Читать книгу Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика - Зарема Ибрагимова - Страница 4

В основе политических структур традиционных горских обществ Северо-Восточного Кавказа лежала самоуправляемая община, прототип которой, сложившийся в древности в районе Средиземноморья, исследователи характеризуют как одно из самых высоких достижений социального и политического развития. Спонтанное саморазвитие подобных общинных систем, прежде всего развитие частной собственности ее членов на обрабатываемую землю, через формирование сообщества не просто землевладельцев, но свободных землевладельцев, предопределяло развитие самой общины в самодовлеющую гражданскую и политическую (государственную) систему. Важность частной собственности на землю в общинах подчеркивал М. Дьяконов. Он писал, что именно благодаря этому обстоятельству, античный тип общины являлся наиболее прочным. Кавказская независимая община была типологически единообразна с общиной средиземноморского региона с дуальным сочетанием частной и общественных форм в землевладении и с гражданской линией организации власти, т. е. управляемой выборными и сменяемыми лицами из числа общины⁶³.

Превращение сельской общины в административное подразделение, несущее административные, судебные и фискальные функции, привело к изменению ее структуры и органов управления. Общинные органы управления потеряли свою патриархальную демократию. Если раньше все важные дела в общине решались путем всеобщего обсуждения, то в пореформенный период общественное управление зависело от воли и желания окружных начальников и атаманов. Аульное общественное управление, по «Положению» 1868 г. состояло из аульного схода, аульного старшины и аульного суда. К концу XIX в. аульный сход приобрел новые черты: в нем могли участвовать не все жители селения, а только выборные, по одному человеку от десяти дворов, избранные простым большинством голосов. Основными функциями сельского схода стали фискальная – раскладка и сбор податей и недоимок, и полицейская. Нельзя было собирать сход в отсутствии аульного старшины. Но даже и его присутствие не всегда давало решению схода законную силу. Для этого нужна была санкция уездного или окружного начальника, а иногда и начальника области⁶⁴.

Сложившаяся к концу XIX века система управления формировалась искусственным путем: ее появление было связано не с процессом саморазвития горских обществ, а с сознательной и целенаправленной деятельностью российского правительства. Будучи неизменно обращенными «к пользам империи», конкретные формы управления приобретали зачастую вид механически сконструированных и насильно навязанных административных схем, в которых функциональные пространства традиционных принципов постепенно вытеснялись из повседневной управленческой практики и получали статус неофициальных⁶⁵.

В период подготовки земельной реформы у руководства страны возник вопрос: «Какую систему принять в наделе землями на Северном Кавказе – общинную, устраняющую появление пролетариата, или частную, ведущую к более совершенному развитию сельского хозяйства?» В конечном итоге было решено за основу земельной реформы взять сочетание общинной и частной земельной собственности ⁶⁶. Общинное пользование означало совокупное пользование землёй и раздел продуктов труда между общинниками⁶⁷.

Первое «завладение» землёй не происходило путём индивидуального захвата. Чтобы освоить и отстоять новые земли, необходимо было действовать сообща, дружно, с определённым договором, с помощью родственников или территориальной группы. Поэтому в отношении частных участков земли, определение «первый надел» будет ближе к истине, чем – первое «завладение»⁶⁸. При продолжительном владении одного рода (собственников), избегалась черезполосность и предупреждались переделы и разделы, а также облегчалось удобрение почвы и уменьшались затраты на севообороты. Примером основательного устройства общинного землевладения являлись Голландия, Швейцария, где земель помещиков было довольно мало. При этом надо заметить, что в этих странах, в отличии, скажем от России, порядок пользования и эксплуатации определялся грамотами и уставами ⁶⁹. Самостоятельность и индивидуализм английских землевладельцев основаны на том, что общинниками они перестали быть уже сотни лет тому назад (с XIII в.), став свободными владельцами, или держателями земли. В Британии крестьянский «мир» утратил свое значение за сотни лет до разрушения русской общины, поэтому сельское окружение не мешало землевладельцу, фермеру принимать решения и выступать как свободный субъект обычного права, или, например, продать свою землю и эмигрировать, или переехать в город. Напряженность конфликта с Ирландией отчасти связана была с тем, что ирландцы с начала английской экспансии защищали свою сельскую общину, в которой жили 2 тыс. лет, и свои общинные земли, противодействовали их конфискации, результатом чего явились массовые репрессии на ирландской земле⁷⁰.

Вторая форма владения – мирская. Мир, как юридическое лицо, владеет землёй, прирезанной к селению и на основании этого коллективного права владения, определяет способы пользования ею: одной пользуется сообща для выгона, водопоя; другую делит поровну между домохозяевами. Мирской способ вырос на праве поземельной собственности, обусловленной семейным бытом. Состав мирского землевладения был подвижным, срочным, изменчивым, зависящим от наличия рабочих сил в данный момент⁷¹.

Третья форма – участковая. Здесь и владение, и пользование в единоличном праве, принадлежащем главе семьи и переходящем от него по наследству к другим членам.

До введения российских порядков у чеченцев в основном главенствовала мирская форма землевладения и участковая. После земельной реформы основной формой землевладения стала общинная собственность. Однако с правовой точки зрения мирскую форму никак нельзя было смешивать с общинной, а заменять, только с помощью вознаграждения, так как право пользования при мирском – единоличное, частное, посемейное – а, при общинном, – коллективное⁷².