Читать книгу Чехов и мы, прости Господи… - Ювеналий А. Калантаров - Страница 2

Светлой памяти

родных стариков

д. Митеньки

б. Катеньки

б. Манечки

и моей Наташеньки

посвящаю

30 апреля 2009 г. Записка в день её 55 – летия.

Без всякой мысли о приближающемся несчастье: «Поздравляю! Ты была и остаешься родной – спасибо за все! Мы оказались не подготовленными пройти жизнь без серьезных ошибок – прости за все!..»

– Как хорошо, что я успел ей это сказать… Но она была уже так далека от меня, что не откликнулась, не захотела, не смогла…

Ювеналий А. Калантаров Чехов и мы, прости Господи

Если нет света – все омрачено;

если нет смиренномудрия – все у нас гнило.

Велик, кто неопустителъно исполняет

все, что по силам, но больше его кто со смирением простирается и на то, что выше сил.

Прп. Иоанн. «Лествица»

Из моей многовековой истории жизни с ощущением счастья вспоминаю — Лермонтова, Маяковского, Есенина, Шекспира, Мережковского, Эренбурга, Ницше, Моэма,

Вийона, Бодлера, Станиславского, Розова, Шоу, Драйзера, Вальтера Скотта, Оскара Уайльда, Мусоргского, Павла Орленева, Чехова, Г. и Т. Маннов, Ибсена, Леся Курбаса, Кулиша, Дю Белле, Элиота, Шаляпина, Матисса, Смоктуновского, Николая II, Товстоногова, Шевченко, Лесю Украинку, Маркеса, Шукшина, Михаила Чехова, Эдит Пиаф, Голдинга,

Леконта де Лиля, Альбана Берга, Лакшина, Малера, Высоцкого, Эфроса, Бориса Утенкова, Библера, Серафима Бочарова, Алексея Жаркова, Светланова,

Марка Ривина, Друцэ, Сашу Бардиана, Розанова, Валерия Бухарина, Верочку Клинову, Мажурина,

о. Романа, Клавдию Пугачёву, Скрябина, влад. Тихона,

Людмилую Дубову, Агафонику Мирополъскую, Чайковского, Локтева, Алексея Казимировича, Александра Славского, Андрея Миронова, Левитана,

Иоанна Лествичника, Исаака Сирина, Бахтина, Достоевского, Гоголя,

Салтыкова – Щедрина,

Ивана Шмелева, Андрея Платонова, Солженицына, и многих – многих других святых спутников моей многогрешной жизни…

Пролог

Занимаясь долгие годы, не поднимая головы, производством радужных мыльных пузырей (больше ста, или около того, спектаклей), от которых остались, разве что, брызги воспоминаний на сером театральном асфальте, я задумался о книге, как о более существенном итоге, непонятно чему отданной жизни… И вот тогда обнаружил вдруг, что у меня накопилась пара чемоданов всяких записей, мыслей и слов, помогавших мне в своё время, хоть как – то оправдаться перед авторами, артистами и зрителями за свою «творческую» активность… Этого добра хватило бы на два десятка книг – но теперь мне хочется успеть выудить хотя бы на одну, из этой могучей кучки, да привести в удобочитаемый вид и напечатать себе в подарок и «на вечную память» благодарным потомкам…