Читать книгу Карусель, или Матриархат - Юрий Юрков - Страница 3

Моя уважаемая тетушка Татьяна Александровна с базара воротилась сама не своя. Сразу в постель, что за шторой, повалилась. До вечера лежала, все охала – так у нее голова разболелась. Но потом ничего, отошла.

Узнал я, в чем дело. И знаете, такая меня злость взяла на некоторых не в меру добрых… Однако все по порядку,

Тетушка моя лет, почитай, двадцать в город дорогу не забывает, на базар в основном, но такому с ней не доводилось быть. Поначалу все обыкновению шло. Автобус к остановке подкатил. Первым, как водится, к автобусным дверкам народ молодой да сильный поспел. Уселись. Как положено уселись: один в газетку пялится, другой ребятенка на сиденье рядом лепит, те, глядишь, о спорте и модах толкуют, а тот, видать, совестливый, и вовсе в окошко личико отворотил, мечтает… Одним бабусям и тетушке моей места, как всегда, не хватило. Всего человек шесть их набралось, не больше.

А автобус тем временем вперед катится. Правда, у задней дверцы не выдержали две старушки: одна на корзину собственную моститься стала, другая из мешка и фуфайки что-то наподобие гнезда на ступеньках свила. А тетушка моя стоит себе, как положено, на передней площадке, на люд автобусный нарядный да красивый поглядывает, ничего такого не чувствует.

Но тут-то моя тетушка и отблаженствовала. С ближайшего сиденья вдруг солдат, ладный такой паренек, к ней метнулся и во всеуслышанье объявляет, как докладывает: «Садитесь, мамаша, в ногах правды нет!». Обомлела Татьяна Александровна от такой неожиданности, от внимания вежливого, благодарить стала, отказываться. А солдат громовым голосом опять свое: «Садитесь, мамаша!» Куда деваться от глаз любопытных? Села тетушка. Автобус быстрый, поворотов плавных много, началось с непривычки сердцебиение у старушки, круги зеленые поплыли перед глазами, внутри нехорошо стало. Вот-вот сознание потеряет тетушка. Хотели встать было, только шевельнулась, а солдат тут-как-тут. «Сидите, маманя, отдыхайте». Все в автобусе, конечно, посматривают с любопытством на бравого солдата и тетушку.

Еще раз попыталась Татьяна Александровна подняться, да солдат ее опять своей вежливостью к месту пригвоздил. Как доехала, как шла домой – не помнит. Вез привычки, сидя-то, чуть не умерла.