Читать книгу Лавия. Обретение души - Заряна Луговая - Страница 3

Фиолетовый закат приковывал взор бесконечной пестротой, хотя являл собой лишь часть некого образа, отражённого в овальной глянцевой бляшке, парившей в воздухе. Этой красивой небесной иллюзией, возникавшей по велению просящего в любом месте Поднебесья, никого нельзя было удивить. Стоило только указательным пальцем поставить в пространстве точку, как воздух вокруг неё начинал уплотняться, превращаясь в сгусток мутного вещества, подобный кучерявому облаку или комку ваты. Небесная пряжа так искривляла пространство, что преобразовывала его в подобие зеркала с поверхностью, напоминавшей поверхность обычной вогнутой линзы на Земле. Иногда было так приятно увидеть в нём собственное, пусть и искажённое, отражение и этим потешить своё любопытство! От такого, ничего по сути дела не значившего, удовольствия трудно было отказаться обитателю «этого света».

Сполна насладившись переливающимся всеми цветами радуги небом, Лавия переключила свой интерес на Светило. Огромный шар, словно отлитый из белого золота, парил над головой. Его свет совершенно не резал глаз, его корона выставляла напоказ лучи, которые ближе к центру звезды горели бледно-розовым пламенем, а вырвавшись наружу, остывали до цвета тёмного индиго.

В Поднебесье Солнце не похоже на то, каким оно обычно видится с Земли. Хотя это – одна и та же звезда. А причина – в изменении его положения относительно наблюдателя. На Земле Солнце далеко от планеты, а здесь – значительно ближе, поэтому и выглядит крупнее и ярче. Атмосфера образует прозрачный плёнчатый купол, который рассеивает и приглушает губительную часть солнечного спектра.

Для многих жителей Поднебесья было излюбленным развлечением – наблюдать кипучую жизнь Светила во время его восхода и захода. Солнечная плазма вела себя, как живая материя: она то в доли секунды выплёскивала протуберанец энергии, словно лягушка выстреливала язык навстречу зазевавшемуся насекомому, то изменяла свой узор на поверхности Солнца так искусно, что глаз, как говорится, только диву давался!

Сегодня Солнце, как ему и полагалось, двигалось по запланированной траектории, чтобы на ночь зайти за пирамиду, которая была видна любому жителю Поднебесья и которую, почтительно глядя на неё, все так и называли: Пирамида… И – чтобы заснуть там… Всем было известно, что на вершине Пирамиды располагается дворец того, кто был Создателем мира, его Альфой и Омегой, Началом и Концом всего сущего, – Дворец Небесного Отца.

…Лавия, как все обитатели Поднебесья, любила наблюдать за закатом, и этот ежевечерний ритуал стал частью её бытия. Где-то, в самой глубине своей сущности, она таила смутное воспоминание о том, что и во времена земной жизни тоже с интересом наблюдала за жизнью Светила.

…Когда контур Пирамиды обзавёлся нимбом, что было признаком наступления сумерек, девушке пришла пора подумать о завтрашних делах и заняться своим туалетом. Лёгкими прикосновениями пальцев она поколыхала, то натягивая, то отпуская, витые пружины золотистых волос, и они, повинуясь ей, укладывались в безупречную причёску. Ангелу для этой процедуры не требовалось никакого стилиста-парикмахера.

«Да и зачем он мне, бестелесному существу?» – не без кокетства подумала Лавия, ещё раз убедившись в том, что вызванное ею зеркало не обезображивало и не приукрашивало её лица.

Правда, обычно безукоризненно идеальный, собственный лик сегодня показался его обладательнице каким-то невесёлым. Лавия всмотрелась в свои глаза и прочитала в них грусть. Девушка не знала причины тягостного внутреннего чувства, которое вдруг посетило её – впервые за долгие годы.

«Это же не греховное уныние! Но почему мне так тяжело?!.. Я не устала, нет!..» – успокаивала она себя.

– Лавия, ты меня опередила, – послышался сзади неё голос.

Вторая девушка была так же красива, как и первая, но отличалась от неё цветом волос: они были чёрные, как смоль.

– Милая сестра, я знала, что сделаю мои дела быстрее, чем продлится твоё посещение Анавема.

Коснувшись пальцем созданной иллюзии, Лавия дождалась её полного растворения и лишь потом взглянула на Эмар, которая до сих пор так и не научилась скрывать досаду:

– Рассказывай, что произошло!

Поправив пряжку хитона на плече, Эмар заломила руки в мольбе: так она обычно начинала любой неприятный для неё рассказ. Но на этот раз хмурый взгляд её ярко-зелёных глаз насторожил Лавию.

«Неужели она перешла границу дозволенного?» – задала себе вопрос девушка.

– Анавем сделал мне последнее предупреждение… И пригрозил, что в следующий раз отправит меня к Метатрону…

При упоминании имени начальника на подруг всегда нападал необъяснимый, но для Ангелов – вполне понятный, страх.

«Что со мной будет, если я встречусь с ним?!» – Лавии даже думать не хотелось об этом.

Эмар не скрывала испуга, и Лавии пришлось заключить подругу в объятия:

– Ничего страшного не произошло, ведь ты сейчас – не у него, а рядом со мной! Не переживай, просто будь впредь аккуратнее… – успокаивала её Лавия.

– Сестра, я не хочу исчезнуть! Я исправлюсь!

– Эмар, Метатрон – начальник не только наш, твой и мой, но и многих других. Он – справедлив, поэтому его любит и ценит Отец Небесный, и это для нас, его подчинённых, – главное! Разве не так? Кто мы?

– Первые ангелы – после смерти…

– Правильно, мы так и называем себя – Ангелы смерти! И какая наша, Богом данная нам, функция?

– Быть первыми рядом с умершим, чтобы аккуратно перенести новенькую Душу в Поднебесье!

– Эмар, так в чём проблема? Разве так уж сложно соблюдать этот закон? Метатрон, при чётком его исполнении, тебе и слова не скажет!

– Я знаю, но не могу забыть истории… которые о нём рассказывают.

– Мир всегда полон слухов! Они долетают сюда из Преисподней. Скажи, что же ты умудрилась натворить такое, чем так разозлила нашего невозмутимого Анавема?

– Я, как ты, захотела придумать что-нибудь оригинальное, – Эмар подняла своё личико к лицу Лавии и вздохнула: – И как у тебя всё так ладно получается?! Ты – такая молодая, моложе меня, а твои подопечные тебя постоянно хвалят!..

Лавия ничего не ответила и взглянула на небо. Наступали сумерки. На их любимую поляну накатывала тень, которая дождалась-таки подходящего момента, чтобы вырваться из своего логова. Днём она обычно коротала время под плотным навесом дремучего леса… Потянуло прохладой… Проснулись ночные обитатели: затрещали сверчки, заметались над головой летучие мыши, послышалось приветствие соседки – ночной совы. Девушки не боялись темноты: и не из-за того, что сами выбрали это место, и не потому, что несколько столетий оно служило им домом, где можно было уединиться и ненадолго забыть о своей работе. Они потому не страшились ночи, что вся их жизнь протекала здесь, за Рубежом. Тут начинался мир Творца, сюда попадали души умерших людей. На Земле это место называют: «тот свет». Или: «мир иной». Здесь находятся и Эдем, и Преисподняя, и многое другое, неведомое людям. Этот мир – мир Лавии и Эмар. Это – Поднебесье. Здесь обитают бестелесные существа – Ангелы, Архангелы, Святые, Серафимы, Херувимы, Престолы… – все, кто помогает Отцу Небесному править миром.

– …Вот и от последней Души, которую ты сопровождала, пришла благодарность, – раздосадованно произнесла Эмар, отстранившись от Лавии на расстояние вытянутой руки.

– От кого? От доктора?..

– Нет. От танцовщицы.

Лавия грустно улыбнулась:

– Знаешь, я сегодня сопровождала Душу, к которой до этого приходила уже дважды.

– Оля-ля, – присвистнула Эмар, – получается, ей в третий раз поменяли судьбу?!

Лавия кивнула и присела на траву, которая тут же превратилась под ней в пуховую подстилку. Ангелы не страдали от физических недугов, но всё же сидеть приятнее было на мягком и сухом, чем на сырой траве.

– Я не знаю, почему ему было так суждено. Нам не дано знать это! Нам неведомы причины изменений человеческих судеб. Мы – Ангелы смерти и обязаны выполнять свою работу: так велит Отец Небесный… Эмар! – она посмотрела на подругу, которая присела рядом: – Мне было трудно забирать эту Душу. Я даже надеялась, что снова буду отозвана… Но сердце человека было полностью поражено болезнью и не выдержало боли. Когда его Душа оказалась в Предсмертном Пространстве, я поняла, что мой час настал… Ох, эти его мысли!.. Он о таком думал!..

– Сестрица, для меня – полная неожиданность, что ты, оказывается, ещё не полностью избавилась от земных чувств! Твоя сущность всё ещё уязвима! Переживания людей оставляют след на твоей оболочке… – Эмар, приняв расслабленную позу, перевела взгляд на сумеречное небо, которое, покрывшись пеленой, приобрело лилово-пепельный оттенок: – …Наверное, поэтому у тебя и получаются такие необычные переходы. Ты… ты воплощаешь для них то, что было самым важным в их потаённых мечтах. А мне земное – чуждо, я не могу уловить то главное, что они хотят увидеть перед уходом.

– Эмар, ты просто должна быть к ним ближе, стать хотя бы на секунду ими самими, и тогда всё у тебя получится, – объяснила Лавия подруге.

Та продолжала:

– …Сегодня моя Душа была моряком. Его последнее желание было связано с затонувшими сокровищами. Я подумала, что он захочет, чтобы его последнее видение перед смертью было связано с кладом, и переместила его в пещеру, где находились сундуки с золотом. Старик не обрадовался этому, а наоборот, так расстроился, что зарыдал. Я не смогла остановить поток его слёз, и… его Душа забурлила!

Эмар приподнялась, чтобы посмотреть на сестру, которая продолжала наблюдать за цветением небес. Лавия знала, что бурлящая Душа – это плохая работа Ангела смерти. Такие Души чаще всего появляются либо после их скитаний по Земле в личинах Привидений, либо если они оказываются смятёнными Демонами. Мятущиеся, бурлящие Души невозможно сразу отправить на Суд Божий. Им необходимо время, чтобы они смогли успокоиться.

– …Я понимаю – он грезил приключениями! В нём жил дух авантюризма, – промолвила Лавия, и перед ней возникла картина: мальчик-юнга мечтает о путешествиях и о неизведанных странах, но ему так и не удаётся испытать это счастье. Большая семья, смерть отца, война… – всё это заставило его пожертвовать своей сокровенной мечтой.

– А-а-а, ты даже здесь, даже сейчас прочувствовала это, а я не смогла понять его тогда, там!

После долгой паузы Эмар продолжила:

– Да, теперь я понимаю, что, будучи материально обеспеченным человеком, он был несчастлив. Его богатство не принесло ему того, о чём он грезил всю жизнь!

Лавия кивнула и вспомнила прошедший день… Взгляд Игоря – настоящий мужской взгляд – так поразил её, что на мгновенье Лавии показалось, что и в её груди бьётся человеческое сердце. Доктор кого-то ей напоминал. Но кого? Хотя она стала Ангелом недавно, но по земному времени прошло уже больше четырёхсот лет. Свою мирскую жизнь она не помнила, но точно знала одно: стать Небесным Помощником – большая честь для Души любого смертного человека. По всей видимости, она прожила тихую праведную жизнь в средневековом монастыре, лечила больных и убогих… Или приняла мученическую смерть… Кто знает?! В чём девушка была твёрдо уверена, так это в том, что она и тогда была женщиной. После прохождения Судилища и Суда, если Душа заслуживала звание Ангела, из её памяти на всякий случай удаляли, чтобы не искусить её, все воспоминания о земных тяготах. Хотя в этом и не было никакой необходимости, потому что все Светлые жители Поднебесья искренне любили и безропотно подчинялись своему повелителю – Правителю Света, Творцу Рода Человеческого – Отцу Небесному.

Звуки кифар и труб оповестили всех о вечернем сборе Великих. Стоящим ниже их по небесной иерархии необходимо было преклонить колена. Ангелы пали ниц, и травинки защекотали нос. Ароматы земли и свежей зелени наполнили собой ангельское нутро.

– Идут Великие!..

Великими были те, кто стоял по рангу выше Ангелов, начиная с Архангелов и Начал – непосредственных начальников Ангелов. Их энергия была настолько ярка и чиста, что на них невозможно было смотреть: Ангелы могли воспламениться от их жара. Великие заботились о своих воинах и поэтому, сдерживая энергию, закутывались в плащи. Но при большом скоплении Святости их защита была неспособна удержать Святой Дух, и он, вырвавшись наружу, превращался в полыхавшее во всё небо зарево. Жители Земли считали его капризом природы или «чем-то, не имеющим научного объяснения», или ещё проще – «небесным явлением, наблюдаемым в сумерках». Небо будто взрывалось, светлело и искрилось молниями…

Сейчас Великие спешили на Вечерний Собор, где им предстояло обсудить все перипетии прошедшего дня.

– Елена, и как это тебе разрешают появляться в школе в таком наряде? – поинтересовался отец у дочери, которая опять надела на себя какие-то чёрно-розовые тряпки.

– Эма… эма… панки – розовые поганки! – стала дразнить старшую сестру сидевшая рядом с ней за столом младшая сестрёнка.

Лена в ответ ударила ту сапогом по коленке. Девочка завизжала. Мать огляделась по сторонам и стала успокаивать детей. В пиццерии было многолюдно и шумно, и никто не заметил этого инцидента.

– Дочка, и откуда в тебе столько злости?! – не смогла удержаться мать.

– Это её обезьяны-друзья научили! – недовольным голосом заметил отец.

Лена уставилась на бумажную тарелку с недоеденной пиццей. Кусок не лез ей в горло. Родители снова «завелись». Девушка-подросток сжала кулаки и постаралась не выплёскивать наружу ярость, клокотавшую у неё внутри:

«Когда же они заткнутся?! Лучше умереть, чем целыми днями слушать их занудливый вой!»

– …Вот заберу у тебя эти блузку и юбку и выброшу их на помойку… Завтра всё выброшу!.. – причитала мать.

– …Я тебе в который раз говорю: надо увозить их из Москвы! Завтра твоя дочь ещё не то выкинет! – привычно обвинил мужчина во всём свою супругу.

– Я, что ли, опять во всём виновата?!

– Ну, началось… – закатив кверху глаза, прошептала девушка.

Зазвонил мобильный телефон. Лена поднесла его к уху и – о, радость! – услышала, наконец, голос подружки:

– Ты где?

– С родоками в «Европейском», пиццу жру.

– Ок, и я тоже тут! Спускайся вниз… Знаешь, кого я здесь вижу?

– Кого?

– Твоего ненаглядного… у «Красного куба».

– Ты где сейчас?

– В отделе нижнего белья.

Лена вскочила и стала натягивать на себя чёрный плащ. Родители прекратили браниться и уставились на неё.

– Лена, у нас – ужин! – строго сказал отец.

– Спасибо, я уже сыта – вами! По горло! – злобно выпалила девушка и направилась в сторону эскалатора.

– Чтобы в десять часов была дома! – грозно предупредил отец.

Лена полуутвердительно махнула рукой.

Мужчина, потупив голову, некоторое время молчал.

– Люда, знаешь, я всё же решил, что нам будет лучше вернуться в Заозёрск. Москва – ужасный город, она всех нас разлучит!

– И что мы там будем делать, Стас?

– Мне позвонила одноклассница, Наталья Фокина. Помнишь её? Она сейчас работает в администрации города. Сказала, новому губернатору требуются профессиональные «айтишники»…

Женщина пожала плечами:

– Но там всё так… нестабильно… Не знаешь, откуда что ждать!

Станислав взглянул на жену:

– Там нам будет лучше… А теперь, думаю, ещё и безопаснее! Новый губернатор, хоть и недавно пришёл, а уже многое сделал… И ещё, знаешь что?! На нашей Проклятой Пустоши один монах начал восстанавливать монастырь!

Женщина ахнула.

– Да-да!.. И ты, Люда, сможешь пойти туда работать. Думаю, что ему нужны художники-реставраторы…

Анавем выглядел, как все Ангелы, – молодо, но его глубокий и пронзительный взгляд не мог скрыть мудрости и опытности. На вопросы о возрасте он всегда отшучивался:

– Я служу так долго, что запамятовал уже, кто из Великих ходил у меня в учениках.

Ангел был настолько ровен в общении и постоянен в привычках, что никто не мог вспомнить о каких-либо перепадах в его настроении. Неизменным многие тысячелетия оставалось и место его проживания.

Из украшенной тёмными деревянными узорами и красными бумажными фонариками восточной беседки-пагоды с плавно изогнутой по краям крышей открывался великолепный вид на пруд. По его стеклянной поверхности, лишь изредка покрывавшейся рябью волн, распластались зелёные листья лотосов. В прозрачной воде можно было наблюдать за размеренной жизнью обитателей пруда. Багровые спинки форелей, искрясь перламутром на солнце, мелькали среди водорослей, которые, подобно волосам русалок, плавно раздвигались перед рыбами. Если убрать зелёную завесу растений, то взору открывалось галечное дно необычайно правильной формы, символизирующее собой незыблемость характера Анавема. Перекидные бамбуковые мостики соединяли беседку со скалистым берегом, на котором среди камней раскинулся сад с плотными зарослями сакур, азалий и гинкго. Ангелы часто наблюдали, как среди этого мирного пейзажа Анавем, замерев в одной позе, погружался в раздумья о насущном и о вечном бытие.

…Перед тем как отправиться на Землю, Лавия получила от своего Наблюдателя новое задание. Анавем протянул к ней ладонь, в центре которой полыхали огоньки Душ тех, для кого пробил час смерти.

– Думаю, что ты вполне готова к выполнению такого задания, – напутствовал Лавию Анавем, и ей показалась, что сказанная им фраза несёт в себе некий подтекст.

«Означает ли это, что мне доверяют сложное дело?» – подумала девушка.

…Звено Ангелов направилось к Рубежу, где происходил Переход.

– Русь… Москва – огромный мегаполис! Всем быть начеку! – объявил Ангел-звеньевой Даниил.

Перед Рубежом раскинулся широкий луг, на котором росла целая коллекция трав и цветов. Древо Жизни тоже находилось здесь, то самое Древо из Эдема, которое когда-то послужило причиной Божьего Гнева, павшего на прародителей людей – Адама и Еву. Древо Жизни – первое, что видят в Поднебесье Души умерших. Двенадцать по двенадцать тонких стволов, тесно сплетясь между собой, образуют бугристую спираль с пористой и шершавой корой – ствол настолько толстый, что для того, чтобы обхватить его, нужны не один и не два Ангела. Густая крона дерева включает в себя ветви всех когда-либо существовавших на Земле древесных пород. Каждая из них, отдельно от прочих, самостоятельно проходит свой годовой цикл, цветя и плодонося, набухая побегами и почками, распуская листья, которые зеленеют, желтеют и опадают. Издали шапка Древа напоминает цветное букле. Почва вокруг него усеяна опавшими листьями и плодами.

Пройдя половину пути до Рубежа, Лавия вдруг обнаружила, что шнурок сандалии на её правой ноге ослаб.

– Идите, я вас догоню, у меня сандалия развязалась, – проговорила Лавия, опускаясь на колено.

– Мы подождём тебя у Рубежа, – сказал ей Даниил.

Лавия затянула узел, но шнурок, извиваясь, словно он был живой, вырвался из её пальцев. Девушка ещё и ещё раз затягивала узел, но, проделав несколько шагов, видела, как свободные концы шнурков растягивались в стороны и как бы сами собой вновь развязывались. Кто-то явно подшучивал над ней! Лавия, стараясь погасить вспыхнувшую злость, клацнула зубами и посмотрела по сторонам: её друзья стояли вдалеке, рядом с ней никого не было. Внутренний голос подсказал ей, что причина недоразумения – в Древе Жизни, которое находилось буквально в десяти метрах от неё. Никому из Ангелов не было разрешено приближаться к Древу. Лавия стала внимательно всматриваться в его листву. Никто не объявлялся. Не видно было и Херувимов, главных стражей Дерева Жизни. Кстати, никто из Ангелов никогда их не видел. Каждый из Херувимов являл собой первого из Великих, приближённых к Отцу Небесному.

Девушка всё же шагнула в сторону дерева:

«Два-три шага – не значит: нарушить запрет».

На третьем шаге Лавия остановилась:

– Нет, всё же не стоит рисковать!

В ответ Древо одобрительно зазвенело листвой, а шнурок перестал дёргаться. До неё донеслось:

«Я знаю, что вы здесь. Я вас прощаю, хотя на этом месте может стоять только кто-то из Великих. Но вам, Лавия, придётся объясниться…»

Лавия замерла, дожидаясь продолжения. Ветерок изменил направление, и до неё долетел зов друзей. Повернувшись в их сторону, Лавия выдохнула: «Я бегу к вам!» Она подождала некоторое время, но так больше ничего и не услышала. Лавия вышла на дорогу, вымощенную цветной брусчаткой. На прощание девушка обернулась к Древу Жизни и от неожиданности вскрикнула и замерла на месте. Внутри кроны Древа возникла дрожь, и листва застонала – на одной ноте, как камертон.

Ангел, конечно, узнала того, кто стоял под сенью Древа. Хотя тёмный плащ с глубоким капюшоном полностью скрывал фигуру и лицо стоящего, но сомнений не возникало! Это был её старший начальник – Архангел Метатрон! Лавия почувствовала, как ветерок, принёсший послание от него, умыл её лицо. Голос был глуховатым, но её имя было произнесено отчётливо – Лавия! Девушка склонилась в глубоком поклоне, вся дрожа от неизбежности наказания, но через секунду услышала приказ-повеление:

– Ступай!

Лавия побежала и оглянулась только после того, как пришла в себя под шквалом расспросов друзей о причине столь долгой задержки. Но её внутренний голос настойчиво советовал ей не рассказывать о встрече с Метатроном никому, даже самой близкой подруге.