Читать книгу Сердце гоблина. Две истории невероятной любви - Зоя Орлова - Страница 2

Глава 1. Корявый лес

Люди давно жили рядом с гоблинами. Люди – в деревне. Гоблины – в Корявом лесу. Они не мешали друг другу. Изредка какой-нибудь лесной выродок воровал в деревне курицу или поросёнка. Люди кидались вдогонку, да где там… Мало кому хотелось попасть в глубь Корявого леса, ведь Корявый лес – владения короля гоблинов. Да и не убудет от крепкого крестьянского хозяйства от потери одного курёнка или поросёнка. Так рассуждали люди.

Старики рассказывали, что когда-то очень давно не было на окраине деревни никакого леса. Но однажды утром крестьяне увидели неподалёку несколько диковинно изогнутых деревьев с толстой узловатой корой и протянутыми в сторону деревни костлявыми ветвями. Один смельчак начал было рубить дерево, но в ужасе бросил топор, когда от первого же удара из-под надсечённой коры потекла какая-то бурая жижа. Бормоча проклятия и молитвы, крестьяне вернулись в деревню. Никто больше не пытался рубить странные деревья.

Время от времени в роще появлялось новое дерево. Сначала оно стояло голым. Потом на нём начинали распускаться мелкие скукоженные листочки, которые уже не опадали и росли, как лопухи, вдоль деревенских заборов. Так появился Корявый лес.

Пока он был невелик, среди его стволов бродили деревенские ребятишки, собирая ягоды и сероватые грибы, похожие на перевёрнутые кувшины. Из этих грибов деревенские умельцы варили хмельное пойло – козлиный мёд. У этого напитка был резкий запах и свежий кисловато-горьковатый вкус, а сердце от него становилось мягче и веселее. После кувшина козлиного мёда деревенские мужики игриво щипали своих жён за пышные зады, в несколько слоёв завешанные яркими юбками, и придумывали для женщин ласковые имена. А наутро у сельчан были благостные и посветлевшие лица.

Теперь Корявый лес разросся, стал глухим и сумрачным. В его чаще образовалось болото, вонючий туман которого подбирался к самому краю деревни в сырое осеннее утро.

Весной и летом деревенские женщины ходили в лес за его дикими дарами. Среди густого ядовито-зелёного мха они искали флоктусы – красные мясистые плоды, напитанные сладковатым соком, из которых получалось прекрасное варенье. Местные красавицы натирали мякотью флоктуса лицо, шею и грудь. Кожа от этого становилась на диво гладкой, свежей и отливала розоватым цветом. Кто-то пустил слух, что флоктус – это сердце умершего гоблина.

Откуда взялись сами гоблины, никто толком не знал. Одни говорили, что гоблины – это дети, заблудившиеся когда-то в лесу, одичавшие и превратившиеся в полоумных лохматых тварей с большими острыми ушами и свиными пятаками вместо носа. Другие говорили, что это отвергнутые женихи, которые отправились искать приворотное зелье, но так и не нашли его. А когда у них кончились запасы воды и еды, несчастные напились из вонючего болота, забыли себя и превратились в лесных людей – гоблинов.

Так это или нет, неизвестно. Но почему-то без опаски в Корявом лесу могли ходить только женщины. Ни одна из них ни разу там не заблудилась и не поранилась. В то время как мужчины, пытавшиеся искать хворост или собирать кору, частенько натыкались на острые сучья, проваливались в липкий мох или были напуганы до полусмерти жуткими воплями и воем невидимых лесных чудовищ.

Глава 2. Дева Каридад

Однажды молодая женщина по имени Каридад принесла из Корявого леса какую-то зверушку. Она спрятала находку в сарае, носила туда воду, миски с едой и куски полотна. Деревня изнывала от любопытства. Но Каридад ничего не рассказывала. А все попытки подглядеть в щели сарая ничего не давали: внутри была тьма, вонь и какое-то хрюканье. Муж и отец Каридад тоже молчали.

Потом это существо куда-то исчезло, наверное, вернулось в лес. Тогда Каридад собрала в своём доме всех деревенских женщин. Она рассказала, как спасла из болотной трясины гоблина и выходила его. Поведала о короле гоблинов – высоком красивом мужчине с холодными глазами цвета тонкого весеннего льда.

Король пугал Каридад и смеялся над ней, грозился выкрасть её детей. А потом сорвал с неё одежду. Тонкий тёплый запах женского тела ошеломил лесных тварей. И, вместо того чтобы царапать и бить женщину, они втягивали этот новый странный запах. Король велел гоблинам вымазать Каридад грязью Вонючего болота. Но грязь не приставала к её коже. Каридад сказала, что никогда не бросит в беде ни одну живую тварь. Король взбеленился.

– Даже меня будешь спасать? – спросил он.

– Даже тебя, – ответила женщина.

Всю оставшуюся жизнь Каридад беспрепятственно ходила в самую чащу Корявого леса, собирала целебные травы, лечила людей и домашнюю скотину, учила этому деревенских женщин. Когда Каридад умерла, её стали почитать как святую. Недалеко от деревни, в том месте, где бил из-под земли тёплый ключ, соорудили святилище, а деревенские женщины стали там молиться и просить святую за своих близких.

Селянки научились ладить с лесным народом. Встречи с гоблинами в Корявом лесу уже не пугали их. У гоблинов появились имена. Иногда кому-нибудь из них заботливая женская рука вплетала в жёсткую спутанную шерсть яркую ленточку или цепляла на острое ухо серьгу, чтобы легче было узнать приручённого гоблина среди его диких и пугливых собратьев. Но никто так и не узнал, откуда приходят гоблины и как они умирают.

С тех пор прошло много лет. Несколько поколений деревенских жителей выросло, состарилось и умерло по соседству с Корявым лесом. По-прежнему весной и летом женщины ходили за флоктусами и кувшинообразными грибами, мужчины варили козлиный мёд, старухи готовили вкусное варенье. В святилище Каридад не переводились дары.

Глава 3. Знакомство

Солнечным весенним утром дочь деревенского кузнеца, рыжеволосая Анна, отправилась в лес за хворостом и корой. Анна любила гулять в Корявом лесу, хорошо знала все тропинки и ничего не боялась. О близости трясин Вонючего болота всегда можно было догадаться по характерной вони, исподволь вливавшейся в тёплый настой запахов нагретого солнцем леса. После зимы на лесной подстилке было много облетевшей коры. Словно деревья линяли по весне, как домашние кошки.

Анна быстро набрала полный короб коры и хорошую охапку хвороста. Вдруг ей показалось, что где-то недалеко кричит ребёнок. Крик повторился снова и снова. Анна поставила на землю короб, рядом положила хворост. Крик доносился со стороны трясины. Девушка осторожно пошла вперёд, пробуя длинной сучковатой палкой тропинку перед собой. Деревья расступились. Дальше была яркая ровная полянка, покрытая седой болотной травой. А за ней, в грязно-зелёной жиже трясины билось и кричало, словно младенец, живое существо. Оно отчаянно барахталось, разбрасывая вокруг вонючие брызги и шматки седой травы. Анна сняла свой пёстрый пояс, привязала его к палке и бросила эту нехитрую приспособу тонущему бедолаге.

– Держись, ушастый! – крикнула она.

Существо затихло на секунду и ухватилось за палку длинной лохматой лапой.

– Крепче держись! Сейчас я тебя вытяну, – сказала Анна и, уперевшись ногами в торчащий из земли корень, начала тянуть пояс.

– Ну и тяжёлый ты, лесной свин, – бормотала она, отпыхиваясь, потихоньку наматывая на кулак пёструю ленту пояса. – Как вчера родился, честное слово, в собственном лесу дороги не знаешь! Безмозглая ты скотина, – привычно ругалась Анна без всякой досады. Эка невидаль: гоблин в трясине застрял.

Когда существо выбралось на твёрдую почву, Анна осторожно сделала шаг вперёд и, опершись на колено, ухватила гоблина за жирный от грязи загривок. Подтащила ближе к дереву и вытерла руки о густой мох.

– Ну, обсыхай, – сказала она. – И чего тебя в болото понесло? Запомни это место и не ходи здесь больше, если тебе жить не надоело. Понимаешь меня, ушастый?

Она заглянула в поросячьи глазки гоблина. Да, он понимал её. Мотнул головой, мол, больше не буду. «А нос-то у него вовсе и не пятаком, – удивилась Анна. – Картошкой нос. И веснушки. Смешной…» Анна вспомнила младшего брата Эндрюса. У него тоже нос был картошечкой и веснушки на круглом лице, он умел сочинять сказки и песенки. Эндрюс умер от сильной простуды, напившись в самую жару ледяной воды из колодца.

– Ушастый, у тебя имя есть? – спросила Анна.

Гоблин отрицательно покачал головой.

– Тогда я буду звать тебя Эндрюс. Запомни, ушастый, теперь у тебя есть имя – Эндрюс. А я – Анна. Было бы неплохо, если бы ты научился говорить моё имя, – сказала девушка, вплетая в косичку за большим острым ухом гоблина свой пёстрый пояс. – Ну что, обсох? Помоги-ка мне донести до деревни кору и хворост.

Ушастый Эндрюс с готовностью навьючил на загривок короб, прихватил под мышку охапку хвороста и пошёл вслед за своей спасительницей.

Глава 4. Святилище

Однажды девушка привела Эндрюса в святилище Каридад. Гоблин с любопытством разглядывал цветные ленты и женские браслеты, развешанные по стенам искусственного грота, многочисленные изображения святой на деревянных дощечках и полотняных холстах.

– Угощайся, – предложила Анна, протягивая кусок лепёшки. – Это подношение святой деве. Но она сама его не ест. Это съедает кто-нибудь из молящихся и просит святую помочь тому человеку, который приготовил это угощение. Ешь, не бойся. Ведь святая Каридад – заступница и за ваш лесной народ.

Девушка взяла гоблина за лапу и, пригнувшись, повела его в низенькую дверь в стене грота. Эндрюс, согнувшись в три погибели, протиснулся за ней следом. В круглое окно в потолке соседней пещеры лился дневной свет. В центре пещеры в большой круглой ванне, выложенной плоскими камнями, негромко плескалась изумрудная вода лесного ручья. От неё тянуло теплом.

– Тебя надо вымыть! – заявила Анна. – Полезай в воду.

Эндрюс топтался в нерешительности.

– Ты что, воды боишься? – девушка засмеялась. – Поглядите-ка на него! Как в болото лезть, так ничего! А как в целебном ключе искупаться, так сразу испугался!

Анна зачерпнула пригоршню изумрудной воды и плеснула гоблину на голову. Он попятился назад, отфыркиваясь и тряся головой, упёрся в стену, поскользнулся на мокром полу и шлёпнулся на лохматый зад. Анна захохотала, легко скинула платье и шагнула в изумрудную воду.

– Так и будешь стоять, тварь ушастая? – насмешливо спросила она. – Полезай, не бойся. Не помрёшь.

Эндрюс робко опустил ноги в воду и, словно студень с тарелки, соскользнул в каменную ванну. Вода вокруг него сразу потемнела и запузырилась.

– Ничего, – успокаивала его Анна. – Сейчас всю грязь смоет. Будешь чистенький-пушистенький…

Девушка подплыла к нему и стала мыть его лохматую голову, приговаривая, словно над маленьким ребёнком: «Потерпи, потерпи, мой хороший… глазки закрой, а то щипать будет… вот так… А где тут наши ушки? А вот они, наши ушки… А где тут наш носик? А вот он…» Эндрюс разомлел в тёплой воде. Из горла гоблина вырвалось тихое блаженное мурчание. Анна снова засмеялась.

– А вот попробуй, поймай мой палец, – сказала она и пощекотала Эндрюсу кончик носа.

Он попытался ухватить его губами, но не успел и только чихнул по-собачьи.

Потом они лежали на мягком мхе и грелись на солнышке. Анна расчёсывала шерсть гоблина костяным гребешком и напевала что-то. Эндрюс мурчал.

Когда девушка вернулась домой, на пороге её встретила недовольная мать.

– Где тебя опять носит? Всё со своим зверёнышем играешь, а тут сваты приехали. Ступай, переоденься – и к столу.

– Сваты? – удивилась Анна. – Ко мне?

– Ну не ко мне же! – ответила мать.