Читать книгу Беглянка - Злата Тур - Страница 7

Глава 7

Оглавление

    Я замерла на месте. С одной стороны, если Герц пропустил его в дом и даже не гавкнул, значит, это свой человек. Но отчего-то от взгляда этого «своего человека» подкашивались ноги.

– Вы кто? – из пересохшего от испуга горла вышел только шепот.

– Вопросы здесь задаю я. – Припечатал незнакомец. Очевидно, он работает на Барсова. Но почему меня никто не предупредил, что вот так вот могут нагрянуть гости.

– Задавайте, только я сначала оденусь, – снова рыпнулась я.

– Не вижу надобности в этом. Искренность ответов не зависит от наличия одежды.

    Ага, полицай чертов! Еще как зависит! Без одежды человек беззащитен совсем. А он, и вправду, как полицай. Черный спортивный костюм словно облепил его литую фигуру. Накачанный, подтянутый, он напоминал хищную пантеру. Таким же хищным, цепким был и взгляд из-под слегка нависших век. И эти веки придавали ему сходство с каким-то янычаром. Бритая наголо голова и чувственные, даже, как мне показалось, порочные губы, исходящая от него энергетика – говорили о переизбытке тестостерона.

    Я хоть не большой специалист в таких делах, но читала об этом.

      Карусель мыслей, пронесшихся в голове, резко встала, потому что мне реально стало страшно.

– Итак, кто ты?

– Я Варвара. Нянька Герца и домработница. Зачем вы спрашиваете? Вы же знаете, раз вошли сюда, как свой! – пытаюсь сохранить остатки самообладания, но голос предательски дрожит.

– Это я знаю. А теперь хочу знать, откуда ты сбежала. Почему не учишься? Где семья?

– Я уже сказала Арсению Вячеславовичу, что жила в Мичуринске, бабушка умерла, и учиться не на что. С работой в провинции плохо. Вот я сюда и приехала. И жилье есть, и еда, и зарплата, – проблеяла я сто раз прокрученную в голове версию.

– Где родители? – мужчина навис надо мной, буквально загнал в клетку, уперевшись обеими руками о стену у меня над головой. От его запаха, какого-то по- настоящему звериного, у меня чуть не закружилась голова.

– У меня нет родителей! – от испуга я уже всхлипнула, но на него это не произвело ровно никакого впечатления. Наоборот, его ноздри начали жадно раздуваться, как у готового к нападению хищника. Он, несомненно, получал удовольствие от осознания своей силы и моей беспомощности.

– Почему ты на учете в психдиспансере состоишь? Говори правду!

      Теперь мне стало совсем плохо. В голове шумело так, что я боялась потерять сознание. Раз он и об этом знает, значит, мне скоро понадобится другое убежище. Хорошо, если до приезда Арсения разрешат побыть.

      Но оказалось, что это не самое страшное.

– Хотя, если честно, меня это мало волнует. Работу выполняешь, и ладно. И ты хорошенькая. Пугливая, робкая.

       От неожиданной смены темы я совсем растерялась, а этот гад схватил меня за грудь, даже лифчиком не защищенную, и больно, по–хозяйски, сдавил.

      От страха и накатившей ярости, я изловчилась и, влепив ему пощечину, поднырнула под его руки. Только добежать до ванной! Вот когда большой дом – это не благо…

     Однако этот мерзавец тоже, видать, не пончиками набивал брюхо, а качался в спортзале.

– Стой, дрянь маленькая! Хуже будет!

     Сбросив с себя оцепенение, я, наконец, обрела голос.

– Уйдите отсюда!!! – закричала я на бегу, отчаянно надеясь добежать до спасительной двери. Но не успела. Только я схватилась за ручку, как сильная рука больно дернула меня за волосы.

– Хочешь в ванной?! Так даже интересней!

     Получив жесткую подсечку, я рухнула на колени и отчаянно зарыдала.

– Р-р-р!

   Сквозь пелену слез я увидела прямо перед собой мокрый нос Герца.

– Герц, место! – скомандовал преследователь, но мой любимчик вместо того, чтоб подчиниться команде, рыкнул еще суровей и вынудил мерзавца выпустить мои волосы.

– Место, я сказал! – в голосе мужчины сквознула ненависть, и Герц, не долго думая, решил ответить взаимностью. Молниеносно он сцепил зубы на его причинном месте.

     Надменное, как у хозяина положения, выражение лица быстренько испарилось. Ехидная, наглая  улыбочка присползла, и он, сообразив, что только я могу вызволить его нежное хозяйство из капкана, растерянно заморгал глазами.

     Шумно сглотнув тяжелый ком, он прохрипел.

– Убери собаку. Нам есть, что обсудить.

– Герц, фу! – с наслаждением выдохнула я. Как здорово, что сейчас этот здоровый бугай называется просто и емко «фу!»

    Пес тут же послушно разжал челюсти, но далеко не отходил, непрозрачно намекая пришельцу: «Ну, ты меня понял?!»

      Это было так восхитительно! Я давно забыла, что такое забота и защита. Смерть дедушки словно разделила мою жизнь на «до» и «после». И в этом «До» осталось все хорошее. Беззаботная жизнь, уверенность в завтрашнем дне, родной человек.  А сейчас Герц одним движением показал, что у меня есть настоящий друг, который сразу же придет на помощь.

     При другом раскладе я бы сейчас расчувствовалась, но передо мной стоял этот опасный человек, угрожавший разрушить мою еще не начавшуюся новую жизнь.

– Сейчас оденусь, и обсудим.

     Я развернулась и, с виду спокойно, пытаясь сдерживать сотрясающую меня дрожь, направилась в свою комнату. Захлопнув дверь и убедившись, что присутствие Герца гарантирует мне безопасность, я выдохнула. Хотя жгучее желание забаррикадироваться и не высовывать носа, пока он не уйдет, никуда не делось.

     Однако, чем дольше я буду оттягивать разговор, тем дольше и он будет торчать здесь. Отругав себя за малодушие, я натянула джинсы с толстовкой и, словно в ледяную купель, шагнула за дверь.

   Ну, конечно! Меня и не удивило то, что непрошенный гость вел себя, как хозяин. Достав из бара виски, он затребовал бокалы.

     И от этого стало еще страшней. Если он трезвый такой, то чего ожидать от пьяного? И к тому же он на машине. Неужели планирует остаться здесь на ночь?!

    От этой мысли меня передернуло, но мерзкий захватчик, словно прочитав мои мысли, опередил незаданный вопрос.

– Два бокала неси. Нам предстоит поближе узнать друг друга.

– Я не собираюсь узнавать вас. И была бы счастлива, если бы в отсутствие Арсения вы здесь не появлялись. Вы так и не представились.

– А ты, девочка, не борзеешь?! Я правая рука Арсения. Олег Викторович. Начальник охраны. А ты соплюшка, которая по щелчку моих пальцев  вылетит отсюда. И радуйся, если не назад в психушку, – вальяжно развалившись в кресле, он попытался морально задавить меня.

     Однако дух упрямства, за который меня ненавидели мать и ее «муженек»,  никуда не делся. И понимая, что сильно рискую, я все равно не могла не ответить.

– Меня не за что в психушку. Я здоровая и адекватная. А то, что состою на учете, это паршивое стечение обстоятельств. И не вы меня сюда нанимали, а Арсений Вячеславович. И вы не имеете права меня уволить, – выпалила я, едва усмиряя колотящееся сердце. Ясно теперь, почему у него ключи есть и от ворот, и от дома, и почему Герц даже ухом не повел, когда он вошел.

– Не за что, говоришь? – Он усмехнулся, отчего его и так прячущиеся глаза вообще превратились в щелочки. – Еще Иосиф Виссарионович говорил : «Был бы человек, а статья найдется!»

– А это и не он говорил! Эту фразу приписывают и Берия, и прокурору Вышинскому! – снова не удержалась я и щедрым мазком добавила еще одну причину быть ко мне недоброжелательным.

– Да кто бы ни сказал, ты должна понимать, что в ней вся соль нашего общества! Стоит мне захотеть, и тебя превратят в овощ, сопля ты малолетняя!

       «Варенька, никогда никого не обзывай! Это будет означать, что ты выходишь из себя, а значит, ты не права», – так учил меня дедуля. Золотые слова. И я вижу это на примере этого противного мужика. Естественно, он не прав, и он выходит из себя. Вернее, это я его вывожу. И то, что я на ровном месте наживаю себе врага, тоже ясно, как белый день. Как сладкая вата. Одна голая палочка, и в несколько движений она обрастает огромным коконом. Отчаянно умоляю себя заткнуть свое чувство справедливости куда подальше. Прикрываю на мгновение глаза и прошу дедулю помочь советом.

     «Ну пожалуйста! Пожалуйста!»

     И бинго! «Никогда не играйте в шахматы с голубем! Он разбросает фигуры, нагадит на доску и полетит рассказывать всем, как вас уделал!»

    Это же моя ситуация! Что бы я ни сказала, для него я сопля мелкая, которую в любом случае нужно прижать к ногтю, не считаясь ни с какими доводами, не пытаясь выяснить истину. Варенька, перестань спорить!!!

     Я опускаю голову и выдыхаю.

– Олег Викторович! Я не сделала ничего плохого. Пожалуйста, не будьте ко мне жестоки! Я хочу здесь работать.

      Ничего не отразилось на непроницаемом лице моего противника.

– Ты думаешь, я по своей инициативе притащился из города сюда? Меня попросил Арсений протестировать тебя, выяснить, что ты за фрукт. Так что есть два варианта развития событий. Я сообщаю, что ты неадекватна, и тебя выгоняют. Или говорю, что ты вполне нормальная. Понимаешь?

      Я понимала. Как догадалась и о том, от чего будет зависеть содержание его доклада Арсению.

    Хотя в голове  не укладывалось. Неужели Арсений дал добро на такое тестирование?! Что–то очень болезненно царапнуло мою душу, в которой работодатель уже получил статус полубога. На вид суровый, холодный, но у него есть чувство юмора, есть Герц… и тут же пришлось вылить виртуальный ушат холодной воды. И у него есть жена! Господи, куда меня несет в мыслях?! Сейчас над моим благополучием нависла тяжелая, свинцовая туча, и нужно что-то срочно придумать. Я лихорадочно соображала, как быть. Прикинуться мертвым опоссумом, чтоб этот хищник побрезговал? Поверит? Нет? Но попытаться стоит!

– Ну вы же видите, что я вполне нормальная, значит, и Арсению это сообщите! Так же? – я включила наивную простоту и мысленно скрестила пальцы на удачу.

– Не так же. Вот в чем дело, куколка. Я застал тебя в очень пикантном виде. То есть ты меня хотела соблазнить.

      От возмущения я, как рыба, выброшенная на берег, хватнула воздух и чуть не забыла, как дышать.

– Нет же! – вместо громкого протеста, у меня получилось лишь какое-то шипение.

– Хотела меня соблазнить, – как нерадивой ученице, повторил он, словно не заметив моей реакции. – И когда я проявил нормальные мужские чувства, ты мне залепила пощечину. Мне?! Если бы я умел прощать такие вещи, то до сих пор работал бы санитаром. Мое правило – доводить дело до конца. Надо же, как-то двусмысленно прозвучало! И в этом суть. Либо ты будешь ублажать меня, пока мне не надоест. Либо я говорю, что сделал запрос, и выяснилось, что ты сбежала из «дурки» и тебя разыскивают.

     Мне показалось, что меня схватили за голову и сунули в воду – кровь набатом билась в висках, звуки его голоса были приглушенными, какими-то растянутыми. А мозг отказывался верить. И уши тоже.

– Вы это серьезно? – я ошалело уставилась на него. Ладно, отчим. Придурок тот еще! Но человек на службе?!

– А я что, на клоуна похож? – он добавил металла в голос, и это заставило меня собраться. Но получилось плохо.

– А я, что, похожа на доступную девушку? – мне бы еще поторговаться, качественней вжиться в роль дохлого опоссума, но мой язык, подгоняемый стрессом, уже забежал вперед здравого смысла.

– Ты мне даже нравишься. Девятнадцать лет. На вид нимфетка, а характерец есть.

– А в детдоме без характера заклюют! Поэтому не надо меня шантажировать. Арсений приедет, и я все ему сама расскажу. Он справедливый, – опять меня понесло.

– Фемида тоже справедливая. А ты в это веришь?

      Вот так просто, одной фразой он меня отрезвил. И Фемида справедливая, и общество справедливое, и люди… Именно поэтому я не имею крыши над головой и вынуждена была чуть ли не в ногах ползать, чтоб Барсов меня взял. Барсов!

– Арсений Вячеславович во мне заинтересован, потому что Герц не каждого к себе подпускает! И что бы вы ни говорили – он хороший, потому что любит животных. И они его любят, – словно козырь из рукава, выкрикнула я последний довод в свою защиту.

– Ты тут мне про Берию, про Вышинского рассказывала. Историю учила в школе, да?

      Я подозрительно покосилась – он решил со мной поиграть в кошки–мышки? Создает иллюзию диалога?

– Дедушка рассказывал, – буркнула я.

– Так должна знать, что эсэсовцы были очень хорошими людьми. Держали животных, трогательно ухаживали за комнатными растениями и слушали классическую музыку. И вагонами отправляли людей в крематории.

      Я вздрогнула. Дедушка и об этом рассказывал. Но сравнивать Арсения с гестаповцами? Мне стало за него обидно. Какую же сволочь неблагодарную он пригрел!

– Как вам не стыдно?! Вы же его правая рука, он вам доверяет, а вы за спиной у него говорите гадости и делаете подлости!

     Но с его лысины, как с гуся вода, стекали все обвинения, не доставляя никакого дискомфорта.

– Я работаю на совесть. И муха без моего ведома не пролетит. За это получаю деньги. А моя личная жизнь к работе не имеет никакого отношения. Так что подумай своей глупенькой головкой, чьему слову он поверит? Слову человека, который служит ему, как пес, или слову бездомной бродяжки?

     Он сделал несколько жадных глотков прямо из горла бутылки и со злостью поставил ее на столик.

– Так что думай. У меня таких, как ты, вагон и маленькая тележка. А тебе такую работу больше не найти.


Беглянка

Подняться наверх