Читать книгу Особняк с секретом на улице Пряностей или Гад для попаданки - Зинаида Владимировна Гаврик - Страница 5

Чувствую, столкнёмся мы ещё с этим мерзким типом. Ну и ладно! Он-то ожидает, что снова сможет наслаждаться, психологически давя невинную девочку. Посмотрим, кто кого в итоге съест, гад!

Наверное, стоило сыграть скромность и изобразить смущение, чтобы окончательно отвести от себя подозрения главы теневой службы, но при появлении Дорбеллы и судьи память Элии буквально закоротило.

Слишком много боли было во всей этой истории. И слишком много страха перед ужасным навязанным женихом, который не упускал возможности психологически её давить, откровенно этим наслаждаясь.

Ему нравилось видеть страх на её лице, нравилось наблюдать, как она сжимается, когда он к ней якобы нечаянно прикасается.

Она умоляла мачеху отменить помолвку, но та, конечно, плевать хотела на её чувства.

Более того, она ещё и перекрыла Элии все пути для бегства. Она умудрилась продать бабушкин дом, который должен был по праву достаться Элии, ведь Ифисе нужны были деньги на новые наряды для посещения всяческих официальных приёмов.

На мольбы Элии не делать этого она лишь отмахивалась: “Ты бесполезное существо, лишённое таланта и совершенно неспособное самостоятельно принимать решения. У тебя же мозг размером с изюм! Ты одна не протянешь и дня, поэтому будь благодарна, что я нашла тебе хорошего обеспеченного мужа! А Ифиса теперь маг, у неё большое будущее. Ей деньги нужнее”.

А что отец? Ведь он должен был защитить Элию! Но нет. И хоть в детстве он очень её любил, но потом, когда мать Элии ушла в мир иной, отец изменился как по-волшебству.

Он привёл мачеху и с этого дня вёл себя, как заводная кукла. Ходил на работу, молча ел и уходил в свою комнату. На все вопросы дочери отвечал: “Слушай во всём Дорбеллу, как она скажет, так и будет”.

От этих воспоминаний злость во мне росла и росла, будто бы формируясь внутри в тугой обжигающий шар. Огонь в груди обжёг совсем уж нестерпимо, заставив меня вскрикнуть, а потом почти одновременно произошло несколько событий.

Буквально через секунду после моего вскрика завопила Ифиса и ещё один дикий вопль раздался где-то поблизости.

– Мама-а-а-а-а, жжёт! – верещала сводная сестрица. Так как моя собственная боль внезапно утихла, я обернулась к ней. Она схватилась за бусы и тут же отдёрнула руки. – А-а-а! Не могу снять! Как только касаюсь, нагревается сильнее!

И правда, бусы на ней начали светиться красноватым светом, будто тлеющие угли. Что происходит?

– Снимай их, снимай! – взвизгнула мачеха, подбегая к дочери. Она попыталась ей помочь, но, видимо, обожглась и отдёрнула руки, а дочь завопила ещё громче.

– Мама, жжётся сильнее!

Глава теневой службы не зря занимал свою должность. Он быстро сориентировался в этом гвалте.

– Отойти! – рыкнул Эдьен, моментально оказываясь рядом и бесцеремонно отталкивая мачеху в сторону. – А ты руки прочь! Не пытайся снять!

Ифиса отдёрнула руки от бус и чуть притихла – видимо, стало легче. Эдьен наклонился к бусам, пристально их разглядывая.

Все остальные в подворотне замерли, будто боясь дышать. В этот момент вопль с соседней улицы снова повторился. Эдьен коротко глянул на стоящего рядом помощника и тот, не задав ни единого вопроса, бросился в ту сторону, откуда кричали.

– Спасите мою дочь! – простонала мачеха. – Спасите!

Эдьен провёл рукой над бусами и коротко уточнил:

– Откуда артефакт?

– Артефакт?! Но я… – Ифиса почему-то замялась, кинув беспомощный взгляд на мать.

– Говори! – тихо приказал Эдьен, но так, что все дружно вздрогнули.

– Мы не знали, что это артефакт, – торопливо забормотала мачеха, невольно отводя глаза. – Это любимое украшение дочери. Мы купили его у ювелира…

– А-а-а-ай, как жжётся! – взвизгнула Ифиса. Её подружки тихонько ойкали, активно изображая сочувствие. Но я заметила, как они злорадно переглянулись. Да уж, сестрица умела выбирать друзей себе под стать.

Фабиан же выглядел очень недовольным: казалось, он сожалеет, что находится здесь, и только и ждёт минуты, чтобы уйти. Когда Ифиса вопила, он морщился. Однако не подавал ни звука, чтобы не привлекать к себе внимания.

– И снова ложь, – хладнокровно констатировал Эдьен. – Полагаю, вы украли этот артефакт у законного владельца.

– Нет! Это наследство от бабушки, – через силу выдавила мачеха.

– Он чуть остыл… – изумлённо выдохнула Ифиса. Она попыталась притронуться к бусам, но тут же снова взвизгнула и торопливо отдёрнула руку.

– Так и думал, – склонив голову набок, заключил глава теневой службы. – Артефакт реагирует на ложь. Очевидно, только что вы, наконец, сказали правду. Но явно не всю. Значит, артефакт достался вам от бабушки?

Ифиса с мачехой снова переглянулись.

– Тот, кто сейчас солжёт, моментально лишится языка, – ровно добавил он. – А если заставите ждать меня ещё хоть пару мгновений, языка лишатся обе.

Как-то сразу стало ясно, что он не шутил и не преувеличивал. А ещё не бросал слов на ветер. Дорбелла вздрогнула и судорожно сглотнула.

– Бусы оставили не Ифисе, – еле-еле проговорила она, трясясь, как осиновый лист на ветру. Зубы клацали, поэтому речь звучала неразборчиво. Но мы услышали.

– Их оставили… мне? – Я глянула на мачеху.

– Д-да.