Читать книгу Тихие воды Алелии - Зульфия Талыбова, Юля Соболевская - Страница 2
2
ОглавлениеОбитатели небольшого двухэтажного домика оказались милейшие люди. Супружеская пара: Нюра Ивановна и Михаил Семёнович Лапко. Они очень радушно приняли Крысину. Провели гостью в зал, усадили на мягкий диван, спрашивали о здоровье.
Варвара Григорьевна же улыбалась в ответ и, судорожно ища хоть какие-то недостатки, волновалась и заметно ерзала на диване.
В доме было чисто-уютно и по-деревенски романтично. Большие окна украшали идеально выглаженные занавески в мелкий цветочек, цветущие орхидеи украшали вытертые до блеска подоконники – ни соринки, ни пылинки. Даже ни одной мухи, и в такую-то жару!
Варвара Григорьевна нервно прикусила губу.
На стол подали чай и пышный бисквит. Поедая лакомство Крысина, чуть не пустила слезу: очень вкусно!
Она взглянула на кружку. Может, где-нибудь есть трещинка? Чашка, расписанная полевыми цветами, оказалась новехонькой.
С Крысиной чуть не случился удар. На лбу выступила испарина и дышать сделалось тяжело. Новые соседи же, мило разговаривали и делились впечатлениями о доме, восхищались городком и его природой.
Крысина жалко улыбалась и кивала в ответ. Превозмогая тяжесть участи, внезапно на нее свалившейся, она с трудом подняла глаза и посмотрела на хозяев дома, как будто умоляя, наконец, показать скрытые несовершенства.
Михаил Семёнович и Нюра Ивановна были, скорее всего, ровесники: им, примерно, по лет сорок. Михаил Семёнович приятной наружности, с ослепительной улыбкой и белоснежными зубами. Роста среднего. Волосы на голове уже начали редеть, но на несчастье Крысиной, его это не портило.
Супруга Лапко – худенькая, светловолосая дама, с большими круглыми глазами – настоящий ангел. При виде такого врача, пациент и без медикаментов выздоровеет. Что не случилось с Варварой Григорьевной, потому что от этой мысли, камушки в её желчном пузыре болезненно зашевелились.
Нюра Ивановна, словно бабочка, порхала вокруг гостьи, чтобы угодить. Но делала это по-доброму, потому что была гостеприимной хозяйкой.
Крысина отчаялась. Она хотела было встать и уйти восвояси, да навеки проклинать злосчастных соседей, а потом вызвать Алёшку и слушать его пьяные бредни. Но тут, Нюра Ивановна пошла на кухню за чайником. На ней была лёгкая, ниже колен летняя хлопковая юбка. Крысина же, словно змея, вытянула вперёд шею и, сильно щурясь, внимательно стала рассматривать ноги хозяйки.
«Голени!» – подумала она и подскочила на диване.
– Все в порядке? – забеспокоился Михаил Семёнович.
– Они толстые! – возбуждённо воскликнула Крысина и вся раскраснелась от восторга.
– Э-э-э… – промычал Михаил Семёнович.
– Ах, это я о своём! – Крысина стёрла пот со лба.
Дыхание ее замедлилось, потливость прошла и, удобно устроившись на диване, который теперь не казался таким уж мягким, расплылась в широкой самодовольной улыбке.
Соседи ей нравились все больше и больше, а когда со второго этажа спустилась их дочь, Крысина окончательно решила, что станет здесь постоянной гостьей.
Надя Лапко оказалась совсем не похожа на родителей, Варвара Григорьевна скорее бы поверила, что ее удочерили. Наде было пятнадцать лет. Она поздоровалась с гостьей и, скромно опустив глаза, села в кресло. Девочка почти не улыбалась и, казалось, вот-вот заплачет. Она была обычным миловидным подростком, а Варвара Григорьевна увидела меланхоличную, очень полную и тучную девицу в мешковатом безразмерном платье. В девочке она не обнаружила ничего ни от Нюры, ни от Михаила: волосы грязно-рыжие, длинные, но жиденькие, карие глаза слишком маленькие, а нос такой курносый, что ноздри видны.
«Очаровательная хрюшка!» – про себя воскликнула Варвара Григорьевна.
Настроение Крысиной поднималось на глазах. Она уже и простила восхитительный бисквит хозяев, ведь лучше, чем она никто не приготовит кексы с цукатами. Когда Лапко принялись расспрашивать Крысину, та ещё больше осчастливилась.
– Варвара Григорьевна, мы с супругой слышали, у вас есть сын и дочь. Почему же они не здесь? Мы желаем познакомиться. К тому же Надя не прочь пообщаться. – Заметил Михаил Семёнович.
Крысина мельком глянула на девочку. Та явно не солидарна с отцом. Странно, как она вообще говорить умеет!
– Спешу вас поправить, Михаил Семёнович, сын у меня один! – Она горделиво ткнула себя в грудь. – Его зовут Серёжа. Ровесник вашей Наденьки. – Провозгласила Крысина.
– Но кто же та милая девушка с длинными распущенными волосами? – Удивлённо спросила Нюра Ивановна. – Я видела ее у колодца. Она стояла босая! Я так удивилась, а она улыбнулась нежно-нежно и пошла себе дальше! Я слышала, она живёт у вас.
Крысина вдруг закашлялась и брызги чая, словно змеиный яд, полетели в лицо Нюры Ивановны.
– Ой, простите, ради бога! – извинялась она. – Просто, как слышу про эту девку нечесаную, так плохо становится!
Нюра и Михаил переглянулись, а гостья продолжила:
– Девицу, которую вы видели, моя приемная дочь, но я ее таковой не считаю. Только ради памяти покойного супруга, дозволяю ей жить у меня. – Сказала Варвара Григорьевна дрогнувшим голосом и салфеткой промокнула сухие глаза.
– Она показалась такой милой. – Расстроено сказала Нюра Ивановна.
– В этом-то и беда. Показалась. На самом-то деле, ведьма ведьмой. У любого жителя спросите, они вам ответят.
– Как же она у вас оказалась? – спросил Михаил Семёнович.
– Покойный супруг мой Павел Сергеевич нашел ее! На горе свое! – Крысина театрально подняла руки к небу, сетуя на бога. – Он же у меня охотник! Охоту любит, то есть любил до беспамятства! И вот однажды поохотился! В утку стрелял с лайкой своей ненаглядной. И вот слышит он, как собака в кустах гавкает. Гавкает и гавкает. Он пошел глянуть, а там, можете себе представить, дорогие мои! – Варвара Григорьевна схватилась за голову. – Там в зарослях раздавался детский плач!
Семейство Лапко дружно переглянулись, даже кислое выражение лица Нади оживилось.
– Павел Сергеевич пошел в реку! Спасать! А там и лежала она в корзинке плетеной. Как в страшной сказке, ей богу! Ей тогда месяц, наверное, от роду был. Плыла по течению, а потом к берегу и прибило. Павел Сергеевич ее вытащил и удочерить решил. Я, конечно, против была. Чувствовала, знала, что сам черт ее послал! Да ведь непонятно от кого, от куда, чья?! Не пойми, где рождённая, грязь, иными словами, а он ее в дом притащил!
– Как же ее зовут? – спросила тоненьким голоском Надя.
– А с именем ее вообще цирк случился! Старый дурень, хотел ее Аделией назвать. Мол, ситуация такая нестандартная, диковинная, значит и имя надо соответствующее! А в документах ошибку сделал! – Крысина вдруг заржала словно лошадь. – Написал Алелия! Ха-ха-ха! Вместо Аделия! Эх, Павел Сергеевич! Но по мне, ведьма она и есть ведьма. И неважно, как зовут.
– Как же так?! – удивился Михаил Семёнович. – Как же «д» с «л» спутать?!
– А кто ж его, дурака-то поймет! – пожала плечами Крысина. – О лайке Люське, поди, своей треклятой думал.
– Мне кажется, очень красиво звучит… Алелия. – Мечтательно произнесла Нюра Ивановна.
Крысина недовольно фыркнула.
– Варвара Григорьевна, почему же ведьмой девушку называете? – спросил Михаил Семёнович.
– Да потому что с ее появления в доме и несчастья все начались! Павел Сергеевич в ней души не чаял, везде носился с ней, даже в школу записал, читать, писать научил! Про меня забыл! Но хоть Серёженьку, сына родного не оставлял, любил его до безумия, как и Лельку эту. А потом и вовсе помер! Конечно, я всегда знала, что переживу его, не хватало ещё, чтоб после моей кончины он на баб чужих глядел! Но все ж таки рано бросил меня Павлуша! И что вы думаете?! Лелька рядом была!
– То есть? – не понял Михаил Семёнович.
– Понимаете, они вдвоем во дворе сидели. Играли в какую-то игру, я уже и не помню, да и неважно. А потом Павлуша стал задыхаться! Представляете?! Посинел, как перезревшая слива, и помер! А Лелька-то рядом сидела! Ныть стала, якобы со страху, но знаю, она его прокляла!
– Кажется мне, у вашего покойного супруга оторвался тромб, закупорил артерию и остановил ток крови. Это я вам как врач говорю. Оттого-то, простите, и умер. Вы девочку зря не вините.
– Мне врачи так же сказали! Мол, меньше жирной колбасы есть надо было! Но я-то знаю, что на самом деле было! – Крысина не сдавалась.
Михаил Семёнович долго глядел на соседку, но ничего не сказал.
А Варвара Григорьевна плавно перешла к другой теме.
– А вы уже познакомились с Орловыми? – улыбаясь, спросила она.
Надя вдруг покраснела, а Крысина продолжила.
– Какой красивый внук у них! Назар! – пропела Варвара Григорьевна и тут же заметила, что Надя покраснела ещё больше.
– Да, они очень милые люди. – Коротко сказал Михаил Семёнович.
– Анатолий и Нина Орловы действительно неплохие… Но тетя Нина! – протянула Крысина и театрально схватилась за голову. – Толька же по морям всю жизнь ходил! А Нинка дома сидела! Лентяйка да тунеядка!
Крысина, наконец, замолчала и взяла второй кусок бисквита. Уличив пожилую соседку в лени, Варвара Григорьевна не сказала, что сама ни дня в жизни не работала. Она со звоном поставила чашку на блюдце и, сладко потянувшись, решила, что пора и честь знать. Она поблагодарила хозяев за прием и радушие.
– А чем же ваш сын занимается? – спросил Михаил Семёнович, пока Крысина собиралась.
– Барашков пасёт, мой умница! Пока Алёшка пьяный спит. – Пропела она. – А Лелька, наверное, с ним.
– Приходите к нам гости! – пригласила Нюра Ивановна. – И дети тоже, и Алелия! Мы будем очень рады!
– Благодарю, милая! – любезно отозвалась Крысина, глядя в большие глаза соседки.
На лбу Варвары Григорьевны опять было появилась испарина, ведь она не обладательница таких красивых глаз, но тут же вспомнила о толстых голенях Нюры и расслабилась.
– Всего доброго!
Красина направилась к дому.
