Читать книгу Хирург. Бегун. Беглец - Юрий Волгин - Страница 10

Густав распахнул заледеневшую дверь корабля, осыпав себя и пол салона щедрой порцией легкого морозного снега. И пока Кир искал талисман, странник стоял снаружи, размышляя над тем, что у него в голове. Либо же думая тем, что у него в голове.

Кто знает, что произошло за пару десятков лет с частью того, что когда-то называлось легионером. Странник знал, как окрашивается язык после порошковых соков. Как воняет утром моча после принятого вечером алкоголя. Как желтеют зубы и пальцы у табачных курильщиков. И он знал, что не может остаться без последствий помещение в организм чужеродной материи из иного мира.

Хирург сказал, что передатчик или растворился в мозге, или его что-то разрушило изнутри. Он не сказал прямо, но странник понял, о чем идет речь. Плоть легионера выжгла чересчур нежный, как оказалось, передатчик, буквально распаяв его на искусственные нейроны. Осталась связь, передающая местонахождение носителя. Но в остальном легионер уничтожил передатчик изнутри, заменив его… Чем?

А вдруг передатчик активизировался и прервал самую ужасную, какую только мог придумать человек, слежку? Невероятно.

Ведь, грубо говоря, странник получил преимущество – он оказался вне игры. Легион его не трогает, МКГ с ее аппаратурой на Луне тоже не у дел. Густав относительно легко выиграл схватку с тремя воплощениями коровьих улиток, и два из них – чуть ли не важнейшие звенья, выше только Легион.

Густав внимательно посмотрел на свои руки. Он никогда не задумывался об этом, потому что не было времени и особых причин. Но вопрос назрел сам собой: как он может так метко стрелять без тренировок? Все патроны, что у него имелись, он знал наперечет и не тратил понапрасну. Основные навыки ему дал отец, вместе они иногда целые вечера проводили за стрельбой по разным неживым или живым мишеням. Отец удивлялся, как быстро его сын усваивает уроки, превосходя самого отца. Удивлялся – и, наверное, записывал это, отсылая куда следует.

С той поры минуло много лет, странник почти не практиковался. Стрелял же каждый раз отменно.

Странник вспомнил, что моментально реагирует на опасность. Как будто за него решает кто-то иной, кто сидит внутри него и дергает за необходимые рычаги.

Неведомый управляющий. Водитель водителя. А попросту – легионер!

Неужели Густав каким-то образом приобрел свойства легионера? Он помнил, насколько быстры и резки эти твари. В этом его догадки подтверждались. А что, если эта замороженная субстанция не только увеличивала объемы энергии в несколько раз, но еще и улучшала какие-то особенности человеческого мозга?

Что, если отец Густава знал об этом? И хотел превратить своего сына в кого-то другого, но не человека.

Странник вдруг начал вспоминать, как отец вел себя в те моменты, когда Густаву снились кошмары. Мать всегда утешала, целовала и гладила прохладными руками его горячий лоб, шепча ласковые слова. А вот отец всегда… спрашивал:

«Что ты видел, Гус?»

«Бесконечность».

«То есть что-то без конца и края?»

«Да. Но… я не знаю, как объяснить, пап. Там нет ничего… постоянного. Ни начала, ни конца, ни высоты, ни длины, там так страшно!»

«Это просто кошмар. Кошмар. А голосов ты никаких не слышал?»

«По-моему, нет. – Маленький Густав прижимался дрожащим телом к сильной руке своего отца и закрывал глаза. – Там одновременно пусто и тесно. Я не могу понять, как это так, пап?»

«Успокойся. Не забивай себе голову. То был сон».

Отец тоже гладил Густава по голове. Но не так, как мать, а формально, безучастно. Неужели он только притворялся заботливым родителем, оставаясь ученым, безжалостно стремящимся к своей цели и использующим для их достижения методы, от которых у нормальных людей волосы встали бы дыбом!

«Но мой отец – хирург, – подумал Густав. – Человек, у которого изначально нет принципов, а есть задание и вера в то, что он вместе с единомышленниками спасет человечество».

Спасение человечества – цель действительно благородная. Да и звучит здорово, гордо, величественно. Кир прикрывается ею, как надежным щитом, потому что кто посмеет спорить на подобную тему? На кону стоит судьба всей цивилизации, а тут – ты, дикарь, со своими мелкими, ничтожными проблемами.

Густав с удивлением понял, что, с точки зрения Кира, он – действительно дикарь. Человек, не знающий, что происходит вокруг, не интересующийся ничем, кроме того, что творится у него под носом, не видавший ничего, кроме собственного двора, максимум – города. Хирург имел полное право относиться к нему как к самому низшему сорту людей.

Ну и что из этого следует? В конце концов, это его жизнь, от начала и до конца. И, в отличие от кошмаров, ее пределы реальны. Финал уж точно существует. И за финал можно побороться.

Густав совсем не пешка в чужой игре, как может показаться на первый взгляд.

Кирилл выбрался из корабля, держа в руках талисман. То, за чем охотился странник по приказу голоса из МКГ, оказалось довольно скучным и невзрачным предметом, квадратным плоским куском пластика размером в две пачки сигарет.

– Под пассажирским сиденьем лежал, – сказал Кир. – Как я и думал.

– Марков, наверное, спрятал, – предположил Густав.

– Уже не важно. Дай мне медальон, что висит у тебя на груди.

– Зачем?

– Это заглушка. Вставив его в талисман, я заглушу все помехи. Это действительно необходимо, Густав, потому что для МКГ идущий от тебя сигнал то исчезает, то появляется. Ты как призрак. Отдай мне медальон.

После недолгого размышления странник расстегнул ворот куртки, за цепочку вытащил и отцепил нагретый телом медальон с изображенными на нем львами, по одному с каждой стороны. Кирилл взял его и со щелчком вставил пластину в едва заметную щель на боку коробки.

– Только я… – начал говорить Густав, но хирург оборвал его:

– Нет!

– Что – нет?

– Нет – это ответ на твой вопрос.

– Какой вопрос? У меня их тысячи.

– «Нет» означает то, что я не смогу вытащить из тебя передатчик ни при каких условиях, – спокойно сказал Кир. – Слишком опасно и в принципе невозможно. Все равно что вырезать кусок мозга безвозвратно.

– А деактивировать эту штуку? Чтобы они не могли меня отслеживать или что еще там можно с ее помощью делать?!

– Невозможно.

Густав разочарованно выдохнул.

– Передатчик ставил твой отец, уж прости за напоминание, – сказал Кир. – По совместительству он был хирургом, а у каждого хирурга свои коды доступа. Но даже с ними нельзя полностью отключить передатчик, всегда остаются базовые возможности, и пеленгатор – одна из них. Отключить носителя можно только в МКГ, но это очень сложный путь, вряд ли они поймут и согласятся. Для них это равносильно твоему полному уничтожению.

– Но они должны меня понять! – с отчаянием сказал Густав. – Я же человек! Я готов сотрудничать по всем вопросам, какие им только нужны, пускай взамен отключат мне эту штуковину! Куда я сбегу, куда исчезну?!

– Куда угодно, – серьезно сказал Кир. – Это уже вне моей компетенции, и я не смогу решить этот вопрос, странник. Вини своего отца или, что лучше, не особо заморачивайся по этому поводу. Я, если хочешь знать, тоже чипованный, для служащих МКГ это обязательно. Правда, передатчик ставится в руку, но, может быть, тебя это хоть как-то утешит.

– Черта с два меня это утешит! – крикнул странник.

Он решительным шагом прошел мимо хирурга, едва не сбив его плечом. Захлопнул салонную дверь и потянул за ручку той, что вела в кабину. Уплотнители примерзли и там, поэтому дверь не поддалась с первого раза. Густав со злостью дернул ее еще раз, и еще.

Хирург, с легкой улыбкой наблюдавший за этим, спросил:

– Что ты собираешься делать?

– Убираться отсюда.

– Куда? Сегодня вечером опять начнется снежный буран. На своих старых солнечных батареях ты быстро замерзнешь. Я бы мог дать тебе источник большей мощности, но раз ты уезжаешь… Да и к тому же без пистолета! Безумству храбрых поем мы песню!

Густав замер. Его пистолет остался в доме хирурга, а без него отправляться в путь ну никак нельзя.

Он отпустил ручку так и не открывшейся двери и, не сказав ни слова, пошел к видеофону. Набрал ту самую комбинацию цифр, что и в прошлый раз. Но Ира не ответила. Странник пнул по двери ногой.

– Тишина? – спросил подошедший к двери хирург.

– Открой, я заберу свое и уйду.

– Без проблем. Только я тебе вот что скажу, странник. Подумай как следует и не делай поспешных выводов. Когда наступит момент, ты сможешь уехать от нас, никто тебя держать не будет. Но такой момент еще не наступил. МКГ хотела от тебя талисман, но не просто так, а для того, чтобы ты доставил его в Закрытый Город. Видимо, их мечтам суждено сбыться ровно наполовину, а заставить тебя не получается.

– Верно, твою мать, – буркнул Густав.

– А то! Я разбираюсь в человеческих душах! – Кир хохотнул. – Поэтому просьба номер два. Дело в том, что у меня запланирована инсталляция. Проще говоря, нужно установить передатчик в очередного лидера. Один я не справлюсь, нужна твоя помощь.

– Помочь тебе резать человека?! – Странник резко развернулся и схватил хирурга за края капюшона, с силой притянув к себе. – Ты хоть подумал, о чем ты меня просишь, сука улыбчивая?!

Кир не стал вырываться, лишь встал на носки, чтобы не потерять равновесия.

– Я сто раз подумал. Но мне реально нужна твоя помощь, один я…

– Да слышал я! Как же ты раньше справлялся, без меня?!

– Жена помогала.

– А сейчас что?!

– Сейчас она беременна, – сказал Кир и застенчиво улыбнулся.

Густав медленно разжал кулаки.

– У нас будет ребенок, странник. И я, честно признаюсь, не хочу рисковать здоровьем своей жены и моего будущего… не знаю, мальчика или девочки, не важно. Я готов рисковать собственным здоровьем, но они тут ни при чем.

– Ни при чем? – горько усмехнулся Густав. – А если ты погибнешь или с тобой что-то случится? Они автоматически станут при чем.

– Это уже другой вопрос. Но я должен делать свою работу, не забывай.

– Я не забываю, – сказал Густав, со стыдом вспоминая глаза Иры, ее попку в джинсах, голую грудь под футболкой и то, как он на нее пялился, еще не зная, что перед ним будущая мать. – Какой месяц?

– Второй пошел.

– Понятно.

– Мне действительно нужна помощь, это срочное задание. Если тебе так важно знать, то операцию я буду проводить сам, ты нужен для поимки и доставки объекта. Это дикарь, у них крупная община в соседнем городе. Здоровый, сильный мужик, и организация общества при нем неплохая, пусть и дикарская.

– Дикарей не существует, это не оправдание, – сказал Густав. – Все люди, все равны.

– Хорошо, что ты так думаешь, но я сейчас, если честно, пытался надавить на ваш, странников, кодекс и образ жизни. Вы же дикарей ни во что не ставите!

– Я изменился с некоторых пор.

– Если не доберемся мы, то до этих людей доберется Легион, – сказал Кирилл. – Вариантов-то не много. Не сейчас, так летом. Сначала к нему присосется улитка, потом она его парализует, а затем начнет прогрызать путь внутрь. Он при этом будет ощущать жуткую боль. Еще больнее ему станет, когда улитка сделает забор генетического материала из костного мозга. Дичайшие муки для дик… человека. Но он даже закричать не сможет. Затем начнет медленно угасать, терять сознание. А потом из него, еще живого и все чувствующего, вылезет двойник. А в жизни общины на ближайшие годы ничего не изменится, только появится местный локальный божок с непререкаемым авторитетом.

– А что изменится от твоего вмешательства?

– Во-первых, они будут под надзором МКГ. Во-вторых, мы дадим им столько информации, сколько нужно для того, чтобы бороться с Легионом. По своему опыту скажу, что коллективный дух борьбы объединяет людей, мало кто решается уйти из общины или стать странником, как ты. Общий враг объединяет, сплачивает людей.

– Вы заставите их бояться и используете страх…

– Так опасность-то реальная! – Кир покачал головой.

– Я мог бы всю жизнь прожить и ничего не узнать об этом. И они тоже.

– Но ты узнал. И они узнают, когда слизняк вопьется кому-нибудь из них в задницу или когда невесть откуда взявшийся Легион начнет пожирать людей семьями, уничтожая дома, и дворы, и еще не родившихся детей. На чьей ты стороне? Твой выбор в том, чтобы ехать по пустой дороге, наслаждаться холодной тушенкой и трахать проституток в хостелах? Тогда о чем нам разговаривать, странник!

Хирург поднес электронный ключ к замку, и дверь открылась. Он вошел внутрь дома и обернулся. Густав смотрел на него и думал. Он анализировал сложившуюся ситуацию, рассчитывая свои действия на несколько ходов вперед, как привык это делать раньше. Получалось, что хирург прав. По-своему, но прав.