Читать книгу Мой папа – Мюнхгаузен (сборник) - Юрий Вийра - Страница 4

Летом я жила на даче. На даче я жила с папой, мамой и Кешей. Кеша – наш пёс. Он породы чау-чау. Есть овчарки, доги, колли, пудели, доберман-пинчеры, таксы, а Кеша – самый настоящий чау-чау. И язык у него синий, как у всех чау.

Однажды утром мы пошли на станцию провожать маму на работу. Я сидела у папы на шее, а Кеша бежал впереди на поводке и тянул со страшной силой, как трактор.

Проводили маму, помахали электричке рукой и стали думать, куда нам теперь отправиться.

– Давай поедем в Африку? – предложил папа. – Динозавров искать.

– Давай!

Сели на корабль, подняли паруса и поплыли.

Плыли, плыли – и заблудились.

Я залезла на верхушку мачты и стала смотреть во все стороны.

Ничего не видно, никакой земли!

Тогда папа достал свою старинную медную подзорную трубу. Когда она сложена, то помещается в кармане, а если раздвинуть трубу до конца, то удержать её смогут сто человек, такой она станет длинной и тяжёлой.

Посмотрел папа в неё и воскликнул:

– Да вот же она – Африка, в той стороне!

Я посмотрела и тоже увидела Африку: жёлтый песчаный берег, а за ним – пальмы. А вдалеке над густым лесом торчит большущая буква А.

Чуть правее – Ф. Ещё дальше, на горе, – буква Р. Я повернула немножко трубу и нашла остальные три буквы: И, К и крохотную А – её почти не видно, так она далеко.

– АФРИКА!

Но где искать динозавров? Папа подумал, что они скрываются в чаще леса. Он срубил несколько пальм и связал лианами. Получился превосходный плот. На нём мы поплыли по бурной африканской реке.

Кеша сидел на носу плота и гавкал на крокодилов и бегемотов. Папа рулил на корме веслом. А я устроилась между ними: глазела по сторонам и поедала бутерброды с колбасой – мы взяли с собой мой новенький зелёный рюкзачок с бутербродами и пакетом кефира.

Съела все бутерброды, выпила весь кефир, а динозавров всё не было. Папа заволновался:

– Уже час дня! Нужно поскорее найти их – иначе не успеем вернуться и встретить маму на станции. Смотри внимательнее!

За поворотом реки показались хижины какой-то деревни.

– Спросим у местных жителей, – предложила я.

Мы причалили.

Кешу оставили сторожить плот, а сами пошли в деревню.

Постучали в первую хижину… во вторую… в третью… Ни души. Вышли на главную площадь… И здесь никого. Почта закрыта. Библиотека закрыта – на дверях табличка: «Библиотекарь болен». В продуктовом магазине санитарный день. Продавец хозяйственного магазина ушёл на какую-то базу.

Мы стояли посреди пустой пыльной площади и растерянно озирались.

Вдруг над моей головой послышался шорох. Я подняла глаза и увидела африканца. Он прятался на дереве. Огромный и чёрный, как пианино.

На щеках – белые крестики, на лбу – кружок. Можно подумать, что на его лице играли в крестики-нолики. Негр присел и прыгнул вниз.

Я закричала: «Мама!» – и зажмурилась.

Бедная мамочка! Если бы она знала, где её любимая дочь. Она бы в обморок упала.

Когда я наконец открыла глаза, вокруг было темным-темно от местных жителей. Они хмуро разглядывали нас, держа наготове оружие.

Папа поздоровался с ними по-английски, но никто ему не ответил. Наверно, в школе они учили не английский, а какой-то другой иностранный язык. Мама, правда, потом сказала, что всё могло быть наоборот: они-то прекрасно владели английским и просто не поняли папу.

А дальше было вот что. Негры окружили нас. Они размахивали копьями и стрелами.

Вдруг где-то в задних рядах раздался истошный крик:

– Келумба-Шалумба!!!

Все повернули головы и, выпучив глаза, уставились туда. Затем, как по команде, побросали оружие и ничком рухнули в пыль.

Мы с папой тоже поглядели туда: кого они испугались? И ничего особенного не увидели. Всего лишь Кешу, бежавшего к нам по улице. Ему было очень жарко, и синий язык чау-чау свисал почти до самой земли.

Увидев на площади сразу столько людей, Кеша радостно завилял хвостом и бросился обнюхивать лежащих. И лишь потом, когда последний человек был обнюхан, ткнулся преданно в папины колени и лизнул меня в нос.

Папа вспомнил несколько слов по-африкански и попросил всех встать.

«Нет, – сказали они, – мы боимся Келумбы-Шалумбы».

– Какого Келумбы-Шалумбы? – спросил папа.

Вождь племени указал пальцем на Кешу.

Оказывается, они приняли нашего безобидного пса за какого-то злого духа: Келумба-Шалумба по-африкански означает «дух с синим языком».

Африканцы верят, что если этот дух кого-нибудь лизнёт, то человек сразу посинеет и останется таким на всю жизнь.

– Ерунда! – сказал папа. – Вы же видели: он лизнул Машу в нос и ничего с ней не произошло.

В конце концов мы уговорили их встать с земли, а вождь даже осмелился погладить Кешу.

И тут папа взглянул на часы и схватился за голову:

– О боже, уже третий час! Пора возвращаться.

– Но мы же не нашли динозавров?!

Папа махнул рукой:

– В следующий раз.

Увидев на папином лице тревогу, вождь племени спросил, что случилось.

Узнав, что мы опаздываем, вождь успокоил нас:

– О, нет проблем! Лебединая Шея в два счёта довезёт вас до побережья…

А знаете, кого они называют Лебединой Шеей? Никогда не отгадаете.

Динозавра! Да-да, самого настоящего, никакого не вымершего динозавра. Туловище у него – как у огромного тюленя, голова – как у черепахи, а шея – тонкая и гибкая, как у лебедя, только длиннее и без перьев. Позвали динозавра, накинули на его шею петлю из лианы, другой конец привязали к плоту – и мы помчались по реке, как на катере с подводными крыльями…

На станцию успели вовремя, даже чуть пораньше. Там, у перрона, есть два пенька. Я сидела и ждала на одном пеньке, папа – на другом, а Кеша лежал у папы в ногах.

А вечером я напугала папу. Сидела рисовала, а он маме про Африку рассказывал. И вдруг у него глаза полезли на лоб:

– Маша, что с тобой? У тебя нос совсем посинел! И руки!

А мама строгим голосом добавила:

– И кофточка тоже. Это она фломастером измазалась. Неужели нельзя рисовать поаккуратнее?!

– Фу-у! – Папа выдохнул воздух. – Как ты меня напугала! Келумба-Шалумба!