Читать книгу Падение - Zavadsky - Страница 5

1

Лера пришла к выводу, что достаточно следовала желаниям мужа, и теперь пришло время востребовать свое. А именно, довести до его сведения, что поход в пещеру не совсем то, на что она рассчитывала, когда листала красивые туристические буклеты. Она хотела в гостиницу, у которой есть бассейн и шаговая доступность до набережной, а не мокрые ботинки и паутину в волосах. Она забронировала номер с видом на море и послезавтра они едут в цивилизацию. Подальше из этой задницы, кишащей комарами и клещами.

Гостиница в горной деревне её совершенно не впечатлила. Она не знала, что при выходе за пределы нужно с ног до головы покрываться репеллентом от насекомых, что здесь нет солярия, а вода в бассейне воняет мокрой собакой. И еще эти горные дороги. Если бы она пробыла здесь еще пару недель, то ее ноги стали бы накаченными, как у футболиста.

А еще цена. Такое ощущение, что хозяин гостиницы хочет в этом сезоне набить полный чемодан денег и избавиться от бизнеса, так как постоянные клиенты вряд ли вернутся сюда при таком уровне сервиса и цен.

Второсортная гостиница в забитой деревне, которую можно обойти за пару часов. Это если час потратить на пикник среди коровьих лепешек.

Кстати, комплексное питание тоже не супер, если кому интересно. Ник бы с ней не согласился, но он и вареное яйцо с куском хлеба спокойно съест.

Ник услышал от местных, что поблизости есть пещера, о которой мало кто из туристов слышал. Неизвестно, что хотел увидеть он, но, кажется, он тоже разочарован.

Действительно, они быстро нашли искомое место, спасибо навигатору, в котором пещера была обозначена как карстовая воронка «Осторожно, следите за детьми». Два километра вверх по склону от гостиницы. На деле оказалось, что пещера представляла собой скорей огромную кротовую нору, заваленную валежником, дождевыми гниющими наносами, порванными шинами, какими-то истлевшими веревками, и прочим хламом. А два километра – это на карте два километра. На деле, они шли полдня и измотались еще на подступах. Никто не предупредил, что для восхождения по крутой разбитой дороге, потребуются шерпы.

Красивых сталактитов они не увидели, несмотря на то, что провели в так называемой пещере несколько часов и сознательно искали хоть какой-нибудь повод сфотографироваться на фоне. Загаженный сажей влажный потолок, из щелей которого свисали корни деревьев, кое-где пеньки от солевых наростов. Лера предположила, что сталактиты, если таковые в этой дыре и были, растащили на сувениры местные жители. Ник же выдвинул теорию о том, что смещение почвы изменило направление течения потоков дождевых вод, отчего пещера превратилась в натуральную свалку. Ну, хрен его знает. Она не считала себя спелеологом и не могла ни признать, ни опровергнуть версию мужа.

– Идем назад, – наконец сказала Лера. – Я готова признать поражение.

Ник шел впереди, освещая унылые стены пещеры и рассматривая мусор на полу. Достопримечательностей они здесь определенно не найдут, а вот загнать в ногу ржавый гвоздь могли запросто. Похоже, он и сам уже это понял.

– Думаешь? Так быстро сдаешься?

– На сегодня хватит приключений. Если ты собираешься бродить по этой свалке в поисках секретного прохода, который приведет в нетронутый цивилизацией и селевыми потоками рукав, то я сильно сомневаюсь в успехе. Здесь даже сэлфи сделать негде. Говно кругом.

Ник поправил кепку и посмотрел по сторонам.

– Наверное, наступил тот момент, которого я всегда страшился. Ты оказалась права.

– Засранец.

– Ладно, поворачиваем назад. Напишешь подругам, что нашла древнюю канализационную систему.

– Уж будь уверен, они узнают, кто был инициатором похода.

Ник подошел к ней и чмокнул в кончик носа.

– Я буду сегодня злоупотреблять алкоголем.

– Пока я хочу только в душ. От меня воняет сыростью. Но от шампанского не откажусь.

Они пошли назад, и Лера с облегчением отметила, что Ник не порывается искать второй уровень пещеры или составлять карту ответвлений и тупиков. И это здорово. Пусть лучше завтра придумает очередную сумасбродную идею, чтобы отпуск отгулять по полной. Тем более, они ретируются на берег, подальше от комаров и сельских прелестей, вроде коровьих лепешек посреди дороги. А сегодня будет ванна и вино.

– Как у тебя с фонариком? – спросил Ник.

Налобный фонарик светил отлично. Ровный белый свет пучка диодных лампочек, спрятанных в тесном пластиковом корпусе с отражателем. Ник купил фонарь на новогодней распродаже, на случай отключения электроэнергии. Он тогда много чего купил бестолкового, но вот фонарь пригодился в отличие от подставки для телефона со встроенным зарядным устройством.

– Понятия не имею. Светит и светит. Какой у него запас заряда?

– Вроде часов двенадцать.

– Значит с фонарем все в порядке, милый. Твой тоже светит ничего.

Ник посветил по сторонам и удовлетворенно кивнул:

– Согласен. Наощупь выбираться нам не придется. Не хватало еще застрять здесь.

– Пещера настолько незатейлива, что я бы выбралась наощупь запросто. Просто шла бы по стеночке.

– Ответвлений я не заметил.

– Потому что их не было. Просто засранный тоннель в горе. Готова биться об заклад, если бы мы истязали себя еще немного, то уперлись бы в местную мусорную яму. Или хранилище компоста.

– Ха-ха, жена умеет шутить.

– Какие тут шутки. По крайней мере, мы не потратили на это слишком много времени. В номере есть стиральная машина и горячая вода. Привкус бесславного похода быстро улетучится.

2

Через полчаса они увидели дневной свет.

– Смотри, – воскликнула Лера. – Наши мучения подходят к концу. Вижу выход из клоаки.

Они прибавили шаг. Потолок у входа был достаточно высоким, чтобы идти в полный рост, а под ногами мусора было немного, так как дождями весь сор уносило вглубь.

– Пожалуй, мне надоела эта прогулка, – резюмировал Ник, выключая фонарь.

– Ты знаешь, кого благодарить.

– Не спорю. Пожалуй, ты еще послужишь племени, женщина.

Лера тоже выключила фонарь, так как стало достаточно светло. К тому же ей порядком надоело мельтешение белых искусственных бликов.

– Кажется, у меня протекает левый ботинок, – сказала она. – Ужасное ощущение. Черт, я ведь их всего несколько раз надела. Новые же совсем.

– Может, зацепилась за гвоздь?

– Не знаю. Здесь много способов порвать обувь. Обидно, я успела полюбить эти ботинки.

Ник не ответил. Он резко остановился, словно наткнулся на вывеску «технический перерыв», и Лера едва не врезалась ему в спину.

– Ты чего?

Ник не ответил. Он уставился вперед, на что-то столь завораживающее, что он будто не заметил, что она его толкнула.

– Ник? Что ты увидел?

– Смотри, – прошептал он, и от его интонации ее проняла дрожь. Несколько секунд назад он вежливо поддерживал беседу о ботинках, на которые, Лера в этом уверена, ему насрать, и вот он загробным голосом предлагает посмотреть на нечто достаточно странное, чтобы кардинально изменить поведение мужа. Она абсолютно точно не хотела никуда смотреть.

– Что ты увидел? – спросила она, выдвигаясь из-за широкой спины Ника.

– Там, – он вытянул руку. – У выхода.

Сначала Лера ничего не увидела, кроме светового пятна. Затем глаза начали привыкать к дневному свету, она начала различать детали, проступающие через засветы, как проявляемый снимок. И, наконец, увидела.

– Ник? Что все это значит?

Ее муж молча скинул рюкзак с плеч и сунул внутрь руку, нащупывая что-то. Он выглядел напуганным. И эта резкая перемена в Нике напугала ее даже больше увиденного.

– Лера, я не знаю.

Он достал из рюкзака складной нож и развернул лезвие.

3

Шел дождь. Струи воды прозрачным покрывалом перегораживали пещеру от леса, в воздухе парили мелкие частицы разбитых капель. У входа в пещеру лежала огромная туша коровы и тела двух собак. Они совершенно точно были мертвы, так как тела не вздымались при дыхании, а на окровавленных мордах ползали мухи.

– Кажется, их застрелили, – сказал Ник, подойдя на несколько метров.

– Кому понадобилось убивать корову и собак?

– Понятия не имею. Может разборки местных аборигенов. Злоупотребили самогон и не поделили что-нибудь. Гляди в оба.

– Может, останемся здесь? Если поблизости есть придурки, стреляющие по животным, стоит просто вызвать полицию, чтобы этих неадекватов упрятали за решетку.

– И что? Будем сидеть в пещере до наступления холодов? Есть рациональное объяснение, я уверен.

Лера заметила, что костяшки пальцев, сжимающих рукоять ножа, побелели от напряжения.

– Вдруг там какой-нибудь чокнутый местный житель бродит? Давай не будем лезть на рожон.

– Не будем. Просто смотри по сторонам. Мало ли что.

Ник подошел выходу из пещеры, оказавшись вплотную к трупам животных, и осмотрел их.

– Точно застрелили. Причем недавно, кровь не успела подсохнуть.

Тяжелый запах мокрой шерсти едва не вызвал у Леры рвотный спазм. Она постаралась не смотреть на тела, но постоянно ее взгляд натыкался на закатившийся глаз коровы. Невозможно не замечать столь огромную тушу.

– Мне начинать беспокоиться? – спросила она, выглядывая из пещеры.

– Пока не знаю. Кажется, да. Нет ничего нормального в том, чтобы затащить в пещеру корову и домашних псов, а они точно домашние, так как на них ошейники, и застрелить их здесь.

– Ник, давай пойдем домой? Мне дурно становится от мысли о том, что здесь стреляли, совсем рядом с нами, а мы даже не слышали выстрелов.

– Погоди. Не хочется нарваться на владельца оружия. Вдруг он совершенно неуправляемый, чтобы начать палить по нам. Стой здесь, я осмотрюсь. Если что, прячься в пещере. Хорошо?

– Хорошо. Только будь осторожен.

– Естественно.

Ник обошел тушу и остановился перед водяной завесой. Накинул капюшон куртки на голову и, помедлив несколько секунд, прошел сквозь завесу. Брызги отскакивали от капюшона и разлетались по пещере. С десяток капель упали Лере на лицо, и она брезгливо обтерлась рукавом.

Через минуту Ник вернулся. Он выглядел еще более напуганным, чем прежде.

– Ну что? – сразу спросила Лера. Господи, он выглядит совершенно потерянным.

Ник как будто подбирал слова:

– Там еще трупы.

– Черт. Опять корова? Собаки?

– Нет, Лера. Не корова.

4

Они вышли из пещеры. Дождь ослабевал и уже не так сильно досаждал. Под ногами собирался ручей. Он нарастал и усиливался с каждой минутой. Можно сказать, что им сильно повезло вовремя покинуть пещеру, которой скорей всего предстояло быть затопленной.

В пяти метрах от входа лежал человек. Дождь вымыл всю кровь и ужасные рваные раны на горле выглядели совершенно буднично, как разделанная туша в мясном лабазе. Бледная плоть, клочья кожи, белые хрящи. Лера опять с трудом подавила рвотный спазм. Это просто какой-то сон, не иначе.

В луже, рядом с телом, тускло поблескивает пистолет.

– Дерьмо, – выдохнула Лера, хотя обещала и мужу и самой себе, что использовать ненормативную лексику не будет. А как ее не использовать, если здесь такое дерьмо творится? – Это он собак и корову пристрелил?

– Кажется, да. Гляди, у собак морды в крови. Они загрызли его. Бедолага отстреливался от собак, но те перед смертью смогли добраться до него. Жесть, конечно.

Лера опомнилась и быстро отступила назад, к пещере.

– Ты куда?

– А вдруг здесь еще собаки?

– Хрен его знает, – Ник наклонился и подобрал пистолет, а нож протянул ей. – Вечно в пещере нам просидеть не удастся, тем более она уже начала заполняться водой.

– И что ты предлагаешь?

– Возвращаться домой. Причем, не медля ни секунды.

Лера взяла нож и сжала рукоять, что придало ей немного уверенности. Она была уверена, что при виде пса или иной живности бросит нож и сломя голову побежит прочь, вместо того, чтобы обороняться. Боец из нее совершенно никудышный и она навряд ли смогла бы переломить устоявшийся тренд, даже перед лицом смертельной опасности.

Ник внезапно вспомнил, что у них есть мобильные телефоны. Оба, и его, и жены, лежат во внутреннем кармане рюкзака. Он встрепенулся и достал свой.

– Мы должны вызвать полицию.

Он рассчитывал, что она поддержит его, тем более она сама порывалась позвонить полицейским, но к своему удивлению, Лера сменила позицию на диаметрально противоположную.

– О чем ты бредишь? Я не буду сидеть здесь весь оставшийся день в ожидании наряда, чтобы еще полночи подписывать протоколы и отвечать на вопросы. Никакой полиции.

– Ты предлагаешь по-тихому ретироваться, а этот мужик пусть лежит, пока его не обнаружит следующий турист? Жена, ты ли это? Минуту назад ты первая готова была звонить всем, кому только можно, а теперь прячешься в кустах.

– Минута слабости. Не каждый день вижу мертвецов, и нужно было привести мысли в порядок.

– Какая, на хрен, минута слабости? Ты себя слышишь?

– Милый, ты только что подобрал оружие жертвы. С места преступления, кстати, что уже не очень вписывается в концепцию законопослушного паренька, которого ты здесь изображаешь. И еще, раз уж у нас семейный совет. Ношение незарегистрированного оружия грозит немалым сроком. Поэтому, ты либо выкинь пистолет, предварительно протерев отпечатки, либо верни его на место. Предварительно протерев отпечатки. Ты ничего не брал.

– Черт, Лера, а что мне оставалось делать? Отмахиваться ножом?

– От кого? Не веди себя, как дебил. Выкинь сраный ствол, пока не обрек меня на несколько лет посещений мужа-зека в колонии-поселении, или куда там тебя сошлют.

– Вот дерьмо же…

– Вызывай полицию, но ждать мы никого не будем. В страшном сне не могу вообразить, что сижу рядом с трупом в ожидании наряда. Ни за что. Хочешь, сиди и жди.

Ник с сомнением посмотрел на пистолет, затем взял его за рукоять двумя пальцами, отчего стал похож на чопорную старую деву, которая брезгливо держит за загривок котенка и вопрошает «что это?», и вытер насухо оттянутой от тела футболкой. Ей нравилась эта футболка цвета фисташкового мороженого. Она сама выбирала ее на распродаже. Многозначительная надпись «Здесь и сейчас» пришлась и Нику по вкусу. Теперь ее украшают пятна оружейного масла и грязи. Интересно, она отстирается?

Когда Ник положил пистолет обратно в лужу, она вернула ему нож.

– Не порежься, ковбой. Все равно твой кольт безнадежно промок и вряд ли сделает хоть один выстрел.

Ник рассеянно кивнул и разблокировал телефон. Господи, он таки решился сообщить о найденном трупе.

– Ты уверен?

– Не вижу другого пути. Я не киллер, которому надо прятать следы преступления. Я всего лишь законопослушный налогоплательщик. Если ты насмотрелась сериалов для домохозяек, где по любому поводу нарушают закон и прячут в мусорных баках трупы, то я их не смотрю, к счастью.

– Мы не…

– Согласен, ждать мы ни никого не…

Он уставился на экран телефона, и ей не требовалось спрашивать, чтобы услышать ответ. Либо он раздавил экран и уже мысленно просчитывает стоимость ремонта, либо пропал сигнал.

– Странно.

– Что?

– Связи нет. Проверь свой телефон.

Лера обошла его и достала телефон из рюкзака. Посмотрела на экран. Надпись «нет сети» красноречиво говорила о том, что проблема не с телефоном. Теперь они при всем желании не могли никому позвонить.

– Странно, – пробормотал Ник и поднял руку с телефоном над головой. Результат тотже.

– Молния повредила вышку связи? Такое может быть?

– Понятия не имею, я не связист. Все возможно. Мы в удаленной местности и остаться без связи здесь, как два пальца об асфальт. Пока ремонтная бригада доберется до этих мест, курортный сезон закончится.

– Пойдем скорей. В деревне позвонишь властям или расскажешь управляющему гостиницей, пусть сам думает, как поступить.

– Договорились.

Дождь прекратился, и в лесу воцарилась непривычная тишина, которую не нарушал ни шелест листвы, ни шум ветра. Полный штиль, как будто мир поставили на паузу.

И когда Лера собралась сказать, что ей не по себе, завыла сирена.

5

– Мать твою, это еще что? – воскликнул Ник, окончательно утратив самообладание. Он стал похож на человека, который с полными сумками идет по парковке супермаркета и вдруг осознает, что его машины нет на парковочном месте. И вот этот момент осознания, что машину угнали, явственно читался на лице Ника. Привычное эмоциональное равновесие разбилось вдребезги.

– Сирена гражданского оповещения, да? Как при бомбардировках?

– Похоже на то. Но про бомбардировки, это ты завернула, конечно. Может, проверка систем?

– А как же отключенная связь? А мертвец? Ты думаешь, это простое совпадение?

Ник ничего не сказал, хотя Лера приготовила парочку убойных аргументов. Она старалась не показывать, что ей страшно, тем более что Ник сам едва держал себя в руках. Почему-то в голове крутилась мысль про Чернобыль. Она не знала, гудела ли после аварии сирена, но думала, что гудела. Долгая, заунывная, протяжная, предрекающая страшную беду. Как сейчас.

– Ник?

Муж молчал, как будто решал, как поступить дальше. Такое чувство, что он отчаянно боролся с желанием скрыться в недрах пещеры, которую теперь даже потоки воды не испортят.

– Нужно поторопиться. В гостинице наши документы и деньги. Если здесь что-то происходит, лучше побеспокоиться о личных вещах заранее. К тому же там мы сможем узнать, что вообще здесь происходит. Пока мы спускались в пещеру, что-то произошло. Дай бог, чтобы ничего серьезного.

– Может всеже учения проводят?

– Ты сама в это веришь?

Лера развела руками и пошла за Ником.

– Это же курорт, Мекка для туристов и все такое. Неужели здесь есть какой-нибудь ядерный реактор? Не верю.

– Здесь в горах много чего интересного. Я тут разговаривал с местными, так они рассказывали о секретных военных объектах, спрятанных где-то неподалеку. Многоуровневые постройки, уходящие глубоко под землю. А с виду простая метеостанция. Такие дела…

– Ник, это чушь какая-то. Я думаю, молния попала не в то место, сработала сирена, мы впали в панику и начинаем накручивать себя. Еще немного и мы начнем порождать безумные теории заговора пачками и станем похожи на сельских мужиков, которые от безделья и безудержных пьянок способны выдумать что угодно, лишь бы не следовать за здравым смыслом.

– Быть может. В любом случае, скоро узнаем.

Они вышли на тропинку, хорошо узнаваемую по покрашенным в красный цвет пенькам и красным точкам на стволах деревьев. Туристическая тропа, чтобы приезжие имели хоть какие-нибудь шансы не заблудиться. Знакомый Леры, бывший сотрудник МЧС, рассказывал, что весной, когда сходит снег, сотрудники спасательной службы собирают целый урожай замерзших до смерти туристов, сошедших с тропы. А летом ситуация немногим лучше. Очарованные туристы идут целыми семьями, рискуя своими детьми, и ищут на задницу приключения. И находят. То заблудятся в горах, то сорвутся в пропасть, то в окажутся в ущелье во время ливня и их заливает дождевыми потоками… Лера четко усвоила, что сходить с туристической тропы ради живописной фоточки для страницы ей противопоказано. Слишком велик риск вляпаться в историю. Тем более, она человек городской, к жизни в диких условиях не приучена.

Меньше километра вниз по склону, и они выйдут в поселок, к гостинице. Каменистая почва не успела раскиснуть от дождя, и шагать по тропе не представляло особого труда, что было большой удачей. Судя по вымытым провалам вдоль тропы, после сильных дождей дорога превращается в бурную реку. Видимо сегодня еще не было столь обильных осадков, чтобы окончательно испортить им день.

Вскоре пещера и труп исчезли за деревьями. Только непрестанный вой сирены напоминал о том, что нечто изменилось, предрекая угрозу. Лера оглянулась в последний раз, но ничего, кроме мокрых ветвей не увидела. Она бы многое отдала, чтобы отмотать время назад и утром настоять на другом маршруте. Съездить на побережье, пройтись по музеям, или же просто опрокинуть запотевший бокал пива в кафе на набережной.

Через десять минут она изменит свое мнение на диаметрально противоположное и уверится в том, что поход в пещеру был настоящим подарком судьбы.

– Не спеши, здесь голову свернуть можно, – произнес Ник. Он оторвался от нее метров на двадцать и сейчас стоял вполоборота, и смотрел, как она неуклюже спускается по скользкой тропе.

– Стараюсь. Ноги сами несут.

– Скоро спуск закончится и тропа станет более пологой.

– Надеюсь. То, что я не упала, можно списать на сильно растянувшееся по времени везение. Рано или поздно оно закончится. Было бы неплохо к этому времени выйти на нормальную дорогу.

– Если мне не изменяет память, осталось метров двести, и мы выйдем на проселочную дорогу. А оттуда до гостиницы рукой подать.

– Не буду спорить. Совершенно не ориентируюсь и не узнаю ни одного знакомого места. Так что вся надежда на тебя.

Она поравнялась с мужем, и они пошли плечо к плечу, благо тропа расширилась, и они могли идти рядом, не рискуя упасть друг на друга.

Сирена не унималась и продолжала разрывать в клочья тишину. Слух более-менее привык к непрерывному гулу, но игнорировать полностью эту какофонию было невозможно. Сирена навевала чувство тревоги и усугубляла и без того подавленное настроение. Лера не хотела говорить этого вслух, но укоренилась в мысли о том, что отпуск стал безнадежно испорченным, как только они увидели труп мужика. Ни туша коровы, ни застреленные собаки. Гребаный мертвый мужик с разодранным горлом. Завтра она проснется и первым делом вспомнит отталкивающее зрелище, которое будет преследовать ее до скончания веков. С учетом того, что она в деталях помнила всех мертвых птичек, увиденных в детстве, можно не сомневаться, что сегодняшний день будет напоминать о себе еще примерно миллиард лет. Может чуть меньше.

Они, наконец, вышли на дорогу. Лера хотела обнять мужа и поцеловать его в щеку в знак признательности, что он ее таки вывел в цивилизацию, но едва она потянулась к нему, как увидела нечто странное и совершенно неуместное в данных обстоятельствах.

На дороге стоял мальчик.

6

Совершенно один. Лет семи, может восьми. Мокрая одежда облепила его тело, отчего мальчик выглядел жалким и каким-то надломленным что ли. Он стоял без движения, руки безвольно висели вдоль тела, но глаза внимательно следили за ними, словно малыш ожидал от взрослых какой-нибудь пакости. Русые волосы налипли на лоб, подтверждая, что ребенок попал под дождь, а синие губы говорили о том, что он изрядно замерз.

– Ник? – Лера остановилась и кивнула в сторону мальчика.

Ник в это время смотрел в другую сторону и малыша не видел.

– Ммм?

– Смотри.

– Что? – он непонимающе посмотрел сначала на нее, потом по сторонам, чудесным образом ни разу не взглянув в сторону мальчика. – Куда смотреть?

Затем он увидел.

– Откуда он здесь?

– Мальчик совсем замерз. Смотри, его трясет.

– Ты клала свитер в мой рюкзак?

– Да, – Лера потянулась к его рюкзаку. – Может его родители рядом? Почему он один здесь?

– У пацана хреновые родители, если они позволили ему бродить вдали от дома и к тому же промокнуть насквозь. Будем считать, что ему чертовски повезло встретить нас.

А не человека с пистолетом, подумала Лера, но вслух ничего не сказала.

Ник махнул мальчику в приветственном жесте.

– Привет, – крикнул он, стараясь выглядеть как можно дружелюбней. – Мы пришли с миром.

Мальчик молчал. Его взгляд оторвался от Ника и зачем-то скользнул по окрестным кустам и деревьям, как будто в чаще прятались зрители. Затем он медленно поднял руку и поднес указательный палец к губам, чем привел и Ника и Леру в замешательство. Они переглянулись. Ник собрался было спросить у мальчика насчет родителей, но Лера взяла его за руку и он промолчал. Но его вопросительный взгляд был красноречивей слов.

– Не надо, – прошептала Лера.

Мальчик опустил руку и замер, продолжая следить за любым их движением. С рукавов насквозь промокшей спортивной кофты капала вода, грязные шнурки на левом кроссовке развязались и лежали в дорожной грязи. Лера захотела завязать их, пока мальчишка не упал. Вот прямо сейчас подойти к нему, сесть на корточки и завязать шнурки. И натянуть на него свитер.

Ник шагнул навстречу мальчику, а тот отступил на шаг. Ник примирительно вытянул руки, раскрытыми ладонями вперед.

– Как скажешь, – сказал он как можно спокойнее. – Буду стоять здесь.

От звука его слов мальчика передернуло, и он снова положил указательный палец на посиневшие губы, только на этот раз более нервозно. Ник понимающе кивнул, затем взял из рук Леры свитер и протянул мальчику.

– Одень, пока не заболел, – одними губами прошептал он.

Было сомнительно, что мальчик услышал его слова на фоне рева сирены, но мальчик его понял. Ник уловил едва заметный кивок светлой головы, затем пацан неуверенно шагнул к нему, как голодная дворняга к руке с колбасой. Ник и Лера замерли, как будто действительно кормили с руки белку в парке, боясь спугнуть пацана.

Мальчик взял свитер и быстро надел его, на мгновение запутавшись в рукавах. Когда его голова показалась из горла свитера, Ник одобрительно кивнул и показал большой палец.

– Ты потерялся? – тихо спросил он.

Мальчик покачал головой. Свитер был ему до колен, а рукава пришлось закатать, чтобы они не свисали, как лапы у гиббона.

– Где твои родители?

Неопределенное движение плечами.

– Ну, хорошо. Где ты живешь? Куда тебя отвести?

Его волосы приятно пахли шампунем, одежда же, несмотря на неприглядный вид, отличалась высоким качеством и немалой ценой. Лера прочитала надпись на груди до того, как свитер запахнул собой всего ребенка, как бойца плащ-палатка. Очень дорогие вещи. И что здесь делает этот ухоженный лощеный малец, который даже не испорчен летним загаром, как все дворовые мальчишки его возраста?

И его кроссовки. С ними что-то не так. Но что? Лера наморщила лоб, за что ее обычно ругает муж, но не в этот раз. Ник тоже разглядывал мальчишку, как статую в музее восковых фигур. С ним определенно что-то не так, только с ходу понять, что именно, они не могли. Если обобщить, малец совершенно неуместен здесь…

Они чистые, вот что не так с кроссовками. Только концы шнурков, которые стелятся по мокрой земле, испачканы и напитались грязью. Такое чувство, что ребенка телепортировали из центра большого города и поставили на эту залитую дождем дорогу. Отсутствие рюкзака, неуместная в диких местах одежда, состоящая из белых льняных штанов, ослепительно белых кожаных кроссовок, легкой спортивной кофты именитого английского бренда… Даже шапки нет, защищающей от солнца. Совершенно не походный вид. А местные дети одеваются совершенно иначе. У них одежда похожа на ту, которую скорей донашивают, а не носят. Есть вещи для школы и поездки в город, а есть повседневные обноски, которые не жалко испортить. Данный наряд они бы назвали несуразным и непрактичным, чтобы не выразиться грубо.

Внезапно мальчик повернулся и показал рукой куда-то вперед. Затем пошел вниз по дороге. Безнадежно запачканные шнурки волочились следом. Лера подумала, что зря не завязала их сразу.

И они пошли следом за ним. А что еще оставалось делать? Все равно им по пути.

7

Сначала они увидели переломанные кусты и ветки на дороге, еще не успевшие унестись потоком. Мальчик шел прямо к ним, шлепая по лужам дорогущими белоснежными кроссовками. А следом плыли шнурки, упрямые и независимые, как змеи на голове Горгоны. Лера отложила решение ситуации со шнурками на потом, так как была заинтригована действиями мальчика.

А Ник подумал о дорожном происшествии. Помимо поломанных веток он увидел следы протекторов, ведущие в чащу. Свежие следы, не размытые водой. Черт, пацан со своими родителями ехал куда-нибудь, плевать куда, и его отец не справился с управлением. Твою же мать. Ник совсем не хотел оказаться правым, но дело шло именно к этому.

И да, через минуту он увидел черную блестящую тушу огромного внедорожника. Жлобский Кадиллак Эскалейд выглядывал из завесы изумрудной листвы, его черные лощеные бока блестели, как крышка оркестрового рояля. Двигатель не работает, заднее стекло запотело до не проглядываемого состояния. Выброшенная на берег туша дохлого кита.

– Вы попали в аварию? – спросил Ник. – Твои родители там? Они ранены?

Рука ребенка стремительно, как молния, метнулась к губам Ника и закрыла ему рот. А затем произошло еще кое-что, отчего по коже Леры и Ника мороз пробежал.

Изо рта ребенка вырвалось приглушенное шипение, как у воинственно настроенного кота, или у человека с дефектами речи.

Лера увидела, как дернулся кадык мужа, и на лице появилось то выражение, когда вас на хер посылает пятилетний ребенок. Она не ожидала такого внезапного порыва, граничащего с исступленной агрессией. Как в фильме «Изгоняющий дьявола». Не хватает только утробного рычания и разговоров на мертвом языке. Ник тем более опешил, потому как миг ненависти адресовался именно ему. Но он, наконец, заткнулся, чему Лера была благодарна.

Мальчик тут же успокоился, подошел к машине справа и открыл заднюю дверь. Отошел в сторону, не глядя в салон, и остался стоять, намекая, чтобы они сами все увидели. Ник нерешительно потоптался на месте, затем шагнул вперед и заглянул в машину.

Лера стояла на месте и напряженно ждала. Она нарисовала в голове картину, как Ник меняется в лице, отшатываясь прочь от внедорожника, что он увидит что-то достаточно ужасное, чтобы даже вскрикнуть от ужаса и отвращения. Например, полный трупов салон.

Но Ник стоял и просто смотрел вглубь огромной машины, не выражая никаких эмоций. Затем он потянулся вперед и вытащил из машины что-то, не сразу понятное Лере. Что-то небольшое, черное. В тот момент, когда рука с находкой оказалась в пределах видимости мальчика, тот вцепился в руку, останавливая ее, а другой рукой провел с предметом некие манипуляции. И тогда Лера, наконец, разглядела, что же нашел Ник.

Рация. А мальчик крутил регулятор громкости, уменьшая ее едва не до нуля, о чем свидетельствовала надпись на желтом экране.

«Vol 05».

Мальчик покрутил регулятор еще немного доведя до тройки, затем нажал на кнопку приема сигнала.

– «…немедленно. С гражданскими в контакт не вступать. Прибыть в расположение военных частей для дальнейшей эвакуации. Это не учебная тревога…».

Мальчик выключил рацию и снова приложил палец к губам.

И тут уже не выдержала Лера. Надтреснутым голосом, словно собиралась сорваться в истерику, что не было далеко от истины, она спросила:

– Какого хрена здесь происходит? И не смей затыкать мне рот!

8

– Лера, успокойся, – тихо сказал Ник. – Если нужно вести себя тише, мы так и поступим. По крайней мере, пока не разберемся в создавшейся ситуации.

– Я не могу. Все это слишком для меня. Давай вернемся в гостиницу и покончим с этим цирком. Я не хочу знать, о чем говорят по рации и почему машина спрятана в кустах. Не хочу. Мало того. Мне совершенно наплевать, куда подевались родители этого мальчишки. Я просто хочу в душ, – она запнулась, а затем тихо добавила, – В жопу такой отпуск.

– Прекрати истерику, – едва слышно сказал Ник, но в его голосе явно проскальзывали раздраженные нотки. Лера знала, что когда Ник говорит таким тоном, то семейная ссора зашла слишком далеко, и дальше пойдут оскорбления.

Лера набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание, затем медленно выпустила воздух из легких.

– Я иду домой. Если ты хочешь ввязываться в этот идиотский квест, то без меня. Никаких «по пути ответим на вопросы и поищем родителей мальчика». Прямая линия отсюда до номера в гостинице. Я уже достаточно увидела и достаточно напугана, чтобы еще больше увязать в этом.

– Хорошо, жена, мы идем домой. Прямо сейчас. Что с парнем будем делать? Оставим его здесь?

– Как он захочет, – Лера повернулась к мальчику. – В общем, как ты уже понял, мы идем в деревню. У нас там чудесный номер с видом на горы. Искать по лесу твоих родителей мы не будем. В деревне есть участковый, ты ему обязательно все расскажи, вручи ему рацию с секретным донесением, отведи сюда, и пусть он отрабатывает свою зарплату. А мы просто хотим вернуться в гостиницу. Ты с нами?

Мальчик отчаянно замотал головой. Его глаза начали округляться по мере того, как Лера излагала свой план. Страх, смятение, паника. Детская мимика неповторимо красноречива.

– Пойдем с нами, пока дождь опять не начался, – сказал Ник и протянул мальчику рацию. Тот забрал ее и сунул в карман, смешно оттопырив карман. – Не стоит оставаться здесь. Мы обязательно разберемся во всем, но для этого нам надо попасть в деревню.

Мальчик отшатнулся от него и снова замотал головой.

Лера демонстративно отвернулась, давая понять, что непреклонна в своем решении и Ник понял, что может либо пойти за ней, либо остаться с ребенком.

Не тащить же его насильно. Это будет сильно смахивать на похищение. Местные мужики наденут их на вилы, не разбираясь в деталях, а только потом будут разбираться. В конце концов, ему на вид лет восемь, а до деревни десять минут ходьбы. Не потеряется.

И Ник решил не настаивать. Не хочет, пусть ждет у машины своих родителей. Тоже вариант. А они придут в номер, свяжутся с полицией, и все подробно расскажут.

– Лера подожди.

– Догоняй, – она обернулась. – Так что, незнакомец, ты с нами?

Мальчик медленно покачал головой и отступил еще на шаг, вплотную прижавшись к заднему крылу внедорожника.

– Ну, как знаешь. Мы скажем полиции, что ты здесь.

Сквозь вой сирены прорвалась серия хлопков, затем еще и еще. Ник неосознанно вжал голову в плечи, на лице прочиталось изумление, постепенно заменяемое страхом.

– Господи, это же стрельба! Калашников и пистолет. Гребаный АКМ поливает очередями. В деревне, готов поспорить.

Лера остановилась. Ее решимость испарилась и, наконец, она снова стала доступна к диалогу. Она прислушалась и неуверенно спросила:

– Ты не ошибаешься?

– Конечно, нет. Я же служил. Очередь из АКМ узнаю сто процентов.

– Ник, мне страшно. Ты точно уверен, что…

– Да, мать твою, ни секунды не сомневаюсь. Это абсолютно точно стрельба из автоматического оружия.

Новая серия хлопков, от которой Лера вздрогнула, и Ник отчетливо увидел, как затряслись ее губы.

– Мало того, я могу даже четко сказать, где стреляют.

– Ник…

– В деревне, если ты меня плохо слышала. И в свете данных событий я настоятельно рекомендую остаться здесь и попытаться понять, что хочет донести до нас этот паренек. Он знает что-то такое, чего не знаем мы. И будет лучше, если мы разберемся со всем до того, пока не вляпались в какую-нибудь историю.

– Если это повод остановить меня, то тебе не…

Она вдруг замолчала, и ее лицо застыло, как будто всю палитру эмоций поставили на паузу. Она что-то увидела за спиной Ника и увиденное, слава богу, заткнуло ее рот до того, как он засунул в него кляп, лишь бы наступила тишина. Ник оглянулся.

9

Пока они дискутировали, мальчик обошел необъятный Эскалейд и остановился с другой стороны. Он что-то поднял с земли и держал на вытянутых руках, показывая им. В сумраке чащи Ник не сразу понял, что у него в руках. Что-то зеленое, с бурыми пятнами. А затем понял.

Мальчик показывал им каску, залитую кровью. Залитую до такой степени, что пиксельный рисунок лесного камуфляжа превратился в собрание оттенков красного.

– Что это? – спросила Лера.

Мальчик бросил каску к ее ногам и скрылся за машиной. И пока они смотрели, как у ног крутится шлем, он вышел из-за машины, держа в руках автомат.

– Мать твою, – выдохнул Ник. – Брось эту херню, пока не застрелил никого.

Он за несколько шагов сократил расстояние до мальчика и бережно извлек автомат из его рук. А потом заглянул на машину.

Лера осталась стоять на месте и молча наблюдала за мужем. Она отказывалась верить в то, что шлем испачкан кровью и то, что в руках у мальчика настоящий автомат. Сказать по правде, она не сразу подумала о крови. Это просто невозможно, предполагать подобное, если вы не живете в сраном Сомали, или где там дети играют в футбол с автоматами наперевес и с сигаретой в зубах.

Ник замер, разглядывая нечто. Лера ждала, когда он прокомментирует увиденное, но пауза затягивалась и, наконец, она не выдержала.

– Не молчи, Ник. Иначе я описаюсь в штаны от страха. Что там?

Ник встрепенулся и медленно повернулся к ней.

– Черт, Лера…

– Что там?

– Я…

Он развел руками, снова посмотрел за машину, взгляд вернулся к ней. Боже, она никогда не видела такой странный и оттого пугающий взгляд. Лера заставила себя подойти к мужу. Она краем глаза уловила его предостерегающее движение рукой, но проигнорировала. На сегодня с нее хватит таинственных перемигиваний. Она выглянула из-за его плеча и тот час пожалела об этом.

10

Три мертвых солдата лежат рядом, еще один чуть в стороне, с точки обзора Леры видны только его ноги, обутые в высокие ботинки. Практически под капотом машины лежит еще один человек, одетый в просторный спортивный костюм. Он лежит на спине, грудь залита кровью. Приоткрытые закатившиеся глаза, блеск бельм. Скрюченные пальцы с ухоженными ногтями сжимают короткоствольный автомат. На виске еще одно отверстие, из которого натекло совсем немного крови…

Хватит смотреть на это!

Лера с трудом оторвала взгляд от мертвых людей и отступила назад. Посмотрела на мальчика, который все это время наблюдал за их реакцией, конечно, не произнеся ни слова. Может он немой? Впрочем, какая разница?

– Ник? Давай убираться отсюда, – тихо сказала она, тщательно подбирая слова. – Хватай мальчишку, и уносим ноги.

– Да, да, – с Ника спало оцепенение, и он повернулся к ней. – Тихонько поворачиваем назад и сваливаем. Пацан, ты с нами?

Мальчик мотнул головой. Кто бы сомневался…

– Ник, шевелись.

– Все, идем.

Они начали пятиться назад, к дороге. Мальчик стоял на месте и провожал их взглядом.

– Черт тебя подери, маленький засранец, – выругалась Лера. – Мы не можем тебя здесь оставить! Ник, прими уже какое-нибудь решение, только побыстрей.

Ник согласно кивнул и поманил мальчика к себе. Тот снова мотнул головой и шагнул назад, за машину. Ник собрался последовать за ним, но неожиданно мальчик вышел из-за машины и сказал:

– В деревне все мертвы. И вы умрете, если пойдете туда.

Господи, он умеет разговаривать. От неожиданности Лера вздрогнула. Она уже убедила себя, что мальчик немой, а тут…

– Что случилось? – только и спросила она. Ник стоял молча и рассматривал автомат, отобранный у мальчика. Лера подумала, что он ни за что в жизни не нажмет на курок, но с тяжелой пушкой наперевес гораздо спокойней. Хотя, как знать, ее муж служил и точно не входит в обширный клуб женоподобных парнишек с расчесанными бородами, и облаченных в облегающие джинсы. Даже ругаться научился, чего за ним не наблюдалось ранее.

– На нас напали, – просто сказал мальчик. – Вы умеете водить машину?

– Кто напал? – спросил Ник, наконец, оторвавшись от автомата.

– Все. Так вы умеете водить машину? У нас очень мало времени. Мы должны прибыть в точку, забитую в навигаторе машины. Я видел, как мой телохранитель забивал данные.

– Твой телохранитель? Матерь родная, кто ты вообще такой?

– Мой папа главный военный. Машина бронированная и нам нужно спрятаться в салоне, пока не вернулся длинный человек.

Лера окончательно запуталась и перестала пытаться сопоставлять данные. Поэтому она решила ни о чем мальчика не спрашивать. Пусть уж Ник сам как-нибудь.

– Постой, что ты такое говоришь? Кто напал? Какие «все»?

– И где твои родители? – не выдержала Лера. – Мы найдем их по тем координатам, о которых ты говоришь?

Мальчик кивнул. Лера и Ник переглянулись.

– Что делать будем? – спросил Ник.

– Это место далеко? – спросила Лера, игнорируя вопрос Ника.

– Десять километров от загородного дома, – мальчик наморщил лоб, силясь вспомнить. – Мы проехали совсем немного. Вы сможете разобраться с навигатором? Пожалуйста.

Ник переложил автомат в левую руку и пошел к машине. Открыл заднюю дверь и положил автомат на сиденье. Выжидающе посмотрел на Леру.

– Давай сделаем это. Доставим мальчика по адресу.

Лера махнула рукой и направилась к машине.

– Хрен с ним, милый. Поехали. Может там нам объяснят, что происходит. К тому же рядом с военными мне будет спокойней, когда вокруг стреляют.

Ник сел на водительское сиденье. Ключ в замке зажигания и как сказал мальчик, тачка бронированная. Он подождал, пока жена и мальчик расположатся на заднем сидении и закроют двери. Он старательно отгонял мысли о мертвецах справа и делал все возможное, чтобы не смотреть в правое зеркало. Готов биться об заклад, в огромном зеркале он как на ладони увидит пять мертвецов. У него кружилась голова, ему не хватало воздуха. Попытки вдохнуть полной грудью заканчивались плачевно, как будто в легких перекрыли заслонку, которая пропускает лишь часть воздуха. А как Лера с этим справляется? Выглядит вполне бодро, по крайней мере, внешне.

Еще крайне интересно, как мальчик все это пережил. Если Ник правильно понял, пацан со своим охранником ехал по адресу, забитому в навигатор и на них напали. То ли группа военных пыталась завладеть транспортным средством, то ли просто хотела, чтобы их подвезли. Охранник, естественно, был против, на то он и охранник. И дело закончилось стрельбой. Он заметил пулевые отверстия, так что нападение животных, как у пещеры, не рассматривается.

Но мальчик упоминал некоего «длинного человека». Как он причастен к происходящему и почему мальчик боится его? И почему он считает, что в деревне все мертвы?

Мне нужно выпить, вдруг подумал Ник, а затем повернул ключ и включил зажигание.

Загорелся приветственный логотип «Крайслер» на экране мультимедийной панели. Появилось основное меню, а затем, через секунд десять, включился навигатор. На экране появилась карта со стрелкой по центру, видимо их автомобиль. От стрелки вверх экрана вела кривая зеленая линия, обозначающая дорогу, и цифры. Наконец, он увидел оставшийся километраж до точки прибытия. Шесть километров, триста двадцать пять метров. Для начала очень даже неплохо и не так далеко. Они отвезут пацана и вернутся назад на своих двоих, если им в виде ответной любезности не предоставят транспорт. Неизвестно, что имел в виду мальчик, рассказывая о погибшей деревне, им все равно придется вернуться в гостиницу. Документы, деньги, вещи. Все там. К тому же Ник не был склонен верить во все, что говорил мальчишка.

А как же стрельба?

Я не знаю, но отсюда пока что стоит убраться, пока с ситуацией не разберутся. Наверняка, через полчаса максимум сюда понаедут и полицейские и все новостные каналы. Просто так в деревнях не стреляют. Если подобное происходит, можно смело включать федеральные каналы и черпать новости оттуда, а не от очевидцев.

Он включил заднюю передачу и тут же пожалел об этом. Карта навигатора сменилась на изображение с камеры заднего вида. И конечно он увидел все, что было скрыто справа.