Читать книгу Москворечник, или Роман с олигархом - ZIMA - Страница 8

По дороге домой я тщетно пыталась не замечать давки в метро, духоты и озлобленных лиц. Люди толкались, ругая нерасторопных соседей, наступали друг другу на ноги. Я смотрела на карту метро, приклеенную к стене вагона, и с каждой секундой мне становилось все хуже. Похожая на огромного паука, угрожающе раскинувшего свои ветки-лапы для атаки, она сдавливала мне горло все сильнее и сильнее. Нестерпимо захотелось на свежий воздух, подальше от душного вагона, раздраженных пассажиров и его последних слов, до сих пор звучавших в ушах. Я чувствовала разочарование, горькое, обжигающее разочарование. Дело было даже не в том, что он предложил – последние иллюзии о чистой платонической любви уже растаяли, – а то, как он это сделал. Сухо, деловито, точно обсуждал сделку. «Отношения мне не нужны. Мне нужно только твое время, красота, молодость, тело. Беру все оптом». Сама мысль, что за человека, за время, проведенное с ним, можно назначить цену, бесила меня до скрежета в зубах. А потому домой я зашла бесконечно возмущенная, взъерошенная и расстроенная.

Инна была дома. Хватило одного взгляда, чтобы понять – у подруги все прекрасно. Новая одежда, новая укладка, новая жизнь.

– Привет, – весело прощебетала она, – как поживаешь? – И не дожидаясь ответа: – У меня были потрясающие дни, а какие ночи… – Инна мечтательно закатила глаза. – Все прошло даже лучше, чем можно себе представить.

– Рада за тебя.

Видимо, наконец-то уловив мое настроение, Инна проницательно улыбнулась.

– Душенька, не стоит завидовать, лучше поздравь меня. Барон оказался таким шикарным мужчиной, причем во всех смыслах этого слова, – многозначительно добавила подруга.

– Поздравляю.

– Да что с тобой?

– Все нормально, просто устала.

Но подруга не поверила и не успокоилась, пока не выведала все до мельчайших подробностей. А в конце моего рассказа философски заметила:

– Он, конечно, козел. Но может не стоит так драматизировать, а лучше подумать над его предложением?

– Инна!

Заметив волну негодования, готовую обрушиться на нее, подруга поспешила смягчить разговор:

– Я понимаю, тебя гложет обида. Он повел себя непростительно грубо, оскорбил и унизил. Но таково подавляющее большинство мужчин.

– И что ты предлагаешь, смириться с этим?

– Нет, извлечь из всей этой истории выгоду. Я же вижу, что ты еле сводишь концы с концами. А у этого человека полно денег.

– Даже если не принимать во внимание моральную сторону вопроса, о которой я не буду с тобой спорить, – действительно, пустая затея, наши взгляды по этому поводу расходились, как южный и северный полюса, – остается физическая. Как ты себе это представляешь? Он звонит, я выезжаю, мы занимаемся сексом, я уезжаю.

Подруга озадачено поглядывала на мою кислую физиономию, явно о чем-то размышляя. После недолгого молчания она вздохнула и неожиданно произнесла:

– И ничего плохого в этом нет…

Я отвернулась и уставилась в окно. Сейчас, когда злость отступила, я вспомнила его лицо. И вновь по спине пробежала сладкая дрожь. Признаться честно, я готова была отдать многое, лишь бы оказаться рядом с ним. Его бархатный взгляд, как маленькая пилюля счастья, проглотив которую, забываешься волнительными видениями. Но все так сложно… Возможно, дело было в том, что я была не готова к межчеловеческим рыночным отношениям, а возможно, просто еще не знала себе цену.

Тем временем Инна заварила чай и поставила на стол коробку конфет:

– Если не готова принять его предложение, значит, забудь о Железном человеке. – Видимо, уловив промелькнувшее на моем лице отчаяние, подруга понимающе кивнула: – Знаю, он произвел на тебя впечатление, он вообще на всех производит впечатление. Повезет той девушке, которая сможет его захомутать, – мечтательно закончила она.

Если бы можно было убить взглядом, то Инна была бы уже мертва.

– Спасибо, ты знаешь, как улучшить настроение.

– Душенька, ты просто не понимаешь, какой он классный.

Но Инна ошибалась, я прекрасно осознавала его привлекательность, положение, власть. Накануне я прошерстила Инет и теперь обладала исчерпывающей информацией о господине Орлове. Также я прекрасно осознавала, что роман с этим человекам стал бы одним из самых ярких событий в моей жизни.

– Ты бы облетела с ним весь мир. Да что там, мир был бы у твоих ног… – Но тут подруга запнулась: – Постой, он вернул тебе туфлю?

– Нет, и я больше не собираюсь просить его об этом.

Казалось, подругу хватит удар. Она побледнела, прижала руки к груди и дрожащими губами произнесла:

– Поверить не могу, мои малышки, мои Лабутены. Нет, я даже слышать ничего не хочу! Верни туфлю во что бы то ни стало!

После этих слов ее метания достигли апогея. С побагровевшим от ярости лицом Инна носилась по комнате, обрушивая на мою голову страшные проклятия. Ее визгливый голос звучал точно тромбон, в который ради забавы дул дилетант. Хотелось заткнуть уши, но вместо этого я смиренно ожидала конца бури. Но время шло, а истерика не стихала. Наблюдая за конвульсиями подруги, я с удивлением обнаружила, что чувство вины постепенно отступало, на смену ему шло что-то другое, совершенно иного характера. Чем громче она кричала, чем больше гримасничала, тем отчетливее я начинала чувствовать ярость. Неужели какая-то обувка, пусть и дорогая, пусть даже от кутюр, является достаточным основанием, чтобы перечеркнуть дружбу?

– Успокойся! – крикнула я. – Хватит оскорблений и ругани. Я не намерена все это выслушивать. Скажи, сколько стоят эти туфли, я возмещу их стоимость до копейки.

Похоже, мои слова возымели действие. Немного притихнув, она раздраженно кинула:

– Сколько бы это ни стоило, тебе все равно не по карману. Если только ты не примешь его предложение.

– Не нужно комментариев, просто назови цифру. – Мой голос звучал почти угрожающе.

– Полторы тысячи евро. Устроит?

– Вполне. Как раз сделаешь себе липосакцию, – не удержалась я от сарказма, и, громко хлопнув дверью, скрылась на балконе.

По улицам носился ветер и обрушивался на редких прохожих. Словно голодный рассвирепевший зверь кидался на деревья, бился о кровли домов, качал неоновые вывески и вновь уносился прочь. Издалека доносилась известная песня «Queen». Шоу должно продолжаться, что бы ни происходило вокруг. Это я уже хорошо уяснила за два месяца, проведенных в столице. Похолодало. Пахло снегом. Вдохнув холодный воздух, я устремила глаза в небо. Кристально чистое, оно мерцало сотнями звезд. Говорят, перед любой катастрофой природа затихает, готовясь к неистовству. Даже если это маленькая катастрофа маленького человека.

Всю ночь меня мучили дурные сны. Сначала толпы моделей дефилировали в совершенно одинаковых туфлях. Присмотревшись, я поняла, что это Лабутены точь-в-точь как у подруги. Разумеется, тут же начали зреть коварные планы, как выкрасть одну туфлю и тем самым избежать долга. Но ноги моделей были такие верткие и бесконечно длинные, что сорвать с них туфлю было все равно, что пытаться пощекотать бегущего страуса. А рядом вместо Саввы сидел Макс и одобрительно кивал проходившим мимо девушкам. Директор все же почтил нас присутствием, но почему-то по случаю решил нарядиться в голубой хирургический костюм. С самым серьезным видом он звал моделей на липосакцию, и к своему ужасу я заметила, как от толпы отделилась Инна. Подруга смело шагнула навстречу Савве и, обернувшись, помахала мне рукой. Глядя на ее ярко-алые губы, я вместо слов предостережений принялась ругать ее за помаду. Мою помаду, которую она взяла без спроса.

Словом, полный бред. Проснулась я уставшая, разбитая и мечтала только об одном – провести этот день в кровати. Но вместо этого пришлось подняться, умыться, натянуть на себя первые попавшиеся вещи (вдруг все стало безразлично) и отправиться на работу. На улице мне стало немного лучше, и всю дорогу до метро я размышляла о вчерашнем. Столько впечатлений у меня не было за весь прошлый год. Сначала кастинг – само по себе событие, затем красная помада, встреча с Орловым, и, наконец, ссора с Инной. Даже не знаю, что было тяжелее всего. Переживания не отпускали, продолжая кружить водоворотом, и выстраивались в причудливые последовательности. Вдруг в голове мелькнула неожиданная мысль. Ухватившись, я начала распутывать ее, точно клубок ниток, пытаясь понять, что из нее можно соткать. И тут в голове словно кто-то включил свет. Ну, конечно! Как же я раньше об этом не догадалась!? Возмутительная худоба, модели, мужчины, секс, конкуренция, липосакция… Ассоциации складывались в единую радужную картинку. Похоже, революция все-таки будет! Всю дорогу до офиса идеи крутились и вертелись, как неугомонные пчелы и к тому моменту, как мы все дружно подходили к Белой площади, они выстроились во вполне законченное предложение. Бинго! Не теряя времени, я устремилась в кабинет к директору. Но секретарский взгляд заставил меня уточнить:

– Здравствуйте, Савелий Константинович на месте?

Женщина кивнула, и я беспрепятственно вошла в кабинет.

Директор пил чай с булками. Похоже, это уже традиция.

– Доброе утро! Кажется, я знаю, чем удивить этот рынок.

Он даже перестал жевать и весь обратился в слух.

– Не секрет, что многие помешаны на громких брендах, высокой моде и, сколько бы ни ругали моделей, все равно их худоба служит объектом зависти, – с ходу начала я, – кроме того, каждая женщина, так или иначе, задумывается о пластической операции. Одни идут до конца, ложатся под нож, отсасывают жиры и получают тело мечты. Вторые никогда на это не решатся, но все равно, заглатывая очередной бургер, будут думать о пластике. А что, если создать продукт с эффектом как от «липосакции», но позволяющий избежать все ужасы операции – наркоз, боль, шармы, реабилитацию?

Савва не сводил с меня внимательных глаз. Кажется, идея пришлась по вкусу. Я продолжила вдохновенно описывать свой концепт, переключившись на основные тренды рынка: молодость, скорость, мужчины. И крем-липосакция идеально соответствовал требованиям. Во-первых, он помогал вернуть стройную фигуру, а худые люди всегда выглядят моложе и подтянутей, во-вторых, он начинал действовать с первого же мазка (так и напишем в рекламе), и, наконец, за счет устранения жира и вместе с ним комплексов крем обеспечивал сексуальную привлекательность, а значит, неиссякаемый поток мужчин в постель.

– Отлично, – вынес он вердикт, – только у меня вопрос – причем здесь модели и громкие бренды?

– Тело «Hot Couture». Так должен называться этот крем. Кто не хочет тело от кутюр за 500 рублей? Все хотят!

Глаза директора горели огнем. Савва окончательно забыл о булочках, схватил калькулятор, сделал несколько расчетов, так и оставшихся для меня за завесой тайны, и уверенно заявил:

– Мы создадим не один продукт, а целую серию – альтернативу хирургии! Лицо «hot couture», тело «hot couture», попа «hot couture», губы «hot couture»… мы сделаем миллионы на этом!

Аппетиты росли с каждой секундой. Савелий Константинович стал возбужденно нарезать круги по своему кабинету, очевидно, подсчитывая будущие прибыли. Вдруг он остановился:

– Немедленно отправляйся за компьютер, оформи идею. Пиши все, что у тебя в голове: эффект, консистенция, название, запах, цвет, упаковка… Все свои мысли! Вечером жду на почту подробное описание. Нужно срочно отправить техзадание в лабораторию и на производство, пусть подберут состав, ингредиенты. Времени крайне мало. До выставки остался месяц, мы должны выступить там с новым продуктом!

– До выставки? – непонимающе повторила я Савва нетерпеливо забарабанил пальцем по телефону:

– Юля, привет! Сейчас к тебе подойдет Маша, расскажи ей об «Интершарме» и окажи самую непосредственную помощь во всем.

По мере поступлений новой информации воображение рисовало планерки, мозговые штурмы, карьерный взлет и красивый финал: уверенная и независимая я гордо шагаю по офисному коридору. Наконец-то я смогу доказать родителям и подруге, что чего-то стою в этой жизни. И даже вазоподобная Бляхер не помешает мне это сделать!

Я помчалась к Юле. Сегодня коллега была в синих брюках и красной кофте, которая лишь усиливала ее взбудораженное состояние.

– Что происходит? Савва уже давно таким возбужденным не был.

Я вкратце изложила ситуацию с кремом и выставкой. На лице девушки застыло выражение ужаса и недоумения:

– Создать и произвести новый продукт за один месяц нереально!

– Иди это ему скажи. – Вспоминая энтузиазм начальника, я скорчила смешную гримасу. – А почему он так торопится к этой выставке?

– Ты что?! – Юля так выкатила глаза, точно я совершила страшный грех. – Это же ВЫСТАВКА! – Но так и не заметив на моем лице проблесков понимания, коллега принялась объяснять: – «Интершарм» – важнейшее событие в нашей профессиональной области. Там представлены все крупнейшие косметические компании – наши конкуренты. И каждый стремится показать свои новинки, достижения и продукты, которые будут популярны в следующих сезонах. Фактически там задаются тренды, новые тенденции – будущее в косметике и парфюмерии. – Юля сделала глубокий вздох и продолжила: – Помимо этого, на выставке заключаются контракты на поставки косметики в регионы и другие страны. Многомиллионные контракты! – Сделав на последнем предложении особое ударение, девушка многозначительно добавила: – Теперь понимаешь, почему Савва торопится?

Но можно было и не спрашивать. После этих объяснений все стало на свои места. Савелий Константинович ни за что не упустит такую возможность. Мне действительно стоило поторопиться.

– Послушай, я сейчас составлю описание крема. Отправлю сначала тебе. Прошу, пробегись глазами, может что-то нужно будет подправить.

Заручившись поддержкой коллеги, я погрузилась в работу. Через час документ был готов. Получив правки от Юли, я отправила информацию Савве. И только сейчас обратила внимание, что вокруг наблюдается необычайное оживление. Разговоры о диетах, мужчинах, маникюре стихли. Сейчас офис напоминал действующий вулкан: работа в нем кипела, бурлила и извергалась результатом, как никогда прежде. Посреди всего этого великолепия, точно всадник на коне, по офису скакал Савва, раздавая направо и налево волшебные пендели. И тут, как обычно опоздавшая на работу, в дверях появилась Бляхер. Не заметив начальника, с видом бывалой заключенной женской колонии строго режима женщина промаршировала до «офисных коробочек» и протрубила:

– Привет, кошелки!

В ту же секунду к Лиде кинулись приспешницы, увлекая коллегу подальше. Но они опоздали, дорогу преградил грозный начальник. Его холеные брови, в этот момент соединившиеся в одну ровную линию на переносице, не предвещали ничего хорошего. Вскинув руку вперед, мужчина взглянул на часы:

– Половина первого. Лида, тебе известно, что рабочий день в компании начинается в десять?

Не удержавшись, я выглянула из-за перегородки.

– Да, но понимаете… – начала было Бляхер, но Савва даже слушать не стал.

– Объяснительную, – рявкнул он, – испытательный срок две недели. Хоть одно нарушение и ты вылетишь из «Миража», как пробка.

Очень точное сравнение, подумалось мне. Нет, я не злорадствовала, я ликовала! Наконец-то принцип бумеранга сработал, и небеса послали на Бляхер праведное возмездие.

Тем же вечером Савва вызвал меня к себе и похвалил:

– Поздравляю, считай, ты прошла испытательный срок. – Заметив радостную улыбку на моем лице, он на всякий случай предостерег: – Но это не повод расслабляться. Впереди нас ждет целый месяц напряженной работы.

– Да, я понимаю. Уверена, все получится и на выставке мы представим новый продукт.

Мужчина довольно хмыкнул и потер руки:

– Кстати, хотел спросить, как ты додумалась до липосакции без операции?

– Наблюдения, – пожала плечами я, решив не уточнять про подругу и невеселые обстоятельства моей жизни, благодаря которым возникла идея. Как говорится, нет худа без добра.

– Тогда продолжай наблюдать, – посоветовал он, – сразу после выставки запустим линию «Hot Couture». Концепты должны быть готовы. Твори немедленно, не откладывая. – Предвкушая успех, начальник вновь потер руки и окинул взглядом стену, сплошь увешанную грамотами. Очевидно, выискивал местечко для будущих наград. – Сегодня день зарплаты, зайди в кассу.

– Спасибо, – тихо сказала я и улыбнулась.

Покинув кабинет, я направилась в кассу, где мне выдали весьма скромную сумму. Мысленно успокаивая себя, что первая московская зарплата уйдет на оплату туфель, я не глядя, сунула деньги в сумку. Но самое ужасное заключалось в том, что эта сумма не покрывала и половины долга. Стоило потребовать у Инны вторую туфлю и сварить из нее суп, так как в ближайшие два-три месяца иной еды не предвиделось.

Суматошный, полный переживаний и напряженной работы день подошел к концу. Мне, увлеченной новым продуктом, было совершенно некогда думать о личном. Но теперь, когда я осталась один на один с собой, меня вновь накрыло. Господин Орлов со своим гипнотическим властным взглядом и губами, от созерцания которых начинала кружиться голова, с предложением, вспоминая которое меня начинал душить гнев, снова не давал покоя. Добравшись до дома, я рухнула на диван, укрылась с головой и предалась отчаянию. К полуночи, после невеселых раздумий, было принято горестное и полное трагизма решение всецело посвятить себя карьере. Очевидно, с личной жизнью в столице не заладилось.