Читать книгу Газуня и Загуля из Чудолесья. Чудолесики - Юрий Владимирович Парфёнов - Страница 30

Бодя нашёл льдину, подходящую по форме, по размеру и по прочности. Подогнал её.

– Садитесь! – скомандовал он, и сам выбрался на неё.

Близнецы попрыгали на белый плот. Перебрался и морж.

Они оттолкнулись от кромки ледового берега и поплыли. Медведь загребал лапой по правому борту. А морж ластой – по левому.

Сперва пробирались сквозь шугу2. Но вскоре вышли на чистую воду. Немного проплыли. Показалась земля. Это и был Белый Мох.

– А покажите вашего дождевичка, – попросил медведь.

Загуля развязал узелок. Но сколько они с сестрицей не искали Пыха, так его и не нашли.

– Неужели мы его потеряли? – запечалилась Газуня.

– Не может быть, – уверил её братец.

Поискали ещё. Газуня опять спросила:

– А может, он выскочил из узелка, когда мы веточки показывали? Вдруг он там на льду остался?

– Нет, просто, дождевик спрятался в узелке, – успокоил её братец. – Знаешь, как грибы прячутся.

Сестрица знала эту грибную хитрость и успокоилась.

– Мы его не можем найти, – извинилась она перед капитанами льдины, – дождевик спрятался.

– Но он такой же, как снежок, – описал братец и уточнил: – Они с ним близнецы.

– Что ж, пусть ваш Кых прячется, – сказал морж.

– Наверное, от мороза, – усмехнулся медведь.

– Да, – согласилась Газуня, – у него же нет шубки, как у нас.

Братец завязал узелок, чтоб не выходило тепло. Они присоединились к капитанам и тоже погребли.

Вскоре дружный экипаж добрался до Белого Мха. Все четверо сошли на берег и двинулись вглубь острова. Наконец заметили птицу. Хотя, по правде, она их первая заметила. Птица была чёрного окраса, а щёки у неё белели, как дождевички. Это была белощёкая казарка. Она летела с какой-то штуковиной и пела:

Диковинной штукой оказалась кинокамера. Её владелица снимала всё подряд. Модю и Бодю. Море и льды. А уж, когда попались незнакомцы, снимала дольше всех и радовалась, что ещё никто не поймал в объектив таких зверей: она будет первая, кто покажет их в кино.

– А вы кто такие? – брала она у них интервью. – Не снежные человеки, случайно?

Близнецы стеснялись перед объективом и поначалу молчали.

– Это Газуня и Загуля, чудолесики, – ответил за гостей медведь.

– Ой как здорово! – воскликнула казарка. – А меня зовут Казя.

– Мы идём к верблюду, несём еловую и сосновую ветки, – заговорил Загуля.

– И репьи колючие, – добавила сестрица.

– В бурю попали, – рассказал Модя.

– Ого! Я сняла этот ураганище. Море так бушевало – всю камеру забрызгало.

– Послушай, Казя, – перешёл к делу медведь, – им нужно на землю: через море, через океан.

– Можешь перенести? – спросил морж.

– Перенеси нас, пожалуйста, – попросила Газуня, – а то мы опаздываем к верблюду: у него скоро обед.

– Я бы отнесла, но я ещё песца не сняла.

– Плёнка кончилась?

– Нет, он в нору забрался и не высовывается.

– А что это он, – удивились близнецы, – светлоты боится?

– Светлоты не боится. Просто сейчас линяет. Боится, его облезлым увидят – смеяться будут. А вот темноты камера боится – и не работает. Потому песца в норе снять не могу. Жду, когда высунется.

– И когда же он высунется? – спросила Газуня.

– Не знаю. Пойдёмте лучше к белому гусю Гуське. Я его уже сняла – и он свободен. Наверняка вас выручит. Он любит далеко летать.

– Ну, вот и хорошо, – сказал морж. – Мы теперь за вас спокойны. Вы уж летите, а мы обратно.

– Будем в хоккей играть да Полюс искать, – добавил медведь.

– Может, он сам нас ищет, а мы ушли?

– А какой он? – спросил Загуля

– Да рыжий. Почти оранжевый.

– До свиданья, Бодя! Привет Полюсу. До свиданья, Модя! – попрощались с полярниками близнецы.

А те, простившись с островитянами, пошли на льдину, напевая. И ветер с моря доносил их голоса.

Проводив моржа и медведя, казарка повела гостей к белому гусю. А вскоре навстречу им вылетел и он сам. Видно, слух о чудолесиках быстро разошёлся по острову.

– Гуська! Гусь! – прокричали ему. Тот на подлёте выдал приветствие в своей манере:

Казарка рассказала ему про песца и про верблюда. И попросила отнести на материк судьбой заброшенных сюда чудолесиков. Гусь сразу согласился.

– Но за один рейс я вас не смогу перенести, – предупредил он. – Только за два. Одного, потом – другого.

– Значит, кто-то из нас тут останется? – огорчилась Газуня.

– Мы не можем разлучаться, – сказал братец.

Наступило молчание. Но оно всё же было короче, чем здешнее белое безмолвие.

– Хорошо, – решилась казарка и показала гусю: – Ты его возьмёшь, а я – её.

– А как же песец? – спросила Газуня.

– Пусть обрастает – я его потом сниму.

– Спасибо, казарочка! – Близнецы обняли птичку – чуть камера не хрустнула. И чмокнули её в снежные щёчки, которые тут же порозовели.

– Полетели! – скомандовала птица.

Загуля с узелком сел на гуся, Газуня – на казарку.

– Только знаете чего, – сказал Гуська, – мы, водоплавающие, опускаемся только на воду или на зелёное.

– Да, – подтвердила Казя, – пустыню мимо пролетаем – и там не садимся. – Мы вас только до степи, – уточнила маршрут казарка.

– Хорошо, мы оттуда дорогу знаем, – согласился Загуля.

– Дойдём по песочку, – кивнула сестрица.

– А кто из вас высоты боится? – поправила камеру на шее Казя.

– Мы! – прозвенели близнецы.

– А у вас парашюты есть? – спросил Гуська.

Близнецы переглянулись.

– Нет, – ответили они, на всякий случай.

– Тогда держитесь крепче.

Птицы навострили крылья, приготовясь к разбегу.

– Ай-я-яй! – раздался чей-то голос. – Не хорошо без подарков улетать.

Все оглянулись.