Читать книгу Мир в цвету - Zukiroshi Mo - Страница 2

Джонатан ушёл на работу к восьми. После проводов Арти, Бэй ещё долго сидела у окна, задумавшись глядя в одну точку. От раздумий ее отвлёк стук в дверь. Отец позвал ее на завтрак: сегодня он приготовил кашу. Шарлотта же ушла после дочери, поэтому смогла проводить ее.

Бэй натянула резиновые сапоги, чтобы спокойно хлюпать по лужам, взяла пальто и положила дождевик в сумку.

Из квартиры она вышла в каком-то странном расположении духа. Оно не было ни хорошим, ни плохим. Каким-то… переменчивым. Бэй прокручивала в голове произошедшее утром и пыталась настроиться на нужный лад.

Дорога до школы была долгая. Девушка смогла отогнать все навязчивые мысли, но от пустоты в голове время тянулось дольше.

Огромное белое здание находилось левее центра. Оно было огорожено железными прутьями, сплетающими забор. На заднем дворе находилась спортивная площадка, но Бэй никогда там не занималась: она училась в математическом классе.

В Либертасе дети должны были выбрать из предложенных профессию уже на третьем году обучения и в дальнейшем, к сожалению, не имея возможности сменить направление, обучаться на неё. На зелёных уровнях в большинстве своём не было работ, направленных на силовую и физически нагружающую работу: все заводы находились в красной. Исключениями были разве что сельскохозяйственные и здравоохранительные направления. На полицейских, городских или же нет, можно было также обучиться, но это занимало намного больше времени и требовало от кандидата полной отдачи. Так уж сложилось, что в год, когда выбирала Бэй, не было особого выбора. Она предпочла самый перспективный вариант: инженерию. И учится она этому прекрасному делу уже семь лет из восьми положенных. Через год ей выпускаться.

Скрипнув металлической калиткой, девушка зашла на территорию школы и огляделась. Слева была дорожка, с усаженными вдоль цветочными кустами, справа – такая же, но с деревьями. Заходит в здание через главный вход и что-то пикает. Ее номер был считан и она отмечена в школьном списке как пришедшая. Меняет обувь на сменную у шкафчиков, которые являются первым, что видит ученик, когда приходит.

Вокруг было множество людей разных возрастов. Все они куда-то торопились и вели себя очень нервно. Тут всегда было так. Школа являлась местом постоянных стресса у усталости. Учителя не давали продыху, а учеба душила обеими руками. Бэй бы коротко описала это место адом, если бы знала такое слово и имела альтернативное представление. Но за неимением этих крайне важных факторов, она просто делала как все. Оставила свою верхнюю одежду в гардеробной, поднялась в свой класс и села за свою парту. Не нужно беспокоиться о других, если они тебе никто.

Звонок ударил по ушам ровно в девять. Класс был битком заполнен учениками, рассаженными по одиночным партам, расположенным в пять рядов по шесть в каждом. Первым, что они сделали, когда зашёл учитель – замолчали. В унисон поприветствовали старшего, как и каждый день до этого, достали планшеты-тетради и готовились записывать. Заученные механические действия, повторяющиеся уже много лет. В более младших классах они могли позволить себе побыть свободнее. Побуйствовать, веселиться или злиться. Иногда даже закатывались драки. Но все это было уделом детей, который не был предназначен будущим гражданам стены.

Если бы хоть один из них сохранил в себе что-то настолько ребяческое в таком то возрасте, его бы сразу сселили. За лишнюю эмоциональность, мешающую продуктивности и ломающую социальную модель.

Моделей, к слову, было достаточно много. Они были общими или раздельным для представителей разных полов. Собранными из разных культур, но объединёнными одним – послушанием. Они менялись на протяжении всей жизни: от беззаботного ребёнка к ответственному подростку, от подростка к трудящемуся взрослому, от взрослого к уставшему старику. Вписываться в них было совсем нетрудно, это простейшая задача и с ней можно было справиться, просто находясь в нужном окружении. Но окружение Бэй было неправильным.

Вся ее семья была кучкой притворщиков.

Им самое место в помойке, где полно таких же нарушителей. Им бы пришлось драться с людьми за просроченную баночку гороха или даже убивать.

Убийство. Это слово пугало. Оно въедалось в самую корку мозга, заседало там и назойливо стучало по черепушке. Воочию его можно было лицезреть в субботу на главной площади. Она не служила ни для чего кроме показательных казней, жестокость которых варьировалась от палача к палачу. Если бы Бэй пришлось убивать, она бы смогла? Ступила бы на этот кровавый путь, отбросив свои обязанности. Нет, наверное, не смогла бы. Сбежала бы при первой возможности, трясущимися руками выронила бы оружие и разрыдалась. Хорошо, что ей не придётся делать ничего подобного. Она просто закончит обучение, станет ячейкой общества и проживет до глубокой старости, где, согласно выбранной ей модели поведения, умрет с одним своим ребёнком, родившимся от какого-нибудь такого же успешного как она мужчины с невесть откуда взявшимся бокалом вина.

В класс заходит преподавательница. Коренастая женщина лет тридцати в круглых очках, совершенно не идущей ей юбке карандаше и белой рубашке с ее номером. В руках она держит планшет с прикрепленным к нему стилусом, оглядывается класс и молча кивает на приветствие.

Она открывает что-то на электронной доске. Тест, опять.

– Записывайте дату, серийный номер, – Встаёт у края доски, – И начинайте работу.

Бэй криво вырисовывает сначала число, после – номера заданий, чтобы впоследствии вписать рядом нужную букву, соответствующую ответу.

Девушка не могла сосредоточиться. Что-то чиркала в тетради, имитируя бурную деятельность. Записывала абсолютно рандомные цифры, знаки и буквы. Со стороны это выглядело как решение, так что проходящая мимо преподавательница, не заостряя внимания, не обращала на неё внимание.

Сзади раздался шлёпок и сдавленный писк. Кого-то ударили линейкой. Наверное, этот кто-то переглядывался или ничего не делал, что вынудила учительницу на этот шаг. Она абсолютно права, ученик не должен отвлекаться во время учебного процесса.

Он должен слушаться.

– Выйди из класса, 1503С-В, – По номеру. У них не было личностей. В стенах этого здания их называли по нередко повторяющимся надписям на груди. Чтобы они не выделялись и не чувствовали себя значимыми. Парень, держась за ударенную левую кисть, встаёт изо парты. Бросает умоляющий взгляд на преподавательницу, не находит сочувствия и подходит к двери. Женщина нажимает на какую-то кнопку, стоящая над дверной рамой камера пищит, сканировав его код с груди – единственное, что не повторялось ни у одного человека никогда – это отразится в его личном деле. Будет пятном, имеющим свойство накапливаться. А оно разрастется. Противной опухолью перекроет все его плюсы и сделает ненужным. Сброшенным вниз.

Фелиция прикусывает нижнюю губу, рука дергается перевернуть стол, чтобы и ее тоже выгнали. Чтобы удовлетворить своё чувство справедливости. Сдерживается и возвращается к письму. Она все равно не поможет ему этим, только заглубит собственную репутацию. Бунтовство ни к чему хорошему не приведёт и такие порывы нужно искоренять.

Сегодня она проигнорирует обед.  В наказание, за такие мысли, за попытку такого действия. Она должна и сама проявлять участие в своём воспитании.

***

После этого инцидента парень вернулся к учебная следующем уроке. Весь день он был поникшим и грустным, его можно было понять. Бэй не решилась ни подойти к нему, ни даже сочувствующие глянуть. Это будет слишком большой вольностью. Да и ушёл он, в любом случае, много раньше неё.

Она действительно пропустила обед и потому к концу занятий была готова умереть с голоду. Она собралась так быстро, как только смогла, а после направилась домой. Неопределенность ее расположения духа улетучилась, теперь она точно решила, что сегодня чувствует себя отвратительно.

У вчерашней стены было столпотворение. В который раз. Неужели А и на этот раз отличилась, расписав ее еще более ярко, чем в прошлый раз?

Испуганные шепотки витали в воздухе, до ушей доносились обрывки фраз, смысл которых было сложно уловить. Единственное было ясно точно – все испуганы. Бэй протискивается сквозь толпу, на языке чувствуется металлический привкус. Такой же, как и в субботние дни.

Кровь.

Бэй отдёргивается от ограждающей ленты, упирается в каких-то людей, забывает извиниться. Недавно закрашенная стена многоэтажки снова поменяла свой цвет. В ярко-красный, отвратительно пахнущий цвет.

Белый пиджак перепачкан, чёрные волосы небрежными клоками свисают на лицо. На груди можно разобрать «1503С-В».

Безжизненные голубые глаза смотрят прямо на Бэй.

Дефект был устранён на месте.

***

Дверь с громким хлопком закрывается. Бэй учащенно дышит, пытается успокоиться. Не получается.

Поспешно скидывает с себя всю верхнюю одежду, бросает ее как попало. Дергает ручку и заваливается в свою комнату. Запирает дверь, пытается защититься от несуществующей опасности.

– С возвращением, – Девушка сидит за столом, внимательно разглядывая какие-то книги. Ворона, удобно устроившись на спинке стула, любопытно поворачивает голову. Арти.

– Да, спасибо, – Нервно отвечает. Осознаёт происходящее и вскрикивает, – ЧТО?!

– Рада тебя видеть, Бэй, – Издевается. Ее радость абсолютно не взаимна.

– Что ты делаешь тут? Мы же договорились, что ты больше тут не появишься!

– Извольте простить, – Извинительно кланяется, как того позволяет сидячее положение, – Но так уж сложилось, что у меня проблемы. Снова. И это место очень меня выручает. Снова. Так что, пожалуйста, выручи меня ещё разок.

***

Бэй искренне не понимала, как она согласилась на это. Она даже не знала, какого черта сдалась после первой попытки выкинуть Арти из окна. Возможно тут сыграл страх перед тем, что она может разозлить дефектную. Кто знает, что она может выкинуть. Девушка тихо чиркала что-то, сидя за столом, освещаемым одной только лампой.

Металлические баночки стучали друг об друга и мешали сосредоточиться. Свет в комнате был выключен, а дверь – закрыта. Родители девушки вернулись часом ранее и сразу же легли спать. Бэй же была вынуждена допоздна работать из-за потерянного на разборки с дефектной времени. Она должна закончить все дела по учебе, а после собрать портфель на завтрашний день. Но этот ежедневный план, который уже стал рутинной обязанностью, крошился на глазах.

– Прекрати уже! – Выкрикивает шепотом, чтобы не разбудить спящих родителей. Стены были достаточно толстыми, а они достаточно сонными для того, чтобы девушки могли позволить себе разговаривать нормально, но даже малейший риск был опасен, – Чем ты занята вообще?

Арти была слишком увлечена своим занятием, совсем не обращая внимания на окружающее. Она, кажется, совсем забыла своё обещание не шуметь и не доставлять проблемы. А сейчас она и шумит, и доставляет проблемы. Мелисса, в отличие от хозяйки, была куда более послушна. Она уселась на приоткрытый ящик тумбочки и уже давно дремала.

Отодвигает стул и выходит изо стола. Бэй плюхается на пол рядом с гостьей и некоторое время внимательно наблюдает за ее занятием. Девушка переливала темную жидкость из одной баночки в другую. Это казалось довольно нудным занятиям и блондинка уже начинала зевать.

– Что ты делаешь? – Переспрашивает и заинтересованно поднимает взгляд. Мысль о не сделанном домашнем задании улетучилась из головы, уступая место этому странному делу. Арти, похоже, не то чтобы была как-то заинтересована. По крайне мере по лицу так не скажешь.

– Освобождаю место под краску, – Она приподнимает оба сосуда и убеждается, что вылила всё до последней капли, – Когда красителей остаётся мало, я смешиваю их, чтобы освободить баночки. Они на дороге не валяются, так что нужно уметь экономить место. Довольно увлекательно.

Бэй внимательно наблюдает за происходящим. Это и правда затягивает, если сосредоточиться, особенно если учитывать тот факт, что ты не очень часто можешь встретить внутри стены хоть какие-то цвета помимо серых.

– Откуда.

– Что, прости? – Озадаченно поднимает брови, не понимая вопроса.

– Откуда ты берёшь их? В магазине можно найти только серые цвета.

– Хмм. Ну, если в наших реалиях все скучное и серое и серые краски добываются из серых предметов, – Арти задумчиво смотрит в никуда и подпирает подбородок рукой, – То из чего можно достать цветные краски?

Вопрос вводит девушку в ступор. Она пытается выстроить логическую цепочку и понять, к чему клонит Арти. В голове проносятся самые разные варианты, но они сразу отпадают из-за своей нелепости. Один, однако же, остаётся. И он в плохом смысле поражает.

– Неужели ты делаешь ее из себе подобных?! – Бэй передергивает. Дефектные ребята конечно странные и выходящие за пределы понимания обычных людей, но неужели настолько?

– В точку! – Щёлкает пальцами и улыбается.

– О Лидер, я взяла к себе еще и убийцу, – На девушку снова накатывается волна паники, она опять начинает бормотать себе под нос и с каждой секундой все больше углубляется в саму себя.

Громкий шлепок.

– Прекращай делать такие жуткие штуки, я же пошутила. Не из людей я их делаю, – Двумя руками хлопнула по щекам. Такие эмоциональные качели начинают настораживать Арти. Ее собеседница, кажется, воспринимает любое заявление за чистую монету. Довольно неудобно.

– Что..? – Всё еще дрожит. Она не успокоится, пока не получит удовлетворяющий ее ответ.

Арти громко и крайне раздраженно выдыхает, тянется к кровати и стаскивает свисающий с края шарф. Наматывает его на шею, закрывает баночки с красителями и запихивает их обратно в потрепанную сумку.

– Собирайся, – Встаёт и отряхивает с себя фантомную пыль.

– Собираться? С девяти комендантский час, нам нельзя, – Отнекиввается как может.

– Ты хочешь получить ответ на свой вопрос? Тогда отключай свою правильность и пошли. Ты не пожалеешь, это будет потрясающе.

– Нам нельзя выходить на улицу. Мало того, что сделала меня сокрывательницей, так теперь пытаешься вынудить меня нарушить закон?

– Как же меня это бесит, – Цедит сквозь зубы, – Если ты сейчас не соберешься и не пойдешь со мной, то я напишу на тебя анонимное заявление.

Бэй хочет продолжить упиаться, но не находит в этом смысла, ей ведь интересно. И в полицию не очень хочется. Накидывает на себя кофту и ботинки из шкафа и ждёт дальнейших инструкций. Она неохотно подходит к распахнутым девушкой створкам и смотрит вниз. Шестой этаж и несколько стоящих рядом домов на блок ниже. Если они доберутся до них, то смогут спуститься по пожарным лестницам, как это сделала дефектная утром. Это пугающе до дрожи в коленках, Бэй не хочется ничего подобного делать. Ей бы сейчас сесть за занятия, а не ерундой маяться.

Арти достаёт из сумки чёрную спортивную кофту и накидывает ее вместе с капюшоном, который надежно затягивает на шнурок.

– Ну, вперёд, – Вылазиет в окно и свешивает из него ноги. Нащупывает выступ в стене. Он шириной примерно в половину ее ступни, она может спокойно на нем устоять. Держится за верхнюю часть оконной рамы и высовывается в окно. Наверху нащупывает такой же выступ, крепко хватается за него сначала одной рукой, после, глубоко вдохнув, второй.

– П-погоди-ка! – Высовывает голову и смотрит на девушку как на безумную, – А как мне спускаться?

– Также. Тут ничего сложного, главное, – Пыхтя, делает шаг влево, – Держаться покрепче.

Сглатывает и осматривает комнату. Может, все же, остаться?

– Ладно. Держаться, держаться, – Словно мантру повторяет в своей голове, пытаясь вбить в неё уверенность и выдворить страх, – Держаться, – Закидывает ногу на малюсенький подоконник и хватается за откосы двумя руками. Ещё раз выглядывает наружу, прохладный ветер бьет в лицо и трепет челку, закрывая обзор. Бэй поворачивает голову в сторону Арти и жмурится, шепча себе что-то успокаивающе-мотивирующее. Шажок на выступ. Рывок. Хватается за верхний и издаёт тихий писк от страха. Учащенно дышит и из под плеча поглядывает вниз. Если сорвётся – будет лететь долго. И закончит жизнь пятном.

Опору под ногами скручивает. Земля волнами поднимается то вверх, то вниз. Легкие растягиваются, полностью заполняют грудную клетку и притесняют все остальные органы. На руках проступают венки, кожа бледнеет, а лоб синеет. К горлу подходит тошнота. Ноги перестают быть надежным соратником и, как последние гады ползучие, трясутся. По нервам бьют словно по наковальне молотом.

Бэй пытается держать себя в руках, выравнивает дыхание, но оно снова и снова сбивается. Зажмуривает глаза, шепчет себе успокоения, ноничего не помогает.

Она боится высоты.

Боится так сильно, что когда находится рядом с окном, всегда его закрывает его. Боится настолько, что в глазах от одной мысли о падении пролетают искры. Боится настолько, что не может дышать, находясь на этом чертовом выступе.

Она пытается сделать вдох, истерика подкатывает к голове. Оступается, сердце падает вниз, разбиваясь об асфальт. Хватается за выступ сильнее, по нему проползают микроскопические трещинки, и отлетает несколько камушков.

Арти делает последний рывок и прыгает на крышу соседнего дома, перекатившись. Пошатываясь, встаёт и смотрит вверх, на Бэй. Она делала большие успехи и прошла уже полпути. Медленно, шатаясь, но прошла.

– Неплохо идёшь, но лучше бы тебе поторопиться, – Выкрикивает это и пугается собственного голоса. Слишком громко. Смотрит вниз, проверив, не услышал ли кто этого, – Совсем уже неосторожная стала…

С выступов сыпались мелкие камушки, они не выдерживали веса девушки – не для того предназначены. Услышав очередной стук, на этот раз намного более звонкий, чем предыдущий, Бэй остановилась. На лбу проступил пот, который тут же сдувался ветром. До конца осталось всего ничего, правда мысль эта не утешала и вовсе не расслабляла. За эти сутки она пережила больше шокирующих событий, чем за все годы своей жизни. И, кажется, череда этих инцидентов не собирает прекращаться.

Последний раз передвигает ноги. В руках не унимается дрожь, они слишком устали. Ноги начали затекать, но им предстояло вытерпеть еще одну безумную вещь. Переставляет руки и ухватывается за угол здания. Им чертовски повезло, что влево от их импровизированной двери не оказалось больше окон. А то, глядишь, сидели бы сейчас в участке.

Мысленно проводит линию от своего нынешнего местоположения до крыши, прикидывая расстояние. Мешкается, предпринимает попытку все же вернуться в комнату, но одергивает себя. Путь назад был отрезан в тот момент, когда она согласилась пойти за Арти. Все что ей остаётся сейчас – прыгать. И она прыгает. Колобом катится по крыше, из лёгких ударом выходит воздух. Сипит пару секунд и восстанавливает дыхание. Нависшая над ней зачинщица всего этого безумия издевательски улыбается.

– Поздравляю, Бэй, теперь ты официально нарушила комендантский час и, соответственно, закон, – Щурится и хихикает. Протягивает девушке руку и рывком поднимает ее с пола.

– Какой ужас, – Она сама же на это пошла, так что винить тут можно только себя саму.

Арти берет девушку за руку и ведёт её к лестнице. Спустившись, она еще раз проверяет, хорошо ли завязан капюшон и оглядывается по сторонам.

– Куда мы идём?

– В бар, там есть один человек, который нам нужен, – Быстро идёт между домов, стараясь не выходить на главную улицы – там дежурные.

– Бар? Разве на нашем уровне они не запрещены? – Кое-как поспевает за спутницей. В отличие от булочных, бары, публичные дома и прошлые прелести старого мира были строго-настрого запрещены за стеной. Алкоголь выветривал здравый рассудок, что мешало покоряться Лидеру, а девушки и парни, обслуживающие своим телом, вообще не должны были существовать – противоречит нормам морали, заложенным в основе Либертаса.

– Дефектные тоже запрещены, но я же тут.

– Погоди, ты ведёшь меня в запрещённый бар? Несмотря на то, что я даже не такая как ты и могу сдать тебя? – Искренне недоумевает, от чего останавливается. Они знакомы не настолько близко, чтобы складывались настолько доверительные отношения.

– Ага, – Бэй одергивает её, останавливая за собой, – Знаешь, чем отличаются девианты от обычных граждан? – Вопросительно смотрит и встречает непонимание, – Чувствами. Обычный гражданин, который реально верен Лидеру, даже не стал бы выслушивать мою просьбу.

– Н-нет, – Снова запинается, – Подожди, ты намекаешь на меня? Я не могу быть дефектной, у меня же нет цветов! – То ли оправдывается, то ли спорит, – Чувства у многих есть. Грусть, радость там.

– Ни черта не верно, вам в мозги чуть ли не с рождения вдалбливают все эти программы. Это видимость чувств. Ему так удобно, – Поднимает палец вверх, указывая в никуда, – Ты сломанная, Бэй. Ты – дефект, который, при обнаружении, просто уничтожат.

Внутри всё сжимается, лицо краснеет, Вены на лбу взбухают. Она злится, очень сильно злится и искренне не может понять, почему Арти пришла к такому выводу и зачем вообще завела всю эту речь.

– Почему ты так не любишь Лидера? Это просто глупо, я не могу быть дефектом. Чувства не выбиваются из правил стены, – Умеренное их количество, – Они не рождают краски. По крайней мере, не все чувства… – Арти разочаровано пожимает плечами. Она надеялась на понимание, но напрасно. Если она просто сделает вид, что согласилась, то не придётся продолжать этот спор.

– Аааа. Ладно, ладно, ты права, – Хоть она так не считает, – Давай уже просто пойдём, хорошо?

Металлическая стрелка в компасе мельтешится. Четыре буквы, когда-то, похоже, служившие для обозначения сторон света, были затерты. Поверх толстыми чёрными линиями была выведена одна буква – «М». Закрашенный конец стрелки показывал сейчас именно на неё.

Бэй, поджав губу, безвольно волочилась за Арти. Она все еще не отошла от их разговора. Девушка протестовала в своей голове, она хотела очень многое высказать своей знакомой, но не хотелось тратить на это время. Время для жителей Либертаса было самым ценным и важным ресурсом.

Бэй действительно была дефектной. И она это понимала. Все те поступки, совершенные за день. Все те поступки, совершенные до этого дня… Она была странной не одни сутки. Просто симптомы стали очевидны совсем недавно. Она слишком тщательно прятала их до сего момента. Настолько, что сама свято верила в свою чистоту и верность. Убеждала себя, хотела верить. И поверила.

– Дурацкий компас, – Выругивается на железяку и останавливается. Стрелка бешено крутилась по кругу, подобно волчку, – Неужели ты не можешь просто показать куда идти, металла кусок?! – Довольно жестоко. Будь он человеком, Бэй бы его даже пожалела.

Блондинка поднимает глаза на Арти и тихо спрашивает:

– Что случилось?

– Одна идиотская штуковина перестала работать в самый неподходящий момент, – Она слишком много сквернословит, – Угх. И так каждый раз.

– Куда он указывает? – Подходит ближе и смотрит на потрескавшееся стекло.

– Туда, где магия, – Шарфом делает виток вокруг шеи, – Или туда, где находится то, что на неё похоже.

– Магия? Такая же, как в мемуарах Лидера? – Мемуары Лидера были чуть ли не библией. Их частями изучали начиная с младшей школы и заканчивая последним годом старшей. Эта книга играла роль и исторического пособия и фантастической истории. Рассказ про героя, который взял на себя ответственность возродить мир из руин. Магическая война и вызванная ею эпидемия разрушила большую часть планеты, не оставив ничему шанса на выживание. Подобно динозаврам, люди должны были исчезнуть с лица земли. И тогда Лидер, что был таким же, как люди уничтожившие прошлый, вопреки всем предрассудкам создал новый. Неверленд, где были лишь те, кто принимал его. Лишь те, кто могли пожертвовать своими душами и телами во имя нового мира. Лишь те, кто были готовы лишиться всех красок ради будущего.

– Ну… Нет. Точнее да, но нет, – Не знает как объяснить, – В общем, смотри, – Точнее выразиться слушай, потому что ничего особого, кроме активного жестикулирования, Арти не показывает, – Это немного другая магия. То, на что указывает компас – крохи. Уцелевшая часть прошлого мира, существовавшего до стены, – Объясняет совсем непонятно, – Наверное. Мне так объяснили, когда выдавали, эээ. Инструкции?

– Магия разрушителей? Она где-то здесь? – Это должно быть опасно, – И компас не знает куда идти?

– Да, старая штуковина. Она начинает вертеться рядом с источником. И мы, вроде, пришли. Только, – Оглядывается, – Надо бы еще найти вход.

Вокруг лишь светлые стены. Они зашли в маленький переулок, образованный двумя многоквартирными домами, что упираются в заднюю стену третьего.

– Может нам нужно зайти в здание?

– Нет, врятли. Он не появился бы на столь видном месте, – Хмурится и пальцем стучит по компасу, в надежде получить более внятный ответ.

– Разве ты уже не приходила в этот… бар? – Все еще не понимает этого слова. Разжевывает его и пытается прочувствовать смысл, заложенный в эти три буквы. Глупость какая. Бар да еще и в зеленой зоне. Быть такого не может, сюда даже спирт завозят только медицинский. А производят его и вовсе в красной. Вообще большую часть всего производят в красной – так дешевле. Да и загрязнять помойку намного лучше, чем лужайку, верно?

– Он меняет своё положение. Все это местечко пропитано магией, я же сказала. А она боится быть обнаруженной, поэтому прячется. Только те, у кого есть похожие на этот компас штуковины могут попасть внутрь. Или пришедшие с тем, у кого есть.

Прячущаяся магия. Будто живой организм. И очень трусливый. Или осторожный? Кто знает, что сделает Лидер, если обнаружит место, подобное этому. Оно вдоль и поперёк перечеркивает его политику и пускает корни проблемы, что он пытался устранить. На месте этого волшебства любой бы, наверное, прятался. Но разве у главы стены нет чего-то вроде такого компаса?

– Вот он! – От радости делает хлопок в ладоши и прикладывает руку к стене. Небольшой светящейся полосой выделяется прямоугольник. Это проход. Арти с силой нажимает на стену и, шаркнув, она продавливается внутрь. Нажимает еще раз и дверь раскрывается, – Я уж думала не найдём. Итак, – Поворачивается к Бэй, – Прошу. Перед вами бар, в котором вы не найдёте ни одного ответа, зато получите сотню вопросов, – Заходит первая, – За мной!

В ладошках покалывает от волнения. Волнения и негодования. Мозг крутит одну единственную загадку – Почему ее пустили? Из-за дефектных зачатков? Но это все равно не помешает ей рассказать про это место.

Металлическая дверь громко скрипит и обдирает каменную дорожку. Яркий свет расширяющейся полоской освещает темный коридор и бьет в лицо, вынуждая прикрыть глаза рукой. До ушей доносится шум. Людские голоса сливаются в один. Девушка делает шаг вслед за спутницей, привыкает к свету. Первым, что она видит перед собой, являются десятки людей. Яркие и пестрые цвета разбросаны по помещению хаотичными пятнами.