Читать книгу COLOVE-19, или Инфицированные беспроводной любовью - Зинаида Рауш - Страница 4

В моей жизни все всегда происходило спонтанно. Даже мой брак с египтянином. Сразу в памяти всплывают заученные фразы, каким-то образом оказавшиеся у меня в голове. Брак – это навсегда. Брак – это ответственный шаг. Выбирая мужа – выбираешь судьбу. И еще куча таких же, про всю судьбоносность данного момента. Конечно, это так! Наверное, эти установки прочно сидят в головах нашего сильного пола, поэтому вершить свою судьбу так скоро они не торопятся. Дожив до своего двадцатичетырехлетнего возраста, я ни разу не получала предложения руки и сердца. Сейчас мне сорок, и я слышу это лишь второй раз в жизни. Конечно, у меня были романы. Не только романы, но и отношения длиною в четыре года, которые в последний год перетекли в гражданский брак. Но скреплять отношения печатью моя тогдашняя пассия не торопилась. Да что говорить обо мне! Все мои подруги если и выходили замуж, то только потому, что ждали ребенка. Я никогда не была обделенной мужским вниманием, даже будучи в отношениях, от поклонников не имела отбоя. Но это не мешало мне оставаться верной спутницей своего избранника и, как следствие, незамужней.

Сказать, что я слыла красавицей, не могу. Скорее «хорошенькой». Наверное, дело обстояло больше в том, что я излучала в этот мир. Никогда не была занудой. Всегда старалась увидеть звезды на небе, даже в самую пасмурную ночь. Меня называли «зажигалкой». Подруги приходили ко мне, чтобы выплакаться, а уходили окрыленными. Я каким-то образом вселяла в них надежду на лучшее. Сказать, что я была врожденным психотерапевтом, не могу. Их психотерапией становилось просто следить за перипетиями моей жизни и все время удивляться: как ты это провернула или как тебе это удалось? Мой личный опыт вдохновлял их на собственные свершения.

Надо сказать, жизнь не давала мне скучать, часто толкая на какие-нибудь безумства. Вот и египетская история тоже была из серии этого безумства. Погружаясь в хитросплетения своей судьбы, я просто проживала данный жизненный отрезок и не заморачивалась пугающими прогнозами, что из этого ничего хорошего получиться не может. Отношения с иностранцем – это рано или поздно крах. А когда пойдут дети, то просто катастрофа – так считали все мои родственники.

Я всегда жила сердцем. Хотя голос разума тоже слышала, но поступала по большей части вопреки ему. Наверное, я ходила у жизни в «любимчиках», поэтому все эти страшные пророчества моей родни об отнятых детях не сбылись. Хотя все предпосылки были налицо. Одно то, что замуж я вышла уже на третьем свидании, могло стать определяющим фактором. «Как так? Ты же его совсем не знаешь?» – говорили мне подруги уже после свершившегося. Вот мы и узнавали друг друга уже в браке. Но то ли молодость, то ли моя натура помогала влиться и приспособиться к жизни в Египте, стране с совершенно иной культурой. Восток и Запад – абсолютно две разные планеты, словно Земля и Юпитер. Но любовь творит чудеса и совмещает несовместимое.

Но ради справедливости надо заметить, что у меня была облегченная версия Египта. Так сказать, версия light – курортный Египет. Там позволено больше и приспособиться к жизни намного проще.

Во-первых, в нашем курортном городке можно было найти русскую подругу. Русских, которые вышли замуж за египтян, было очень много. У всех возникали одни и те же проблемы. Словно мы состояли в браке с одним и тем же египтянином.

Во-вторых, там есть море. Море для большинства русских – это то, куда стремимся мы все попасть, намерзнувшись в холодные зимы и промозглое межсезонье. Но море в Египте каким-то чудесным образом стало практически на всем протяжении побережья достоянием только туристов. Прибрежная территория – это территория отелей. А в отели вход местному населению воспрещен. Даже если ты и не египтянка, ты же не являешься гостем этого отеля! Но мы, русские, находили способ все-таки пробраться на запретную территорию. Надо просто с каменным лицом идти прямо на пляж. Но так можно было пройти только один, от силы два раза. Очень уж зорко следили за этим работники отелей. Но так как отелей несметное количество, девчонки, которые так же, как и я, влипли в египетскую историю, так и ходили по кругу, возвращаясь в первый, пока не дойдут до последнего отеля на побережье.

Я тоже так ходила первое время. Пока мне совсем не запретили посещать пляж. Там же столько раздетых мужчин!

Но и несмотря на то, что жила я в самом «европейском», если так можно выразиться, городе Египта, где было хоть какое-то послабление в соблюдении норм и законов жизни исламского государства, это мне мало чем помогло. Потому что отдыхать в Египте – это одно, а жить там – совсем другое. И если приехала в Египет я наивной смешливой девчонкой в мини-юбке, то вернулась замученной, потерявшей всякий интерес к жизни женщиной с тремя детьми, закутанной с ног до головы. От смешливой девчонки не осталось и следа.

Все эти годы жизни в Египте во мне планомерно истребляли всю греховность Запада. Ради моего же блага. Настоящая восточная жена должна всецело принадлежать своему мужчине. Слово «всецело» надо воспринимать буквально. А по этой причине она большую часть своей жизни находилась в доме. Она была чем-то вроде трофея, бережно хранимого за семью печатями. А если она находилась в доме, то одежда ей не очень-то была и нужна. Два-три платья до пят было достаточным гардеробом. Конечно, поддерживать в себе женскую привлекательность, тот сексуальный огонек, женский стержень было достаточно трудно, практически невозможно. Все атрибуты женской красоты объявлялись вне закона. Пользоваться косметикой категорически воспрещалось. Так как муж, позволяющий такое жене, автоматически попадает в огонь ада. И жена-любовница постепенно трансформировалась в жену-мать общих детей. Для жены-матери главным становилось то, накормлены ли дети и муж, убрана ли квартира. Малоподвижный образ жизни и перманентное состояние беременности делали свое дело. Формы расплывались, и даже лицо изменилось до неузнаваемости.

Следующим злом были подруги. Это зло рассматривались как зло, толкающее на грехопадение. Вскоре общаться можно было лишь с женами друзей мужа, когда они приходили в гости. А в гости в Египте ходят не часто. Совсем не часто. В курортном Египте – практически никогда. Да и общение с малознакомыми людьми раз в полгода не приносило никакого удовольствия. Центром вселенной становились твои собственные дети.

Мои рассказы про интеллектуальный рост, самореализацию, да просто живое человеческое общение звучали как китайская грамота. Это были понятия мужского мира, но никак не женского. Потому что эта самая самореализация дана для того, чтобы прокормить семью. А раз это зона ответственности мужа, то зачем она нужна жене? А общаться можно и с детьми. Надо сказать, что никто из женщин-египтянок не понимал моего такого рвения к этой самой самореализации. Есть муж, значит, будут и дети, потом внуки. Разве не это есть женское счастье?

Если муж бьет, то и это правильно тоже. Он же мужчина. В доме должно чувствоваться мужское начало. Послаблений быть не может. А то не будет порядка. Жена обязана знать свое место. Если каждый будет делать то, что захочет, это же прямая дорога в Ад.

Я помню, искренне не могла понять, почему один из друзей моего мужа упорно не покупает пылесос в дом, хотя такого огромного количества ковров, как в Египте, нет ни в одной стране. «А чем тогда моя жена будет заниматься?» – отвечал тот египтянин. То есть облегчить труд своей жене – это подарить ей свободное время. А вдруг женщине захочется «самореализоваться» в это свободное время или, не дай Аллах, сам Шайтан проникнет в мысли этой самой женщины?

Надо сказать, что население Египта очень религиозное. И эта самая религия является неотъемлемой частью их жизни. Даже скорее образом жизни, а то и самой жизнью. Они с молоком матери впитали, что все, что может привести женщину в ад, надо вовремя обезвредить. Женщину надо уберегать от этого самого Шайтана. Потому что женщина – это создание слабое и неразумное. Временами похотливое. Поэтому оденем ее в мешок, запрем дома – от греха подальше. Но удивительно, почему мужская часть населения Египта так рьяно оберегает святость женщины, часто забывая о том, что и они в Ад могут попасть не за проступок жены, а за свой собственный.

Египтянин, курящий кальян и вожделенно смотрящий танец живота, – это реальность Египта. Реальность же курортного Египта – это то, что есть секс-туризм, заметно облегчающий жизнь этому самому египтянину, насмотревшемуся на сексуальные тряски и извивания восточной танцовщицы. И, надо сказать, мужчины очень быстро забывают об этом самом Шайтане, о котором так часто говорят, когда дело касается их жен.

Вот и моему мужу позволялись все радости жизни курортного городка. Тусовки с друзьями в барах и танцы до утра на дискотеках были ежедневными занятиями. Все играло на руку. И работа в вечерних шоу-программах отелей служила чем-то вроде извинения. Конечно, возле моего мужа увивалась куча туристок, жаждущих приятного курортного романа. Как всегда, жена узнает обо всем последней. Вот и я тоже узнала обо всем только тогда, когда машина моего супруга, наполненная сексуальными немками, не вписалась в поворот и, перевернувшись пару раз, вспыхнула ярким пламенем. Мой муж отделался сотрясением мозга и полной потерей памяти. Но урок усвоил: в огонь ада могут попасть не только жены, но и их мужья, причем еще при жизни.

Приняв как данность наличие какой-то странной женщины с тремя детьми, называющей себя женой, но при этом не способной сказать ни одного внятного предложения на арабском языке, мой муж полностью ушел в религию. Наверное, он молил Аллаха избавить его от тяжкой участи кормить столько человек, называющих себя его семьей. Память возвращалась постепенно. И прошло немало времени, чтобы меня вспомнили. Не знаю, что происходит с чувствами. Возрождаются ли они вместе с памятью? Но муж мой вел себя как-то отстраненно.

Это и послужило последней каплей, переполнившей мою чашу терпения. Поставив его на ноги и убедившись, что он может сам существовать в этом мире, я собрала вещи и тайно бежала из Египта.

Но по какой-то непонятной мне причине муж пережить такого не смог. Он всем своим образом жизни показывал, что тяготится наличием семьи, а вот когда я своим отъездом избавила его от этой обузы, он искренне не понимал, что делал неправильно все это время. Так ведь жили его дед, его отец. Да все так живут. И его бабка, мать, тетки, сестры – вообще, никто никогда не жаловался на такое положение вещей. Главное, чтобы в доме было что есть, а от продуктов ломился холодильник. Значит, он все делал правильно.

* * *

Как уже сказала, я вернулась в Россию, чтобы начать новую главу своей жизни. Но мой муж приехал следом. Поначалу он пытался убедить меня вернуться. Он дни напролет только и говорил о том, как он меня любит. В доказательство своей любви он привез из Египта золотые украшения. Это безотказное средство примирения, действующее на египтянок молниеносно, подействовало и на меня. Но не потому, что я была падка на всякие драгоценности. Я поверила ему, в искренность его слов и поступков, списывая крах нашей семейной жизни на разность культур. Но возвращаться не стала. Поняв, что выбранная тактика со мной не работает, он жил на две страны какое-то время, не оставляя надежду вернуть меня обратно.

Потом он пытался хитростью завлечь меня в Египет под видом отпуска, чтобы уже не выпустить оттуда детей. Ну а когда все усилия оказались тщетны, он смирился, приехал и остался в России. Впрочем, оставаться надолго в его планы не входило. Но, как говорят, нет ничего более постоянного, чем временное. Так прошел год, потом еще один, а потом он понял, что в России не так уж и плохо.

У меня на руках были маленькие дети, и я считала, раз мы уж в России, то пусть у детей будет отец. Конечно, образ жизни Египта я сняла с себя словно поношенную галабею (египетское платье). Дети пошли в детский садик, я – на работу. Мужу была куплена машина, для того чтобы он мог приносить свой кусок хлеба в дом.

Как только появилась машина, появилась и новая «тайная» жена. Молодая девчонка. Как-то не вынес он совсем уроков прошлого. Он жил на две семьи, и ему это удавалось искусно скрывать целых полгода. А когда терпение новой жены лопнуло, она объявилась в моей жизни сама.

По словам моего мужа, он просто вынужден был жениться, потому что я так и не стала хорошей женой. Именно я и только я толкнула его на это. Может быть, он просто не любил меня? Но сам себе признаться в том боялся. Всегда легче обвинить другого. А впрочем, я была у него виновата всегда и во всем. Но то, что я точно знаю, так это то, что он был влюблен в свою вторую жену. Конечно, осознавать это больно. И больно жить с этим все эти годы. Но именно сейчас я его понимаю. Быть влюбленным – это так прекрасно.