Читать книгу Воспоминания о Рерихах - З. Г. Фосдик - Страница 15

Дела «Кор Арденс». – Эпизоды из жизни Н.К. Рериха в России

После ужина, вечером, Н.К. просил меня прочесть вслух два письма: одно – от Хёкнера, председателя «Кор Арденс», а другое – от Местровича, известного художника из Югославии, который по приглашению Н.К. присоединился к «Кор Арденс», причем он пишет, что из циркуляра не понял [основной] идеи и не знает, что за цели у общества, но присоединяется, ибо Н.К. там. От Хёкнера письмо очень интересное. Он пишет, как это печально, что многие присоединяющиеся художники ищут престижа и личных выгод.

Потом – удивительный факт. С неким Вайзеборном, художником, членом «Кор Арденс», который глумился над обществом и был его противником, вдруг произошло крупное несчастье – у него случился пожар, сгорели все его картины, он сильно обжег руки и лишен на время возможности работать. Так всегда случается с людьми, враждебными идеям Мастера[38]. Вспомнили Кристелей с болезнями семьи, Хиллерасо смертью матери и неприятностями в делах, неприятностями и нарывом у Саминского перед его отъездом в Европу, неудачами у Муромцевых и болезнями у них.

Вечером в этот же день мы имели сеанс[39] у Н.К., причем все стояли за столиком вчетвером, а Ю.Н.[40] записывал. После сеанса, на котором нам было, между прочим, велено проводить сеансы самим четыре раза в неделю и развивать силу, я и Нудя»[41] пробовали писать автоматически[42], но ничего не вышло. Ю.Н. пробовал писать, и вышло «Мориа» и разные рисунки. Потом сел [за стол] Н.К. и нарисовал автоматически дивный знак для «Корона Мунди»[43] с числом 11.07.1922 и надписью: «Я даю, да, да, да». Потом, по просьбе Юрия, Н.К. опять сел и нарисовал автоматически будущий русский герб на горностаевой мантии с челноком и парусом, двумя восьмиконечными звездами и одним крестом на куполе.

<…> Интересна пара эпизодов, рассказанных Н.К. о Витте. Он как-то был в его канцелярии и, уже выходя, увидел у двери несколько картин Врубеля на стене. Он и говорит Руманову, чиновнику Витте: «Да ведь так нельзя, все-таки Врубель». Через пару дней его встречает Руманов и говорит: «Николай Константинович, что вы наделали! Ведь я эти картины из столовой довел до передней, хотел купить их дешево, а теперь благодаря вам они перешли в гостиную на первое место».

Два эпизода о Боткине[44], плохом художнике и известном коллекционере, богатом и хитром человеке. Увидел он у графа Строганова в зале небольшой бюст Леонардо да Винчи и повел такую политику. Говорит дворецкому: «Ведь его полотеры разобьют, уберите лучше». Тот убрал. Через пару дней Боткин приходит к Строганову и говорит: «Граф, у вас тут, кажется, какой-то бюст стоял между окнами, где он?» – «Да унесли его на чердак, – говорит граф, – чтобы полотеры не разбили». – «Да, – говорит Боткин, – он и там разобьется, продайте его лучше мне». – «А сколько вы дадите?» Тут Боткин говорит: «И жаль что-либо давать за него, да вещь бесценная». Закрыл глаза и говорит: «Пятьсот рублей». – «Ну, – говорит граф, – давайте пятьсот пятьдесят, и бюст ваш». Так и купил миллионную [по цене] вещь. К этому же самому Боткину пришла раз старушка и принесла старинный сосуд. Он вынимает двугривенный и дает ей. Она говорит: «Что ты, батюшка, я никак не могу, понесу к Анненкову, он больше даст». А Боткин ей: «К Анненкову? Царство ему небесное, три дня тому назад помер!» Тут она ему сосуд отдала, а Анненков и до сих пор еще жив.