Читать книгу Ангелы. Дети ночи - Збава Грехович - Страница 2

В первый день пребывания в лагере беженцев или спасенных – я еще не определилась, нам разрешили поспать подольше. Когда биологический будильник разбудил меня, встроенные в стену часы показывали всего половину восьмого. Но за дверью слышалось движение.

Хорошо, что мне досталась комната не в самом начале коридора. Иначе бы шума было гораздо больше. От проходящих мимо моего полустанка человеческих составов.

Оксана громко зевнула и потянулась. Похоже, зевать она любила больше всего на свете.

– Чего там у нас? Полвосьмого? Пора…

Куда пора, я так и не поняла. Но девушка вскочила и в два шага долетела до ванной комнаты. И засела там на два часа.

Уже изнывая от желания освободить мочевой пузырь, я постучалась в дверь.

– Ксю, ты там долго?

– Не! – радостно отозвалась она. – Еще десять минут.

Десяти минут у моего пузырика точно не было. И я решила воспользоваться вчерашним приглашением.

У ребят дверь была нараспашку, поэтому и не пришлось гадать, разбужу кого или нет?

– Привет… – я говорила сдавленно не от страха, а от невозможности говорить громче. – Могу ли я?..

И махнула рукой на дверь. Понимающей улыбкой меня одарили оба соседа. Такое впечатление, что они знали черноволосую любительницу поплескаться уже давно.

Чужой туалет? Мужской? Сомнения прочь!

– Не самый удобный способ для знакомства, – констатировала я, выходя из туалета.

– Зато, какой оригинальный! – один из парней, тот, который вчера и приглашал, тот, который заметил меня, еще проходя мимо комнаты аттестации, протянул руку, поднимаясь с кровати. – Павел Черный.

Его рука была огромной и теплой. И мягкой. И на ладони отлично чувствовались мозоли.

– Снежана Стрежеч.

– Снежка! – как подсказка, раздалось из-за спины. Пришлось обернуться и махнуть рукой, мол, я уже…

Паша хмыкнул:

– А она громкая…

– Но не храпит, слава Богу, – сцепив зубы, сообщила я, разворачиваясь.

За нами внимательно наблюдал второй жилец комнаты. И молчал. Вчера был более приветливый.

– Мою подругу зовут Оксана. Фамилии еще не знаю.

Паша кивнул, снова улыбаясь и показывая ряд белоснежных зубов. Мне аж стыдно стало, я-то свои еще не чистила…

– А моего молчаливого друга зовут Женя Тодорковский. А у тебя имя странное…

– Мама-полька… – одним словом отчеканила я, уже выбегая из комнаты парней. – Увидимся еще!

Махнув напоследок, захлопнула дверь. Иначе в ванную не попасть…

На завтрак мы с Ксюхой вышли одетые почти одинаково – джинсы, белая футболка, кеды. Как и большинство жителей этого подземного лагеря. Кроме минимального гардероба в шкафу обнаружился и минимальный гигиенический набор. Те, кто готовился к нашему прибытию, явно знали толк в женских потребностях.

Самообслуживание в столовой предполагало получение порций на руки вместе с коробками планшетов – вот уж сокровище!

Заглотив вкуснейший омлет и запив соком, мы с Ксюхой отправили подносы в мусоросборник и вернулись в комнату, разбираться с программой пребывания в бункере.

Планшеты были уже полностью подготовлены к работе. Доступ к беспроводной сети присутствовал, но оставлял право быть запароленным.

Ксюха расстроилась.

Я же толкнула пальчиком заснувший файлик с подписью «Главное». Видеоплеер начал воспроизведение.

«Мы рады приветствовать вас в учебно-оперативном центре «Бета». Ровно в полдень в главном зале центра – в вашей столовой, будет прочитана первая вводная лекция. На ней вы познакомитесь со своими наставниками. Вам будет поведано о происходящем на земле и розданы пароли для доступа к сети…»

Новость про дарованный пароль обрадовала мою соседку больше всего. А я и не заметила, как Ксюха перебралась ко мне на кровать и внимательно слушала диктора. Хорошая кровать! Со спинкой и подушками. Как софа. Видимо, ее и раскладывать можно, чтобы приютить еще одного человечка.

«После общей вводной лекции вас ожидает обед. После обеда каждый из вас проследует за куратором в отдельный учебный кабинет. Не забудьте взять с собой ваши планшеты.

Хорошего дня!»

Приятной афро-американской внешности диктор пропал, оставив напоследок светящуюся спектром греческую «бету».

– Ну, – хлопнула руками по коленкам Ксюха, поднимаясь, – у нас есть пара часов, чтобы познакомиться с соседями!

Я не хотела знакомиться. Это означало бы для меня, что я готова оставаться в «учебно-оперативном» центре дольше, чем несколько ночей. Очень хотелось вернуться домой, к стакану теплого молока и штамповке курсовых для нерадивых студентов. И к бабушке. Как там она? Что с ней? Нам будут рассказывать про судьбу оставшихся наверху людей? Как с ними связаться? Нам дадут позвонить?

Ксюха убежала, так и не услышав моих немых вопросов. Но смогла бы на них ответить? Предприимчивая девушка. Надеюсь, она не будет закатывать вечеринки и глаза, когда я буду отказывать ей в предоставлении комнаты в единоличное пользование.

Ну, вот, опять я думаю о будущем под землей!

– Черт! А ведь над нами – кладбище! Как же… Черт, мы спим под покойниками!

От новой мысли меня передернуло. Теперь выбраться на поверхность хотелось еще больше!

Два часа пролетели незаметно. Дождавшись соседку по комнате, я прихватила планшет и вышла в коридор. Павел Черный уже стоял на нижней ступени. Похоже, что он тоже предпочел остаться в комнате, пока его напарник по жилплощади знакомился с другими ребятами.

Улыбнувшись и кивнув, он пошел вперед.

Ну, и правильно! Нечего привязываться к малознакомым субъектам! Скоро-скоро все выяснится, все рассосется… И все уйдут…

В столовой народ рассаживался лицом к окнам раздачи, потому что стойки-столы были оккупированы нашими будущими кураторами. Тут я обнаружила и знакомого щеголя в светлой кожаной куртке, и привлекшего внимание самки богомола блондина в очках без оправы, и диктора из вступительного ролика.

В зал набилось порядка полутысячи человек. А кураторов было не более десяти. Неужели каждый из них собирался контролировать на занятиях по полсотни студентов с бурлящей кровью и переизбытком чувств? Хотя…

– Я прошу у всех внимания! – начал без предупреждения темнокожий куратор. Хотя, просьба о тишине и была предупреждением.

Гудящий ульем зал замолк.

– Мы собрали вас здесь, не в столовой, а в учебно-оперативном центре, потому что вы были избраны и отмечены.

– Кем отмечены? – перебили из зала.

– Ангелами.

Такой простой ответ вызвал бурю эмоций не только у меня. Ладно я… Но ведь половина сидящих здесь – голову дам на отсечение! – атеисты.

– Ангелов не существует! – не заставил себя ждать один из неверующих.

Ответом ему было показательное выступление: сидящий на столе со скучающим видом мой старый знакомый резко вскочил и расправил крылья. Крылья! Огромные, белоснежные, с идеальным контуром…

Зал ахнул.

Вслед за первым из обладателей ангельского реквизита поднялись и другие. Их выступление было не столь показательным, но тоже поразили своей образностью.

– А можно потрогать? – вновь раздалось из зала.

– В индивидуальном порядке, – милостиво склонил голову диктор и взмахом руки попросил всех кураторов сложить крылья. Ангелы снова стали людьми. – Мы продолжим… Каждому из вас был присвоен своеобразный ранг. Благодаря вашим знаниям и умениям, вы попадете под начало того или иного специалиста. Информация о вашей специализации и имя наставника будет отправлено на ваш планшет. Для этого вам следует персонализироваться. У вас – пять минут.

Слева и справа, впереди и сзади раздались звуки: чей-то гаджет попискивал, чей-то проигрывал мелодии – но все спешили выполнить задание.

Я не стала исключением. Шок от увиденного уже прошел, но руки все еще тряслись. Еще несколько раз украдкой я бросила взгляд на темноволосого куратора. В какой области он специализируется? Кто достанется ему в группу? Чему он, кроме разглядывания своих ухоженных пальцев, может научить?

Мой взгляд был перехвачен объектом наблюдения. Я тут же залилась краской, и уткнулась носом в экран планшета. Вот это чувствительность! Он почувствовал мой взгляд или это просто совпадение?

Когда отведенное время истекло, диктор снова привлек наше внимание.

– Итак, что случилось? – усевшись на край стола, темнокожий ангел уперся руками позади себя. – Изначальное Зло, с которым мы давно ведем бой, подготовило армию сущностей, которые по команде вырвались из затвора и бросились паразитировать на людях. Они – энергетические вампиры. Они – мелкие бесы. Они, как вирус или инфекция, цепляются на человека и высасывают все соки. Человек становится слабым, раздражительным, подверженным перепадам настроения. За лакомство эти твари считают беременных.

– Какова их цель? – кто-то из зала встрял, вызывая недовольство некоторых из кураторов.

– Конечная цель – уничтожить мир. Не в смысле – планету, а в понятии покоя. Промежуточные цели будут устанавливаться нашим аналитическим отделом. Который, кстати, и будет создан из вас.

– Сколько всего отделов будет?

– Несколько: оперативники, лаборанты, оружейники, аналитики, отдел снабжения – все они в линейной структуре и будут взаимозаменяемы в некоторых кругах обязанностей. Каждый отдел будет подчиняться одному руководителю – куратору.

– Так что там с сущностями? Как узнать, что с нашими родными? – вновь не выдержал напряжения некто из зала.

– Сущности будут изучаться нашими лаборантами. Из всего, что нам известно на сегодня, это то, что мелкие бесы стоят на нижней ступени иерархии. Над ними, по идее, должно быть еще несколько уровней развитых существ. Но их не так много, как людей. Возможно, вашим родным повезло, и им удалось избежать одержимости…

Я опустила взгляд. Для меня надежды не было. Я видела пятерых чертей, в гостиной, над бабусей. Чем-то она привлекла аж шестерых!

– А что происходит с одержимыми, когда вирус пожирает их? – прежде, чем задать вопрос я подняла руку и дождалась, пока меня заметят. Мое терпение было вознаграждено одобрительным взглядом диктора и несколькими недовольными из зала. Конечно, куда уж лучше орать, перекрикивая других и не получая вразумительного ответа!

– К сожалению… Бесы высасывают энергию. По идее. А без нее человек жить не может. Вопрос времени – как быстро сядет батарейка… А вообще – обостряются болезни, понижается травмовыносливость. Но это пока – теория. Прошло мало времени. У нас мало данных.

– Так давайте собирать их!

– Да, да, давайте!

– Нам не нравится это ваше «по идее»!

Зал снова загудел.

Успокоить слушателей смогли лишь пришедшие по внутренней связи сообщения: каждому из сидящих рядом сообщалось, к какому из отделов его прикрепили. Мне достался отдел Хранителей Знаний. Что это – обещалось рассказать в инструкции.

– Оп-ля! Я в лабораторию! – рядом обрадовалась Ксюха.

– А я, кажется, в библиотеку…

Ну, а чего удивляться-то? Я – ботаник. Я специалист-лингвист. Мне, наверное, доверят расшифровку каких-то древних манускриптов… У ангелов должно быть полно таких.

Кстати, отдел лингвистов не был упомянут диктором. Видимо, не самый уважаемый из отделов. Зато куратор мне достался – загляденье! Блондин-очкарик…

Попытавшись найти в толпе девицу с гормональным расстройством, я вытянула шею. Но найти не смогла. Ее образ уже успел стереться из памяти.

Кстати, а чего это я ее самкой богомола обозвала? Разные личности по-разному реагируют на стресс. Я, вон, замыкаюсь и ныряю в комфортные бумажные моря. А кому-то стресс лучше всего снимает секс. Или хотя бы разговоры о нем. А Ксюха зевает и говорит много – тоже борьба со стрессом!

– Вы уже успели получить информацию, – голос ведущего куратора вновь привлек внимание. – Кроме того, вам был отправлен информационный пакет. Он поможет вам найти свое место учебы. А некоторым – место практики. Хорошего дня!

Зал замер на какую-то долю секунды, а затем вновь взорвался вопросами. Но на них больше никто не отвечал. Кураторы, каждый в исключительно индивидуальной манере, стали расходиться. Одним из последних со своего места поднялся мой старый знакомый в бежевой куртке. Вернее, это тогда он был в куртке. Сейчас же предпочел обычную футболку. Но тоже – светлую. Похоже, хотя не берусь утверждать, что это его фирменный стиль – джинсы и светлый верх.

– Ты идешь? – меня отвлекла Ксюха.

– Да, да, – бормотала я себе под нос, пытаясь сделать несколько дел одновременно: найти схему эвакуации из пищевого блока, еще раз решить для себя, а хочу ли я оставаться здесь, под землей да с крылатыми людьми, и, насколько я трусливая натура? Бросила бабушку, поверила в опасность, сбежала… но ведь, находила себе оправдания! Тот страх, который вселяла пятерка чертей, мелких бесов, как их еще называли, гнал меня, как лавина – холодная, безжалостная, летящая, не разбирая пути… Даже если бы хотела встретить грудью смерть – не смогла бы! Ноги решили за меня.

Учебные помещения находились этажом ниже. Спускаясь по лестницам, лифты, видимо, не были предусмотрены на этих уровнях, мы с Ксюхой разделились: она примкнула к своей группе лаборантов, я же осталась одна. Мы – ботаники, не самые общительные люди. Хотя, куда уж «ботаничнее» лаборантов?

По дороге взгляд выхватил из людского потока знакомое лицо. Паша Черный – сосед по коридору, подмигнул и пошел дальше. Его команда во главе с ангелом-грубияном направлялась еще на уровень ниже. Парни и девушки, которые спускались по ступням, отличались от других групп телосложением: ни одного обвислого живота, ни одной дряблой задницы. Хотя, что я могла различить там под одинаковой одеждой? Разве что, на некоторых парнях ткань готова была разойтись по швам, обтягивая широкие плечи и массивные грудные мышцы, а девчонки, гордясь плоскими животами, позавязывали футболки узлами под грудью. Вот и все отличие от остального потока лагерных жителей.

Сравнение с лагерем в очередной раз заставило меня нервно хмыкнуть. Загнали нас, держат на голодном информационном пайке, дают обещание, что отпустят каждого. А между тем я не видела здесь никого из поколения «30+». Ну, кроме кураторов. Но эти-то, по идее, вообще – долгожители.

Еще раз взглянув на расхлябанного, спускающегося, словно кукла на шарнирах, по ступеням ангела-грубияна, я направилась за потоком «своих».

В класс пришло не более двадцати человек. Ну, точно, не самая популярная дисциплина… ой, направление. Или подразделение Армии Света. Хм, тоже мне, «воины». Чем мы можем победить Зло? Бросанием в чертей толстенных томов энциклопедии или зачитыванием до смерти краткого описания жизни Фомы Аквитанского?

– Так… что это? – вошедший вслед за нами куратор-красавчик, брякнул планшетом об стол и уставился на пустые стены учебного кабинета. Затем, недовольный то ли оттенком серого, то ли отсутствием окон, опустил голову, сдвинув бесцветные стекла очков на кончик носа, и принялся что-то выискивать на экране девайса. – Вот, так будет лучше!

И я готова была с ним согласиться, если бы не так необычно и пугающе выглядели изменения в интерьере. Техногенным колдовством наш куратор заставил стены и потолок кабинетика раздвинуться и уйти ввысь, пойти рябью и обнаружить вдруг бесконечно тянущиеся стеллажи, забитые книгами, свитками, ящичками и всем обычными для академических библиотек атрибутами.

– Мама дорогая! – восхитился кто-то рядом.

Я же чуть в штаны не наложила, когда с другой стороны от меня грохнулась книга, неаккуратно потревоженная одним из лингвистов.

– Ап-ч-хи! – поздоровался с бумажным раем кто-то у меня за спиной.

А я наблюдала за куратором. Он, словно и сам был впервые в этом месте, запрокинув голову, восхищенно рассматривал стеллажи. Но рассматривал не с щенячьим восторгом, в отличие от моих «одноклассников», а с трепетом коллекционера, который очень долго ждал, когда старый скряга откинет копыта и вся его коллекция пойдет с молотка.

В принципе, я могла его понять. Кроме огромного количества разномастных книг, я обнаружила еще и ценные породы деревьев, из которых были сделаны столы и трюмо, шкафы и торцевые полочки. Подозревая, что все вокруг – иллюзия, я подошла к стоящей неподалеку от меня конторке и провела рукой. Под пальцами тут же собралась пыль – извечный враг аллергиков и хранителей знаний, а вот под пылью обнаружился слой слегка потрескавшегося лака и изумительный рисунок дерева. Прохлада настоящего материала охладила кожу, а до носа, наконец, добрался запах вечности: кожа, окислившаяся медь и папирус – знакомый и любимый смак безвременья.

– Надеюсь, вам понравилось, – ангел-куратор поправил очки, привлекая наше внимание к себе. – Нам пора начинать.

Мои ботаники расселись за столы, приготовившись слушать.

– Гм, – перво-наперво наш крайне молодой наставник прочистил горло. А по виду и не скажешь, что волнуется. – Меня зовут Лука и я куратор подразделения Хранителей Традиций. Перед вами, – он широким жестом обозначил многочисленные коридоры библиотеки, – почти полное собрание мировых библиотек: Александрийская, Ивана Грозного, Филиппа Орлика и прочих любознательных христиан.

Соседи по парте уважительно закивали. Именно так мы – ботаники, выказываем свой восторг.

– Нам с вами предстоит большое дело, и… гм, ну, нам придется работать очень плотно с оперативниками.

Лука, почему-то, при упоминании армии Света отводил взгляд и поправлял очки, тыкая пальцем в переносицу. Мялся, словно считал, что работая с оперативным отделом, мы могли испачкаться грязью. Странно. Разве взаимодействие отделов не должно стать основой успешных операций?

– Вы правы, да, – он впервые поднял взгляд, чтобы, немного поморгав, убедиться, что сидящие за столами – не сон. – Взаимовыгодное сотрудничество важно на всех уровнях.

Я слегка труханула: он умеет читать мысли?!

– Я что спросила вслух? – решила уточнить у соседа справа. Шепотом.

– Что спросила? – не глядя на меня, прошелестел парень.

– Про взаимодействие отделов! – я все больше боялась услышать ответ.

– Нет, не ты спрашивала, а вон та девушка в белой футболке, – сосед кивнул на первый ряд столов, как будто не все девушки в первых рядах были одеты в белые футболки.

Но зато от сердца отлегло. Никто ничьи мысли читать не собирался.

– Так, в чем же состоит задача нашего отдела? – оживился наш куратор. Он, словно ждал отмашки от своих студентов, поверил в их ум и силу, и теперь готов был разговаривать на равных. – Мы будем создавать оружие.

Я закашлялась.

– Кулер с водой где-то там, – тут же отреагировал на меня, и не только меня, а и на, кажется, еще десяток закашлявшихся куратор и махнул рукой. И снова продолжил: – Не в буквальном смысле – оружие. Но все же… оружие…

Я за водой не пошла, но тот, кто все же решился, был очень мил, и принес несколько стаканчиков с влагой, показавшейся мне после долгого дыхания в пыли нектаром. Ангельским нектаром, хм…

– Я хотел бы задать вопрос, возможно, не слишком корректный по отношению к вам, – куратор снова опустил взгляд. – Прошло совсем немного времени, и, надеюсь, вы помните… Вы видели или слышали что-либо, когда вас находили кураторы? В принципе, – он снял очки и попытался их протереть, но под рукой не оказалось салфетки, поэтому Лука их просто прокрутил за дужку, – многие из вас должны помнить меня…

Он не договорил, поставив три значительные точки. Многие стали оглядываться друг на друга, в поисках продолжения.

– Я помню! – подняла руку одна из девушек в первом ряду. – Вы швырялись в бесов шаровыми молниями!

Ангел закусил нижнюю губу и скорбно улыбнулся девушке, воспроизведшей воспоминания недавней ночи.

– Да, да, – слегка посмеиваясь, Лука закачал головой, – шаровые молнии… Свет. Это был свет. Созданный нашим отделом оперативников.

– А из чего он был создан? – видимо кому-то, как и мне, ерзавшей на стуле, надоело томное изложение материала, и он поспешил подогнать куратора.

– Из слов, – надевая маску простачка, ангел Лука посмотрел на застывших студентов.

Я решительно ничего не понимала. Свет, сделанный из слов и разящий Вселенское Зло!

Кстати, я тоже вспомнила: вспышки света, когда поднялась и приготовилась принять удар лавины, когда боялась за себя, и ни капельки – за бабушку. За мной возвышалась решетка кладбища, передо мной – пригорок и лесопосадка. И невнятный крик «разберусь!» Других слов я не слышала.

– «Аз» «есть» «юсь», – проговорил, как нечто сакральное Лука и замер в ожидании.

– Раз-бе-русь… аз-есть-юсь, – промямлила я, пытаясь в выщербленном временем дереве узреть истину, но ангел меня услышал.

– Снежана, что вы говорите?

Я подняла голову. Он, оказывается, уже знает, как меня зовут!

– «Разберусь» – так сказал ваш коллега по крыльям, когда мы впервые столкнулись у кладбища. Я думала, – сделав паузу, я отвела взгляд в сторону, но еще раз прокрутив в голове картину страшной ночи, вновь посмотрела на лукаво прищурившегося преподавателя, – я думала, что он бросил кому-то, а на самом деле создавал шаровую молнию из слов.

Лука удовлетворенно кивнул, поднялся из-за стола и, обойдя его кругом, сел на него, став физически ближе к студентам.

– Снежана – Хранитель Традиций славянской письменности…

– Периода христианства, – уточнила я, тоже поднимаясь. – Урезанная версия азбуки – мой конек.

– Вы еще познакомитесь, – ангел одной улыбкой предложил мне сесть и пока не выскакивать.

Я не решилась противостоять. Не сейчас.

– Наш главный оперативник – Воин Света Грегор, обладает способностью, данной не каждому. Он может создавать оружие. Но ему нужны помощники. Такие, как мы. Мы даем ему слова, он питает их энергией созидания и разрушения…

– Так он – Бог?

– Нет, – вопрос рассмешил Луку, но как подобает скромнику, он улыбнулся, не показывая зубов. – Он тоже – ангел. Воин Света.

– Это какой?

Следующий закономерный вопрос заставил нашего куратора оторваться от стола и он, завершив круг, снова склонился, чтобы смахнуть пыль с планшета. Пока Лука совершал свой повторный ритуальный обход стола, на наши гаджеты пришли новые файлы.

– Это все кураторы нашего крыла.

Смешно прозвучало. Метафорически. «Нашего крыла». Теперь любое выражение с использованием атрибута отряда пернатых будет восприниматься мной, как сарказм. А взглянув краем глаза на соседей, поняла, что не только мной.

Тем не менее, каждый из файлов вызывал интерес.

– На Грегора вы посмотрели. Остальные материалы изучите после, пожалуйста.

Но многих уже было не сдержать. Я же, как послушная ученица, взглянув на файл ангела-воина, убедилась, что чутье не подвело: это именно он – грубиян и нарцисс, предпочитающий светлые тона, и решила вернуться к теме нашей встречи.

– Так чем же все-таки сильно слово, сложенное из кириллицы?

За что и получила одобрительный взгляд.

– Тем, что каждая буква азбуки – не алфавита! – несет в себе глубинный смысл. «Аз-есть-юсь» – я есть свет. Я дающий свет, я несущий свет. Свет – оружие против зла, против тьмы.

– И что, если я сейчас произнесу это, то и у меня появится огненный шар, которым я сражу наповал Вселенское Зло?

Похоже, среди ботанов есть и выскочки.

– Нет, – снисходительно улыбнулся куратор, – для этого необходимо обладать еще некоторыми особенностями.

– Какими? – торопыга все не унимался, а я понимала, что мы снова уходим от темы.

– Об этом мы поговорим позже, – унял чужой пыл белокурый ангел. – Сейчас важнее то, что армии Воинов Света не хватает средств борьбы с нечистью. И если срочно не исправить ситуацию…

– А какие еще на сегодняшний день существуют виды… – я запнулась, потому что кроме обозначения «заклинания», не могла найти подходящего термина, – заговоров или заклинаний?

– Ну, мы их пока еще так не называем, – скромно признался наш куратор, снова снимая очки и прокручивая за дужку. – На сегодня у нас есть несколько десятков, но не все они полезны и эффективны.

– А как давно существует ваша организация? Ваше крыло? – с мало скрываемым сомнением уточнил кто-то из первых рядов.

Вот вам и первый на «вылет».

Лука снова опустил взгляд.

Ох, не нравятся мне эти моменты. Люди, обычно не прячут взгляд, если говорят правду.

– Мы не самая молодая организация, – наконец, соизволил сообщить ангел. – Мы, как бы, с момента сотворения мира.

– А говорили, что вначале было слово, – протянул кто-то обиженно.

Но шутка удалась и зал развеселился.

– Вот именно! Вначале было Слово! – тут же воскрес ангел.

И мне вдруг показалось, что прятал он глаза не потому, что врал, а потому. Что ему было стыдно.

– Христианство с самого момента рождения проповедовало, несло Слово, – оттолкнувшись от стола, Лука решил пройтись вдоль рядов. – И мы создавали свое весомое слово – оружие против Зла. Сначала – иврит, потом – латынь. Но заклинания, как удачно заметила ваша одногруппница, были зачастую столь громоздкими, что при создании нового оружия Хранители Традиций и Властители Слова могли спутать один звук с другим и поплатиться жизнью… эм, не всегда своей, но оперативника – могли.

Мне не понравился тот момент, что ангел оживился, когда стал рассказывать о неудачных заклинаниях с летальными исходами.

– И, кроме того, христианство распространялось, языки отмирали, теряли жизнь. На славянских просторах латынь не прижилась, и тогда появились Кирилл и Мефодий.

– Ваши ребята? – уточнил ботан-балагур.

– Наши, – растянул губы в довольной улыбке куратор. – Они заложили в письменность Слово. Силу Слова. Силу истины.

– Но и ее мы растеряли по дороге, – вставила я свои пять копеек. – Сначала к бурному коммунизму, затем – к светлому социализму…

– Точно так, – «стрельнул» в мою сторону Лука. – Растеряли и не заметили, как наш противник овладел новым оружием настолько, что мы не могли противостоять ему. Нас было мало.

– А теперь у вас есть мы – пушечное мясо.

Я не понимала, отчего растет недовольство слушателей.

– Вас никто не будет принуждать бросаться в пекло, – выбрав более холодный оттенок тона, ангел снял очки и вернулся на свое место. – Задача отдела Хранителей Традиций – наша задача – найти новые подходы в создании нового оружия. Нового Слова.

– Именно за этим нам библиотеку презентовали?

А ботаны становятся все более говорливыми, как я посмотрю!

– Нам нужны новые комбинации с расшифровками свойств. Желательно, чтобы это были короткие «заклинания», такие, как «я-есть-свет». И потому вас – знатоков истоков языковой культуры православных, иудеев и католиков, и прочих, собрали здесь. Я вас нашел. Я вас собрал.

Мне тут же вспомнился еще один момент. Когда поймавший меня за руку Грегор-грубиян упомянул какого-то «Младшенького» и, что он «своих» подрастерял.

Было очень интересно, кто и как попал из своих городов сюда к нам? Если ангелы утверждают, что нападение было непредсказуемым, то каким образом нужных специалистов собрали в час и день «икс»?

– Но ведь вы говорите, что иврит и латынь потеряли свою силу, – кто-то из очень слабых духом проблеял вопрос.

– И иврит, и латынь были изучены и проштудированы вдоль и поперек. Для заклинаний на этих языках были созданы противоядия или защитные контуры. Зло модифицировало своих бойцов. Но, возможно, сработает принцип «все новое – это хорошо забытое старое»?

Библиотечный народ закивал, соглашаясь.

– А как насчет рун? – уточнил уже знакомый голос.

– Все вариации с дохристианскими верованиями не действуют на нашего врага. Только Слово и Меч.

– А меч чей? – тут же подхватил цепочку еще один мой одногруппник.

– Меч у мусульман.

Ответ пришелся не всем по вкусу.

– Я не видел здесь никого восточной внешности.

– Да, да, и я тоже!

Оговорки посыпались, как из рога изобилия.

– Мусульмане работают в том же направлении, но в центре «Гамма».

А наш – «Бета», заметьте!

– А кто тогда «Альфа»? – прозвучал закономерный вопрос.

– Буддисты…

Ответ был ясен, как божий день. Три мировые религии, брошенные на амбразуру, сейчас должны были объединиться, чтобы победить врага. И все же, в нашем центре никого из мусульман я не обнаружила. А их – верующих исламистов, непримиримых воинов, уж точно не пропустить!

Впрочем, медитирующих на ходу йогов я тоже не заметила.

– Но ведь буддизм – это, как и славянские руны, дохристианская вера, так сказать, – отметил один из слушателей.

И был абсолютно прав. Буддизм, который стал популярен задолго до рождения Христа, никак не предполагал единобожие и не имел на момент появления письменного воплощения. У буддистов не было такого, как у православных, алфавита с заложенной в него истиной. Зато у них были пересказы, увековеченные в нескольких сотнях каменных плит.

– К превеликому нашему удивлению, одними из лучших воинов-менталистов стали именно буддисты! – Лука развел руками.

И мне пришлось задуматься.

Три религии. Три различных воплощения. Буддисты и их стремление к Нирване, к состоянию безмыслия, медитации и монотонные песнопения. Христиане с их Словом Божьим, которое проповедники несут в массы, порою протирая ваши уши до дыр. И мусульмане со своей непримиримостью, радикализмом и «Бог един и имя ему – Аллах!»

А Зло одно!

Горячие восточные головы, холодные души тибетцев и длинные языки славян – гремучая смесь.

И все же: почему мы не вместе?

– Наша задача: создать сочетания слов, звуков, букв, а уже из них наши оперативники будут создавать оружие. Нам не важна форма. Нам важен эффект.

Казалось бы, лекция окончена, задача поставлена, работайте ребята! Но я ошиблась.

– Лука, а можно вопрос не по теме?

«Весь ваш», – развел руками ангел.

– А мы вообще – где? Откуда такие технологии? Мы зашли в кабинет, а уже через доли секунды – в библиотеке. Причем – в настоящей!

Лицо куратора слегка посерело. Таким напряженным он до этого момента не казался. Растерянным – да, волнующимся – был. Но не испуганным.

– Мы в пространственном кармане.

– Чего?! – даже я не сдержалась и подхватила эстафету одного вопроса.

– Мы в пространственном кармане, – повторил ангел, но его снова перебили.

– Но мы же спускались под землю!

– Это была иллюзия, дабы обмануть ваш вестибулярный аппарат. Мы не под землей. Мы – нигде.

Чудеса на виражах!

Зачем мы в «нигде», а не под землей? Ответ прост: чтобы нас не достали.

– Мы можем самостоятельно отсюда выходить? – вопрос был задан с надеждой.

– Да, конечно, – Лука слегка оскорблено взглянул на того, кто задавал вопрос. – Вы можете уйти в любой момент. Отметиться у дежурного, и уйти. Но я, к сожалению, не могу дать гарантии вашего возвращения.

– Почему? Если вам нужны специалисты?!

– Вы можете подцепить беса, а как избавляться от одержимости, мы еще не знаем.

– Экзорцизм? – предложил кто-то у меня за спиной.

– Не помогает.

Ангел поднялся и направился за свое рабочее место. Похоже, мы не раз будем наблюдать этот ритуальный хороводный танец.

– Дьявол выставил против нас новую модифицированную армию, – с грустью сообщил Лука, на этот раз откладывая, а не надевая очки. Начинаю подозревать, они – просто аксессуар для создания образа, а не для реальной помощи глазам. – Нас долгое время умело водили за нос. Пока мы смотрели в одну сторону, в другой стороне собиралась атомная бомба. И нам нужна своя. И как можно больше.