Читать книгу Коневозка. Дорожные истории о лошадях и людях - Зоя Старых - Страница 4

– А там, в Зыряново – что?

Встречных машин почти не было, вокруг трассы теснился лес – густой и негостеприимный. Высоко за быстро бегущими клочкастыми облаками светила луна. Встречный ветер мешал ехать, коневозка парусила, из нее то и дело слышался грохот, очень Васильича тревоживший. Каждый раз, когда прицеп сотрясался и гремел, пенсионер рефлекторно жал на газ, и сзади временно затихало…

– Хозяйство у знакомого. Обещал подержать какое-то время. В обмен на сексуальные услуги.

– Чьи? – опешил Васильич.

– Коня, разумеется. Будет кобыл крыть.

Шутки не получилось, разговор притух.

Девушка то ли сидела, то ли лежала на переднем сиденье и напряженно вглядывалась в темноту. Что она там пыталась увидеть, для Васильича так и осталось непонятным. Гораздо больше волновало его другое – во что он, прости господи, все-таки ввязался. Самое время прояснить – деваться из салона собеседнице попросту некуда.

– Так мы все-таки украли коня или нет?

– Технически, нет, – не повернув головы, сказала Яна. – Как раз перед вашим утренним визитом мне его подарили.

– Отличный подарок. За такой и морду не грех набить.

– Полностью согласна. Но есть нюансы.

– Например?

– Вам он за каким-то хреном понадобился.

– Уже нет. Я увидел достаточно, чтобы понять – мне совершенно точно не нужен конь. Особенно этот.

– Примерно так же и подумал его первый владелец. Тот, который его сюда приволок и бросил.

– И не платил?

– Нет, конечно. А потом и вовсе исчез. Так случается, знаете, время от времени. Кто-то кого-то сперва заводит, а потом бросает. Собачек там, кошечек, коней вот…

– Не повезло ему. Или повезло?

– Это как получится. Если бы существовали выборы хозяев, вряд ли бы он за меня проголосовал.

– Почему же?

– Потому что у меня нет возможности его нормально содержать. А дальше тянутся кривые окольные тропы, которые не нравятся мне самой.

– Одна из них ведет в Зыряново?

– Да. Но там у меня, максимум, месяц. Потом придется что-то еще решать.

– Совсем денег нет?

– Ваши есть, не беспокойтесь. И еще, кажется, рублей пятьсот останется.

– Вообще?

– Вообще.

Васильич помолчал немного, обдумывая ситуацию. Дорога миновала заброшенную пустую деревню – не деревню, так, хутор, несколько черных покосившихся остовов. Неуместным и странным среди них мерцал одинокий рыжий огонек. Кто-то там жил. Зачем-то.

– Дико? – спросила Яна.

– Не более, чем все остальное, – утешил Васильич, продолжая думать почему-то о деревне. – А тебе-то зачем конь?

– Я себя об этом весь день спрашиваю.

– И что?

– Может быть, глупо прозвучит, но ему, кроме меня, надеяться не на кого.

– И все?

– Все.

– Вот теперь и правда дико.

Снова установилась тишина, время от времени прерывавшаяся грохотом из прицепа. Конь ритмично и настойчиво бил задними ногами в трап, а еще, кажется, что-то там впереди пытался откопать.

Думать о том, что останется от коневозки, Васильич себе пока запретил. Во всяком случае, до разгрузки.

– Смотри, указатель проехали!

– Да, теперь до гравийки, потом направо.

– Не в охотхозяйство случайно?

– В него.

– Забавно, – Васильич сбавил скорость – асфальт испоганился сразу и напрочь, – В самом деле, очень кривые тропы.

Тащиться с коневозкой ночью через лес, где только угадывалась дорога, было то еще удовольствие. Васильич до рези в глазах вглядывался в чащобу, слушал недовольный рев двигателя, идущего на низкой передаче, и мрачно думал о том, что, если он на развилке все-таки заблудился, сдать назад уже не получится. Серьезность момента, кажется, ощутил даже безумный Моряк, притихший в коневозке.

– Вы дорогу знаете?

– Припоминаю. Ночью вот не ездил, – признался пенсионер. – Или ездил, но был нетрезв.

– Охотнички, блин! – хмыкнула Яна.

– Я больше рыбак.

– Рыба – это хорошо.

– Любишь?

– Уважаю. Только готовить не умею.

– Дело поправимое, – утешил Васильич, старательно обруливая бог знает как оказавшийся с краю дороги пень. – Муж, дети есть?

– Дядя Сережа…

– Какой я тебе дядя Сережа?!

– Ну, можно я вас так буду звать?

– Хрен с тобой, зови. Чего сказать-то хотела?

– Хотела сказать – идите с такими вопросами в жопу, пожалуйста.

Васильич фыркнул и как-то не особенно обиделся – ни на жопу, ни на «дядю Сережу». Спасибо еще, дедушкой не назвали. Вот этого бы самолюбие уже, наверное, не стерпело, даром что он вполне вероятно и годился своей пассажирке в деды…

– Слишком тихо, – вдруг сказала Яна. – Как бы он в обморок не упал.

– Он и это умеет?

– Боюсь, что так. Один раз в веревке запутался и решил, что умер. Полчаса откачивали. Вы это… притормозите, что ли. Я пойду гляну.

– А увидишь ты что в такой темноте?

– Нащупаю.

В конце концов, они и так едва тащились. Васильич покорно остановил машину. Дорога была сыровата, но не настолько, чтобы неподвижный автопоезд в нее окончательно засосало.

– Ну что? – крикнул, опустив окно. – Покурить я успею?

– Лежит. Далеко нам еще?

– Не помню.

Васильич нехотя выбрался на холод. Незажжённую сигарету кинул на приборную панель. Что делать с обморочным конем, он представлял себе слабо.

– Удушился что ли?

– Нет, сердце слабое.

Яна сидела в коневозе и механически гладила по голове лежащего Моряка. Как он умудрился лечь, Васильич сперва не понял, а потом узрел в свете зажигалки вывороченную перегородку.

– Да уж, история, – вздохнул он. – Сама чинить будешь?

– Давайте сначала доберемся.

– Иди в машину тогда.

– Не надо. Я с ним поеду, вы дверь снаружи закройте.

– Дело хозяйское, конечно, но он тебя там по стенке не размажет?

– Размажет – отскребете.

Над сараем, к которому с одной стороны примыкал уродливый, но очевидно прочный забор, горела одинокая желтая лампочка. Васильич огляделся, прикинув, где потом будет разворачивать прицеп, и заглушил мотор.

– Ну, живая ты там? – крикнул он.

– Кто? – удивился выглянувший на шум мужик. В руках у него был фонарик, коим он старательно светил Васильичу в лицо.

– Я, – отозвались из коневозки. – Гоша, мы приехали.

– Да я уже понял, – мужик, наконец, опустил фонарик. – Выгружайте, раз такое дело!

– Тут есть проблема. Он встать не может. Надо поднимать.

– Как? – вырвалось у Васильича.

– Руками, – злорадно сообщили из прицепа. – Давайте, дядя Сережа, осторожно трап опускайте. Может, он тогда ноги свои распутает.

Васильич честно попытался представить «Шайтона» с завязанными в узел ногами, но так и не смог. Ругаться не тянуло, хотелось домой и спать – приключения уже здорово утомили. Да еще коня теперь поднимать…

– Георгий, помогай!

– Уже. Васильич, ты, что ли?

– Я.

– Давненько не виделись!

– Ты давай держи свою сторону, а то тебя этим трапом сейчас пришибет.

– Где такую телегу-то отхватил?

– Унаследовал от Федорчука, – сознался пенсионер.

– Хорошая вещь.

– Была, – тихо сказал Васильич, увидев, наконец, во всей красе творившийся в прицепе погром.

Перегородка завалилась на бок, а на ней, непонятно как извернувшись, лежал ногами конь. Хвост свисал с опущенного трапа, голова болталась где-то впереди.

– Он точно живой? – усомнился Гоша.

– Да, – заверила девица. – Давайте его повернем, а потом я буду в чувство приводить.

– Как мы его повернем-то…

– Дядя Сережа, берите за хвост и тяните вправо!

– Что? Да я ж его оторву! – возопил пенсионер.

Идея ворочать неподъемную и весьма опасную конскую тушу за хвост ему мало сказать не понравилась. Сулила она скорую и нелепую смерть в отнюдь не дряхлом возрасте, или, как минимум, инвалидность.

– Не оторвешь, – неожиданно подставил Гоша. – Мы так сто раз делали.

– Тогда ты и делай.

– Хорошо. Смотри, как надо!

С этими словами Георгий поднялся на трап и вполне уверенно взялся за лошадиный хвост.

– А вы тогда, дядя Сережа, осторожно сгибайте ноги!

– Ноги?!

– На тебе хвост, – сжалился старый приятель. – Это побезопаснее.

– А ты чего делать будешь? – вскричал Васильич.

– За гриву тянуть, ясное дело. И руководить процессом.

– Руководитель выискался… – заворчал пенсионер и нехотя взял в руки хвост.

Хвост оказался на удивление шелковистым и прочным. Но опасения, что Моряка постигнет участь ослика Иа, у Васильича все-таки остались.

– Ну, на счет три! – распорядилась Яна. – Раз, два, три!

Оказалось, тяжело.

Хвост отрываться и не думал, по прицепу загрохотали лошадиные ноги, между которых мелькал бесстрашный Георгий, какая-то возня слышалась и впереди.

– Отлично! Еще градусов двадцать!

– Где слов-то таких понабралась? – удивился Гоша.

– Правую переднюю подогни!

На второй раз коня окончательно удалось сложить так, чтобы он ниоткуда не торчал. Ноги оказались практически под животом, голова и шея разместились на внешней стенке, и только хвост продолжал свисать с трапа.

– Уже лучше, – одобрила Яна. – Теперь надо его в чувство привести. До загона далеко?

– Метров пятьдесят, – прикинул Гоша.

– Дотащим.

– Лежа?! – испугался Васильич.

– Да нет, когда очнется.

– Это хорошо. А то я свой норматив по поднятию штанги сегодня уже выполнил.