Читать книгу Разрыв. Этот длинный, длинный день - Юрий Витальевич Яньшин - Страница 9

24 июня 2020 г., США, округ Колумбия, г. Вашингтон, Пенсильвания авеню 1600, Белый Дом.

Электронные часы, стоящие на тумбочке возле кровати показывали 4 часа 24 минуты. Разменявший не так давно свой восьмой десяток лет жизни, сорок пятый президент Объединенных Государств Северной Америки все чаще выдавал приступы старости, а потому уже достаточно продолжительное время вынужден был проводить ночи отдельно от супруги-красавицы. Находясь в перманентно сложных семейных отношениях со своей «первой леди», что уже ни для кого в стране не было секретом, и служило для большого количества распространяемых недоброжелателями мемов, он предпочитал ночевать один в западном крыле Белого дома. Особенно после того, как в пароксизме очередного приступа вселенского недовольства Меланья позволила себе назвать его при посторонних «газпромом», ему поневоле пришлось примерить на себя роль добровольного анахорета.36Как и все «жаворонки», президент отходил ко сну сравнительно рано – обычно не позднее 23.00. не стал он изменять своей привычке и сегодня, устроившись в просторной и оттого выглядевшей одиноко кровати. Однако сон, которого он предвкушал с вечера, как спасательного круга от навалившихся неприятностей, все никак не приходил. Черепной коробкой цепко овладели и не хотели отпускать мысли и переживания о происходящем в последнее время в стране. Связавшись с этим постылым президентством, вместо того, чтобы мирно наслаждаться любимой игрой в гольф (а что еще нужно состоявшемуся миллиардеру в 73 года?), он вынужден ежедневно окунаться в дерьмо партийных и Госдеповских склок и интриг. Но за четыре месяца до возможного переизбрания от всего этого уже никак невозможно было отказаться без окончательной потери лица. И он поневоле был вынужден принимать участие в этой большой игре с неимоверно большими ставками «большой политики», расплачиваясь покоем и остатками нервной системы. Мысли беспорядочно и хаотично роились в старческой голове, создавая сумбур и головокружение. Перекидываясь то на проблему связанную с пандемией, поразившей последнюю сверхдержаву в самое сердце самолюбия, то на этого чертового ниггера,37вздумавшего так некстати подохнуть под ботинком копа38и тем самым вызвавшего массовые беспорядки, перекинувшиеся на большинство штатов, то на старую швабру и неврастеничку Пелоси39. Все эти мысли никак не давали покоя воспаленной старческой голове. Он уже настолько свыкся с неприятностями ежедневно в течение уже почти пяти лет, если считать предвыборную гонку шестнадцатого года, обрушивающимися на его когда-то рыжую, а теперь седую голову, что порой стал ловить себя на том, что испытывает некое мазохистское удовольствие от их перебора, подобно монашеским четкам. Если бы ему кто-то лет десять назад сказал, что расплатой за возможность посидеть четыре года в президентском кресле, на котором толстая практикантка40 облизывала яйца «малыша Билли»,41станут ночи подобные этой, он много раз подумал бы, стоит ли ввязываться в это дело. Ковбоем, участвуя в сумасшедшем родео, перескакивая с одной шальной мысли на другую, он не помнил, как уснул, да и уснул ли, а не просто забылся в спасительной полудреме? Сколько бы ни был изнурителен прошедший день, ночь не могла внести успокоения в его мятежную душу, поэтому, как и большинство представителей старшего поколения, Трамп спал очень чутко. Вот и сейчас, когда он краем уха услыхал чье-то нервное перетоптывание за дверью, а затем робкое поскребывание в нее, то сразу открыл глаза, автоматически фиксируя взгляд на прикроватных часах.

– Какого дьявола, Фрэнки?! – гаркнул он, увидев в чуть приоткрытой двери длинный как шило нос своего личного секретаря, подсунутого ему женой пять лет назад вместо прехорошенькой Вивьен, работавшей с ним еще в корпорации, дабы избежать ненужных, с ее – Меланьи, точки зрения, кривотолков.

– Господин президент! – придушенным голосом пискнул секретарь, все еще не решаясь переступить порог спальни. – Срочные новости!

– Да заходи, черт бы тебя побрал, вместе с твоими новостями! Что у вас там опять стряслось? «Сонный Джо»42повесился на собственных подтяжках, оставив записку с обвинениями в мой адрес?! – ворчливо произнес он, привстав на локти и оглядывая согнувшуюся в виде вопросительного знака худощавую фигуру Фрэнки.

– Никак нет, – нервно хихикнув, возразил секретарь, – дело гораздо серьезней.

– Говори, не тяни, – нахмурился президент, чуя что-то неладное.

– В Москве, на параде, кажется, убили вашего визави – президента Бутина, – продолжая ухмыляться, доложил тот.

– Что-о-о?! – вскинулся Трамп на постели. – Что ты мелешь?!

– Вы в этом можете удостовериться сами, включив телевизор, – жеманно повел плечом секретарь.

Президент, еще не до конца проснувшись, усиленно тер лицо руками, как бы пытаясь этим жестом смыть некое наваждение, одновременно приводя мысли в порядок. А секретарь продолжал:

– Мне позвонил госсекретарь и сказал, чтобы я вас разбудил. Он сейчас перезвонит вам.

Президент, услышав эти слова, тотчас потянулся к тумбочке, где лежал его «блэкберри»,43специально приспособленный для закрытой связи и немедленно включил его, одновременно просовывая вдруг заледеневшие ноги в шлепанцы, что стояли возле кровати. Быстро загрузившись, тот моментально сообщил о целой куче пропущенных звонков, большинство из которых принадлежали Госдепу и АНБ.44Видимо действительно дело приобретало нешуточный оборот. И будто бы в подтверждение этой догадки, телефон резко завибрировал в его руке. Звонил госсекретарь Майк Помпео.

– Хэллоу, Майк, – без всякого энтузиазма произнес Трамп, поднося смартфон к уху.

– Хэллоу, господин президент! – радостно откликнулся на том конце собеседник, явно не обращая внимания на холодные нотки голоса первого лица государства. – Ваш не в меру заботливый Фрэнки уже передал вам эту шикарную новость?

– В общих чертах. Что там у них произошло? – все также холодно поинтересовался президент.

– Теракт. Прямо на их главной площади. Во время парада, – рублеными фразами начал рапортовать госсекретарь. – Взорвалась вся трибуна, где был Бутин со всем своим выводком. Вряд ли кто остался в живых. Включайте телевизор. Там на всех каналах показывают это зрелище…

– Хорошо, – перебил его ликование Трамп. – Подъезжайте ко мне и прихватите всех из Первого списка.45

– Да. Я уже всех оповестил. И сам уже еду к вам. Минут через двадцать буду у вас.

– Хорошо. Собираемся в ситуационной комнате, – сказал президент и тут же отключился.

На протяжении всего недолгого разговора секретарь находился здесь же, застыв все в той же подобострастной позе.

– Помоги мне одеться, – буркнул президент ему, начиная снимать с себя пижаму.

После того, как секретарь помог президенту засунуть негнущиеся от подагры ноги в штанины брюк, Трамп поминутно кряхтя и чертыхаясь (при своих можно было не стесняться и не скрывать своей старческой беспомощности), начал одевать рубашку. Верный Френки и тут было кинулся помочь шефу, но был отстранен властной дланью:

– Ступай, разбуди Джареда. Я хочу, чтобы он тоже присутствовал на совещании.

– Не извольте беспокоиться, господин президент. Его сразу провести в ситуационный зал или сначала вы хотите переговорить с ним до того, как там все соберутся? – спросил он президента.

– Ты сначала попробуй его разбудить, – усмехнулся президент и сделал неопределенный жест рукой, для посвященных должный означать, что аудиенция окончена и, следовательно, приводить никого не надо. Дальнейшее облачение он продолжил уже самостоятельно, хоть и пришлось повозиться с пуговицами, долго не желавшими подчиняться дрожащим в треморе пальцам.

Джаред Кори Кушнер – тридцати восьми летний красавец, в прямом смысле «владелец заводов, газет, пароходов» – зять нынешнего президента через его дочь Иванку и его старший советник по вопросам геополитики, а по факту негласный проводник израильских интересов, по случайному стечению обстоятельств сегодня ночевал в доме тестя вместе с супругой. Поэтому секретарю Трампа не составило большого труда переместиться из западного крыла Белого дома в восточное и робко постучать в массивную дубовую дверь спальни любимой дочери сорок пятого президента. Как и следовало ожидать, с первого раза у него ничего не получилось. Здоровый и крепкий организм молодого человека, находящийся в крепких объятиях Морфея, проигнорировал скромные постукивания. На более громкий и настойчивый стук отреагировала Иванка, толкая острым локоточком своего благоверного в бочину:

– Джаред, Джаред, да проснись же! В двери стучат. Не слышишь, что ли?! – шипела она ему в ухо.

– А? Что? – не понял тот спросонья, с трудом разлепляя веки.

– Вставай! В двери кто-то стучит, – повторила она уже более громким голосом.

– Кто там!? – все еще сонно воскликнул молодой человек.

– Господин Кушнер, это я – Фрэнки, секретарь господина президента, – послышалось из-за двери.

– Иду-иду, – пробубнил Джаред, обернув вокруг своих чресел какое-то подвернувшееся полотенце и приоткрывая дверь в коридор. – Что случилось, дружище?

– Господин президент, настоятельно просит вас пройти в ситуационную комнату. Дело не терпит отлагательств, – слегка виноватым голосом доложил секретарь, впрочем, не собираясь вдаваться в подробности.

Просьбами такого рода, да еще и высказанными пол пятого утра, как правило, не принято манкировать, поэтому Кушнер кивнул и пробормотал, уже теряя остатки былого сна:

– Хорошо. Сейчас я оденусь и подойду.

– Ну что там?! – накинулась на него Иванка, как только за секретарем закрылась дверь.

– Твоему отцу срочно понадобилось лицезреть мою скромную персону, – не без юмора ответил он на вопрос жены.

– Пятый час утра! Что могло стрястись такого, чтобы он поднял тебя в такую рань?! – продолжала недоумевать молодая женщина, до подбородка натянув на себя одеяло.

Он в ответ лишь пожал плечами, присев на край кровати и надевая носки.

– Может «толстый Ким»46рехнулся и отдал приказ атаковать нашу базу на Гуаме или того хуже – на Гавайах? – со знанием дела допытывалась она у мужа.

– Вряд ли, – улыбнулся он ей.

– Почему же?!

– Потому что, когда уже летят ядерные ракеты, то не имеет смысла вызывать советника по геополитике, – продолжал улыбаться он во все семьдесят два металлокерамических зуба.

– А кого имеет смысл вызывать? Разносчика пиццы? – не преминула уколоть супруга.

– Агента похоронного бюро… – уже без улыбки ответил он, зашнуровывая ботинки.