Читать книгу Кот - Юрий Вячеславович Ситников - Страница 4

Ожившие инстинкты

Кот проснулся рано утром, на улице едва забрезжил рассвет. В комнате был полумрак, сквозь открытую форточку проникал слабый ветерок, несмело покачивая ажурную занавеску; пахло свежестью нового дня, предутренней прохладой и цветущей жимолостью.

Кот спрыгнул на пол, потянулся всем телом, уцепившись когтями за коврик, зевнул и вышел в коридор. Дом спит. Хозяева спят. Кругом тишина, а внизу тикают настенные часы. Время не спит, время постоянно идет вперед. Торопится.

Кот спустился на первый этаж, заглянул в комнату, где спали родители Дениски, и, решив пока не нарушать их сон, прошел на кухню. В миске есть еда, это хорошо, он здорово проголодался, можно похрустеть вкусными шариками. Марина молодец, она всегда на ночь насыпает в миску сухой корм, и Кот, проснувшись ночью, может подкрепиться.

Когда поел, на улице сделалось светлее, через большое окно в кухню робко заглядывало утро. Оно здоровалось с Котом, и Кот тоже решил сказать ему привет. Он прыгнул на узкий подоконник, уперся носом в стекло, поскреб лапой по скользкой поверхности и понял – ждать дальше нет смысла, его неудержимо тянуло на улицу. Туда, где оттенки зари стыдливо касались крыш дачных домиков и макушек деревьев, где дышала неизвестная ему жизнь, и расстилался бескрайний простор, и дружелюбный рассвет манил прозрачным шелковым светом.

Сначала Кот мяукал у входной двери, справедливо пологая, что Марина или Дима услышат его требовательный зов и выпустят погулять. Хозяева крепко спали, пришлось зайти в комнату, прыгнуть на кровать, начав настойчиво тереться мордой о выглядывающий из-под одеяла локоть Марины.

И вот Марина зашевелилась, что-то пробормотала, перевернулась на спину, даже не соизволив открыть глаза. Кот лизнул ей щеку. Марина проснулась.

– Это ты? Спи, – сказала она тихим голосом. – Рано ещё.

Он громко мяукнул.

– Дим, выпусти Кота, – сказала Марина.

– Да… Сейчас… – ответил Дима, продолжая спать.

Кот положил лапу на лоб Марины.

– Дим, – сказала она громче. – Кот просится на улицу. Открой ему дверь.

– Сейчас.

И снова бездействие со стороны хозяев. Тогда Кот решил пойти на крайние меры: спрыгнул на пол, подошел к дверному косяку и стал точить об него когти.

Марина привстала на кровати, с досадой толкнув мужа в плечо.

– Я же просила выпустить его.

– Сейчас…

– Не терпится тебе? – Марина встала, надела тапки и вышла на веранду.

Кот бежал впереди, оборачиваясь назад, проверяя, не передумала ли Марина, не свернула ли она в другую сторону. Нет. Идет за ним. Лицо сонное, недовольное, глаза полузакрыты, но она подходит к входной двери.

Кот замяукал, задрал хвост, быстро переводя взгляд с дверной ручки на Марину.

– Иди-иди, – сказала она, повернув в замке ключ. – Далеко от дома не отходи. Кот, не уходи далеко, ладно?

Стоило приоткрыться двери, и Кот опрометью выскочил на крыльцо. Слов Марины он не слышал, он жаждал оказаться там, на улице, на свежем воздухе, на свободе, о которой до сегодняшнего дня даже не догадывался.

…Свобода! Таится в этом слове какой-то подвох. Тайна. Может ли домашний кот быть полностью свободным? Конечно, может. А нужна ли домашнему коту полная свобода? Вот в чем вопрос. Если свобода – это тайна, то её необходимо постоянно разгадывать, вникать в суть, узнавать новые правила, приспосабливаться к незнакомым реалиям, крутиться-вертеться, и познавать. Познавать все сразу, всю свободную жизнь целиком, чтобы быть во всеоружии, уметь ориентироваться на путаных тропках свободы, уметь лавировать между расставленными там и тут ловушками, одним словом – уметь выживать.

Так столь уж необходима семнадцатилетнему Коту свобода? Даже сам Кот, оказавшись на крыльце этим ранним прохладным утром, не мог дать однозначного ответа.

Вот он, огромный рыжий красавец с лоснящейся шерстью, длинным пушистым хвостом, мощными лапами, сверкающими янтарно-желтыми глазами, стоит на крыльце и смотрит в лицо той самой свободе. И вроде она ему не совсем нравится. Точнее, нравится не вся целиком, какова есть на самом деле, а лишь некоторые её частички. Ветерок дует в мордочку – нравится. У крыльца растет сочная трава, источающая наивкуснейшие запахи – тоже нравится. Поют птицы, стрекочут кузнечики, стрекоза пролетела над самой головой – все это Коту нравится.

А там калитка, а рядом растет высокая крапива, а за калиткой широкая гравийная дорога – и это уже тайна. Кот старый, он понимает, тайна может означать опасность. Был бы он помоложе и поглупее, обязательно бы подбежал к калитке и ринулся навстречу тайне, но Кот старик, Кот долгожитель, и хотя он не знает вкуса свободы, интуитивно чувствует притаившуюся в ней недоброжелательность. Недоброжелательность по отношению к себе. Такой вот вывод сделал Кот, стоя на крылечке дачного домика.

На траве блестели капельки росы, похожие на маленькие хрустальные бисеринки; и солнце играло с ними, заставляя переливаться и сверкать, и круглые капли ловили солнечный свет, отражая его блики, образуя чуть заметное свечение.

Едва появлялся неугомонный ветер, блики начинали метаться по траве, и ворчали деревья, скрипя старыми морщинистыми стволами, шуршала листва, с которой заигрывал ветер, а на серебристой траве появлялись шаловливые солнечные зайчики. И чем сильнее дул ветер, тем шустрее казались солнечные зайчики. Они резвись в своё удовольствие, перескакивая с травы на дорожку, касались поверхности высокой бочки, потом перемещались на стеклянную теплицу, плясали на её стенах, крыше и снова возвращались на траву.

И ветер дул, и резвились озорные солнечные зайчики, и серебрились капельки росы, и сладко пахло жимолостью, травой и ранним утром. У Кота рябило в глазах.

Наконец он решился спуститься по ступеням, чтобы влиться в этот веселый утренний коллектив. Кот поймал ртом широкую травинку и попробовал её на вкус. Очень даже ничего. Поймал другую. Нет, эта никуда не годится, вкус другой, горьковатый. Зато третья травинка оказалась вкуснее первой. Правда, с четвертой снова не повезло – горькая, невкусная. И вдруг Кот догадался: все дело в запахе. Вкусные травинки пахнут по-особенному: у них вяжущий запах, спокойный, и сразу хочется такую травинку съесть, тщательно разжевать и проглотить с большим удовольствием. А невкусная трава не пахнет вообще. Нет запаха – нет вкуса.

Таким образом, выбирая для себя «нужные» травинки, и отдаляясь все дальше от крыльца, Кот усвоил первый урок. Он научился распознавать вкусную траву по запаху.

Возле старого фундамента разобранной не так давно бани Кот остановился. Появилась заинтересованность. Он перестал жевать траву, вытянул шею, недоверчиво осмотрел фундамент, поставил на него передние лапы. Принюхался: пахнет влажной пылью и чем-то еще…

Незнакомый запах ударил в нос манящей резкой струйкой. Сильный, будоражащий запах, он не мог оставить Кота равнодушным, он его раззадорил, всколыхнул дремавший где-то очень глубоко инстинкт, заставил насторожиться, спешно убрать лапы с фундамента и притаиться в траве. Кот ещё не догадывался, что за метаморфоза с ним происходит, не догадывался, почему внезапно расширились зрачки, дыхание сделалось прерывистым, усы задергались и быстрее заклокотало сердце. А между тем, даже у домашних котов сохраняется острое охотничье восприятие; инстинкт охоты в них непреодолим.

Сознание что-то нашептывало Коту, пытаясь донести простую – неведомую ему – истину, но шепот его не был услышан. Мысли сконцентрировались на странном запахе, тело пригнулось к земле, хвост не шевелился, взгляд был устремлен вперед – именно оттуда веяло загадочным.

Кот сделал маленький шажок и замер, принюхался, и снова шажок, на этот раз побольше, и хвост едва заметно дернулся, и опять Кот пригнулся к земле. Он не моргал, был сосредоточен и возбужден, моргать в данных обстоятельствах было непозволительно. Так все на свете проморгать можно.

Осторожно пробираясь вперед, он сделал несколько коротких шагов, наступил на очередную травинку и, прижав её к земле, заметил чуть поодаль серое существо. Тельце маленькое, покрыто мягкой шерстью, мордочка вытянутая, есть усики, глазки-точки и длинный тонкий хвост. Существо держало в передних лапках зерно и быстро-быстро – словно боясь, что зерно могут отнять – грызло его острыми зубками.

И в сознании Кота произошло короткое замыкание: внутри все перевернулось, стало холодно, а потом внезапно бросило в жар. Возникли неясные образы, не перед глазами, а в кошачьем мозгу. Образы далекие, не совсем понятные, скрытые туманной дымкой. Это просыпались инстинкты. Те самые животные инстинкты, благодаря которым бездомные коты и кошки выживают в жестоком мире свободы, те самые инстинкты, которые притупляются у котов и кошек домашних.

И теперь они вспыхнули! Кот мгновенно осознал, что он охотник – проворный, грациозный. Об этом позаботилась мать-природа; именно она наделила кошек легким, гибким и невероятно прочным скелетом; хвост в виде балансира, позвоночник – главная причина невероятной пластичности, столь необходимой котам во время охоты.

Он охотник, он обладает великолепными охотничьими навыками, а серое существо, столь забавно поедающее зерно – жертва. Его жертва! И он должен, полагаясь на заложенные природой инстинкты, поймать свою жертву.

Но как? Тут надо подумать. Мышь, судя по всему, животное осторожное, ловкое, значит, и ему следует вести себя разумно. Действовать слажено, без эмоций и нетерпения, прислушиваясь к развитой интуиции.

Кот выставил вперед правую лапу. Мышь навострила уши, завертела мордой, зерно выпало из лап. Кот словно окаменел. Заметила, думал он, готовый в любой момент выскочить из укрытия. Мышь не убежала, подняла зерно, снова поднесла его к морде, начала грызть, подергивая усиками.

Кот выжидал удобного момента. Нельзя все испортить необдуманным прыжком, надо действовать разумно, а разумно – это сидеть и ждать. И пусть пройдет час, два, пусть пройдет целая вечность, но без подходящего случая затея обречена на провал.

Покончив с зерном, мышь медленно развернулась и не спеша (после сытного завтрака спешить ей было некуда) начала отдаляться от фундамента. Кот понял – настало его время, пришел тот самый случай.

Миллионы лет эволюции отточили охотничью технику, доведя её до мастерства. Он немного вытянулся, переставил затекшую лапу вперед, приподнял заднюю часть туловища, напружинил задние лапы, оскалился и, мастерски распределив нагрузку на все части тела, совершил настолько профессионально точный прыжок, что сытая мышь даже не успела опомниться. Она стала его жертвой!

Но вот парадокс: убив мышь, Кот откровенно растерялся. Есть её не хотелось. А зачем тогда, спрашивается, выжидал подходящего момента, зачем сидел в неудобной позе, боясь шевельнуться? Странно все это. Но мышь поймана, она зажата острыми зубами и уже перестала трепыхаться. Надо что-то с ней сделать. А что?

И благодарный Кот вспомнил своих хозяев. Быть может, они, Дима, Марина или Дениска, обрадуются мертвой мышке? Наверняка обрадуются. Кот понес добычу к крыльцу, положил её возле двери, пару раз царапнул дверную обивку, мяукнул для порядка и спустился по ступеням.