Читать книгу Разрыв-2. Второй день на царствии. Роман-хроника - Юрий Яньшин - Страница 9

Выпроводив из кабинета этого «гаденыша», как успел про себя окрестить старлея Уржумцев, он не стряпая набрал номер амбулатории. К трубке долго никто не подходил. Андрей Семенович уже хотел было ее положить, как на том конце явно запыхавшийся голос терапевта просипел:

– Терапевтическое, слушаю.

– Здорово, Григорич! – обрадовано поздоровался Уржумцев, узнавая голос заведующего терапией. – Ты как будто стометровку с барьером пробежал.

– Семеныч, ты что ли?! – отозвалось в ответ. – Еле признал тебя. Ты там еще не весь на сопли изошел в карантине?

– Да нет, не весь еще. Кое-что осталось, – хохотнул майор.

– Чего там у тебя такое, что ты меня от телевизора оторвал?! – возбужденно спросил врач.

– А что, – майор кинул взгляд на часы, – оторвал тебя от лицезрения парада?!

– Да какого, черт возьми, парада?! Ты в своем уме?! – чуть не взорвалась трубка в руке Уржумцева.

– А что случилось-то? – уже с беспокойством спросил майор.

– Телевизор включи, дурень!

– Да нет у меня в кабинете телевизора, ты же сам знаешь. Ты толком скажи, что стряслось? – уже не на шутку взволновался старший дозиметрист.

– Тогда радио включи! Теракт в Москве. Прямо на параде! Бомбу взорвали! Прямо на трибуне! Все правительство наше поубивало разом! – выдавал информацию доктор, будто телеграфировал короткие сообщения.

– Да ты что?!

– Вот тебе, и что!

– Ладно. Сейчас включу, – упавшим сразу голосом сказал майор.

– Включай, – разрешил Григорьевич. – А звонил-то ты зачем?

– Да я тут, – сразу начал мямлить Уржумцев, понимая всю незначительность своей просьбы.

– Ну, говори, говори, – поощрил его терапевт.

– Да, вот хотел сказать, что направил к тебе старшего лейтенанта Шептицкого…

– Что с ним? – перебил его доктор.

– Собственно, ничего такого. Просто хотел, чтобы ты дал заключение о его состоянии здоровья, препятствующем несению службы, – совсем уже поникшим голосом поведал Уржумцев, впрочем, не вдаваясь в подробности.

– Это который Шептицкий? Из «паркетных»?

– Ну да. Он самый. Я как-то рассказывал тебе о нем. Пренеприятный типчик.

– Ой, Андрюха, ну ты прям наивный нанайский парень, как я погляжу.

– А что не так-то?

– Да все не так. Я не даю никаких заключений. Единственное, что я могу, так это на основании выявленных симптомов направить его на комиссию. А уж там, хирург, травматолог, ЛОР, невропатолог, уролог, маммолог, проктолог, гинеколог и патологоанатом, пусть дают заключения, каждый по своему профилю.

– А гинеколог-то зачем? – обалдел майор.

– Шутка, – коротко бросил Григорьевич.

– Ну, ты его примешь, если что? – с надеждой спросил приятеля Уржумцев. – И пожалуйста, постарайся найти у него что-нибудь этакое, да позаковыристей.

– Ладно, постараюсь, – добродушно пророкотала трубка и запикала короткими гудками.

Майор осторожно положил трубку и вспомнив о чем шел разговор до этого, метнулся к приемнику, стоящему на верху шкафа с хранящимися агитационными плакатами. Включил. Как раз шел репортаж с места трагических событий. Там же, стоя у шкафа, прослушал ленту новостей связанную с последними событиями на Красной площади, и глубоко призадумался. В связи с последними событиями, грозящими явной смутой, еще неизвестно чья сторона одержит верх в будущем конфликте за власть. А конфликт непременно будет, майор в этом нисколько не сомневался. Сам-то летёха, так себе, гугно на палочке, а не человек, но вот в каком стане окажется его папаша, пребывающий сейчас в немалых чинах, это был вопрос из животрепещущих. До сей поры, папаша явно чего-то опасался, если скрыл в такой глуши своего единственного и от того наверняка любимого отпрыска, никак не способствуя взлету его карьеры. А что будет сейчас, после этих событий? Останется ли он на месте, воспарит ли в поднебесье или камнем рухнет вниз? Это будет зависеть от того, к какой партии он сумеет примкнуть – к победившей или проигравшей. И на этом фоне история со злополучным рапортом может оказаться куда более опасной для карьеры самого Уржумцева, чаявшего не сегодня, так завтра получить вожделенные погоны подполковника, да и смотаться отсюда, пока последние зубы не растерял от цинги. В сложившейся ситуации, рапорт, лежащий в верхнем ящике письменного стола, был совсем некстати.