Читать книгу Она не больна - Зуля Стадник - Страница 6

Утром Артем проснулся от легкого повторяющегося шороха.

Ширх… Ширх… Ширх…

Спросонок Артем подумал, что в окно тычется яблоневая ветка и что ее надо бы обрезать. И если ее обрезать, насколько меньше будет яблок в августе. Он стал подсчитывать яблоки, запутался, провалился обратно в сон.

Но тут в стекло ударилось что-то тяжелое, и Артем вскочил. Тут же нет яблони! У них на участке вообще не растут деревья, только малина, смородина, шиповник у забора напротив.

Он раздвинул шторы. У дома стояла Тоня и кидала в окно шарики клевера. Артем взял со стула телефон, посмотрел на часы – 5:48.

Она помахала ему. Артем вспомнил, что стоит в одних трусах, и окно открывает его почти целиком. Он отскочил от окна, натянул одежду и вышел из дома.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Да, – сказала Тоня. – Случилось. Погибло пятнадцать клеверов и восемь репейников – а все из-за твоей сонливости.

– Сейчас пять утра!

– Кажется, шесть.

– Ну, шесть…

– Ты идешь? – перебила Тоня.

– Куда?

Она усмехнулась и пошла вперед. Артем догнал ее.

– Подбери мой купальник за окном, – не оглядываясь, сказала Тоня. – Чтобы тебя разбудить, пришлось кинуть в окно что-то потяжелее репейника.

Артем вернулся, нашел в траве красный купальник. Он был свернут в тугой узел. В голове мелькнула соблазнительная мысль оставить его здесь и пойти досыпать и смотреть сны о яблоках. Тоня уходила вниз по улице, и ее спина говорила: «Нет – так нет, мне-то что».

Он догнал ее.

– Почему ты решил сопровождать меня? – неожиданно спросила Тоня. – Моя мама попросила?

Артем промолчал. Ее мама говорила об этом, верно, но он уже и забыл.

– Твоя мама? – она не отступалась.

– Я бы не стал делать это по чьей-то просьбе, – уклончиво ответил Артем.

На самом деле он знал ответ. Тогда, прикатив мотоблок и мусоля траву, запутавшуюся в его колесах, Артем понял, что в мире нет никого интереснее, чем Тоня. Он не хотел бы общаться с ней в городе, в школе, стеснялся бы ее диких выходок и странных слов. Но здесь Артем мог свободно смотреть на ее сияющее лицо, ловить отстраненный взгляд, наблюдать за движениями, которые он никогда не мог предсказать.

– Мои родители ни за что не признаются, что волнуются за меня, – сказала Тоня. – У них слезы не вытекают, а втекают обратно. Они думают, что меня нельзя тревожить их тревогой. Но они могли тайком назначить мне провожатого.

– Ты не хочешь, чтобы я ходил с тобой?

– Если будешь жалеть меня, прогоню. Некоторые меня жалеют, я вижу.

– Мне тебя совсем не жалко.

– Правда? – Тоня с удивлением и недоверием заглянула ему в глаза. – А мне показалось…

– Правда.

Тоня взяла его за плечи и повернула лицом к себе. Артем невольно зажмурился. Ему стало не по себе от того, как близко к нему оказались нежная кожа, теплота губ и запах волос – сосновый, речной, подводный.

– Э-эй, а ну открой глаза! – возмутилась Тоня.

Артем открыл, она пристально в них посмотрела. Потом произнесла:

– И верно. Не жалеешь. Хочешь меня поцеловать, но это ничего, можешь хотеть.

Артем смутился, промолчал. Тоня шла тихо, задумавшись. На дорожке сквозь гравий и песок выглядывала мелкая трава, она брызгала на щиколотки холодной росой. Воздух был еще ранний, сырой, прохладный, Артем поежился. Но Тоня была одета в шорты и легкую блузку без рукавов, и на ее светлых веснушчатых плечах не было мурашек. Он невольно коснулся ее плеча – горячее, особенно в сравнении с его озябшими пальцами. Тоня никак не ответила на это прикосновение.

Они вышли в поле – то, вчерашнее. Сейчас над ним нависала белесая дымка. Туман протягивал белые лапы над зарослями трав и рекой, но за деревьями уже блестело утреннее солнце.

– Здесь время замирает. Как будто нет того, чего можно хотеть, и все уже есть. Наверное, так бывает, когда умрешь?

Они прошли мимо вчерашней могилки, прикрытой букетом уже увядших ромашек. Тоня посмотрела на нее и сразу отвернулась.

– Когда мне было шесть, мы с девочкой с соседнего участка играли в прятки с игрушками. Я спрятала Станислава Аркадьевича. Она его не нашла, не догадалась посмотреть в сарае, под мотоблоком. А я забыла беднягу забрать. Долго же ему пришлось прятаться! Пока вам мотоблок не понадобился.

– Вы так долго не приезжали сюда? – удивился Артем.

– Это бабушкин участок.

– А где она?

– Нигде.

Тоня притихла, а потом пробормотала:

– А может, бабушка здесь, бродит по полям вместе со Станиславом Аркадьевичем?

И сложив ладони рупором, закричала:

– Бабу-у-ушка-а-а! Баба Надя-а-а-а! Бабуля-а-а-а-а-а!

Она побежала вперед, раскинув руки, потом пять раз прошлась колесом, сделала несколько переворотов – стойка на руках, мост, подъем.

Артем догнал ее, не зная, стоит ли снова удивляться. Тоня шла на руках и говорила:

– Бабуле не нравилось, когда я акробатничаю. Ей казалось, что я пополам переломлюсь. Сейчас она смотрит на меня из-за дерева и прикрывает глаза от ужаса.

Длинные Тонины волосы касались земли, как будто гладили.

– То есть ваш участок все время стоял пустой? – спросил Артем.

– Нет, – Тоня прыжком встала на ноги. – Родители приезжали иногда. Мне не хотелось. А прямо живем-живем мы здесь первое лето.

К ее волосам прицепились травинки и пух с земли. Артем машинально потянулся и вынул из них обрывок сухого стебля. Тоня не смутилась, не отстранила его руку, только притихла. Он дотронулся до другой пряди, шелковой, мягкой, как вода в их дождевой бочке, и смахнул пальцами пух.

– Как будто сердце вынули и положили в ладонь, – ровным голосом произнесла Тоня.

– Что?

– Сердце у тебя в руках, посмотри, – она показала на его правую руку, в которой был купальник.

Связанный в узел красный купальник и впрямь походил на сердце. Артем отдал его Тоне.

– Да, – пробормотала она. Купальник выскользнул из ее ладони и упал в траву. Глаза Тони расширились и потемнели, она покачнулась и начала падать.

– Ты чего? – испугался Артем. Он подхватил ее и опустил обмякшее тело на траву.

– Тоня, Тоня! – Артем потряс ее за плечи, похлопал по щекам. Ему стало жутко. Он вытащил телефон и дрожащими пальцами набрал мамин номер, попутно вспоминая, что родители перед сном отключают телефоны. Мама не брала трубку. Отец тоже.

– Тоня! – сдавленно прошептал он. Потом, присев, поднял ее на руки. Тоня казалась маленькой, легкой, не тяжелее собаки Марты. Однако через несколько шагов он не выдержал, опустился на траву и положил голову Тони на свои колени.

– Бабуля, – пробормотала она и открыла глаза. – Ты здесь?

Артем с облегчением выдохнул.

– Я потеряла сознание? – спросила Тоня.

– Вроде того, – ответил он, настороженно вглядываясь в ее лицо. Что, если она снова повиснет на его руках тряпичной куклой, как ему тогда быть?

– Надолго? – Тоня поудобнее устроила голову на его руках.

– Минут на десять.

– Ты испугался?

Она прикрыла глаза и уткнулась в его грудь – в то место, где все еще испуганно и гулко колотилось сердце.

– Да, – признался Артем.

Тоня вскочила, выпорхнула из его рук. Он удивленно поднял глаза – она грозно смотрела на него сверху вниз.

– Ты не должен никому про это рассказывать, ясно? – жестко потребовала она. – Особенно моим родителям.

– Почему?

– Потому что со мной все в порядке.

– Ясно, – Артем пожал плечами.

Он сходил на то место, где Тоня обронила купальник, и вернул ей.

– Пойдем купаться? – она спросила, но ответа не ждала, потому что тут же повернула к реке. Не в свою тайную бухту, а туда, где обычно купались все дачники. У берега Тоня зашла за дерево – надеть купальник.

Оказалось, не только они пришли на реку в такую рань. На влажном песке сидели двое ребят лет восьми. Они не купались, только заходили в воду по щиколотки и брызгались.

Тоня бросила одежду на песок и сразу нырнула, подняв кучу брызг. Один из ребят возмущенно заверещал:

– Ну, китиха! Намочила всего!

– Она лучше тебя плавает, – поддел его другой, мелкий и щуплый пацан.

– А ты, Росомаха, вообще плавать не умеешь!

– А мне и не надо!

Артем глядел на реку. За несколько быстрых гребков Тоня отдалилась от берега и теперь медленно направлялась к середине реки.

– Ты чего не плаваешь? – спросил Артема щуплый паренек.

– Не хочу, – он пожал плечами. – Я по утрам не купаюсь.

На самом деле хотел. Еще не было и восьми, а солнце уже начало поджаривать шею и плечи. Но он не так хорошо плавал, как эта ненормальная русалка. А бултыхаться у берега казалось глупым. Артем не отрываясь смотрел на Тоню – боялся, что она снова потеряет сознание. Мысленно он уже прикидывал, как будет ее спасать. И при каждом прикиде получалось, что он и сам потонет, поэтому коленки его противно тряслись.