Читать книгу Полюби меня - Злата Романова - Страница 6

Проснулась Катя утром от шума. Голова была тяжелой, как после похмелья. Оглядевшись и осознав, что она находится в чужой спальне, девушка сначала испугалась, но потом вспомнила события вчерашнего дня. Что-то с ней было не так. Катя никогда раньше не чувствовала себя таким образом и, хотя она испытала колоссальный стресс, ее вчерашнее состояние явно было спровоцировано чем-то другим.

– Неужели Демьянов накачал меня наркотиками? Вот ведь козел!

– Это были не наркотики, а успокоительные. И накачал тебя ими не я, а твой отец.

Она вскрикнула и тут же схватилась за голову. Этот гад незаметно подкрался и испугал ее.

– Папа никогда бы так не поступил! Блин, головааа…

Ей тут же протянули стакан воды и таблетку и она, не думая, выпила и проглотила их, так как боль набирала обороты. У Кати была хроническая мигрень в легкой форме и раз в месяц-полтора она мучалась от головных болей, чаще всего из-за стресса. К сожалению, даже с обезболивающими, боль длилась дольше суток и лекарства ее лишь притупляли. Выпив воду до дна, девушка хотела поставить стакан на прикроватную тумбочку, но тут же отпрянула назад, чуть не уперевшись головой в живот Демьянова, стоящего рядом. Голый живот.

– Фу, ты же голый!

Она прикрыла глаза ладошками и для верности повернулась к нему спиной.

– На мне полотенце. А вот тебе стоило бы прикрыться, если не хочешь, чтобы оно упало с моего стояка.

Катя только сейчас осознала, что сидит на кровати в одном белье, а одеяло сбилось где-то в ее ногах. Она быстро обернулась и встала, но от стремительного движения голова закружилась и ее повело в сторону – прямо в руки новоиспеченного мужа, который не преминул возможностью ее полапать и крепко притиснуть к себе, опустив загребущие ручищи аккурат на ее едва прикрытые кружевом ягодицы. От соприкосновения с его голой кожей Кате стало не по себе, и она уперлась руками в грудь мужчины, пытаясь отодвинуться.

– Отпусти!

– Упадешь, если отпущу.

– Я уже в порядке. Пусти же!

Она толкнула его что было сил и тут же, от резкого движения, упала обратно на кровать.

– В следующий раз кровати за тобой может не оказаться, – мрачно насупив брови, выдал Демьянов. – Впредь, когда бы я не захотел тебя коснуться, ты не будешь меня отталкивать. Мое терпение не бесконечно.

– Иди к черту! Ты не имеешь права лапать меня, когда тебе вздумается. Никакого принуждения, помнишь?

– Я не имею права склонять тебя к сексу. Про прикосновения в договоре нет ни слова.

И увидев, что девушка собирается возразить, тут же добавил:

– Не распинайся, это не одно и то же, и тут ты не выиграешь. Ты должна привыкнуть к тому, что я буду тебя трогать и целовать. Ты знаешь, к чему привела глупость твоего отца? Вчера на свадьбе ты вела себя как овощ – и это еще громко сказано, а ведь там были не только родственники, но и деловые партнеры, и пресса. Все решили, что ты перебрала с алкоголем. Боюсь даже предположить, что могли написать эти журналюги. Мы должны немедленно реабилитироваться. Сегодня состоится официальный прием в честь нашей свадьбы. Ты должна выглядеть как самая счастливая жена. И когда мы начнем отвечать на вопросы прессы, ты будешь ссылаться на стресс из-за подготовки к свадьбе в такие сжатые сроки.

– Я не верю, что папа дал мне успокоительное! И разве прием был не вчера?

– Вчера был небольшой праздник для самых близких. То, что будет сегодня – намного более масштабное мероприятие. Верить или нет – дело твое, но я бы держался подальше от такого родителя, и тебе советую. До сих пор у тебя от него были одни проблемы.

Катя чуть не лопнула от злости.

– Какой же ты лицемер! Все эти проблемы создал ты. Мои отношения с папой тебя не касаются, и советы свои можешь держать при себе. На что бы ты не надеялся, я никогда не признаю тебя своим мужем. Ты мне никто! На людях я буду вести себя как любящая жена, но на большее не надейся. Этот брак не будет…

Демьянов вдруг выругался и, прижав Катю к себе, пикировал на ее губы своими. Его руки удерживали ее на месте, не давая вырваться, а рот хищно поглощал, словно хотел подчинить. Катя сжала губы и он прикусил нижнюю из них, тут же зализав укус ласковым прикосновением языка, когда она вскрикнула от боли.

– Черт возьми, котенок, как же я завожусь, когда ты злишься, – хрипло пробормотал Демьянов, уткнувшись носом в ее шею.

Как только он ослабил хватку, Катя вырвалась и побежала в сторону ванной, тут же захлопнув за собой дверь. Иногда бегство самый лучший выход: неизвестно, чего еще можно было ожидать от этого мерзавца.

***

Когда Катя, завернутая в полотенце, после душа вышла из ванной, к ее облегчению, Демьянова в комнате уже не было. Постель была все еще разобрана, а на полу валялось свадебное платье. Подойдя к этому шедевру, она переложила его на кровать и расправила. Это было платье мечты. Не она его выбрала, но оно полностью соответствовало ее вкусу. Она провела пальцами по жемчужинам, украшавшим корсаж. Катя всегда была неравнодушна к жемчугу, и даже такие детали о ней были известны Демьянову. От этого становилось жутко. Катя не была до конца уверена в его адекватности, разве нормальный человек так поступит? Она всего лишь женщина, причем не самой оригинальной внешности. Да, Катя была красива, но есть девушки намного привлекательнее ее. Демьянов не общался с ней и не знал настолько близко, чтобы увидеть в ней что-то помимо внешности. Он действительно не мог любить ее! Было бы просто невозможным на самом деле продумать и осуществить такую многоходовую схему, тратя свое время, деньги и усилия ради какой-то женщины? Она в это не верила. Оставалось только два варианта: либо Демьянов солгал о причинах своего поступка, либо он психически не здоров. Катя очень надеялась на первое. Лучше провести пять лет в обществе расчетливого и злого человека, чем психа, помешанного на ней. Оторвавшись от платья, Катя с удивлением поняла, что в комнате нет шкафа, но рядом с ванной находилась еще одна дверь, за которой она обнаружила довольно большую гардеробную. Половина, не занятая вещами Демьянова, была абсолютно пустой, чемоданы Кати ровным рядом стояли в углу. На банкетке лежали какие-то документы, в которых стикером было обозначено ее имя. Катя взяла их.

«Прочитай, прежде чем спустишься» – было написано размашистым почерком.

Документы оказались кратким досье, согласно которому она узнала, что ее мужу тридцать лет, из близких родственников у него была лишь шестнадцатилетняя сестра Вероника. Мать погибла три года назад в результате автомобильной аварии, в тот момент рядом с ней в машине находилась Ника, отделавшаяся переломом ребер и легким сотрясением мозга. Отец умер от инфаркта пять лет назад. Демьянов являлся опекуном сестры и она проживала вместе с ним. Об условиях их брака Ника не знала и была уверена, что ее брат женился по любви. Просвещать ее Кате категорически запрещалось. Демьянов работал с девяти до восемнадцати часов, каждое утро вставал в шесть и проводил раннее утро в домашнем тренажерном зале. Завтракал он на работе. Хозяйство в доме вели две наемные работницы – сестры Вера и Надежда. За территорией вокруг дома круглосуточно следили сменяющие друг друга охранники. Среди прислуги также был и приходящий садовник. В файле была также различная информация о личных предпочтениях, интересах и хобби Демьянова, Катя лишь мельком прочитала ее. Отложив папку до поры до времени на одну из верхних полок, Катя выудила из чемодана платье из немнущейся ткани и балетки. Ей срочно требовался кофе, чтобы облегчить мигрень. Девушка заметила, что после него и обезболивающих ей всегда становилось лучше. Обычно она редко пила кофе, но в дни, когда мигрень отнимала все ее силы, чувствовала к нему жуткую тягу. Высушив и расчесав волосы, она оставила их распущенными, чтобы не стягивать кожу головы, и, захватив мобильный, вышла из комнаты. Спальня Демьянова находилась на втором этаже, и, спустившись вниз, Катя отметила, что его дом не слишком велик, но очень уютный. От просторного холла в разные стороны вели несколько дверей и, догадавшись по звону посуды, в какую сторону идти, она обнаружила кухню, в которой хозяйничала женщина лет сорока. Катя неуверенно застыла в дверях.

– Проходи, не стесняйся, – раздался звонкий голос, испугав до полусмерти. – Ой, извини. Я не хотела тебя пугать.

Это оказалась Ника, тоже державшая путь на кухню. Катя шагнула внутрь, пропуская ее.

– Екатерина Станиславовна, доброе утро! Проходите, завтрак уже готов, – улыбнулась заметившая ее домработница.

– Доброе! И можно на ты. А Вы Вера или Надежда?

– Вера. Надя убирается на втором этаже. Вы садитесь. Ника обычно завтракает на кухне, но если Вы хотите делать это в столовой, то я мигом накрою на стол.

Катя почувствовала себя неловко. Она не привыкла к прислуге, и, хотя ее отец был достаточно обеспеченным человеком, домашнее хозяйство они вели сами.

– Не стоит, я поем здесь, вместе с Никой. И давайте на «ты»? А то мне неудобно перед вами.

– Ой, да не парьтесь. Развели тут викторианскую пьесу, – выдала Ника, плюхаясь на стул. – Катя, садись. Вера и Надя здесь работают лет десять, они почти члены нашей семьи. Мы не обращаемся друг к другу на «вы». Ты будешь кофе?

Катя расслабилась и села. Ей всегда было тяжело сходиться с новыми людьми, а младшая сестра Демьянова своей непосредственностью мигом разрядила обстановку.

– Да, черный. У меня жутко болит голова.

– Дать таблетку?

– Нет, Демьянов уже дал.

– Ты зовешь Андрея по фамилии? Вы что, школьники? – Прыснула Ника.

– Автоматически получилось, – Катя решила сказать полуправду. – Когда мы познакомились, он меня жутко бесил, и я очень долго его на дух не переносила. С тех пор осталась привычка называть его по фамилии. Хотя, конечно, я не всегда зову его так.

– Как я тебя понимаю! Андрей временами ведет себя, как сволочь.

– Ника, – одернула ее Вера. – Как тебе не стыдно говорить такое про брата!

Ника лишь отмахнулась.

– Я же не говорю, что он и в самом деле такой. Да и Катя это уже поняла, раз влюбилась в него. Слушай, он запретил мне спрашивать о причинах такой быстрой свадьбы, но я скоро лопну от любопытства. Ты беременна?

Катя поперхнулась кофе от неожиданности и закашлялась.

– Вот что ты наделала? – Всплеснула руками Вера. – Дай человеку нормально позавтракать и оставь свои расспросы на потом. Она же сказала, что у нее болит голова.

– Да ничего, – ответила Катя. – Я не беременна. А поженились мы так быстро, потому…

Она на секунду замялась, не зная, что соврать, но положение спас Демьянов, заглянувший на кухню, продолжив ее фразу:

– … потому что в первый раз Катя мне отказала и, добившись, наконец, ее согласия, я решил сыграть свадьбу, пока она не опомнилась. И что я говорил про расспросы, Ника? Не беспокой сегодня Катю, ей нездоровится.

Он подошел и положил руки на плечи жены, слегка массируя их. Катя едва удержалась от желания стряхнуть эти загребущие ручонки.

– Ника меня совсем не беспокоит, но боль и вправду усиливается. Пойду прилягу, есть все равно не хочется. Приятного вам аппетита!

Катя поднялась, и Демьянову пришлось убрать руки. Он пошел было за ней к выходу, но она остановила его:

– Я хочу недолго побыть одна. Впереди длинный вечер, Андрей, пожалуйста!

– Хорошо, – он поцеловал ее в лоб и отступил. – Поспи немного.

Катя облегченно вздохнула и поднялась в спальню. Проверив телефон, она с болью заметила, что Леша больше не писал и не звонил. Он, наверное, уже узнал о свадьбе и думал о ней самое плохое. Всхлипнув, девушка села в кресло и набрала номер отца, не давая себе совсем расклеиться.

– Папа, ты давал мне вчера успокоительное? – Спросила сразу, как только он взял трубку.

– Катюш, я боялся, что ты этого не вынесешь. Прости, милая! Ты ведь знаешь, там была пресса, я не мог допустить, чтобы мы предстали в плохом свете. Компания и так находится на грани краха.

Катя до последнего не верила, что папа сделал это, и, услышав от него подтверждение, не смогла сдержать слез.

– Я уже знаю, что компания для тебя важнее дочери, но как ты мог так поступить?! Едва я простила тебя, как ты снова обманул мое доверие! Неужели я для тебя ничего не значу?! – Закричала она, громко всхлипывая.

– Катюш, ну что ты такое говоришь! Ты для меня важнее всего. Прости меня, дочка, я хотел как лучше. Я больше не буду вмешиваться, клянусь! Ну, не плачь, девочка!

– Я не хочу пока тебя больше видеть. И не звони мне!

Катя отключила телефон и сползла на ковер, свернувшись калачиком. Ей казалось, что все вокруг предали ее и в жизни больше не будет ничего хорошего.