Читать книгу Обещай не потерять - Зула Верес - Страница 4

Домой пришла подавленная и грустная. Хоть на этом и закончились вызовы на ковер, но на душе у нее скребли кошки. Неужели дело примет такой серьезный оборот? Неужели придется увольняться? Да ни за что! Не для этого она училась на дизайнера и мечтала об этом всю свою сознательную жизнь, чтобы из-за какого-то Тон Тоныча лишаться любимой работы!

“Этот “какой-то Тон Тоныч” вообще-то твой босс! – шепнул ехидный внутренний голосок. – И он легко может сделать твою жизнь невыносимой, так что и сама будешь рада оттуда сбежать!”

“Господи, только не это!” – повторяла она всю дорогу до дома. И ведь не пожалуешься никому! Пока он ее не третирует, не покушается на ее честь, не придирается к ее работе… Пока да. Но что будет потом? Ладно, нельзя себя доводить! Будет решать проблемы по ходу поступления…

А сейчас – время для личной жизни!

Остановив машину во дворе, она не спешила подниматься в квартиру. Стряхнув с себя ненужные мысли и неприятности, девушка достала с предвкушением свой телефон. Еще с утра на него беспрерывно поступали сообщения от Дани. Но днем она себе не позволяла отвлекаться от работы. Поэтому ограничилась лишь коротким сообщением: “Прости, отвечу на все вечером”. А вот теперь можно и наверстать упущенное!

Лена начала читать смс-ки.

8.28: “Привет!”

8.31: “Как ты? Дома сильно попало от родителей?”

9.15: “Я уже соскучился!”

9.33: “А ты?”

9.49: “Много работы?”

10.51: “Ты какие цветы любишь?”

11.48: “А вы всегда в то кафе ходите?”

16.00: “Через два часа увидимся!”

17.26: “Я тебе не надоел еще?))”

18.05: “Прости, сегодня прийти не смогу! Форс-мажор…”

И всё. А что случилось-то? Нет, чтобы написать и успокоить!

Позвонить самой? Но время на часах только семь. Может быть, он чем-то занят. Не хочется быть навязчивой! Лена решила на всякий случай лишь отправить смс. Когда освободится, тогда и поговорят. Поэтому быстренько настрочила: “Всё прочитала, поговорим, когда освободишься”. Хотела отправить, но потом все-таки добавила: “P.S. Я тоже скучала)”.

Когда пришла домой, несколько раз доставала телефон, чтобы посмотреть, прочитано ли сообщение. Но, как видно, Даня действительно был серьезно чем-то занят, потому что в ватсап так и не зашел до самого позднего вечера.

Лене стало даже чуть-чуть обидно. Показалось, что удача от нее отвернулась, а напасти только этого и ждали – навалились скопом!

Выслушав от матери несколько нудных замечаний в стиле “Я тебе говорила!” и получив “пилюлю-антистресс” от отца в форме “Ты у меня и так молодец!” она ушла спать, предварительно потрепав братишку-выпускника по кучерявой голове и традиционно пожелав ему: “Пусть приснятся ответы ЕГЭ!”, на что тот лишь вымученно улыбнулся и так же привычно пожелал в ответ: “А тебе – твой жених!”

* * *

Даня сам удивлялся своему состоянию. Вроде не юнец какой, чтобы так реагировать на новую знакомую, но в груди трепетало какое-то сладкое чувство, заставляющее беспричинно улыбаться и видеть во всем только хорошее.

Ему недавно исполнилось 27. Отмечали в узком семейном кругу – мама, младшая сестра Люда с мужем Сергеем и маленьким сыном Пашкой, и Настя.

Люда пришла с огромным тортом, который испекла сама. Она вообще любила все время что-нибудь мастерить. То увлекалась вышиванием крестиком, то клеила картинки бисером, то макраме плела… А в последнее время начала кулинарными шедеврами родных радовать. То печенья экзотические испечет с кленовым сиропом, то шоколадным пирожным с жидкой начинкой угощает, то, как вот в этот раз, с разными рецептами тортов экспериментирует.

Надо заметить, что получается у нее очень вкусно! Правда, сама она при этом свои шедевры толком не ест, только пробует, мама старается ее выпечкой не злоупотреблять, боится за свою фигуру, детям чрезмерно сладкого не дают, вот и приходится Сергею с Даней за всех отдуваться. А чтобы жирком не заплыть, они время от времени ходят в тренажерный зал. Сергей бы, может, и не ходил, но Люда его насильно заставляет с братом заниматься. “Живот отрастишь – более стройного найду!” – грозится она, когда Сергей пытается сачковать. В шутку, конечно, но кто их знает, этих женщин!

Сам Даня с улыбкой смотрел на их пикировки. Сестра сейчас в декрете, Пашке всего два годика. Но пацан уже самостоятельный, “я сам”кает во всем. И футболку надеть – сам, и кушать – сам, и рисовать – сам, и машинки свои разбрасывать – тоже сам. Только убирать обратно мама нужна или бабушка. Люда на это только радуется! Хорошо, когда дети нормально развиваются, пусть и переделывать за ними много приходится, зато малыш сообразительный и подвижный, а значит, здоровый. Может быть, еще и то играло свою роль, что перед глазами был обратный пример. Настя.

Нет, она тоже была здорова. Физически. Но душевная травма заставила ее закрыться от всех. Уже год девочка не бегает вприпрыжку, как нормальный ребенок, не смеется, как раньше, заливисто, умиляя всех ямочками на щеках, почти не разговаривает. А в больших карих глазах застыла неизбывная печаль. Как бы ни старались ее растормошить, она лишь грустно улыбается и качает головой, из-за чего удивительно длинные для ее возраста косички падают ей на спину.

Бабушка пыталась водить ее в садик, в надежде, что среди других детишек она развеется, забудет про свою потерю, но Настя и там сидела в уголочке и не реагировала на слова воспитателей. Ей посоветовали показать девочку психологу. Услышав случайно выскочившее из уст одной из воспитательниц “ЗПР”, бабушка чуть не разнесла садик к чертовой матери, и в тот же день забрала оттуда любимую внучку. И теперь стоял вопрос о том, сменить садик или на лето оставить девочку с бабушкой. Склонялись все ко второму варианту. И уже затевался крупный ремонт, чтобы к началу лета можно было девочку отвезти за город, на природу, где она, может быть, вновь оживет…

Дане казалось, что Настя, несмотря на то, что в то время была еще несмышленым ребенком, намного сильнее пережила трагедию, которая лишила ее матери, а его – любимой жены.

Почти год назад, в конце мая, Марина, жена Дани, захотела поехать к своим родителям в соседний город. Они собирались туда всей семьей, но внезапно у Дани случилась командировка на работе, а Марина заартачилась, отказалась перенести поездку.

Бабушка видела, что между сыном и невесткой произошел разлад, и хоть ни одну из сторон не поддерживала, уговорила Марину хотя бы Настю оставить дома, чтобы в пути не мучиться с маленьким ребенком. Марина принциально не водила машину, потому что считала, что это – мужское дело, поэтому поехала на автобусе, набрав гостинцев для своих родителей и сестер. Не доехала. На восьмидесятом километре у автобуса лопнуло колесо, водитель не справился с управлением и врезался во встречную фуру…

Когда Дане позвонила мать и сообщила эту новость, он просто не поверил. Не захотел. Не могло вот так вот произойти! Только не тогда, когда они впервые серьезно повздорили, и Марина даже не вышла проводить его в командировку. Не тогда, когда он чуть не обозвал ее истеричкой, а она ушла спать в соседнюю спальню! Ведь он хотел уже утром помириться с ней, а она не захотела с ним разговаривать…

Когда осознал, что ее больше нет, сорвался домой. Тогда на работе не захотели его понять, за срыв командировки влепили выговор, а он в сердцах написал заявление об уходе…

Сейчас, конечно, спустя год, все произошедшее в те дни кажется чем-то далеким, с чем, хоть и через боль, пришлось смириться.

Хоронили Марину в родном городе. Родители настояли. Сказали, что не смогут часто ездить на могилу к дочери в соседний город. Возможно, подспудно в душе обвиняли Даню в том, что отправил жену одну на автобусе. Может быть, это была даже своеобразная месть ему: мол, не сберег жену, вот и езди к ней на кладбище за двести километров! Только не учли они, что наказали не только его, но и внучку свою, да и себя тоже. Настя осталась с отцом, и теперь видели они ее раз в год. Хотя, возможно, со временем и они смирились с тем, что их родная кровиночка живет от них далеко, изредка созванивались со свахой, интересовались внучкой, бывшим зятем… А вот с самим Даней общаться не хотели. Да и он уже не стремился. Отболело всё.

В первые дни ходил как зомби. Ничего не видел, никого не слышал, даже про дочку двухлетнюю как-то забыл. Мучил себя, изводил, обвинял… А потом ему как-то одна старушка встретилась. В каком-то тумане помнил, как прогуливался в парке, вернее, до изнеможения себя доводил, чтобы больше ни на что сил не оставалось, чтобы только прийти домой и завалиться на кровать, постараться забыться, не вспоминать, не думать… Присел на скамеечку, когда уже ноги подкашиваться начали. А рядом, оказывается, старушка-божий одуванчик сидела. Посмотрела на него, как он полумертвым бревном на скамейке сидит, голову не поднимает, да и заговорила.

– Никак, горе у тебя, голубчик? – спросила тихим дребезжащим голосочком.

Подождав ответа, но так и не дождавшись, продолжила:

– Вижу, как страдаешь! Умер кто, али любимая бросила?

– Жена, – прохрипел Даня, не поднимая головы, – умерла.

– Ох ты ж, царствие ей небесное! – старушка перекрестилась и поближе подсела. – Болела, али как?

– Разбилась, – выдавил из себя, словно трудно было даже говорить об этом.

А потом слово за слово, да и рассказал про все. Выслушала старушка, а потом провела заботливо рукой по его предплечью и говорит:

– Ты, милок, себя-то не обвиняй! Не ты ее на тот автобус посадил, а смерть ее к себе притянула. Все мы в руках божьих, кому что суждено, через то и проходит. Судьба ее такая оказалась, бог ей столько лет только прописал. Мне вот скоро восемьдесят девять стукнет, а все живу. Не все от человека зависит! Если душа у тебя болит, сходи в церковь и поставь свечку за нее, попроси у Господа, чтобы в лучшее место ее определил. А сам живи! Сам говоришь, дочка у тебя крохотная, на ноги ее еще поставить нужно. Пока ради нее живи! А там, глядишь, еще кого встретишь… Дело молодое, может, снова полюбишь!

Долго говорила старушка, про свою молодость рассказала, про жизнь трудную, полуголодную, про троих мужей своих, которые один за другим оставляли ее, перебираясь в мир иной… Про детей, что помогают теперь в старости, к себе зовут. А она вот не хочет никому обузой быть, надеется так, на ногах, и умереть.

– Даже мне умирать не хочется, настолько жизнь сейчас хороша! – тихо рассмеялась старушка. – А тебе и подавно надо жизни радоваться! Ты не о плохом думай, а о хорошем. Что, если бы и дочка в том автобусе оказалась? Что, если бы всей семьей там сгинули? А так у тебя дочка рядом, сам живой, здоровый. Отпусти свою боль, и живи!

Сколько бы еще они так просидели на скамеечке, но за старушкой один из внуков ее приехал, который и то был старше Дани, и повез ее к себе в гости. Еще когда из ворот парка выходила, старушка обернулась на Даню и легонько махнула ему рукой, на что он тоже поднял руку в прощальном жесте.

Дане тогда показалось, словно пелена с его глаз сошла. Совсем по-другому на всю ситуацию посмотрел. А ведь права старушка! Не для себя, так ради дочери обязан он жить так, чтобы Марина с того света довольна им была.

Решил начать новую жизнь, и, в первую очередь, работу нашел по душе своей, не на кого-то, а на себя начал работать. Открыл небольшую архитектурную фирму, набрал специалистов, похожих на себя, творческих, молодых. И дела у них пошли в гору, начали конкурировать с лучшими компаниями.

Только вот Настя никак отойти не может. И сегодня он из-за нее не смог встретиться с голубоглазой своей знакомой.