Читать книгу Одна Надежда на двоих - Злата Романова - Страница 7

За прошедшие несколько дней с момента визита Вячеслава, Лизе открылось несколько новых истин.

Во-первых, она не могла позволить себе приличного адвоката, не продав при этом квартиру. Была идея продать машину, но за шестьсот тысяч, которые можно было выручить за нее в лучшем случае, она не сможет нанять кого-нибудь, кто имеет опыт и мозги для победы над Игорем Ерошиным, у которого была слишком жесткая репутация среди его коллег. Так что, пока, Лиза подала заявление на опеку, что давно пора было сделать, и решила разобраться с поисками адвоката, если дело уже точно дойдет до суда.

Во-вторых, она не могла работать. Технически, ее не уволили и даже зарплату не тронули, аванс в начале месяца пришел, как обычно, но проблема была в Наде. Лиза нашла недорогую няню, которую посоветовала одна из ее многодетных подруг и, убедившись, что женщина приличная, решила выйти на работу. Однако, не пробыла она в офисе и пары часов, как пришлось идти домой. Надя никак не хотела успокаиваться в руках чужой женщины и плакала все то время, что Лиза отсутствовала. Перепуганная няня позвонила ей, прося срочно вернуться домой и у Лизы не оставалось другого выбора. Она помчалась к племяннице, напуганная не меньше паникующей няни и, ворвавшись в квартиру, сразу же стала свидетелем душераздирающего плача своей малышки. Даже когда Лиза взяла ее на руки, укачивая и говоря на ушко всякие глупости, Надя успокоилась далеко не сразу, продолжая всхлипывать и мелко подрагивать в ее руках. Не прошло и десяти минут, как она уснула от изнеможения, с ужасно опухшим и покрасневшим от слез лицом и забитым носом, не проснувшись, даже когда Лиза стала чистить этот самый носик, чтобы облегчить дыхание, потому что девочка странно сопела.

Заплатив за день, девушка отпустила няню, сказав придти завтра, как обычно. Лиза решила вернуться к первоначальному плану и оставаться вместе с няней дома в первое время, чтобы Надя к ней привыкла. На работе она ничего говорить не стала, решив, что если ее уволят, то это будет не очень хорошо для репутации Абрамова, а другую работу она с опытом как-нибудь сыщет.

В-третьих, большая проблема состояла и в лице Паши. Он предложил вариант, который с каждым днем, уставшей до смерти Лизе, казался все привлекательнее.

Паша хотел, чтобы они поженились.

Он давил, зная, что у нее нет других вариантов, апеллируя тем, что живя с ним, она сможет продать свою квартиру, чтобы нанять Касаткина, который точно смог бы выиграть дело у Ерошина.

– Разве сейчас самое главное для тебя – не получить Надю? Впереди вся жизнь, деньги и имущество – дело наживное. Как только выиграем это дело, можно будет расслабиться. Ты могла бы годик побыть в декретном отпуске, дома, с ребенком. Знаешь ведь, что я могу нас обеспечить. К тому же, супружеской паре со стабильным доходом Надю отдадут вероятнее, чем одинокому Абрамову, несмотря на все его деньги.

Лиза понимала, что он предлагает ей не фиктивный брак и делает это не по доброте душевной. Да, Паша был хорошим человеком, добрым, но он любил ее и хотел вернуть любой ценой. В такие моменты Лиза сожалела, что вообще ответила ему согласием с самого начала их отношений, ведь инициатором был он и его чувств не видел разве только слепой.

В первый раз, когда Паша предложил брак, она наотрез отказалась, но он снова заговорил об этом через пару дней. Лиза уже была в отчаянии. Ее грызли сомнения и страхи относительно дальнейшей судьбы Нади, и, она, в конце концов, согласилась. Не могла позволить себе потерять ее. После смерти Нины, Надя стала словно центром ее вселенной. Очень капризным, сложным и приносящим проблемы, но бесконечно любимым солнышком, вокруг которого теперь вертелся весь ее мир.

***

На ее заявление об опеке пришел отказ. Лиза вчитывалась в текст снова и снова, чувствуя, как в глазах закипают злые слезы.

Отказано.

Значило ли это, что Надю отдадут Абрамову? Без суда. Просто отдадут, забрав у нее?

В груди поселился могильный холод. Лиза не хотела в это верить. Вчитывалась в каждую букву, но об Абрамове ничего не говорилось. Ей просто отказали.

– Не расстраивайся так раньше времени, – сказал Паша, ободряюще гладя ее по спине. – Это ведь не конец. Обратимся в суд, как и планировали. Мы ведь готовились к этому варианту, Лизок. Эй, ну не плачь!

А Лиза не могла остановить поток своего отчаяния, выливающегося в виде слез. Ну и что, что они готовились? Ну и что, что они знали, что так и будет? Она все еще надеялась. Глупо и по-детски надеялась на справедливость в мире, где правили деньги. Где такие холодные и расчетливые люди, как Абрамов, получали опеку над маленькой девочкой, нуждающейся в любви и настоящей семье.

Что будет, если он заберет ее? Если Лиза не сможет выиграть суд?

Надя навсегда останется с ним. С человеком без сердца. С мужчиной-калькулятором, который сможет подарить ей все материальные блага на свете, но ни капли своего внимания, не говоря уже о любви и участии.

Надя вырастет без Лизы, а Лиза останется без Нади.

Нельзя было этого допускать! Лиза должна была любой ценой добиться того, чтобы Надя осталась с ней. Этот ребенок – ее и она отказывалась отдавать его Вячеславу Абрамову.

– Позвони Касаткину и добейся встречи, – сказала она Паше, вытирая слезы, зная, что он справится с этим лучше нее, стоя на своем до победного конца. – Я сегодня же начну искать риелтора, чтобы продать квартиру.

Никто не будет растить Надю, кроме нее. Лиза не проиграет в этом деле, даже если останется нищей. Отдаст все, что имеет, но не позволит Абрамову забрать свою девочку.

– Мы всегда будем вместе – ты и я, чертенок, – прошептала она, склоняясь над спящим ребенком и целуя маленький лобик.

К черту все страхи и сомнения! Слабые не побеждают, а Лиза не собиралась проигрывать.

***

Возникший на ее пороге через пару дней Вячеслав с какой-то женщиной стал для Лизы шоком.

– Добрый вечер, Лиза! – поздоровался мужчина вежливо, будто не он кричал и ругался при их последней встрече.

– Что тебе надо? – не скрывая агрессию, спросила она.

– Мы с Марией – новой няней Нади, пришли ее забрать. Мое заявление об опекунстве было одобрено, так что теперь я – законный опекун и попечитель нашей племянницы. Впустишь меня или мне обратиться к властям?

Лиза чуть не рухнула на месте.

«Он пришел забрать Надю!» – билась в голове паническая мысль.

Это действительно происходило. Вячеслав забирал ее!

– Я подам в суд, – заявила она, мертвой хваткой держась за дверь. – Ты прекрасно знаешь, что я должна быть ее опекуном! Расчетливый мерзавец! Она ведь даже не нужна тебе!

– Давай обойдемся без оскорблений, – вздохнул Абрамов. – Что бы ты не сказала, закон на моей стороне. Просто отдай мне ребенка и расстанемся с миром.

Он с ожиданием уставился на нее, ведь она все еще закрывала проход своим телом.

– Не делай этого, – опустив глаза, попросила девушка.

К черту гордость! Ее уже трясло от страха, что выхода нет. Вот сейчас он зайдет и увезет девочку. А если она не выиграет суд, то даже не сможет увидеть ее снова.

– Вячеслав, Надя пережила большой стресс, – меняя тактику и отступая на шаг, сказала она.– Какую бы хорошую няню ты не нанял, она не сможет успокоить ее. Я нужна ей, понимаешь? Она никого не знает, кроме меня. Я ведь пыталась ее оставлять, чтобы выйти на работу. А она все плачет и плачет без меня…

Лиза сама уже плакала, не осознавая этого. Тараторила, спеша успеть сказать ему все. Рассказать, прежде чем он пойдет дальше. А Вячеслав уже зашел в квартиру и двигался в сторону гостиной, в то время, как няня застыла у порога.

– Вячеслав, пожалуйста! – побежала за ним Лиза. – Она не может без меня! Не может, я клянусь! Я говорю не для того, чтобы ты ее не забирал. Это правда! Ей нельзя так плакать, Вячеслав! Она же заболеет…

Лиза безотчетно вцепилась в рукав его пиджака, не давая двинуться дальше. Каменное лицо мужчины не выражало никаких эмоций.

– Прекрати истерику, Лиза, – тихо, но твердо сказал он. – Я дам тебе видеться с ней, но о том, чтобы оставить ее здесь – не может быть и речи. Это у тебя стресс после смерти Нины. Займись собой, выходи на работу, отвлекись. Уверен, ты сама поймешь, что все не так страшно, как тебе казалось. Жизнь продолжается.

– Ты не понимаешь! – воскликнула она. – Надя не может без меня!

– А, по-моему, это ты не можешь без Нади, – устало вздохнул он, отцепляя ее пальцы от своей одежды и двигаясь дальше. – Мария, чего ты ждешь? Заходи.

Няня зашла в квартиру, проходя в гостиную вслед за ними. Лиза кинулась к качелькам, в которых заснула Надя, и села на колени, загораживая им обзор.

– Лиза, ты ведь понимаешь, что мне придется вызвать полицию, если ты будешь мешать? – спросил Вячеслав.

Она вздрогнула, не отводя глаз от племянницы. Надя не проснулась. Она спала, приоткрыв ротик и раскинув пухлые ручки в стороны. Ее маленькая грудная клетка ритмично поднималась и опускалась.

Слезы затуманили зрение, но Лиза порывисто вытерла их. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать такого страха.

«Что делать? Что же мне делать, Боже?»

Мысли металась в голове с невероятной скоростью, и она отметала их одну за другой, пока не проснулась ее рациональная часть, требуя прекратить истерить и начать думать о последствиях.

Если она сейчас не отдаст ребенка, то в суде это будет играть против нее. Как бы трудно не было оторвать ее от себя, Лизе придется. Хоть бы это оказалось ненадолго!

«Боже, помоги! Ты ведь знаешь, что со мной ей будет лучше!»

Никогда Лиза так много не молилась, как в последние дни. Она верила в высшую справедливость и знала, что Бог не оставит невинного ребенка страдать.

– Я соберу ее, – сказала девушка, прочищая горло.

– Просто одень ее, вещи нам не нужны, – заявил Абрамов. – В моей квартире для нее все готово.

Аккуратно взяв девочку на руки, Лиза понесла ее в спальню. Надя не проснулась от этих действий. Положив ее на середину кровати, она подошла к комоду, периферическим зрением заметив, что Вячеслав пошел следом.

– Оставьте меня хотя бы на пять минут! – зло сказала она, закрывая дверь прямо перед его носом.

К счастью для себя, он не стал ломиться.

Достав новые распашонку и ползунки, а также объемный зимний комбинезон с шапочкой, она положила все это на кровать, ложась рядом со сладко спящей Надей. Из глаз снова закапали слезы. Смахнув их, Лиза наклонилась, гладя кончиками пальцев пухлые щечки и целуя тоненькие, сладко пахнущие волосы.

– Просыпайся, Надюшааа, – тихо проворковала она.

Взяв ее за ручку, поднесла к губам, целуя крошечные пальчики. Хотела бы Лиза, чтобы они увезли ее еще спящую, но Надя вспотела во сне и ее нужно было полностью переодеть перед тем, как выносить на улицу. Если Лиза начнет переодевать ее, пока она спит, то девочка неминуемо закатит истерику. Маленькая капризная принцесса любила, когда ее будили нежно.

Начав возиться от ее прикосновений, Надя открыла заспанные янтарные глазки и поморгала, переворачиваясь на бок и сонно улыбаясь. Лиза задушила болезненный всхлип от этой маленькой кривой улыбки – редкое явление на хмуром личике ее девочки. Увидит ли она ее снова?

– Нам нужно тебя переодеть, зайчонок.

Игнорируя капающие из глаз слезы, Лиза начала аккуратно раздевать сонную, а оттого податливую, малышку. Сменив подгузник, натянула на нее солнечно-желтую распашонку с такими же ползунками из комплекта, а также крошечные носочки со смешными курочками.

Надя поела и заснула всего полчаса назад, поэтому неудивительно, что к концу одевания, она уже практически засыпала снова. Так будет даже легче. Лиза не знала, как выдержит, если она будет плакать при прощании.

Застегнув ее комбинезон, она немного покачала девочку на руках, с удивлением понимая, что она действительно заснула, и, поцеловав ее в лобик в последний раз, вышла из спальни. Намеренно игнорируя Вячеслава, Лиза подошла к няне, выглядящей довольно порядочной, потому что женщина чувствовала себя явно неловко в сложившейся ситуации и смотрела на Лизу с сочувствием.

– Она захочет есть через час-полтора, – тихо сказала она, огромным усилием воли передавая Надю в ее руки. – Давайте ей только Нутрилон Комфорт. Я сейчас упакую то, что у нас есть.

Пройдя на кухню, Лиза быстро написала на стикере нужную дозировку питания и положила в пакет вместе с любимой бутылочкой Нади и прорезывателем для зубов. Вернувшись в гостиную, вручила пакет няне, все еще игнорируя Вячеслава, и, в последний раз посмотрев на малышку, отвернулась к окну.

– Уходите.

Собственный голос показался ей чужим, так хрипло он звучал от едва сдерживаемых эмоций. Стоило комнате опустеть от присутствия людей, которые молча забрали ее ребенка, как Лиза перестала сдерживаться. Ее плач походил на вой раненого зверя.