Читать книгу Служанка - Злата Тур - Страница 8

Значит первое, что нужно сделать – перетянуть ее внимание на себя. Даже если придется ее трахать. К черту мораль! Как говорится, не до жиру.

Понятно, что она знает толк в сексе, очень сильно надеюсь, что просто прожженная стерва, но все ж не профессионалка. Иначе ей все равно будет, что ей предложат – твердый молодой стояк или презерватив, слабо набитый ватой.

А так есть шанс, что, срываясь в пропасть оргазма со мной, потом будет невольно сравнивать и кривиться в постели с плюшевым членом папеньки. И эта неискренность рано или поздно будет им замечена.

Хотя я сам не уверен, что меня не будет кривить – терпеть не могу напыщенных куриц. Проблеск живого ума в офисе удивил, сейчас стало понятно, что это была разовая акция. Или власть хоть над одной крепостной так вскружила голову, что и берегов не видит?! Безумно тупо наехала на девчонку, даже жалко ее стало.

Такая ладненькая, аккуратная, как кошечка. Правда, сразу видно, провинция – чтобы так безобразно выкрасить волосы, надо сильно постараться. Лица, правда, не рассмотрел, она зыркнула на меня, повернувшись вполоборота и сверкнув очками в толстой оправе. А я, конечно, как нормальный мужик – хоть сзади, скользнул взглядом по ножкам. У девочки именно ножки. Крепкие, ровненькие. С красивыми икрами и тонкими, изящными щиколотками.

Хотя она совсем не мой типаж – слишком кругленькая. Не толстая, не пухленькая, а такая …словно нарисованная одной плавной линией. Нет ни одного угла, нигде кости не выпирают – это сразу видно. Попка круглая, такая идеальная, что ли… Интересно, а спереди такой же экстерьер выдающийся или щедрости природы только на задницу хватило? !

Я не любитель пышных форм, вот пиранья- пиявка – идеальна для меня. Грудь в ладонь чуть больше, как доктор прописал. Торчащие ребра будоражат так, что аж в дрожь бросает.

А эту девчонку только сзади увидел, и как-то так глазу приятно стало! Черт! Или это незакрытый гештальт меня, как собаку, заставляет на кости бросаться?! Лента памяти начала разматываться со скоростью кинопленки. Светка Карташева, одноклассница, называла себя не иначе, как Лана, и все остальные думали, что ее так и зовут. Худенькая, грациозная, она занималась танцами и была королевой. Был уверен, что она недоступная Богиня.

Я страдал, мучился, вгрызался по ночам в подушку зубами, едва удерживаясь, чтоб не сделать ее половым партнером. На доступных девчонок даже не смотрел, я не мог изменить своей мечте. Единственная, с кем я ей изменял, закрывшись в ванной – это моя собственная рука.

И каково же было потрясение, когда на вечеринке увидел, как шурует у нее в трусах старший брат Сашки Нефедова, у которого мы собрались. Качок, уже в родительском бизнесе, собственная тачка крутая.

А у меня на тот момент тачка была только садовая, на даче.

Ярость меня чуть ли не ослепила, несмотря на то, что был еще длинным дрищом, я готов был расквасить ему рожу до кровавых соплей. И меня б не остановило, что он одним ударом мог меня переломать – я бы вцепился мертвой хваткой.

Парочка не замечала, что находится в эпицентре клокочущего ненавистью торнадо, и слава Богу, не заметила. Мой приятель, Денис, вылил мне на голову шампанское, переключив гнев на себя. Только я хотел заорать: «Иди на…», как он схватил меня за шкварник и (откуда силы взялись?!) утащил от греха подальше. Почему я поддался?! Совершенно точно – не зассал.

Наверно, именно в тот момент родилась моя установка – нижняя голова подчиняется верхней. И не стоит подставлять верхнюю под свинцовые кулаки, если нижняя не сумела договориться.

И сейчас, на контрасте с этой здоровой, фигуристой малышкой, я отчетливо понял, что все время бегал по кругу, как цирковая лошадь, в поисках утраченного. Вернее, так и не приобретенного. Я замечал лишь таких же обманчиво невинных выросших лолиток, и, переспав, забывал.

Надо же! Меня бросило в жар – сейчас Ника для меня и есть та запретная, табуированная мечта, жестко трахнув которую, я уверен, освобожусь от фетиша.

Затащить в постель, думаю, труда не составит. Грамотный пикап в умелых руках – страшное оружие. А судя по тому, как она ведется и обиженно дует губы, устроить ей эмоциональные качели будет проще простого. Я пялился на ее грудь, почти слюни ронял, а потом сухо перевел разговор в деловое русло – раз. Сегодня отчитал за домработницу – представляю, как у нее срывает крышу при ее амбициях госпожи. Значит, теперь можно и погладить, сделать вид, что холодность – это случайное явление. Первое правило пикапа сбивать с толку, чередуя кнут и пряник.

Теперь дело за пряником. Пора показать товар лицом, разумеется, не весь, только тот, что выше пояса. Где там моя ракетка? Нужно немного и встряхнуться, и извлечь пользу.

Полчаса остервенело долблю мячом в стенку, рука постепенно приноравливается к рукоятке, и я уже забываю обо всем. Не сравнить, конечно, с нормальной игрой с партнером, но хоть так, как есть. Хотя почему я не додумался спросить у Вероники? Может она играет? Вряд ли. Ее, как взрывной волной, снесет одним ударом – косточки тонкие. Вся такая воздушная, просто нимфа…

Ну что ж, пора на охоту. Стаскиваю футболку – ловись на загорелый торс, как на блесну, рыбка-пираньюшка.

Однако, либо такая рыбалка не мое, либо сегодня с клевом что-то не то.

Ника лежала на шезлонге возле бассейна, и по идее это самый подходящий случай покрасоваться и спросить про теннис. Ага, заметила! Я же делаю вид, что поправляю кроссовок и застреваю на лесенке террасы. Поскольку меня уже заметили, то я не спешу.

– Барин, позвольте пройти!

Наверно, если б меня шандарахнуло молнией, я бы меньше был поражен. Что-то нереально крышесносное было в этом «Барин». Поднимаю глаза и успеваю «сфотографировать» буквально на пару миллиметров съехавший вниз уголок губы. И тут же почтительно потупленный взор.

Аня, домработница, собралась, видать, идти мести дорожки, и я загородил ей проход. Стоит ждет. А я не могу сдвинутся с места. Что это было? Откуда –то из провинции приехала и считает, что словом «барин» может заменить обращение по имени? Или же это тончайший стеб, тень которого я успел поймать? Но как бы то ни было, я расплылся в идиотской улыбке. Вот он – разрыв шаблона – получаешь то, чего в жизни не ожидал. Не знаю, почему это слово так сработало, но я реально почувствовал, будто лопнули железные тиски, сковывавшие напряжением душу. Я поймал себя на мысли, что с момента приезда в родной дом ни разу не улыбнулся. А сейчас никак не могу вернуть рот на исходную. Что за черт! Еще подумает, что я такой же напыщенный индюк, как Вероника, ссыкушка, которая заявила, что ее нужно величать по имени- отчеству, и я одобряю такое обращение или оно мне льстит. Кое- как задавливаю улыбку и становлюсь пригодным для диалога.

– Ты Анна?

– Анна, – очень приятный голос, неожиданно чистый и глубокий, словно обволакивающий мягким бархатом.

– Я Тимофей.

– Без Матвеевич? – уточняет.

– Без!

– Запомнила, – ответила строго, но, черт, либо мне мерещится, либо на самом деле снова поймал ту же самую крохотную искорку стеба. А глаза сквозь очки смотрят серьезно. – Тимофей, все же позвольте пройти.

– А, да, конечно! – Запихиваю шнурок в кроссовок и поднимаюсь на ступеньку. Обхожу девушку, и невольно мой нос, как у полицейской собаки, настраивается в ее сторону. Тончайший, едва уловимый аромат словно забирается в душу, под кожу, в мозг и пробуждает какие – то теплые воспоминания. Сердце замирает от восторга. Кажется, сладкий мандарин и длинный шлейф еще каких-то невообразимо вкусных ноток.

Мама всегда говорила, что запах мандаринов у людей старшего поколения связан с Новым годом. Тогда их привозили тоннами из Абхазии, и это были совсем не те восковые мандарины, которые сейчас в любое время года можно найти на прилавках магазинов. Привезенные из настоящей заграницы – Марокко, Турции, импортные – они не пахнут. У них смазанный вкус. Конечно, и сейчас есть абхазские, но они ж сезонные. Ловлю себя на мысли, что почти все женщины, с которыми случалось пересечься на почве плотских удовольствий, были по сути такими же импортными мандаринками. Яркие, с этикеткой, но не сочные, не ароматные, сплошной эрзац.

Запах этой девчонки, сумевшей меня удивить, заставил мои рецепторы буквально заверещать от восторга. Я невольно проводил ее взглядом, опять залипнув на ножках. С чего она взяла, что у нас нужно работать в форме? Возможно, у прежних хозяев так было заведено, но в любом случае она ей очень идет. Серо –голубое приталенное платье с белым воротничком. Чуть выше колен, но позволяет их видеть. Красивые колени. Не тощие мослы моделей, а уютные, которые хочется погладить. Стоять, Казбек! Куда это меня понесло!?

Стряхнув наваждение, я вспомнил, для чего застрял на лестнице, однако флиртовать расхотелось совершенно. Мысли о настоящем и ненастоящем выбили из колеи. Развалившийся было на время тяжелый обруч проблем, снова материализовался и плотно обхватил душу.

Похоже, сейчас не получится подарить пряник Нике. Стало еще гаже – не хочется называть ее так. И жаль, что нет вариантов уничижительно- неуважительных. Света – Светка, Маша – Машка. Ника – Никотинка? Она ведь как никотин, въедается в легкие, и, судя по всему, отец пристрастился.

Однако Никотинка сама дала повод получить кнуто-пряник. Я уже собрался зайти в дом, как она меня окликнула.

Тот же капризно- соблазнительный тон.

– Ти-и-им! Принеси, пожалуйста сока, ты же все равно мимо столовой идешь! Так пить хочется! – при этом она подтянула колени и грациозно закинула одну ногу на другую. Соответственно включился рефлекс собаки Павлова – если ноги в бикини перемещаются, значит, можно увидеть и кое-что интересное как раз между ними. Чертовы ж инстинкты! Естественно, я проследил за всем процессом! Любому мужику интересно увидеть – что там. Природа!

Ладно, считай, поймала!

Разворачиваюсь, убираю футболку с плеча и почти нависнув над ней, даю возможность рассмотреть себя поближе, дать почувствовать запах разгоряченного самца.

Плюхаюсь на соседний шезлонг и начинаю воспитательный процесс.

– Нет, детка, это ты мне принеси сока, а заодно и себе, и я раскрою тебе тайну.

– И чем же ты меня хочешь удивить? – Никотинка приподнимается на локтях и выпячивает грудь, притягивая этим кошачьим изгибом взгляд. Соблазнительная поза, не отнять.

– Ну ты же хочешь стать мадам Барковской? – придавливаю взглядом и безошибочно считываю алчный блеск, мелькнувший в ее лживо невинных глазках. – Я, конечно, не в восторге от развода родителей, но уж больно хочется сделать тебя послушной девочкой.

Все, как-то получилось без долгих подкатов и расшаркиваний – раскрыл карты и предстал таким откровенно безнравственным мудаком, собирающимся трахать жену своего отца. Хах, наживку заглотнула, губки облизала и не поняла, что самое большее, чего я хочу – это чтоб она послушалась, когда я скажу: «Пошла на хрен из моего дома!»

Но ей об этом знать не нужно.