Читать книгу Озвученная тишина - Зинаида Миркина - Страница 51

Он звал: «Пободрствуйте со Мною!»,

Очнитесь ото сна вот так,

Как лес, проснувшийся весною,

Как луч, пробившийся сквозь мрак.

Как вы к Моей взывали силе,

Когда я в адском был огне,

Как вы о помощи просили…

Но кто из вас поможет Мне?

О, Гефсиманское моленье!..

На лбу Твоем кровавый пот.

Мой смысл, Господь мой – на коленях,

Твоя слеза пространство жжет.

Ты устремляешь молчаливо

Взгляд ввысь и вглубь – за зримый край.

Душа моя, вонми Призыву!

Не засыпай! Не засыпай!

О, как хотелось бы, чтоб кто-то

Взял о судьбе моей заботу,

А я чтоб отдохнуть могла,

Погревшись у его тепла.

Чтоб были рядом я и Ты…

Но если больше нет черты,

Нас разделившей… Нет вовне

Тебя, а всё уже во мне?

Тогда в глухонемую ночь

Нет никого, чтоб мне помочь.

Надежда расплылась, как дым,

И тяжкий крест неотвратим.

Крест – это перст, подъятый строго.

Он – весть про одинокость Бога.

Он – вписанный в пространство знак,

Призыв пробить кромешный мрак.

Не рядом с Богом быть, а в Нём,

Смешав свой дух с Его Огнём!

И оторваться невозможно,

Пока заря растит крыла,

Покуда Весть немая Божья

Вовнутрь сердца не вошла.

Покуда образ Твой любимый,

Твои чистейшие черты

Не станут вдруг неразделимы

С моими – все заполнишь Ты.

О, этот дуб, как мир огромный,

В лучах рассветного огня!..

Всесильный Бог мой был бездомным,

Покуда не вошел в меня…

Остановись и замолчи…

На ветке вздрогнули лучи,

Сверкнула тоненькая нить…

Постой, ты можешь раздавить

Кого-то, кто шепнуть не смог…

Поосторожней! – Рядом Бог.

Осторожней… Тише… Тише…

Бедных слов порвалась сеть…

Замолчать, чтобы услышать,

Замолчать, чтобы запеть.

Подойти к своей границе –

К очертившей нас черте.

Замолчать, чтоб причаститься

Океанской немоте.

Ощутить всю твердь порога,

Как немое торжество.

Замолчать, чтоб слиться с Богом,

Чтобы кануть внутрь Него.

Кто Сущий? Он – не вещь, не плоть.

Не смерить и не обороть,

Не очертить и не назвать

Пустующего неба гладь.

Ничто, простертое над нами,

Но без Него ничто – мы сами.

Боль так заковала, что вскрикнуть не можешь,

И кажется: это навек.

Но только я знаю: в Присутствии Божьем

Боль тает, как мартовский снег.

И так же, как Иов, на гноище сидя,

В минуты сплошной черноты

Я только одно повторяю: прииди!

Душе моей нужен лишь Ты.

А Богу ведь не страшно ничего,

Хоть страшного на свете очень много.

Но все мы – дети Бога своего,

И каждому завещано стать Богом.

Есть на Земле незыблемые горы,

И стоит лишь глаза горé возвесть,

Как мы поймем: для Духа есть просторы,

Над нашею землею небо есть.

И в высоту ведущие дороги,

И море, просверкнувшее вдали,

Живым напоминанием о Боге

Развернуты для жителей Земли.

О, как же недостаточно, как робко

Мы помним о Родителе своем

И вновь за чечевичную похлебку

Святое первородство отдаем.

Но стоит лишь душою всей заметить

В родной Простор ведущие пути,

Как вспомнится, что все мы – Божьи дети,

И нам до Бога надо дорасти.

Стать Богом… Господи, помилуй,

Что это значит – стать Тобой?

Владеть непобедимой силой?

Быть господином над судьбой?

Не то… Ведь власти Ты не ищешь.

О, эта хрупкость Красоты!

Ты самый кроткий, самый нищий

И самый незаметный Ты!

Не существующий на свете –

Не здесь, не там, не то, не тот…

Ну, а кому же Он заметен –

Огонь, который жизнь дает?

Деревья постоянно говорят,

Хотя до слов и звуков нет им дела.

А в сердце возникает звукоряд,

И сердце задрожало и запело.

А я застыла в кружевной тени

И, наполняясь их безмолвьем вещим,

Пою… Да нет, поют они,

И только сердце, слыша их, трепещет.

Деревья – верноподданные Бога.

Они о Царстве Божьем весть несут.

Они – в Него открытая дорога

И, в то же время, – наш последний суд.

Хотя они ведь никого не судят.

Здесь нет речей, весов судейских нет.

Они лишь молча смотрят в души людям

И ждут, когда душа им даст ответ.

Весть льется в полной тишине

О тайне светлой и могучей…

Деревья поручают мне

Их Весть беззвучную озвучить.

Какой покой разлит вокруг!..

Лишь с ветки снег слетит случайно…

Но как найти тот самый Звук,

Который не нарушит Тайны?..

Вам всё дано. Вы – в тишине.

В нерукотворном Божьем храме.

Но почему-то надо мне

Переговариваться с вами.

С листком, блеснувшем на свету,

С прозрачной утренней капелью,

С весенней яблоней в цвету

Или с заснеженною елью.

О, сколько зим и сколько лет

Смогу еще смотреть и слушать,

И вновь пытаться дать ответ

На вещий взгляд, пронзивший душу?

Но ведь ответ совсем не прост,

И никаких подсказок нету:

Как удержать всю тяжесть звезд

И смерть пронзить нетварным Светом?

Есть тишина, наполненная Богом.

Есть тишина, снимающая с нас

Проникшую во все углы тревогу,

Как пелену – с новорожденных глаз.

Есть тишина, которой не нарушит

Всех шумных дел слепой водоворот.

Есть тишина, что пробуждает душу

И нас от сна опомниться зовет.

И вдруг понятно, Кто такой Всевышний,

И что такое первородный грех…

Есть тишина, в которой ясно слышно

Биенье Сердца – Одного во всех.

Затихнуть так, чтобы никто не мог

Великого безмолвия нарушить.

Затихнуть так, чтоб одинокий Бог

Заполнил бы раскрывшуюся душу.

Войти в такую глубину глубин,

Где только Дух, миры творящий, веет.

И вдруг понять, что ты, как Бог, один,

И ничего нет лучше и труднее.

Один, но силы тайные зовут…

И у тебя есть тяжкое призванье –

Готовым быть на бесконечный труд

Безостановочного созиданья.

Силы от меня не требуй.

Места я займу немного.

А душа – размером с небо,

А душа – подобье Бога.

Не тверди о высшем даре.

Восхвалений всех не слушай.

Но кого б ты ни ударил,

Ты мою ударишь душу.

Я вижу только этот свет.

Все тот же, не иной.

Простор един. Другого нет.

Нет Бога надо мной.

Да, этот вновь представший вид –

Стотысячный восход.

Зачем же сердце так стучит?

И, Боже, как поет!

Что мне от этой красоты?

Но, знаю, близок миг,

Когда все знаки, все черты

Составят цельный Лик.

Да, за чертой еще черта

И – не в неясном сне,

А наяву вся красота

Прорежет тьму во мне.

О, нескончаемая гладь

Разлившихся небес!

Так значит надо всё собрать,

Чтоб мой Господь воскрес!

А море, море – вал за валом,

Волна за новою волной –

Все наши мысли размывало,

Не оставляя ни одной.

С какою неизменной силой –

За годом год, за часом час –

Оно безмолвно говорило,

В бескрайность зазывая нас.

Повсюду – выход. Всюду – входы

В Источник сил, Тебе вослед.

По водам, Господи, по водам!

Вопрос умолк. Сплошной ответ.

Какая тайна есть в молчащей,

Большой, заснеженной сосне?

В густой темно-зеленой чаще?

Быть может, та же, что во мне?

Когда я остаюсь с сосною,

То путь вовнутрь души открыт,

И говорит сосна со мною

Так, как никто не говорит.

Я тихо расправляю плечи

И наполняю грудь мою…

И что такое бесконечность

Я постепенно узнаю.

Не надо лишних слов.

Не надо лишних дел.

Он точен и суров

Нам заданный предел.

И вспыхивает Весть

В рассекшем мрак огне:

Вся беспредельность здесь –

В предельной глубине.

Тишина все вопросы гудящие глушит

И плывет, и плывет издалёка сюда…

Омывает все небо, всю землю, всю душу.

Разливается, точно Живая Вода.

Ты сейчас распростишься с любою виною,

Погружаясь безмолвно в разлив Бытия…

Кто промыт, просквожен, слит в одно с тишиною,

Тот восстанет из мертвых, промолвив: «Вот Я».

Откуда в этот мир приходят

Невидимые семена

Душ и деревьев? – В небосводе

Ни слов, ни знаков – Тишина.

Не знать, как прежде жили души,

И что нас всех в посмертьи ждет…

Кто эту тишину нарушит,

Тот потеряет в вечность вход.

А эта тишина бездонна,

И каждый миг, и каждый час

Рождающее Божье лоно

В Себе вынашивает нас.

Как дальний рокот Океана,

Вселенской тишины прибой.

Она рождает постоянно,

Она питает нас Собой.

Так затихнуть, чтоб в сердце простор прозвучал,

Чтобы стало вдруг явственно слышно,

Как течет сквозь пространство великий хорал –

Перекличка светил со Всевышним.

Вот такая во мне разлилась тишина,

Все грудное пространство расчистив,

Чтобы Божья любовь стала сердцу слышна

Так, как шорох слетающих листьев.

Я жизнь начинаю сначала.

Свет первый коснулся лица.

Гудящая мысль замолчала.

О, это касанье Творца!

Творящего Духа касанье…

Он здесь. Он повсюду разлит.

Молчанье! Молчанье! Молчанье…

Я слушаю. Бог говорит.

Всё внятней, всё ближе, всё тише, –

Раздвинут последний предел…

А кто ничего не услышал,

Тот просто молчать не умел.

Не спор и не сопротивленье, –

Пусть в хрупких жилах стынет кровь, –

Вся жизнь моя – благодаренье

И неизбывная любовь.

Я слышу медленные ритмы.

Суть наша вовсе не в борьбе.

Деревья – тихие молитвы,

Жизнь, обращенная к Тебе.

С их безголосою осанной

Слилась немого неба гладь.

Как этот лес, я не устану

Тебя всю жизнь благословлять.

И приложив к кровавой ране

Свои дрожащие персты,

Увижу светоизлиянье

И чудотворность красоты.

Войти в такой предел покоя,

В ту точку полнобытия,

Где станет Божией рукою