

– Ну, я, я Антон, – произнес парень в бандане, все так же придерживая свою руку, – не понимаю, для чего я тебе нужен?

– Ну, здравствуй ублюдок, так вот ты значит какой.

Боковым зрением я заметил, что те двое поднялись на ноги, а тот, что с разбитым лицом, приложил горсть снега на свою переносицу. Но ни один из них не рискнул вновь возобновить против меня акцию нападения. – Ты, верно, меня с кем-то перепутал, – ответил Антон.

После этих его слов, я расстегнул куртку и вытащил номерной знак и, бросив к ногам Антона, произнес, – это твоя машина?

Антон, окинув взглядом автомобильный номер, одобрительно кивнул:

– Да, этот номер от моей машины, но откуда он у вас?

– Видишь ли, этот номер был обнаружен на месте аварии, – произносил я, постепенно повышая голос, – там погибли люди! И среди погибших была моя семья!! И ты ублюдок скрылся с места аварии!!! Но Бог есть, и вот я здесь, чтоб заполнить пробел в этой истории, поставив жирную точку на твоей жизни. – Я ведь говорил, что вы меня спутали, вам нужен не я, – мольбой в голосе произнес Антон.

– Вот что братец, за свои поступки нужно отвечать, жаль, что ты до своего возраста этого так и не понял.

Я взвел курок и направил дуло пистолета прямо в голову парня.

– Вам нужен Велисов, – зажмурив глаза, произнес Антон, но его слова совпали с моментом выстрела.

Уже вечерело, когда я направил свою машину по направлению к полицейскому участку. Управляя автомобилем, я невольно возвращался к мысли о ситуации, произошедшей несколько минут назад. В мире все решают мгновения, они, и только они, судьи и палачи, границы тех черт, за которое кроется невозвратное. Так и с этим парнем, Антоном, замешкайся он хоть на секунду, и пуля, выпущенная, теперь уже с моего револьвера, вышибла бы ему мозги. А ведь хватило всего одного мгновения, для того чтобы просто произнести одну только фразу, что это был не он. Нет на нем вины в смерти родных и любимых мне людей. Тот, на чьих руках кровь невинных людей, ответит за все. Я решил действовать по закону, избегая самосуда, за убийство нескольких людей, пожизненное ему обеспечено.

Этой же ночью был арестован основной подозреваемый в убийстве на Молодецком перекрестке нескольких людей, Антон Черкесов.

Комната для допроса представляла собой поистине зловещий вид. Источником освещения служила только лишь настольная лампа, которая по большей мере была для того, чтобы слепить своим светом допрашиваемого. На обшарпанных стенах видны были темно-бурые пятна, и каждому находящемуся здесь, была понятна история появления этих «„художеств“». Из мебели здесь были только металлический стол, приваренный к полу, и такой же табурет, так же приваренный к полу. Вся комната, кроме освещенного участка стола, была темна, словно была поглощена тьмой. Воздух был спертым и с преимущественным запахом сырости. Вся здешняя атмосфера являла собой жесткий удар по психике задержанных.

– Ну что, так и будем продолжать упорствовать, молодой человек? – произнес помощник прокурора, двадцативосьмилетний Василий Тимошин. Тимошин был роста высокого, но худощавого телосложения, с густой, рыжеватой шевелюрой, челка которой спадала на заостренное, с тонкими чертами, лицо. Его взгляд, смотрящий из под челки, внимательно изучал подозреваемого.

– Я вам уже все сказал, мне добавить больше нечего, – произнес Антон Черкесов, голова которого была опущена, а взгляд был устремлен на свои руки, заключенные в наручники.

– Ну да, действительно, чего я тут с тобой вожусь, улики, подтверждающие вашу причастность к данному преступлению, на лицо.

Антон медленно приподнял голову, и, взглянув на ту самую улику, о которой говорил Тимошин, произнес:

– Да, это номер от моей машины, но за рулем в тот день был не я.

– Если не вы, тогда кто?

– Максим Велисов, – после недолгого раздумья произнес Антон, – а откуда у вас этот номер?

– Откуда надо, ты мне лучше скажи, а доверенность на него вы оформили?

– Нет, но ведь в данной ситуации это не так важно! – произнес Антон, вскакивая с места.

– Сядьте на свое место подозреваемый! – хлопнув ладонью по столу, крикнул Тимошин.

Антон нехотя, но повиновался, и вновь сел на свой металлический табурет.

– Ну послушайте же меня, этот самый номер от моей машины, был у того парня, что приходил к нам накануне.

– Это тот, кто оставил отпечаток своих кулаков на лицах ваших друзей?

– Да, он просто думал, что это я совершил ту жуткую аварию.

– Вот видишь, не я один так думаю, – сарказмом произнес Тимошин.

– Я вам докажу, что я не виновен.

– Очень интересно, – произнес Тимошин, скрестив руки на груди, облокотившись на спинку стула.

– Тот, кто принес вам этот номер, должен был еще передать видео с места аварии, я ему его отдал, когда он приходил к нам.

– Ну и для какой цели он к вам приходил?

– Он искал Максима Велисова, виновника той самой аварии.

– Очень интересно, и откуда же у него такие сведения касающегося Максима Велисова?

– Я ему показал ту самую пленку с места аварии, там все видно.

– Интересно, интересно, об этой пленки вы говорите? – произнес Тимошин, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака, небольшую дискету.

– Да, да, это она, – с ноткой радости и мелодией надежды воскликнул Антон.

– Ну что ж, если вы так настаиваете, я могу и включить данную запись.

Тимошин вставил дискету в дисковод небольшого ноутбука, запустил видео и развернул ноутбук экраном к Антону. Видео было очень плохого качества, и не представлялось возможным установить лицо причастного к данной аварии.

– Этого не может быть, это невозможно!! – в отчаянии психанул Антон, вновь вскакивая с места.

– Так, быстро сел на место! – прикрикнул Тимошин, и вновь хлопнув ладонью по столу.

– Да как же так? я на квадрокоптер установил самую лучшую и надежную камеру, – упавшим голосом, произнес Антон, присаживаясь вновь на табурет.

– Как видите, дела ваши прямо скажем дрянь, – произнес Тимошин, прохаживаясь по комнате убрав свои руки в карманы брюк.

Тимошин прекрасно знал, что Антон не виновен, а виновен как раз таки Максим Велисов. Еще вечером к нему попала та самая видеозапись, на которую указывал Черкесов, и, просмотрев ее, он тут же, незамедлительно позвонил своему давнему приятелю, Валерию Огневу, начальнику службы безопасности семьи Велисовых. Огнев уже довольно таки давно собирал компроматы на Аркадия Борисовича, для того чтоб в дальнейшем получить большой выкуп. И вот удача вновь улыбнулась Огневу, он попросил Тимошина сделать ему копию, а с оригиналом попросил немного поработать, и, взяв данные на Игоря Князева, так как именно он был тем человеком, который и предоставил все эти улики, уехал прочь.

Тимошин и Огнев были давними приятелями, и оба были одурманены криминальной романтикой, обоим хотелось много денег, но при этом избегать каких-либо последствий. Валерий Огнев с ранних лет увлекся спортом, занимался вначале самбо, а затем параллельно начал заниматься и тяжелой атлетикой. Тимошин же наоборот, готовил себя для работы в прокуратуре, часами просиживал в библиотеках, изучая юридическую литературу. Казалось бы, что общего может быть у этих разных людей, но их объединяла любовь к деньгам, любовь к большим деньгам. В последствии они образовали свою группировку, состоящую в основном из спортсменов, и специализировавшаяся в основном на рекитирстве. А Тимошин был неким мозговым центром, который выбирал наиболее безопасные варианты действий. Через некоторое время, так получилось, что Огневу грозил реальный срок, и чтобы его избежать, Тимошин настоятельно рекомендовал ему перестать уклоняться от службы в армии, а взять и пойти служить. После долгого колебания, Валера наконец-то согласился, и уже весной был призван на военную службу в ВДВ, где в последствии, перед самым дембелем, заключил контракт на сверхсрочную службу. В итоге дослужился до звания старшего прапорщика. Но военная карьера у Огнева, по роковому стечению обстоятельств, так и несложилась. Все дело в том, что у Огнева, несмотря на его солидный размер телосложения, присутствовала одна особенность его организма, при употреблении алкоголя, Валерий Огнев очень быстро пьянел, и поэтому любое мероприятие для него это личная трагедия. Так произошло и в тот раз, когда офицеры и прапорщики его роты собрались по случаю получения очередного звания одного из офицеров. Отмечали в небольшом кабаке, а затем, когда большая часть разошлась по домам, оставшиеся решили продолжить торжество, для чего прикупив еще алкоголя, возвратились в расположение роты. Огнев в тот день был на дежурстве, поэтому весь вечер он просидел в роте канцелярии, именно там и застали его вернувшиеся офицеры, и сразу же пришло приглашение составить им компанию. Огнев, после недолгого раздумья, присоединился к весьма уже выпившей компании. Но выпив буквально пару рюмок, Огнев почувствовал головокружение и на непослушных и вялых ногах, кое-как доковылял до своего дивана, который стоял в его кабинете. Утром его разбудили представители военной прокуратуры, ничего непонимающий Огнев, обнаружил, что диван и его руки были испачканы кровью, а рядом с ним лежал труп одного из офицеров из его роты, с которым он накануне праздновал. Конечно, Огнев был невиновен в этом убийстве, и все это было подстроено его же коллегами, которые в пьяном угаре, два офицера, начали выяснять отношения между собой, в результате чего один схватил со стола нож и воткнул в грудь своему товарищу, от чего тот мгновенно скончался. Остальные двое долго не думая, перетащили тело убитого в канцелярию, где спал Огнев, и с имитировали потасовку между ними, не забыв при этом вложить нож в руку Огнева. Тогда Огневу грозил реальный тюремный срок, но подоспевшая помощь со стороны адвоката Велисова, который тот еще пока брал бесплатные дела, просто для того, чтобы не терять хватку. Судебный процесс адвокат Велисов провел блестяще, суд оправдал Огнева, а настоящие виновники были наказаны, но со службой пришлось попрощаться, но и здесь адвокат пришел на помощь Огневу, предложив ему место начальника охраны его семьи. Тот без раздумья согласился. Но жажда наживы и любовь к большим деньгам превысили простое чувство благодарности, и Огнев начал понемногу собирать на адвоката компромат.

А Тимошин, как и планировал, с отличием закончил юрфак, и был направлен в городскую прокуратуру, пока правда только помощником, и именно тогда, когда шел судебный процесс над Огневым, старые приятели, которых развела дорога судьбы, вновь встретились. И теперь их криминальный дуэт стал еще сильней и крепче.

17 января состоялось судебное слушание по делу о происшествии на молодецком перекрестке, в котором суд вынес решение о виновности Антона Черкесова и назначил ему наказание в виде 12 лет лишения свободы. Дело закрыто.

До «„Старой деревни“» я добрался довольно быстро, несмотря на образовавшийся гололед. Я до сих пор не смог придти в себя из-за решения суда. Ну как же так? Я ведь следствию предоставил все улики по делу на молодецком перекрестке, ну что еще нужно было для того, чтобы провести нормальную работу, и привлечь к ответственности того, кто действительно заслуживает наказания. Велисов, Велисов, скорей бы мне взглянуть в твои наглые глазенки, это ж до какой степени нужно быть напрочь прогнившим человеком, чтоб так подставлять своих друзей. Скорее всего, его папаша постарался, отмазал сынка своего, ну ничего ребята, я до вас еще доберусь. Я объявляю вам войну, я объявляю войну этой коррупционной системе, которая своими щупальцами проникла во все сферы жизни человека, и создает разлагающее действие внутри нашего общества. Это ж как нужно было так оскотиниться некоторым представителям нашего человечества, чтоб ради спасения своей ничтожной и продажной шкуры, поломать жизнь своему ближнему, ни в чем не повинному человеку. Если по глубже разобраться в нынешнем состоянии нашего общества, то это самое общество зашло в тупик своего развития, дальше наступает стадия деградации, морального разложения и духовного упадка, что собственно мы сейчас и наблюдаем. Я считаю, и это сугубо мое личное мнение, что это самое общество, в его нынешнем положении, не имеет право на дальнейшее существование. Ведь оно не развивается, а только паразитирует все вокруг. Кажущееся развитие, движение вперед, по сути, представляет собой революционный регресс, стагнацию. Все, что создается мужьями науки, и если оно действительно приносит обществу пользу, обязательно будет захвачено вредоносными вирусами людьми-паразитами, которые эволюционные изобретения любо скроют от глаз народа, либо до такой степени развратят, что принесет людям не пользу, а вред. Оглядевшийся вокруг себя человек, мыслящий человек, заметит тенденцию к духовному упадку человечества. Сейчас идет активнейшая работа по деградации человечества, взять хотя бы нынешнюю систему образования, в любом городе все создано для развлечения и прожигания времени, мощный зондаж по телевидению и в интернете. А для саморазвития и совершенствования у людей, как правило, времени уже не остается, ведь надо же еще в соцсетях всем написать и обо всем рассказать, в общем, по пустословить.

Крики, которые доносились через закрытое окно моего автомобиля, невольно вернули меня в действительность, поток мыслей растворился, словно в воздухе. Присмотревшись, я заметил, как возле особняка Велисовых, столпилась возмущенная толпа. Мне сразу же захотелось узнать, в чем там дело, от чего я быстро вышел из машины, и направился в сторону митингующих. Чем ближе я подходил к недовольной толпе, тем все понятней мне становилась причина массового недовольства. Люди требовали, чтоб освободили Черкесова, а реального виновника осудили по всей строгости закона. Мне были симпатичны их требования, потому как их взгляды с точностью совпадали с моими. Я проявил огромное желание слиться с этой толпой, ведь это и меня тоже касалось, я был малой частью этой толпы. Живой организм, состоящий из около ста человек, имело разноликих своих представителей. Здесь присутствовали жены, сестра и матери погибших, особенно ближе мне были братья и мужья погибших сестер и жен. Около ворот, ведущих к особняку Велисовых, выставилась охрана, состоящая из шести человек. Одеты они были в теплые, кожаные куртки, из под подола которых виднелись стволы автоматов. Уж кто, а они точно без раздумья, в случае чего, воспользуются применить его, и весь их вид показывал, что рука ни у кого при этом не дрогнет. Это своего рода был, конечно, сдерживающий фактор от того, чтобы толпа ринулась прямиком в особняк Велисовых, словно в семнадцатом на Зимний. Я пытался вглядеться в окна дома, не промелькнет ли чей либо силуэт, но все тщетно, из-за занавесок на окнах, ничего невозможно было разглядеть. Я постепенно внедрялся в этот «„живой организм“», и стал его составной частью. Чем глубже я протискивался в толпе, тем больше начал замечать о присутствии на митинге представителей стритрейсеров. Они проезжали на машинах мимо ворот особняка и, размахивая транспарантами, выкрикивали свои требования, все это сопровождалось со звуком автомобильного клаксона. Толпа кричала, выставляя свои требования, а требование было только одно: освободить невиновного и привлечь к ответственности настоящего виновника трагедии. Только выражения отличались, кто требовал, пересмотра дела, кто немедленного освобождения Черкесова, это были в основном стритрейсер, а кто и требовал самосуда над Велисовым младшим. Внимательно приглядевшись к окружающей меня толпе, я вдруг пришел к такому мнению, что представителей движения стритрейсеров, по численности преобладало над остальными собравшимися. Сам незная почему, но я вдруг неосознанно начал взглядом скользить по ним, не отдавая себе отчета в том, что, или кого я ищу. Но тут мой взгляд зацепился на одном парне, я сразу же его узнал, это был один из тех, который был тогда с Черкесовым, когда я к нему приходил. Что я хотел от этого разговора? Когда я направился в его сторону, я непонимал. Я просто шел по направлению к нему. Возгласы протестующих эхом отражались у меня в голове, словно они были не здесь и сейчас, а где-то там, далеко. Я видел как небольшая группа стритрейсеров, переговаривая между собой, поглядывали в мою сторону. А я все шел. Один из парней отделившись от группы, направился навстречу ко мне.

– Не думал, что у тебя хватит наглости придти сюда, – недружелюбным тоном произнес парень.

– Мне жаль вашего друга, я не думал, что дело примет такой оборот, – произнес я, не зная какие слова мне подобрать, ведь я не чувствовал себя виноватым, да и в чем могла состоять моя вина? В том, что я реально хотел помочь тому парню?

– Ему, видите ли, жаль, – произнес парень, обращаясь уже к своим друзьям, которые в этот момент подошли к нему, – он ведь тебе все отдал, да с таким материалом, не его, а этого Велисова закрывать надо, а мы думали ты за правду и справедливость.

Я стоял и молча, смотрел в глаза этому парню, и я его прекрасно понимал, а что ему еще остается думать? Материалы действительно были у меня, у меня в руках были реальные доказательства о причастности к аварии Велисова-младшего, и я их отдал в прокуратуру. Но как так произошло, что вместо настоящего виновника, на нарах сидит совершенно невиновный человек. Ну что тут скажешь? Я ощущал себя в данной ситуации, как – будто из под моих ног выбили почву, тот прочный и надежный фундамент, на котором я доселе стоял. Ситуацию спасла, неожиданное появление девушки. Рыжая, длинноногая красавица, неожиданно появилась, и, встав плотно ко мне, произнесла:

– Я тебе верю, помоги нам найти этого мерзавца, c нас любая помощь, Антон не должен сидеть в тюрьме.

– А вы простите, кто? – спросил я, немного опешив от ее слов.

– Мое имя Сати, я была в отношениях с этим козлом Максом, пока он нас так не подставил, сейчас я хочу простой справедливости.

Я смотрел на эту хрупкую, миловидную девушку и восхищался ее мужеством и упорством, что читалось в ее взгляде зеленых глаз. Мы шли не спеша, а она все говорила, при этом, зачем то заламывала себе пальцы.

– Мы с ним уже два года, а я оказывается его совсем не знала, скажите, у вас тоже имеется личный мотив в его скорейшем розыске?

– Более чем, – немного помолчав, ответил я.

– Не поделитесь? – глядя мне в глаза, спросила Сати.

Мне конечно не хватало того с кем можно было поделиться со своей болью, уже давно хотелось высказаться, освободить свою душу от накопившейся боли. Но, к сожалению, у меня нет таких близких людей. Приятели, конечно, есть, но ДРУЗЕЙ, нет. С тех самых пор, как перестало биться сердце моего настоящего, единственного друга Михаила, испытателя спортивных автомобилей. Когда при очередном испытании спортивного болида, отказала тормозная система, шансов чтобы выжить, равнялись нулю. Автомобиль на огромной скорости налетел колесом на какую-то кочку на дороге, отчего автомобиль, подлетев, совершил несколько смертоносных кульбитов, водитель был обречен.

– Нет, извините, это личное, и касается только меня.

– Я понимаю, но как бы то ни было, мы вот все здесь, кто пострадал от сынка адвоката.

– Надеюсь, он нас хотя бы видит, – с горечью произнес я.

– Нет, не видит, его нет в этом доме, – уверенным тоном произнесла девушка.

– То есть как это нет? – удивился я в свою очередь.

– А он уехал, несколько дней назад, его сестра занимается этим самым, ну как там? в общем, она волонтер, ну там помогает всяким обездоленным, хм, это его папаша постарался спрятать его.

– А для чего тогда весь этот спектакль с митингом? – продолжал удивляться я.

– Чтобы градус поднять, общественное мнение разбудить, в общем, нужна буча.

– А кто тогда эти люди? – спросил я, указывая на скандирующую толпу.

– Это наши приятели из театральной массовки, но не все, конечно, есть тут и реальные люди, которых коснулась эта трагедия.

– И что? думаете, это произведет эффект? – c ноткой недоверия произнес я.

– Обязательно произведет, а вот как раз и телевидение, – c ноткой радости произнесла Сати.

Микроавтобус с надписью «„Телевидение Аквилонска“» медленно подкатывал к толпе митингующих, и тут, словно по немому приказу люди начали расступаться, пропуская автобус. Автобус остановился напротив ворот особняка, и из его тут же выскочил оператор и журналист, два молодых парня.

Внутри меня рождались два противоречивых чувства, на одной чаше весов было то, что есть люди, которым небезразлично случившееся на Молодецком перекрестке, но с другой стороны, отвращение вызывала вся эта театральная постановка. C такими противоречивыми чувствами я сел в свою машину и уехал прочь от этого спектакля.

Сколько алкоголя может выпить здоровый человек? Скажу честно, незнаю. Какую по счету бутылку водки я уже опорожнил, я тоже незнаю. Но она проклятая, никак не хотела, чтоб я провалился в небытие. Проклятая русская традиция, все человеческие либо взлеты, либо падения всегда при этом присутствует традиционная беленькая, словно пожизненный наш спутник, наш сталкер. Интересно, а откуда на Руси появилась такая традиция, травить себя зеленым змием? Травить себя, когда нам плохо и хочется сквозь землю провалиться, когда нам и белый свет не мил, либо, когда нам очень хорошо, нам хорошо, а организму какого? Никто об этом не задумывался?

Я сидел на стуле, меня шатало, но я упорно всматривался в наш семейный фотоальбом, правда, это получалось с трудом, так как в глазах все двоилось. Приходилось по долгу фокусироваться на изображении при этом, то хмуря брови, то широко раскрывая глаза.

– Здравствуйте, можно войти? – прозвучал внезапно голос.

Я повернул свою шатающуюся голову, и, зажмурив глаза, вновь всмотрелся на незнакомца стоящего в кухонном, дверном проеме.

– Вы хто? как вы здеся?

– У вас там просто не заперто, – пробасил голос незнакомца.

– Да-а-а-а? У вас ко мне дело, какое? – пытался я придать своему голосу хоть немного трезвости.

– Меня Леонидом зовут, а вы ведь Игорь Князев, верно?

– Ну, допустим, а мы разве знакомы?

– Вы, верно, меня не знаете, я случайно увидел вас сегодня, на митинге в «„Старой деревне“», хотел к вам подойти, но вы так внезапно уехали. Я ведь тоже пострадавшая сторона той жуткой аварии, и тоже жажду справедливости, но проведя свое частное расследование, я так ни к чему толком и не пришел.

– А вы сказали, что тоже пострадали, это как?

– Ну, тут не конкретно я, у моей сестры несчастье, ее сын, то есть мой племянник, в один детсад ходил вместе с вашими дочками, он тоже погиб на той аварии.

– Выпьешь со мной?

– Да, конечно, я тут тоже принес с собой, – произнес гость, вытаскивая из портфеля две литровые бутылки водки.

Прошло, наверное, немного времени, когда мой организм уже начинал давать сбой, я буквально клевал носом стол, а слова моего гостя, доходили до меня откуда-то из далека, он мне казался словно размытое пятно. Вскоре моя голова вовсе упала на стол, и я отключился.

Валерий Огнев, а тем самым ночным гостем был именно он, увидев, что я уснул крепким сном, встал из-за стола, убрал свою рюмку к себе в карман, обтер прикасаемые предметы от потожировых следов, включив газ на всех конфорках моей плиты, вышел из квартиры, не забыв прикрыть за собой дверь.

– А я думал, что будет не так все просто, ну надо же, такое везение, – произнес сам себе Огнев.