Читать книгу Pussypedia. Твое тело – это не стыдно - Зои Мендельсон - Страница 5

Я росла возбудимым ребенком. Как-то, когда мне было лет пять, мама учила мою младшую сестру не трогать себя между ног на людях. Тут я перебила: «Надо просто делать так, чтобы никто не заметил!» Подошла к дверному косяку, прижалась к нему бедрами и заерзала из стороны в сторону. «Все время так делаю», говорю.

Все мои друзья, просили они или нет, узнавали от меня, как делаются дети. Я спрашивала людей, сидящих рядом с нами в кафе, или проявщика в фотоателье в супермаркете, знают ли они, что у мальчиков – пенисы, а у девочек – вагины (сейчас, как оказывается, это фейк-ньюз). В школе, приходя в гости, я залезала в комоды к родителям друзей, чтобы поглазеть на дилдо. В пятнадцать я начала заниматься сексом. Много.

Сейчас мне тридцать, и я не так часто набрасываюсь на дверные косяки, но по-прежнему много говорю о сексе и вагинах – особенно те четыре с половиной года, что я работаю над Pussypedia.net и этой книгой. Я немного не так представляла свою жизнь. Я училась планированию городской среды, сделала карьеру на текстах из эмодзи, работала журналистом-фрилансером, исследователем и консультантом для «Салата миллениала», имела дело с такими модными словечками, как «нарратив» и «контент». И вот однажды вечером погуглила:

«Все ли женщины могут сквиртить?»

Результат поиска превзошел все ожидания. Ужасно противоречивая информация. Псевдонаука, кишащая орфографическими ошибками. Видео для мужчин, обучающие как заставить цисгендерную женщину сквиртить. (Прим. автора: «цисгендерный» значит, что гендер человека соответствует полу, который у него с рождения, например, человек – не трансгендерный.)

В полном разочаровании я открыла статьи в медицинских журналах, и – вжух! Меня засосал смерч, из которого я так и не выбралась. Я мало что могла понять. Пришлось искать определения почти для каждого слова, а потом – определения для каждого слова в этих определениях. А то, что я находила, взрывало мне мозг. Есть только один тип оргазма? Где-где у меня мочевой пузырь? Я не спала всю ночь – изучала диаграммы и читала.

Какого черта я прожила всю свою жизнь, не зная таких важных вещей о собственном теле? Почему я не знала, насколько я восхитительно нормальная? И почему кому-то без медицинского образования или опыта так трудно получить эту информацию? Меня разозлило, что так много женщин (взять хотя бы меня!) теряют свое драгоценное душевное спокойствие и время, чувствуя себя ущербными, или наоборот, избыточными, или просто грязными.

Мой путь от неосознанно похотливого детсадовца до неосознанно похотливой взрослой был долгим, хреновым и, если честно, до сих пор не закончился. Большую часть пути я провела, отчаянно стыдясь своего тела. Аж до старших классов, когда в жизни стали случаться новые ситуации, я ходила, скрестив руки на животе, потому что стеснялась его. Поход в магазин за одеждой почти всегда заканчивался слезами. Я не носила бикини до позапрошлого, что ли, года. Я не занималась никаким спортом и частенько прогуливала физкультуру, потому что стеснялась того, как странно я двигаюсь (моя лучшая подруга и мой муж шутят, что у меня до сих пор походка двухлетки). У меня вызывали отвращение выделения на трусиках. У меня вызывали отвращение постоянные грибковые инфекции, которые, скорее всего, были вызваны привычкой отчаянно намыливаться между половых губ, чтобы быть не такой отвратительной (никакого мыла в щель, народ!). Мне было так противно от собственного тела, что я перестала ему доверять, и так и не научилась плавать или водить машину.

А тело мое еще и подтверждало это недоверие: например, в 14 лет с одной стороны половые губы выросли, как у взрослой, – на полгода раньше, чем с другой. Даже после того, как они стали снова одинаковыми с обеих сторон, меня жег стыд за само их существование. И, Господи, как же мне было стыдно за то, что я хочу секса. Тааак стыдно.

Я словно старалась изо всех сил, но все равно проигрывала. А когда наконец изучила что-то о своем теле, как будто узнала, что мой соперник все время жульничает. У патриархата полно трюков, чтобы заставить женщин чувствовать себя дерьмом. Ограничение информации о теле и замалчивание темы – один из таких трюков. Знание – сила, а знания о влагалище трагически трудно добыть. Я говорю «трагически», потому что невежество и проистекающий из него стыд – это лишь первая фаза злодейского патриархального плана по пустой трате вашего гребаного времени.

Вот как было со мной: стыд мешал мне ценить себя, и я даже представления не имела, как это важно. Это мешало мне просить о том, чего мне хотелось и было нужно: я не считала, что мои желания и потребности имеют значение, потому что я сама не имею значения, потому что я отвратительная. Я довела грибковую инфекцию до отчаянного положения, прежде чем пойти к врачу, потому что сама виновата, потому что вела себя как «шлюха». Я говорила сексу «нет», когда сама его хотела, чтобы не казаться «шлюхой». И говорила сексу «да», когда на самом деле не хотела, потому что боялась разочаровать тех, чьего внимания, как мне казалось, я не заслуживаю. Я позволяла мужчинам не пользоваться презервативами, даже если это вызывало у меня – в лучшем случае – недели страха и вины и/или необходимость идти куда-то и платить за анализы, а в худшем – могло привести к инфекциям или беременности. Удовольствие редко входило в это уравнение, хотя я часто притворялась, будто его получаю, чтобы убедиться, что тот, с кем мне не очень-то и хорошо, провел время прекрасно и удивительно.

Это все не значит, что эти лет 15 были ужасными. Господи, конечно нет. Я бы сказала, что процентов 65 из них стремились от плохого к ужасному, причем плохое в основном происходило до того, как мне исполнилось 20 лет – потом я уже немного научилась говорить: «НЕТ, СПАСИБО». Даже при случайных встречах меня уважали и ценили достаточно, чтобы я узнала, каково это. Я встречала тех, кто заставлял смеяться меня и кого я могла рассмешить. Танцевала с невероятными танцорами. Увидела множество разных способов, как думать и быть. Были прогулки на лодке поздними вечерами и ранними утрами. Были кровяные колбасы и секретные концерты. Были новые языки, снеговики, балконы, книги и пляжи. Я узнала, что нравится моему телу, а что нет. Я познакомилась со своими формами. Я заставляла людей кончать. И я от них кончала, иногда неожиданным образом. Я ценю все их складки жира, веснушки, пупки и структуру волос. Они меня оценили. Мы помогли друг другу чувствовать, расслабиться и перезагрузиться. Я варила людям кофе. Они варили мне кофе. Порой я видела их боль, а иногда они видели мою. Иногда мы причиняли друг другу боль, но часто – нет.

В лучшем случае разврат может быть формой благодарности за то, что мы живы. Обретение телесных удовольствий через человеческую связь, даже если эта связь несовершенна, для меня святое дело. В немного более печальном смысле, но столь же убедительно и красиво, иногда нужно разбивать вместе маленькие палатки, чтобы оградить себя, пусть даже ненадолго, от бесконечного одиночества и ужаса, которым является жизнь.

Партнер моей лучшей подруги недавно пошутил о моем любимом муже: «Ого, где ты его нашла?» На что моя подруга тут же ответила: «Ей пришлось перетрахать тысячу козлов». Так и есть. И я ни о чем не жалею, даже о плохом.

Но все же плохое было и правда плохим. В конце концов, я стала гуглить про сквирт не потому, что оказалась в каком-то сексуально-позитивном обучающем приключении. Я была безумно влюблена и почти два года состояла в более открытых, чем хотелось бы, отношениях с профессором за сорок. Он занимался сексом с максимально возможным количеством женщин в возрасте около 20 лет, потому что все еще был обижен на жизнь и компенсировал недополученное в старшей школе. Он ненавидел волосы у меня на теле, часто жаловался, что я пахну и не одеваюсь достаточно сексуально, устраивал гневные истерики всякий раз, когда я не хотела заниматься сексом, и был одержим тем, чтобы заставить меня сквиртить. Он был уверен, что получится, если я как следует постараюсь расслабиться. Никогда не получалось. Когда я настаивала, что мое тело так не может, он утверждал, что все женщины могут. Такой стыд. Я захотела уладить это дело – и либо перестать чувствовать себя неполноценной, либо убедиться в том, что я такая.

К счастью, правдой оказалось первое. Всю ночь я читала о вагинах, и фейерверки ярости соединили точки в моем мозгу: нехватка информации, стыд, отсутствие самооценки, удовольствия, здоровья, силы. Зачем же я так долго оставалась на горящей свалке этих отношений, а, патриархат?

С этого момента я буду пользоваться термином «патриархат», пока не затошнит. Патриархат – главный злодей в этой книге. Поэтому дам быстрое определение: патриархат – это то, как мир устроен сейчас. Это самовоспроизводящаяся система, в которой цис-мужчины имеют больше власти в обществе, чем кто-либо другой. Мы все вместе воплощаем ее в жизнь, просто живя так, как нас учили жить и быть.

Патриархат – это не только «мужчины». Когда я обвиняю патриархат, я не виню мужчин, даже если зло творят именно они. Цис-мужчинам, очевидно, патриархат выгоден, но они также являются и его жертвами. Это предмет отдельной книги, и уж точно бы я никогда не захотела поменяться с ними местами. Натали Винн из ContraPoints в своем видео 2019 года «Мужчины» сказала точнее некуда: нельзя исправить мужчин или патриархат, просто взяв и указав на то, что не так с мужественностью. Мы должны коллективно создать здоровый и позитивный образ жизни мужчин в этом мире.

Патриархат – это еще и белый расизм, эйблизм и много других «измов». Например, у белых цис-мужчин больше власти в обществе, чем у чернокожих цис-мужчин. И вот здесь все усложняется: у белых цис-женщин в большинстве случаев – тоже. Моя книга покажет, каким образом патриархат (сторонников превосходства белой расы) существует, работает и воспроизводится. Так что, если вы еще не очень понимаете, что это такое, ничего страшного. Держитесь за стул.

Как бы то ни было, наутро, пробудившись от вихря вагинального знания, я точно знала, с кем нужно поговорить. Я встретила Марию Конехо в 2014 году, когда впервые приехала в Мехико, где мы обе живем. Она недолго встречалась с моим старшим братом и любезно позволила моей младшей сестре и мне остаться у нее на время нашего визита. Она была единственной, кого я знала здесь, когда переехала из Нью-Йорка чуть меньше года спустя. Мы вместе веселились. Мы плакали о мальчиках и наших отношениях с мамами, а также о том, как трудно заниматься творческой карьерой. И мы хотели сотрудничать. Я написала ей: «Мария, я всю ночь не спала и читала про вагины. Нам нужно сделать проект про влагалище». Когда мы закончили первый мозговой шторм, мое тело просто гудело.

Когда Мария росла, ее опыт сексуальности и стыда не сильно отличался от моего. За исключением того, что мой маленький ад существовал в либеральном городском пузыре в Чикаго (мама еще с 80-х была странной – часто ходила по дому голой и всегда говорила мне, что тело, как в журнале – чушь собачья; однако патриархат всюду доберется до твоей задницы), а Мария выросла в небольшом консервативном городке в нескольких часах от Мехико. До колледжа она ходила в католические школы, в жизни не видела обнаженного женского тела, а уж говорить о сексе вообще не было принято. Если я услышала сообщение «ТВОЕ ТЕЛО ПЛОХОЕ» громко и отчетливо, Мария получила его через мегафон.

Однажды, в старшей школе, Мария сделала ксерокопии нескольких картинок из журнала, потому что хотела их срисовать. Она не заметила, что в сопроводительной статье написано про куннилингус. Когда монахини застукали ее с журналом, ее отправили к школьному психологу, который сразу же диагностировал у нее сексуальное расстройство. Угадайте, что она при этом чувствовала. Угадали: ей было страшно и стыдно.

В итоге Мария поступила очень круто. Она выросла и посвятила свою жизнь творчеству, дестигматизирующему женское тело. В основном рисунки и картины Марии запечатлели тело в разных его проявлениях, и с ее магическими способностями (читай: десятилетиями упорного труда) ей удается передать составляющую человеческого опыта с каждым из них. Для меня эти работы являются ответом на многовековую историю искусства, в которой обнаженные женщины соблазнительно лежат на камнях. Они восстанавливают эмоциональное измерение. Они субъективны в отношении недостающей половины.

Мы с Марией провели для pussypedia.net кампанию на Kickstarter. Мы хотели демократизировать информацию, которая была скрыта в журнальных статьях и академических исследованиях. Мы хотели создать бесплатную, двуязычную, максимально доступную и качественную энциклопедию вагин. Мы хотели быть дотошными. Мы хотели основывать все на рецензируемых, актуальных, независимо финансируемых исследованиях. Мы хотели говорить на языке, который легко понять. И мы хотели, чтобы читать и смотреть было приятно.

Цели на Kickstarter мы достигли за три с половиной дня. Оказывается, не только нам хотелось узнать о вагинах побольше. Это было потрясающе, и хотя мы сами напросились, задача оказалась, как ни странно, невероятно сложной для нас самих. Очевидно, что мы бы не справились в одиночку. Хотя я была уверена в своей способности объяснять сложные концепции простым языком (или в виде эмодзи), я не была готова к сложности медицинских исследований или политической деликатности полового воспитания.

К счастью для меня, еще одна моя лучшая подруга, Джеки Ян, магистр здравоохранения, доктор философии, в то время получала докторскую степень с акцентом на расу и пол в Гарвардской школе общественного здравоохранения им. Т. Х. Чана. Доктор Джеки составила схему содержания сайта, которую мы адаптировали для книги. Она разработала для Pussypedia процесс исследования и очень строгий процесс проверки фактов (полностью доступный в разделе «Информация» на сайте), а также проверила большую часть фактов на сайте. Она составила в нашем руководстве для писателей подробные инструкции: по ответственному перефразированию научного языка без завышенных выводов или искажения статистики; проверке на предмет конфликта интересов исследователя и подозрительных источников финансирования; поиску самых актуальных исследований; отслеживанию каждого цитируемого факта до его первоначального исследования и оценке достоинств этого исследования. Джеки сделала еще кучу утомительных, очень скучных и сложных вещей, и я с гордостью могу сказать, что мы им следуем – как на сайте, так и в этой книге. Оказывается, действительно стоит читать разделы, посвященные методам научных исследований. Для этой книги я прочла около 400.

Большинство глав в этой книге были проверены моей дорогой подругой Тарой Нарсборо. Помимо того, что она буквально ниндзя (у нее черный пояс по всем известным боевым искусствам [она пометила это предложение как неточное]), Тара изучала нейробиологию в колледже Браун, более десяти лет работала специалистом по медицинским коммуникациям и невероятно разборчива в том, что из прочитанного мной мне стоит написать. В нескольких главах, которые посвящены больше истории и/или социологии, чем биологии, я продвинулась вперед, самостоятельно используя процесс проверки фактов доктора Джеки.

Я была очень – вроде бы – аккуратна, но в этой книге, думаю, хоть одна ошибка да найдется. Издатель книги не проводил проверки фактов. Книгоиздатели вообще нечасто это делают. Могу поручиться, что мы просмотрели миллиард исследований и строго соблюдали процесс проверки. И все же, как ответственный читатель, исходите из предположения, что во всех текстах, в том числе и в этом, есть ошибки. К счастью для вас, тут полно навязчивых цитат, есть где проверить себя. Ставьте под вопрос все, особенно если кто-то заявляет, что предлагает Абсолютную Истину, и особенно если это просто какой-то чувак с YouTube.

Еще один огромный подарок проекту от доктора Джеки – настойчивое убеждение, с самого первого обсуждения, что гендерная инклюзивность должна быть отправной точкой, а не чем-то второстепенным. Поэтому мы привлекли секс-педагога и артиста-перформера Мелину Гэйз координировать работу транс-, небинарной и интерсекс-фокус-группы и создать набор гайдлайнов для Pussypedia.net, которые используются и в книге. Мелина стала моей правой рукой в исследованиях и консультациях по содержанию этой книги. А Тара приложила огромные усилия для того, чтобы язык и содержание этой книги были инклюзивными и понятными, особенно в насыщенных, научных частях. Лаура Ли Прайс Беркс, королева грамматики, отредактировала эту книгу так, что комар носу не подточит.

Мы очень благодарны нашей команде замечательных квир-друзей с вагинами. Их навыки – результат целой жизни, которую им приходится проводить с неослабными дисциплиной и вниманием. Эти имена здесь, а не среди благодарностей, потому что мы с Марией невероятно горды сотруднической природой этого проекта. У нас с Марией вдвоем была примерна одна десятая необходимых навыков и знаний. Так что все дело в сотрудничестве: можно взять дело в свои руки и исправить положение (читай: разгромить патриархат), если работать сообща.

Кстати о совместной работе – вот оно, теперь обязательное заявление: то, что мы создали на сегодняшний день в этой книге и на Pussypedia.net, не охватывает (потому что это в принципе невозможно) весь существующий диапазон точек зрения и опыта. Мы знаем, что отсутствие доступной информации особенно болезненно для транс-, небинарных и интерсекс людей, а также для людей с ограниченными возможностями. Мы поговорили с сексологами с ограниченными возможностями. Мы поговорили с целым рядом транс-, небинарных и интерсекс людей, а также с экспертами в области транс-, небинарного и интерсекс-здоровья. И все же на 100 % в каком-то случае этих усилий не будет достаточно. Призываем всех связаться с нами по адресу hola@pussypedia.net и сообщить, где, когда и как мы можем сделать нашу работу полезнее большему количеству людей.

Я не уверена, хорошо ли, если просто поступки по справедливости дают социальную известность. Но я уверена вот в чем: мы с факелами преследовали людей во имя инклюзивности, если они пытались поступать справедливо, но этого было мало. Делать так в лучшем случае непродуктивно, а в худшем – абсурд, фарисейство и своего рода синдром вахтера. Тем не менее, как бы мы ни заблуждались, инклюзивность – это необходимое и стоящее мероприятие. Инклюзивное мышление значительно улучшило качество нашей работы над Pussypedia, не только сделав ее полезной для большего количества людей, но и заставив нас глубже исследовать и больше думать о природе медицинской и информационной несправедливости.

Основы инклюзивности придумали чернокожие женщины. Как сказала в 1981-м году великая Одре Лорд, самопровозглашенная «черная, лесбиянка, мать, воин, поэт»: «Я несвободна, пока хоть одна женщина несвободна, даже если ее кандалы сильно отличаются от моих». Позднее, в 1989-м году, юристом, активистом, философом, профессором и ведущей подкастов Кимберли Уильямс Креншоу был придуман термин «интерсекциональность»: «Поскольку интерсекциональный опыт больше, чем сумма расизма и сексизма, любой анализ, который не принимает во внимание интерсекциональность, не может в достаточной мере рассмотреть конкретные способы постановки чернокожих женщин в подчиненное положение». Хотя словом «интерсекциональность» теперь злоупотребляют и применяют его так, как Креншоу даже не предполагала, она и Лорд настаивают, что анализ и попытки бороться с угнетением всегда должны рассматривать пересечения его форм, и это было бы огромным подарком миру.

Для создания Pussypedia.net потребовалось много разных людей, которым есть дело до других, чьи оковы очень непохожи на их собственные. Проект был бы совершенно невозможен без более чем 200 добровольцев с четырех континентов, которые участвовали в исследованиях, написании, редактировании, переводах, иллюстрациях, проверке фактов, веб-разработке и сборе ресурсов для сайта, а еще без наших веб-дизайнера и разработчика Майкла Япа и Джозефа Томаса.

Pussypedia.net была запущена 1 июля 2019-го года и за первый год получил более 2,3 миллиона просмотров. С тех пор сайт получил премию People’s Voice Webby, золотую медаль на Мексиканской национальной биеннале дизайна и добрался почти до всех стран мира. (Один из секретов нашего успеха в трафике заключается в том, что многие посещения приходят от людей, которые гуглят «киски», – наверное, ищут порно. Самое забавное, что у этих посещений показатель отказов только 70 %, а это значит, что 30 % возбужденных порноискателей продолжают читать.)

Два с половиной года создания сайта с очень небольшими деньгами оказались жестоко утомительными и неожиданно исцеляющими. Поддержка, которую мы с Марией получили от такого огромного количества людей, взяв на себя ответственность за знания о собственном теле, глубоко изменила нас. Взаимодействие с друзьями и незнакомцами – не просто говорить невыразимое, но и разбирать его по частям – изменило все мое отношение к ним и к своему телу.

Кроме того, когда мы вместе копались в поисках информации и ясно поняли, как ее мало, когда мы воочию увидели, какой скудной и дурацкой она может быть, наш стыд сменился негодованием. Негодование подпитывало работу как над сайтом, так и над любовью к себе. Становится легче любить себя, когда злишься на сами правила игры, направленные на то, чтобы сделать этот подвиг невозможным. Эта истина побудила меня использовать в этой книге два конкретных информационных подхода.

Я включила кучу информации о себе и своей вагине, которую вам вообще не нужно знать. В начале работы над книгой я взяла книги Саманты Ирби «О нет, спасибо» и «О да, спасибо». Ирби научила меня: если делишься чем-то лишним, сделай это политическим оружием. В своем эссе «Отрицательность тела» она перечисляет части тела и все абсурдно завышенные ожидания патриархата в отношении ухода, лечения и состояния каждой из них. А затем описывает, насколько она и ее тело, кажется, не оправдывают этих ожиданий. «МОЯ ГРУДЬ ПОХОЖА НА ПАТИССОНЫ», – цитирую оригинал. (Моя, кстати, тоже.) А потом она описывает, как обкакалась, когда делала бразильскую эпиляцию. Я читала, как Ирби освобождается, говоря открыто говоря о себе, и освобождалась сама. Я смеялась до слез на протяжении всего эссе, усваивая важный политический посыл: я и мое тело в порядке. Когда я закончила читать, чувствовала себя потрясающе. Хотелось взять книгу, встать на стул и проделать то же самое, что Рафики сделал с малышом Симбой. Информация – это просто данные, если она недоступна. И она часто оказывается недоступной, если эмоциональное состояние, стыд к примеру, не позволяет вам ее обработать. Поэтому я подробно рассказываю о себе, чтобы рассмешить вас и помочь получить информацию о вещах, которые могут вызвать чувство стыда. И чтобы показать вам, что я, по крайней мере, задолбалась от того же, что и вы.

Я попыталась собрать как можно больше информации об информации, чтобы провести процесс исследования вместе с вами, чтобы и вы могли исцелиться как фактами, так и возмущением. Я надеюсь поднять стандарты того, что читатели считают качественной информацией. Хочу, чтобы люди ждали корректного цитирования. Хочу, чтобы люди ожидали исследования противоречивых свидетельств. Хочу, чтобы люди знали, что за большинством фактов стоят долгие дискуссии, с размахом и богатым контекстом. Я хочу, чтобы люди знали об учреждениях, которые контролируют знания, о бесчестных ученых, которые их производят, и о доблестных женщинах, которые жизнь клали на то, чтобы откопать свою анатомию из медицинской безвестности. Я многое узнала о природе информации благодаря этому процессу, и это знание кажется мне такой же неотъемлемой частью понимания своего тела и исцеления от стыда, как и любой набор фактов.

В своем выступлении на TEDx Talk «Дело в пользу клитерации» София Уоллес, художница и создательница движения «Клитерация», отметила, что люди высадились на Луну на 29 лет раньше, чем был с уверенностью описан орган, ответственный за оргазмы половины планеты. Клитор фактически отсутствовал в медицинских учебниках до последних нескольких десятилетий. Не потому, что мы не знали, что он существует. Как раз знали! В 1948 году редактор «Анатомии Грея», которая издается с 1850-х годов, исключил клитор из книги по причинам, о которых мы можем только догадываться. Я бы сказала: клитор показался ему неприличным, или несущественным, или он его боялся.

Стигма вагины и стыд появились, по крайней мере, еще со времен Книги Бытия с Адамом и Евой, и они по-прежнему служат причиной тому, что мы не проводим достаточно исследований вагин. В 2019 году исследование показало, что с наименьшей вероятностью будут удовлетворены заявки на финансирование исследований в Национальные институты здравоохранения (NIH), которые были отмечены словами «яичник», «фертильность» и «репродуктивность». В том же 2019 году было проведено исследование экземы, которое получило от NIH финансирование почти в три раза больше, чем исследования по эндометриозу. Но большинство детей перерастают экзему, а среди взрослых до двух с половиной раз больше людей страдают от эндометриоза, чем от экземы. Да будет свет, блин!

К счастью, когда Бог создала вселенную, она также создала души, которые провозгласили бы патриархат чушью задолго до того, как это сделали мы с друзьями. София Уоллес, с которой мне выпала большая честь познакомиться благодаря этой работе, подробно рассказала мне о важности признания работы женщин, чье наследие систематически стирается из истории.

Это от Уоллес я узнала об истинной форме клитора. Благодаря вирусности ее «Клитерации» изображение внутреннего клитора попало в мейнстрим. Эта анатомически точная иллюстрация стала возможной благодаря работе доктора Хелен О’Коннелл, австралийского уролога, которая установила внутреннюю структуру клитора в своем знаменитом исследовании 1998 года «Анатомическая взаимосвязь между уретрой и клитором». Исследование доктора О’Коннелл произошло, когда она прочла «Новый взгляд на женское тело» (1981), доклад Федерации женских центров здоровья феминисток (FFWHC). FFWHC выросла из группы крутых парней, помогавших беременным делать аборты еще до процесса «Роу против Уэйда». Методы исследования FFWHC заключались в том, что участники сидели вместе, раздвигали ноги, мастурбировали друг перед другом и делали заметки о том, что видят. И это в конечном итоге привело к установлению внутренней анатомии клитора!

На «Новый взгляд на женское тело», в свою очередь, большое влияние оказала книга «Мы, наше тело» (1972) Бостонского коллектива книг о здоровье женщин. Одной из участниц обоих проектов была Ребекка Чокер, написавшая «Клиторальную истину» (2000), в которой раскрывает возможности и предрассудки, связанные с удовольствием вагины. Чокер говорит, что научные истины об анатомии вагины предстоит вернуть из безвестности специалистам немедицинского профиля. Во введении она пишет: «Ранние издания книги «Мы, наше тело» подняли цунами ранее недоступной информации об основах физиологии и самопомощи и дали изощренную критику медицинских исследований, что позволило женщинам сделать по-настоящему осознанный выбор в отношении диагностики и лечения распространенных заболеваний, от грибковых инфекций до рака».

Оба проекта выросли из групп по повышению самосознания 1970-х годов, в которых женщины собирались вместе, просто чтобы рассказать о своем телесном и социальном опыте, что в то время было крайне радикальным делом.

Еще один человек, который работал над более поздними изданиями «Мы, наше тело», – это Хизер Коринна, основательница Scarleteen, первого в Интернете сайта для квир-инклюзивного секса, с которой мне также невероятно посчастливилось познакомиться. Коринна, как и Уоллес, неоднократно подчеркивала для меня важность этичного построения работы друг друга, помощи в сохранении наследия друг друга. Scarleteen, основанный в 1998-м году, в политическом плане опередил свое время на десятилетия и, на мой взгляд, по-прежнему остается лучшим и наиболее полным сайтом о сексе.

Коринна выросла на книге «Мы, наше тело» и объяснила мне, что культурный вклад книги выходит далеко за рамки той информации, которую она предоставляет:

До появления феминистского движения самопомощи в области здоровья никто – я имею в виду западных людей, за которых я могу говорить, – не отдавал предпочтение своему собственному опыту тела перед врачебным мнением. Никто бы не подумал, что у него есть власть, основанная на собственном опыте. Не существовало традиции верить собственному опыту или опыту друг друга в отношении тела, отдавать ему предпочтение, приоритет, и уж точно не в том случае, если речь шла не о мужских телах.

Это ни в коем случае не исчерпывающий отчет о блестящих гигантах, на плечах которых стоит Pussypedia. Это также до ужаса белый список людей. Не потому, что чернокожие, коренные народы и цветные люди (BIPOC) исторически не участвовали в работе в этой области. По словам Коринна, скорее потому, что «к сожалению, белые – это те, кто исторически имел возможность публиковаться». Это меняется.

Прямо сейчас есть масса преподавателей, активистов, писателей, исследователей по вопросам секса и удовольствия – как BIPOC, так и с ограниченными возможностями, которые упорно трудятся, чтобы изменить к лучшему то, как мы говорим о теле, отношениях, сексе и удовольствии. Среди них: Эриенн Мари Браун; Эрика Харт, врач, доктор медицинских наук; Соня Рене Тейлор; Стейси Даттон, доктор философии; Лаура Интер; Роксана Гей, врач, доктор медицинских наук; Триста Мари Макговерн; Элис Вонг, университет Массачусетс; Пиджен Пагонис; Бьянка Лауреано, доктор философии и доктор Лекс Браун-Джеймс, и это лишь некоторые из них. Это удивительно и красиво, потому что, к сожалению, доступ к публикации – лишь верхушка айсберга системного расизма.

Как пишет в своей важнейшей книге 2007 года «Медицинский апартеид: Темная история медицинских экспериментов над черными американцами с колониальных времен до наших дней» писательница и специалист по медицинской этике Харриет А. Вашингтон, история медицины в Соединенных Штатах знает множество случаев, когда белые люди препятствовали не-белым людям в изучении медицины и при этом воровали интеллектуальную собственность не-белых исследователей. Эта зачистка продолжается в форме (которую легко не замечать) тенденции не цитировать работы черных, коренных и цветных исследователей, не вписывать их в историю и не защищать их достижения, как бывало и в случае, даже если не так явно, женщин-исследователей. Еще в 2015 году у черных исследователей было гораздо меньше шансов получить предложение об исследовании от Национального института здоровья, неважно, сколь престижно учреждение, где они работают или сколь длинен список их академических достижений.

И это мы еще ничего не упомянули о столетиях чудовищного зверства, путем которого получено так много медицинского знания – особенно гинекологического. Дж. Марион Симс, «отец гинекологии», ставил эксперименты на рабах, включая хирургию без согласия и обезболивания. Около тридцати таких операций были произведены над одной и той же женщиной, Анарке Весткотт. Симс не был ни первым, ни последним. Вашингтон пишет, что «опасные, недобровольные и нетерапевтические эксперименты над афроамериканцами широко практиковались и обильно документировались по меньшей мере с XVIII века».

Жестокая расовая несправедливость продолжает существовать. И мы должны прямо смотреть на нее и называть ее по имени, так же как и патриархат. И мы должны придумать, что, черт побери, делать с обоими, потому что мы не можем побороть одно, не поборов другое.

Бывает по меньшей мере странно сидеть у себя дома и писать о вагинальных выделениях, когда мир, кажется, – а иногда и буквально бывает – охвачен огнем. За окном бушует революция, заканчивается вода, демократия разваливается на части, миллионы гибнут от эпидемии, и темные последствия неравноправия проявляются сильнее, чем когда-либо.

Иногда мне приходится спрашивать себя: «Мне правда стоит проводить время в сравнении химического состава соков от сквирта и мочи?» А потом я напоминаю себе: у многих людей есть вагины, и многие из них забивают свое мысленное пространство кучей бессмысленной патриархальной фигни. Если мы можем немножко этого пространства освободить, или даже восстановить немного удовольствия или свободы выбора, то будет больше пространства, больше радости, и больше мощи вагин для революции. И тогда я говорю себе «Да».