Читать книгу Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Ибрагимова - Страница 2

Старая истина гласит: для понимания настоящего необходимо знание прошлого и это особенно необходимо там, где настоящее так глубоко заставляет задуматься над собой¹. В последние десятилетия за Северным Кавказом прочно закрепилось понятие политически-нестабильного региона. В российском обществе постоянно возникают дискуссии о наиболее эффективных способах урегулирования политической ситуации в Чеченской Республике, о роли, которую должен играть федеральный центр в разрешении копившихся здесь десятилетиями проблем и противоречий, о наиболее приемлемых с точки зрения взаимной выгоды, формой взаимоотношений между центральной и местной властью.

В поисках эффективных методов государственного управления мы обращаемся прежде всего к отечественному опыту. В свою очередь обращение к прошлому России не только обогащает знаниями, но и даёт великолепный материал для осмысления современности, позволяет построить действенную систему управления. Незатухающая дискуссии о специфике российской государственности придают дополнительную актуальность изучению истории высших государственных учреждений, а также системы управления России.

Современная политическая практика свидетельствует, что на Кавказе приходится решать задачи, во многом схожие с теми, которые составляли предмет особых забот Российского государства на рубеже XIX–XX вв. (с учётом изменившихся исторических условий). А это означает, что в таком деле может быть обеспечен успех только на путях соединения опыта прошлого с настоящим.

Геополитическая логика, доминировавшая в русской политике XVI–XIX вв., привела к тому, что резкое расширение границ страны на юг и восток ввело в её состав значительные территории с обширным мусульманским населением (Поволжье, Крым, Кавказ, Туркестан и др.). К концу XIX века четырнадцатимиллионная мусульманская община сделалась второй по численности после православных группой населения Российской империи. Национальное «пробуждение» данной части жителей страны всё более усиливалось по мере постепенного втягивания России во второй половине XIX – начала XX вв. в индустриальное общество и проникновения новых модернизационных настроений в мусульманскую среду. Для царской же администрации главным приоритетом продолжало оставаться совершенно иное – стремление как можно прочнее «спаять» всех подданных монархии Романовых, в том числе и мусульман, в «единое целое», держа всех их при этом под постоянным «государственным присмотром»².

Петербургу стоило немалых усилий удерживать Кавказский край в спокойном состоянии. Северный Кавказ в своей истории не раз переживал периоды нестабильности. В первой половине XIX века нестабильность была обусловлена, прежде всего, военным противостоянием между горцами и царскими войсками. Во второй половине XIX столетия после завершения Кавказской войны Северный Кавказ по-прежнему оставался одной из самых беспокойных территорий в империи. В целом же российским властям удавалось поддерживать относительное политическое спокойствие в крае на протяжении более чем полувекового присутствия Северного Кавказа в составе Российской империи.

Северный Кавказ всегда был и остается принципиально важным для России регионом; следствием этого была значительная борьба Российской империи за Кавказ в целом, за Северный Кавказ в частности.

В чем важность Северного Кавказа для России?

Во-первых, здесь пролегают важнейшие магистрали, ведущие кратчайшим путем на Ближний и Средний Восток к Черному, Мраморному и Средиземному морям.

Во-вторых, Северный Кавказ является перспективным центром мировой нефтедобычи. Отсюда – стремление мировых держав вытеснить Россию с кавказского направления.

В-третьих, Кавказ и Северный Кавказ – важный стратегический плацдарм военного присутствия России на южном направлении.

В-четвертых, Северный Кавказ – уникальный регион, где на сравнительно небольшом пространстве проживает более 140 национальностей, принадлежащих к разным языковым группам, религиям и цивилизациям. Именно в виду этого Северный Кавказ – это полигон испытания идей и принципов российского федерализма.

В-пятых, Северный Кавказ – зона громадных, до конца не исследованных и не реализованных природных ресурсов.

Таким образом, Северный Кавказ имеет жизненно важное значение для России в геостратегическом и экономическом плане³.

Структура многонациональной империи, формы взаимоотношений между центром и периферией, а также межэтнические контакты вырабатывались в течение веков. В такой же мере и национальное самосознание, и национальные движения являются продуктом длительного развития, и их легитимность вытекает из истории. Преодоление кризисных явлений, построение нового общества в значительной степени определяются самобытной традицией, коллективной ментальностью и исторической памятью народов. Многонациональный состав Российского государства, уникальное разнообразие социально-экономических, культурных, экологических и других условий жизни, связанных как с громадностью территории страны, так и с самобытным путём развития народов на обширном евразийском пространстве, придают особое значение разработке национальных проблем. Отсюда со всей вероятностью вытекает несомненная актуальность избранной темы, посвящённой углубленному исследованию исторического опыта взаимодействия России и Чечни во второй половине XIX века по реализации общегосударственной политики на Северном Кавказе.

История государственного управления в России представляет собой крупную научную проблему, интерес к которой был стабильно большим, а в последние годы, в условиях системных преобразований в государстве, наличие настоятельной потребности в оптимизации управленческой деятельности в государственных структурах и признания необходимости укрепления вертикали власти, заметно усилился. Современное общество заинтересовано в осмыслении накопленного опыта государственного строительства в нашей стране, чтобы перенять его достижения и не повторить совершённых ошибок. Исторический опыт региональной административной политики и управление ской организации Российской империи, в арсенале которой были механизмы, позволившие ей просуществовать относительно стабильно, охватывая своими границами огромную полиэтничную и регионально разнообразную территорию, представляет несомненный интерес в условиях современной федеративной формы государственного устройства страны⁴.

Актуальность настоящей работы определяется необходимостью объективного анализа процесса распространения государственной структуры Российской империи на территории народов Северо – Восточного Кавказа в пореформенный период 60-90-х годов XIX века. Изучение исторического опыта развития региона после завершения войны не утратило научно-практического интереса в наши дни.

После завершения Кавказской войны перед царским правительством встала исключительно сложная задача включения новых территорий в политико-административную структуру империи, что совпало притом с эпохой проведения буржуазных реформ в стране в целом. Во второй половине XIX века основной проблемой Российского государства на Северо – Восточном Кавказе явилось введение многочисленного чеченского народа, ранее воевавшего против России, и не входившего в систему её административных структур, под управление государственной власти, с возможно меньшим ущербом для казны и с перспективой прибыльности данного региона. Чеченцы столкнулись с необходимостью прохождения адаптационного периода в условиях единой российской экономики, социально-политической сферы и культуры.

Наиболее острыми проблемами для коренных жителей Терской области в XIX столетии являлись: установление военной диктатуры – связанное с этим отсутствие демократических начал, общественного самоуправления; неупорядоченность правовых отношений, вызванная созданием «особого законодательства» для регионов Северного Кавказа, в условиях практически полного отсутствия контролирующих и апелляционных инстанций, разрушение устоявшегося уклада жизни и традиций народов, проживавших на территории области; санкционированное правительством переселение горцев в Турцию, результатом чего стали многочисленные жертвы среди мирного населения. Важнейшие административно-политические преобразования были произведены без какого бы там ни было согласия с жителями (референдума или хотя бы простого опроса).

Мы далеки от того, чтобы проводить прямые параллели между днём сегодняшним и событиями более чем вековой давности, так как и Россия в целом и Северный Кавказ за этот период претерпели кардинальные изменения. Но не обращать внимания на исторический опыт организации государственной власти на территории, отягощённой последствиями длительного военного конфликта, не пытаться выяснить, каковы были механизмы, позволявшие объединить, насильственно или добровольно, народы, стоявшие на разных стадиях экономического и политического развития, имеющие различные социокультурные и этноконфессиональные параметры, не учитывать какие средства приносили наибольший результат с точки зрения поддержания политической стабильности на Северном Кавказе после включения его территории в состав Российской империи так же неблагоразумно.

Актуальность и необходимость исследования настоятельно диктуется тем, что история чеченского народа была в историографии изрядно искажена и фальсифицирована, а многие темы просто игнорировались историками. Не дай бог, чтобы столь мощное оружие – трактовка прошлого – сыграло трагическую роль, как это уже не раз бывало. Сейчас это опасно, как никогда прежде, ведь по большему счёту «прошлое» – в руках историка. Марк Твен писал, что чернила, которыми пишется история, – это разжиженный предрассудок. А лучший ключ к пониманию предрассудков – шутка того же Марка Твена об аборигене с острова Фиджи. Обращённый в христианскую веру, тот возмущался, что Каин убил Авеля. Тогда кто-то возьми да и скажи ему: «А знаешь, ведь Каин-то тоже был с островов Фиджи». Бедняга задумался, помрачнел и, наконец, произнёс: «И зачем только этот Авель к нему приставал?» Каждый или почти каждый из жителей Земли, подобно тому аборигену, готов оправдать действия своих соплеменников, вспоминая исторические обиды, нанесённые своему народу чужими. Как легко разоблачать чужой национальный эгоизм. И как трудно – свой⁵. Поэтому новое изучение старых проблем требуют предельной объективности.

Проблема данного исследования актуальна и в том плане, что она составляет хотя и небольшую, но неотъемлемую часть такой крупной темы, как расширение Российского многонационального государства. Нельзя получить полного представления о процессе, путях и особенностях образования и развития многонационального государства, не зная истории сплетения в единую цепь подобной государственной системы отдельных её звеньев. Процесс духовного возрождения России, без развития которого невозможно экономическое процветание страны не существует изолированно от уважительного отношения к прошлому как всей страны, так и её регионов. Роль краеведения на этом пути невозможно переоценить. Краеведение открывает в прошлом, в том числе и очень недавнем, что-то совершенно новое, ценное. Оно учит людей не только любить родные места, но и знать о них. Знание истории и культуры своей малой родины – одно из определяющих качеств образованного человека.

Благодаря краеведению сохраняется историческая память, воспитывается единение людей. Воспитание историей – это, прежде всего воспитание правдой, без чего трудно продвигаться вперёд. Поэтому некоторые страницы истории края требуют переосмысления и уточнения. Между тем наша история едина, со всеми её героическими и трагическими страницами. Краеведение должно быть поставлено на научную основу. Для дальнейшего продвижения вперёд необходимо введение в научный оборот новых комплексов источников, включая и нетрадиционные.

Изучение истории населённых пунктов пора поставить на фундаментальную основу, т. е.шире привлекать самые разнообразные источники, включая архивные материалы. Отрадно отметить, что в

последнее время в регионе меняется отношение к своей истории. Даже в местных периодических изданиях стали чаще появляться краеведческие страницы, разделы⁶. Исследователи современного общества единодушно отмечают рост регионального самосознания россиян. Экономисты, демографы, социологи, политологи, философы и историки изучают региональную историю Российской Федерации в свете историко-культурного и экономического (или хозяйственного) подходов. При этом на нынешнем этапе регионоведения (регионологии, регионалистики, регионализма, регионализации и др.) не существует единого понятийного аппарата, что отражает пограничный статус дисциплины, показывает её рубежное положение между гуманитарным и естественнонаучным знанием. Положение усугубляется не разработанностью исследовательских методологических методик, необходимых для изучения узких региональных проблем и региональной истории в целом, бессистемностью принципов отбора и анализа региональных источников⁷.

Начиная с середины XVI в. на протяжении трёх столетий Российское государство постоянно раздвигало свои пределы. По мере постепенного образования многонациональной державы русский народ расселялся в присоединённых владениях. В XVI–XX вв. многочисленное русское население мигрировало со своей первоначальной этнической территории в Поволжье и Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию, Прибалтику и Белоруссию, в Украину и на Кавказ. Пребывание русских в некоторых из этих регионов исчисляется уже столетиями. Так в нашем государстве появились национальные окраины, то есть территории, не принадлежащие к зоне формирования великорусского этноса. Длительное существование местных и пришлых этносов привело к складыванию уникальной российской цивилизации, основанной на вкладе всех народов России. При контакте различных народов нередко возникали сложные проблемы, и корни многих межнациональных конфликтов современности лежат в истории прошлых столетий.

В конце XX века руководство Чечни поставило вопрос об отделении от России и получении политической независимости. Тот же вопрос поднял на восстание 1877 года сотни чеченцев. В сложившихся до присоединения Чечни к Российской империи конкретно-исторических условиях, чеченский народ мог или быть в составе России и тем самым обеспечить, вопреки политике царизма, объективно более прогрессивный и перспективный путь своего развития, или же остаться мнимо самостоятельным, но подвергаться постоянным угрозам со стороны иноземных поработителей. Этот тезис подтверждает современная история многих народов, входивших в состав Российской империи и СССР.

Актуальность предлагаемой работы в том, что в ней анализируется характер и формы политики российского правительства в отношении иноязычных народов страны, их место в общей структуре государства и межэтнические связи. Это важнейшие направления исторических исследований, которые могут способствовать выработке новой общегосударственной идеологии, на деле объединяющей народы Российской Федерации.

Актуализация исторической памяти приводит к тому, что постановка ряда острых общественно-политических проблем в регионе в постсоветский период напрямую выводится из исторического прошлого. Масштабная переоценка фактов, явлений и процессов нашего исторического прошлого, политизация и идеологизация сферы исторического знания, откровенное манипулирование историко-политическими стереотипами массового сознания приводят к искажению образа Северного Кавказа как региона исторически нестабильного и конфликтного. Гораздо меньше внимания уделяется тому, что Кавказ изначально являлся областью устойчивого взаимодействия многих этносов и культур⁸.

Вопросы отношений живущих в единой социально-экономической и политической системе народов всегда были и будут одной из актуальных практических, а вместе с тем и теоретических проблем. В центре бурно развивающегося в современном мире общественного сознания встали две взаимосвязанные проблемы: а) где истоки межнациональных противоречий и конфликтов; какие объективные и субъективные факторы привели к их современному состоянию; б) что необходимо сделать для решения проблем национального бытия и достижения межнационального консенсуса и мира. На многие из этих вопросов отвечает историческая наука.

Проблема власти многогранна и многоаспектна. Она является одной из ключевых для характеристики человеческого сообщества любого уровня в той его части, которая относится к организованному взаимодействию субъектов исторического процесса, то есть к управленческой деятельности во всех её проявлениях. Взаимодействие власти и народа на разных этапах отечественной истории постоянно привлекало внимание как собственно историков, так и исследователей, занятых в других областях гуманитарного знания. Различные аспекты проблемы рассматриваются в традиционных для отечественной науки конкретно-исторических исследованиях и обобщающих трудах по социальной и политической истории, изучаются специалистами по истории государства и права. Она становится одной из центральных тем в новейших работах, в том числе по ментальной и интеллектуальной истории, культурологии. Изучение проблемы власти является важнейшей частью исторической науки, поскольку тема российской государственности, её эволюции, значения и роли в истории, имеет не только научный, но и общественно значимый характер.

История местного самоуправления в России в последнее время оказалась в центре исследовательского внимания. Интерес к этой проблеме не случаен. С одной стороны, в советский период темы, связанные с дореволюционным местным самоуправлением, были крайне непопулярны ввиду негативного отношения власти к этому общественному институту, и теперь исследователи пытаются заполнить образовавшийся в науке пробел. С другой стороны, этот интерес имеет и практическую подоплёку, связанную с реформированием аппарата государственного управления и системы местного самоуправления на современном этапе развития Российского государства.

В условиях бурных исторических перемен, когда важно не допустить резкого разрыва между общественными системами и традициями, избежать появления «потерянных поколений», особенно часто люди обращаются к историческому опыту. К настоящему времени во всех слоях общества созрело понимание того, что механическое перенесение на местную почву чужого, может быть и более прогрессивного опыта, не может привести к положительным результатам. В связи с этим увеличивается интерес к богатому отечественному опыту реформ, учитывавших традиции и опиравшихся на собственные ресурсы и кадры. Вследствие этого становится особенно важным изучение истории реформирования различных областей государства и общества России.

В сфере образования были отмечены как попытки реформ сверху, со стороны Министерства народного просвещения, так и нарастали реформаторские тенденции снизу. История становления и развития системы народного образования в Чечне является одной из актуальных и малоисследованных проблем отечественной региональной историографии. До присоединения к России здесь не существовало светских образовательных учреждений. На территории Чечни имелась обширная сеть конфессиональных школ – мектебов и медресе. С вхождением Чечни в состав России в крае появляются и светские общеобразовательные учебные заведения. В дальнейшем обе системы образования функционируют параллельно, соблюдая определённую, диктуемую политикой царского правительства дистанцию, и вместе с тем оказывая в ходе поступательного исторического развития известное влияние, друг на друга. Исследование истории народного образования и школы позволяет проследить процесс духовного прогресса общества, его поступательного движения к высотам современной культуры. Состояние народного образования – это важнейший показатель уровня духовного развития на всех этапах истории общества. Глубокое исследование и объективная оценка процесса развития образования имеет большое научно-познавательное и практическое значение.

Изучение истории торгово-промышленной деятельности в России, её форм, характера и масштабов, а также роли непосредственных участников данного процесса занимает важное место в современной исторической науке. XX век наглядно показал, что прогресс в экономическом развитии страны возможен только на базе социально ориентированной рыночной экономики, где торговле и промышленности принадлежит решающая роль в обеспечении хозяйственной динамики, в достижении личного и общественного благополучия. В основе торгово-промышленного производства лежат товарно-денежные и производственные связи, которые являются одним из признаков рыночных отношений. Таким образом, зарождение и становление данных видов экономической деятельности и по существу, и хронологически в определённой мере совпадает с периодом генезиса капитализма. Торговля и промышленность на Северном Кавказе имеют богатые исторические традиции. Их изучение помогает лучше понять и объяснить те процессы, которые характеризуют сегодня экономическое развитие указанного региона. В свете вышесказанного данная проблема представляет особый интерес.

Примечания

¹ Цаликов А. Кавказ и Поволжье. Очерки инородческой политики и культурнохозяйственного быта. – М.,1913. – С.6.

² Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII – начало XX вв.). Автореф. дис. …докт. ист. наук. – М.,2005. – С.З

³ Цаголов К.М. Выступление//Наука о Кавказе: проблемы и перспективы. Материалы I Съезда ученых-кавказоведов. – Р н/Д., 2000 – С. 19

⁴ Любичанковский С.В. Структурно-функциональный подход к истории местного управления Российской империи (1907–1917 гг.). – Оренбург,2005. – С.6.

⁵ Давидсон А. Наследие имперского прошлого // Российская империя в сравнительной перспективе. Сборник статей./ под ред. А.И. Миллера. – М.,2004. – С.381.

⁶ Хрисанфов В.И. Современное состояние краеведения и тенденции его развития // Проблемы исторического регионоведения: Сборник научных статей. – СПб.,2005.-С.5.

⁷ Вахромеева О.Б. Опыт первых методологических разработок регионального источниковедения в свете работ Г.Штиглица и Г.Шульца // Проблемы исторического регионоведения: Сборник научных статей. – СПб.,2005. – С.19.

⁸ Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе (1550-е начало 1770-х гг.). Автореф. дис. …канд. ист. наук. – Нальчик,2001. – С.З.