Читать книгу Германий - Зигфрид Герцог Фон Бабенберг - Страница 7

Работа – это очень важная часть жизни любого человека, так как она, работа, источник его жизнеобеспечения и морального, и материального.

Да, это так! Я весь вошел в нее, для меня германий стал моим детищем моей инженерной и научной практики.

А дети? Это моя жизнь, это дети моей жизненной идеологии и практики. Я ради них живу, создаю материальные ценности, насыщаю себя и их всеми благами, которые мне доступны.

Я активно работаю в школе.

Мой старший сынок Зигфрид заканчивает среднюю школу и я ориентирую себя и семью на Зигфрида. Все делать, чтобы окончание школы им было успешным. Я часто в школе, выявляю недоработки сына, дома мы вместе их рассматриваем и делаем по ним выводы.

Все идет последовательно в интересах дела.

Вместо Чернопащенко мне директор предложил Чалова Николая Павловича, семейного друга Мягких. Наше собеседование дало мне отрицательное мнение о нем.

Директор настоятельно просит моего согласия и оно состоялось.

«Николай Павлович, я тебя немного знаю, ты вяловат, на нашем заводе хорошо видна роль каждого человека, не пожалеешь, если не справишься? Ты же знаком с моими приемами требовательности, директор тебе, видимо, рассказывал?!» «Борис Тимофеевич, я, надеюсь, что справлюсь».

Я дал согласие на прием его на работу заместителем главного инженера по КИП и А. «Опять я теряю!» – беспокоит меня появление Чалова на заводе.

В течение февраля я был в Москве, где окончил факультет повышения квалификации руководящих ИТР МЦМ СССР88) при Московском институте стали и сплавов.

Курсы предусматривали подготовку ИТР на руководящие должности Министерства и образованы в соответствии Постановлению Совета Министров СССР от 1967 года.

Курсы я окончил на «5» с защитой автореферата на тему «Резервы улучшения использования основных фондов предприятия».

За время учебы мне пришлось очень часто бывать в Министерстве, а оно находилось на площади Ногина в доме 5.

Жил я в гостинице «Россия», рядом с площадью Ногина. Я использовал свободное от занятий время для снятия напряженностей между заводом и чиновниками Главка.

Там у меня произошло две встречи.

Первая – с Леной Ковшиковой, теперь Шипиловой, однокашницей по СКГМИ. «Боря, я давно о тебе слышала от Грибова, где ты и как у тебя идут дела, а теперь вот вижу тебя!» Она схватила меня за обе руки и восклицает: «Борька, а помнишь кофейные вечера в нашей комнате, ты и Володя Власов! Как ты возмужал, как ты интересен!»

Я ее остановил в восхищениях и рассказал о себе, Галочке, о ребятах. «А где Костя?» – спрашиваю. «Он также в ГСПИ-12, ГИПом; он спился, Боря. Я после окончания института работала на Камчатке и как-то проездом через Москву, случайно, встретилась с Костей; и вот мы живем вместе. Если хочешь его увидеть, поедем вечером к нам домой?!» – пригласила она меня.

Я знал Костю еще по Минсредмашу, но что Лена его жена, узнал только сейчас. Я знал и то, что Костя спился. Но в то же время Костя был талантливый ГИП – я это тоже знал. По «его» проектам было много построено и все хорошо работало.

Он доводился родственником тому самому Шипилову, потому и оказался в Москве в одном из престижных проектных институтов.

Я отказался от свидания с Костей. Не хотел говорить ни о чем. Я не любил и не люблю людей, которые не могут управлять собой, своими страстями и увлечениями.

«Не хочешь, Боря, а может быть и правильно», – подытоживает Лена.

Я и потом ее видел, и не раз, но разговоры заканчивались приветствиями. «Судьба, судьба, – глядя на нее, думал я, – в Москву дивчине захотелось. Ведь Костя и в Дзауджикау, в СКГМИ, был известен, как выпивоха».

В этом плане относительно выбора женщинами своего избранника, у меня своя точка зрения: надо беречь свое женское достоинство именно для любви, для того, кто по всем меркам будет отвечать этому чувству, порядочности, культуре, а «не хватать» первого попавшегося и по закону «хоть что-нибудь» делать связь, приносящую горе и плохое наследство».

И вторая встреча. По коридору, шагая, слышу возглас: «Пергунов, Борис Тимофеевич!» Так это же голос Белова Александра Романовича. И вот мы рядом. Он работает старшим инженером ПТО в Пензе-19, где я недавно, в 1962-м, был в командировке и не знал, что там работал Александр Романович на рядовой работе.

На мой молчаливый вопрос Александр Романович рассказал: «Да, со всех постов и всех регалий лишился Белов в Красноярске после разгрома культа личности Сталина. И я попал в свой „культ“ и по инициативе Красноярского крайкома КПСС был с треском снят с работы». «А теперь вот пришел повидаться со своими соратниками по Норильску, тут же Ильичев – главным инженер Главникелькобальта», – продолжает.

А я слушал и любовался им: «Как он все-таки велик, даже без большой должности». Он по возрасту, как мой папа. В нем чувствовалась та генеральская сила, какую я знал и ощущал, будучи еще молодым инженером. «Александр Романович, я зайду к Ильичеву, а потом Вы!». Он посмотрел на меня и дал понять мне, что от него, Ильичева, ничего в его судьбе не зависит. Все идет сверху, из партийных каналов власти.

Мы расстались, а я долго думал, какие бывали «жертвы» ради установок партии, ее вмешательства в естественный ход развития личности и производственных отношений.

В течение учебы мне удалось пробудить интерес в МЦМ и Гиредмете к нашему заводу и себе. Как-то чиновники стали лучше реагировать и доверять больше мне. Да и соискательские дела шли хорошо, накапливались научные работы под моим руководством; это очень нужно для подготовки диссертации.

Научно-исследовательские работы идут полным ходом и Наталия Матвеевна скрупулезно следит за их результатами. Она начальник единственной в Союзе германиевой лаборатории. Я в этой лаборатории «свой человек».

Эльхонес, Скворцов, Казанский, Горлов, Матюшев, Тонконогий, Вышенский, Балфанбаев «вытягивают» меня в работах по циклонной плавке аргиллитов и химической переработке возгонов с получением германиевого концентрата. Моя фамилия все чаще и чаще появляется на титульных листах отчетов, в публикациях и в заявках на изобретения.

И все эти похвальные дела мной отслеживаются в плане личного участия во всех работах, где я выступаю, как автор. Мне даром, просто так, ничего не надо. Формирование тематики научно-исследовательских работ, их планирование, редактирование задачи эксперимента, отслеживание его хода, участие в создании отчетов мной строго соблюдалось.

А защита многих заявок на изобретения чаще всего производилась мной во Всесоюзном научно-исследовательском институте государственной патентной экспертизы (ВНИИГПЭ).

На заводе идет дальнейшее освоение мощности, проводится реконструкция отдельных «узких» мест. Штатное расписание заполняется живыми людьми. На заводе работает 355 человек, в управлении – 45. Выработка на одного работающего достигает 20000 руб./год. Показатель лучший в отрасли.

Идет уже разговор с моим участием у Дешевых в Госплане УССР о характеристике Беганьского месторождения лигнитов на предмет их переработки на СХМЗ.

По плану капитального строительства идет стройка механизированного склада сырья на новой площадке, которую мне согласовал Укртеплоэнергопроект (Харьков).

Для сопровождения работ по стройке введена должность старшего инженера с подчинением главному механику. Приняли на эту должность Ионова Владимира Александровича, работавшего раньше в строительстве лет 40, а ныне пенсионер.

Приняли на работу начальником транспортного участка (на правах цеха) Шарова Владимира Николаевича, работавшего ранее начальником топливно-транспортного цеха ТЭЦ. Транспортный участок достаточно большой: грузовые автомобили до 5 штук, два автобуса, два трактора, кранов – 2, бульдозер, два легковых автомобиля, самостоятельная ремонтная база.

Пепеляев уволился. Уехал в Крым. Лукьянов тоже уволился из цеха Шевченко и уехал в «свою» Алма-Ату в КазНИИэнергетики, где он раньше, до Северодонецка, работал. Вместо Пепеляева на работу принят Андреев Виктор Яковлевич, ранее работавший механиком цеха на комбинате.

Не всем удается «вписаться» в сложный труд на СХМЗ.

Развивается сотрудничество с наукой: институт горючих ископаемых (Москва); Одесский политехнический институт; НИИХимМаш (г. Северодонецк); ГИАП (г. Северодонецк) и другие работают на заводе по договорам.

Гиредмет и КазНИИ стали головными на нашем предприятии.

Приказом по Главку от ноября 1968 года отмечалось о работе заводе следующее: «Северодонецкий ХМЗ в сжатые сроки освоил мощности по выпуску продукции из нового вида сырья, резко улучшил технико-экономические показатели, что позволило увеличить производство германиевой продукции, в том числе на экспорт, и получить значительную сверхплановую прибыль».

С марта организованы консультации для Зигфрида по математике, физике и химии для освоения программы поступления в институт.

На нашей базе отдыха (Купянское водохранилище, у села Радьковские Пески Харьковской области) на отдыхе, в отпуске, с семьей Стороженко, Виталий Яковлевич хорошо проверил Зигфрида на предмет его готовности для поступления в вуз.

Активно ведется работа с лабораториями института общей и неорганической химии Академии наук УССР по аналитической химии германия. Ведет эту работу член-корреспондент АН УССР Назаренко Василий Андреевич. Там же работает Могунов Роберт Леонидович, ранее работавший на п/я 38 (Глазов) директором техникума, в котором я преподавал технологию. Мы хорошо знакомы, дружны. Он бывает на заводе и у меня дома. Он кандидат технических наук, помогает мне по кандминимуму.

В Н-Тагиле большие перемены: у Настеньки родился сын Несоленихин Евгений Николаевич; Сергей разошелся с Зиной, оставил семью и образовал новую, пытался организовать свое проживание в Узбекистане, вернулся на Урал и с новой семьей поселился в Кировограде Свердловской области. У него родился сын Андрей.

Отпуск прошлого года мы провели в Северодонецке и получилось хорошо. Мы побывали в Уразово. Отдых был неплохим и дома, в окрестностях Северодонецка.

В этом году в связи с поступлением Зигфрида в институт отпуск тоже был домашним, так как шли консультации перед сдачей вступительных экзаменов.

Евгений, правда, в отличие от нас, на теплоходе «Адмирал Нахимов» совершил туристическую поездку по Черному морю из Ялты до Батуми и обратно.

Школу Зигфрид закончил с тремя четверками. Школьные знания плюс консультации по программе вступительных экзаменов стали предпосылкой успешной сдачи экзаменов при поступлении.

Зигфрид стал студентом первого курса Рубежанского филиала Харьковского политехнического института по специальности «Химическая технология неорганических веществ».

Ежедневно рано утром Зигфрид с 1 сентября уезжает на занятия и возвращается поздно.

Вот такую новую жизнь осваивает наша семья с появлением в ней студента.

Впервые мне пришлось присутствовать на защите кандидатской диссертации Стороженко в ХПИ. Сама процедура смотрелась внушительно: актовый зал, много людей, много сановитых ученых-химиков.

На трибуне Стороженко. Он был внешне прекрасен, хорошо подготовлен и защита прошла успешно.

Из Северодонецка были Розкин Михаил Яковлевич, Парафенко Николай Иванович и я. Мне представилась возможность попробовать себя в качестве хозяина предприятия, проводившего работу по тематике диссертации, выступить с отзывом о работе. Моя поддержка была полезна диссертанту.

А затем после защиты был банкет. Организатором банкета в ресторане была Лариса Васильевна (жена Виталия). На банкете участников было 55—60 человек, прошел он очень славно: танцы, песни, шутки – долго, до утра.

Утром Ольга Федоровна (мать Ларисы) в своем доме организовала нам завтрак. За столом было шесть человек. Кушанья были редкие по замыслу и вкусные: рыбные и мясные блюда, отличные вина, хороший кофе. Завтрак снял напряжение ночного банкета.

Мы четверо мужчин, во главе с Виталием, поехали на Северский Донец, а потом осмотрели Харьков и после обеда уехали на микроавтобусе в Северодонецк.

Проведенное время во время защиты диссертации Виталия Яковлевича Стороженко было для меня репетицией моей защиты.