Читать книгу Самоизоляция, или Чтоб твою мать - Зяма Исламбеков - Страница 3

Вопрос о Родине для большинства россиян, скорее всего, остро не стоит в младенчестве и раннем детстве. Мелочь вообще не задумывается над многими вещами и проблемами, столь актуальными для взрослых и пожилых людей.

Представьте себе мелкого таракана лет этак трех-четырех, который только-только перестал ссаться и сраться в штанишки и которой начал задавать вопросы «почему?», «зачем?» и т. д. И что интересно, про Родину малыш даже и не спрашивает?! Более того, вопросы мироздания или устройства общества его даже не интересуют, а если и проскакивают отдельные вопросы на «щекотливые» темы, то любые ответы взрослых всё равно его не устраивают, т. к. многого в жизни он ещё не знает, а сложные смысловые конструкции ему просто не понятны.

Деление Родины на большую и малую происходит, как правило, в том возрасте, когда человек закончил школу и формально встал взрослым. Трудно сказать, во сколько лет молодые люди взрослеют. Одни самостоятельно живут в 16–17 лет, опираясь лишь на собственные силы и возможности, а другие и в 40–50 лет остаются неприспособленными к самостоятельной, взрослой жизни. У всех этот процесс происходит по-разному. Забегая вперед, хотел бы предостеречь тех читателей, которые с первых же страниц начинают бурную полемику с автором, с его идеями и взглядами. Терпение, только терпение, друзья! Скоро вы всё поймете, что к чему и что я хотел высказать (выразить).

Витя Трунькин в январе 2020 г. отдыхал всей семьёй в Таиланде, ровно три недели, захватив конец декабря и новогоднюю январскую декаду, когда все по сложившейся уже многолетней традиции сидят дома, пьют, жрут, ездят на дачи или куда подальше, в зависимости от кошелька и богатой фантазии, а также специфики своей работы или учёбы.

Витьку было 42 годика от роду, а его третьей жене – чуть более 30. От первого брака у Виктора была дочь, которая пару лет тому назад подарила папашке, с которым возобновила общение лишь после окончания школы, двух очаровательных внуков четырех и двух лет от роду, от разных мужиков, бросивших молодую мамочку примерно также, как и наш герой Виктор бросал своих баб, т. е. в первый же год после рождения ребёнка.

От второго брака у Виктора был сын Николай, который только-только освободился из мест лишения свободы, куда он попал из-за сущих пустяков – киднеппинга[1]. У третьей жены Лизы был уже взрослый сын от первого брака и совместный с Виктором мальчик 9 лет, которого супруги назвали Максимом. Лиза работала риэлтором, а Виктор владел автоломбардом и двенадцатью ООО, основным направлением деятельности которых были торгово-закупочные операции с целью скупки и перепродажи для получения сверхприбыли. Деньги в семье были, поэтому все жили на «широкую ногу». Так уж повелось, что не реже, чем раз в месяц Виктор должен был на недельку слетать на отдых. При этом жена с ним летала не каждый раз, т. к. многие зарубежные вояжи сочетали и коммерческий, и оздоровительный интересы.

Образование у Виктора было какое-то там непонятное, высшее, со спортивным уклоном. То ли он по молодости закончил академию Лесгафта, где обучались все спортсмены, то ли он даже успел послужить – точно этого никто не знал, даже его бабы, да и автору это доподлино не известно?! И вообще, не столь важно, друзья, кто, кому, когда, где, зачем…? Лиза, например, тоже где-то там училась и тоже имела какой-то там диплом о высшем образовании, однако в жизни они были самыми, что ни на есть предпринимателями, доившими доверчивых граждан и государство, как только можно, но, увы, всему, как известно, рано или поздно, приходит конец. Однако о конце или о концах, да простит меня читатель за коламбур, чуть позже.

12 января 2020 г., в воскресенье, в 10.30 по МСК в аэропорту «Пулково», Санкт-Петербург, совершил мягкую посадку аэробус компании Finnair, пассажирами которой были Виктор, Елизавета и Максим Трунькины. Прилетевших прямым рейсом из г. Пхукета[2] Трунькиных никто не встречал, Родина была к ним равнодушна.

– Лизок, а Родина-то нам чего-то и не рада? Как ты находишь, а? – спросил Виктор у своей жены.

– Рада, не рада… Сейчас таможню пройдем и станет ясно, кто кому рад… Не грузи меня, блин, всякой ерундой! Нам ещё надо багаж получить…

– Да не парься ты! Будет у тебя багаж, будет…

– Следи за Максом. Вон, видишь, он куда-то пошел? Максим! Ты куда это собрался? Ну-ка иди сюда, – Лиза держала семью в уздах. Она прекрасно понимала, что за сыном нужен глаз да глаз, а Виктору – постоянный контроль. Зная Виктора, Лиза не собиралась его терять, т. к. он приносил золотые яйца, и его заработки с лихвой перекрывали все его шалости и траты на детей и баб.

В этот раз погода была с явным плюсом, шёл дождь, зимой вообще не пахло. Да, хорошо, что на Таиланде была классная погода. Из трех недель отдыха лишь 4 дня шел дождь, да и то только пару часов в день.

Уже дома по телевизору в новостях рассказывали о карантине в Китае.

– Витя, как думаешь, в Китае это серьёзно?

– Да не, больше паники. Сейчас китайцы посадят пендосов на жопу ровно, перепишут на себя акции, укрепят валюту, и опять всё у них будет в шоколаде. В России же нет ни одного заболевшего?! Наша Родина, слава Богу, это – не Китай или Штаты! Наш Путин, хоть и дедушка уже, но всё делает правильно!

– Да, уж! Если бы не Владимир Владимирович, то вряд ли бы мы сейчас так жили?! Ты как думаешь, а?

– Да всё ты правильно говоришь, – Виктор искал в своем смартфоне контакты своих друзей, с которыми он собирался в понедельник сгонять в баньку, но не находил. Неужели Лизка стёрла или переназвала контакты?

– Макс! – Крикнул Виктор. – Иди сюда! Слышишь меня?

– Иду…

– Макс, что за ерунда? Не могу найти контакты в смартфоне! Что может быть? Как думаешь, а? – спросил отец сына, который тщетно пытался пройти очередной уровень игрушки на компьютере.

– Да мать, наверное тебе переназвала или ты забыл… – неуверенно пробурчал Максим.

– Ты ей помогал? – Виктор внимательно посмотрел на сына. В его глазах играла бесовская улыбка. Отец вдруг вспомнил своё детство, когда он проделывал аналогичные штучки со своими родителями. – На материном смартфоне такая же херня?

– Наверное…

– Наверное или точно?

– Да не помню я. Что ты пристал ко мне? Мать сказала, я сделал.

– А ей зачем? – Виктор еле сдерживал улыбку на своем строгом, как ему казалось, лице. – Твоя инициатива?

– Ну, да. Мне тогда показалось, что неправильно будет только тебе такую подлянку делать?! Я правильно сделал? – мальчик бесхитростно посмотрел на отца, души не чаявшего в своём младшем ребенке от Лизы, которую он скорее ещё любил, чем просто жил с ней по привычке.

– Да, Макс, всё ты верно сделал, только мне этого делать не надо было, а маме ты сделал всё верно. Молодец!

– Спасибо! Можно я пойду? Мне надо уровень пройти, а из-за тебя я опять буду начинать всё сначала, а это, блин, полчаса.

– Так, что это за слово такое, блин? Прекрати ругаться! Чтоб я этого больше не слышал от тебя! Понял?

– Вам можно, а мне нет? Херня какая-то…

– Так, никаких игр! Ты сам напросился. Будешь сейчас Пушкина читать. Вот, вот это вот, блин, от сих до… сих! Понял? – Виктор достал с книжной полки потрепанный томик Пушкина и всучил опешившему от такого поворота событий сыну в руки, которые вмиг превратились в висюльки, тоненькие и худенькие. – Сядешь здесь, и будешь читать вслух. Давай.

– Просто читать?

– Нет, блин, с выражением!

– А давай читать вместе?! Ты же тоже сейчас ругаешься? – Максим с издевкой посмотрел на отца, который старался изо всех сил изобразить на своём лице негодование, но смех и улыбка всё сильнее и сильнее блокировали игру доморощенного актера.

– Не умничай! Выучишь наизусть две страницы и пойдешь играть на компьютере. Понял?

– Понял…

Тем временем Елизавета что-то готовила на кухне. Было странно, но все телефоны в доме молчали, ни одного звонка?!

Виктор решил проверить связь на своём телефоне. Он набрал номер Лизы и, о, чудо! – попал на тёщу, с которой отношения с первых дней знакомства просто не заладились.

– Нина Петровна, добрый вечер! Звоню сообщить Вам, что у нас всё нормально. Мы прилетели и скоро будем ужинать.

– А что это у вас там с телефонами? Не могу ни до кого дозвониться, – тёща на удивление разговаривала миролюбиво.

– Да, видимо, настройки сбились после перелёта, – как-то неуверенно высказал первую пришедшею на ум версию Виктор, начинавший всё сильнее и сильнее тяготиться разговором с «мамой».

– Так возьми и поправь! Если и тут у тебя руки из жопы растут, Макса попроси!

– Алё, алё! Плохо слышно. Сейчас перезвоню, – это были последние слова в разговоре с тёщей, т. к. Виктор нажал на значок «разъединение разговора» и в сердцах бросил телефон на журнальный столик.

Родина. Что такое слово или даже понятие «Родина»? Слово это на устах любого из нас, но что оно для каждого означает – сказать трудно. Для большинства людей слово «Родина» начинает употребляться лишь в период эмоционального всплеска, когда что-то такое произошло или происходит с человеком, когда он, т. е. человек, начинает вспоминать либо Бога, либо Родину, ища либо поддержку своим силам, либо стараясь снять накал чувств и эмоций.

Помнится, где-то недавно я слышал очень и очень оригинальное сравнение Родины с задницей. Точнее, не с задницей как таковой, а с некоем процессом, так или иначе связанным с задницей.

– Витюша! – Лиза позвала на кухню супруга, чтобы тот помог ей открыть банку с солёными огурцами.

– Чего?

– На-ка, открой. У тебя силы больше, – с улыбкой заметила Лиза. – А что это по телевизору всё говорят о коронавирусе в Китае? Как думаешь, это серьёзно?

– Да чёрт его знает?! Главное, что у нас в России, да и в Европе этой заразы нет. Это всё у них, жрут всякую хрень, а потом от неё же и ссутся, и срутся, и дохнут, да ещё и других заражают.

– Слушай, сказали, что уже в Европе и США есть первые случаи заражения. Хорошо, что мы не в Китае были?! Да?

– Да забей ты на этот коронавирус! Всякую хрень слушаешь и повторяешь… При нашем Президенте ничего плохого нам не светит. И сам живет, и другим даёт! Люблю его и уважаю. Жаль только, что если его не станет вдруг, то может придти такой, который не даст ни воровать, ни нормально жить…

– Да не бери ты в голову! Думай о хорошем, о Родине, обо мне, о семье нашей… Родина…

– Кстати, Лизон, а ты знаешь, например, что такое Родина? – Виктор с прищуром посмотрел на жену, которая от такого необычного для неё вопроса вдруг вошла в лёгкий ступор. – Сейчас Макс нам поможет. Макс! Макс, сынок, подойди к нам на кухню, – позвал школяра Виктор.

– Ну чего ещё? – Максим в руках держал планшет, на котором было стихотворение великого А.С. Пушкина в современной интерпретации поэта-пересмешника Т. Зильбера.

– Ну-ка, что у тебя там? – Виктор вырвал из рук сына новенький планшет и начал вслух читать литературную хрень:

– Витя! Прекрати эту пошлятину читать! – Лиза негодовала. Она была просто не в себе. – Ты что, не можешь отличить хорошее от дерьма? Урод! Тебе что отец велел делать, а? Читать Пушкина, а это что такое? Где ты это взял?

– В интернете, – понурив голову промямлил Максим.

– Нет, вы только посмотрите на этого умника?! – не унималась взбешенная мать, – мы с отцом учим тебя хорошему, доброму, родину любить, а ты… вон что придумал?! Ты мне лучше скажи, твои друзья тоже такие же? Или они – нормальные?

– Нормальные…

– А родители у них нормальные? Как мы или другие?

– Не знаю я, какие у них там родители, только они жопу ВВП не лижут и на каждом углу не бьют себя в грудь с восторгом, как они любят лидера нации!

Старшие Трунькины остолбенело смотрели на своё любимое чадо широко раскрытыми глазами. Они не готовы были к такому повороту разговора с девятилетним чадом, выдавший кратко, но ёмко своё презрительное отношение к своим родителям, которые инвестировали в своего ребёнка всё, о чём только можно было мечтать, по их понятиям, разумеется.

Мальчик не отличался от сверстников какими-то глубинными знаниями или способностями, звёзд с неба не хватал. Он был обычным девятилеткой, ещё не пивший, не коловшийся, с неиспорченной душой пацаном, учившийся с обычными ребятами в обычной средней школе Приморского района Санкт-Петербурга. И где это он мог такого нахвататься? Кто его мог такому научить?

– Так, Максимушка, помоги нам, пожалуйста, – Лиза достала мусорное ведро и протянула его сыну. – Сходика, вынеси мусор.

– Да, упустили мы где-то нашего сына, – сказал Виктор жене, когда за Максом закрылась входная дверь в квартиру. – Надо будет его с осени отдать в нормальную гимназию. Пусть-ка с нормальными детьми учится, а не с этой гопотой.

– А зачем мы его звали, а? – вдруг спросила Лиза мужа, который крепко задумался над судьбой своего любимого сына.

– Придет, спросим его, что такое родина? Послушаем, как он понимает, как он чувствует…

Вероятно, многим будет интересно узнать, что же сегодня изучают в обычной средней школе, в четвёртом классе? А изучают там такие предметы:

– Чтение;

– Труд;

– Природоведение;

– Математика;

– Музыка (Пение);

– Изобразительное искусство (Рисование);

– Русский язык;

– Физкультура;

– Основы религиозных культур и светской этики;

– Иностранный язык.

На родительские собрания всегда ходила только Лиза, Виктору постоянно было не до ерунды, он много работал и был занят тем, что работал как раб на галерах, всё время думал, искал, где бы урвать лишнюю копеечку, где бы кого-нибудь объегорить, наколоть… От уплаты налогов он всячески уклонялся, занимался обналом, создавал на подставных лиц фирмы-однодневки… Одним словом, жил – не тужил, крутился и радовался счастливым временам своей жизни.

– Руки помой и приходи, – буркнул отец сыну, который молча вынес мусор и был расстроен корячившейся перспективой воскресного вечера.

– Ладно…

– Помыл? – внешне спокойно спросил у сына отец.

– Да.

– Хорошо, сынок. Ты вот только не сердись на нас с мамкой… Хорошо?

– Ладно…

– Иди сюда, я тебя поцелую. – Виктор обнял сына, пару раз поцеловал полуаморфное лицо Макса, затем Лиза проделала тоже самое, только более нежно и с некоей улыбкой, в которой сквозила любовь и гордость за сына любви.

– Максик, а ты знаешь, что такое Родина? – первой спросила сына Лиза.

– Ну, знаю, а что?

– А без «ну» можешь нам с отцом рассказать?

– Развёрнуто или кратко? – с ехидством спросил Максим.

– Развёрнуто, – с улыбкой ответил Виктор. – Можешь даже подглядывать в планшет.

Не прошло и минуты как Макс начал зачитывать родителям с википедии статью про Родину.

Ро́дина(от праслав. родъ; укр. роди́на – «семья», болг. роди́на – «родина, место рождения», сербохорватское родѝна/rodìna – «обилие плодов», чеш. rodina, словацк. rodina – «семья», польск. rodzina – семья) – место рождения чело-века, его происхождения; родная страна, Отечество; страна, в которой человек родился и гражданином которой является; модель отношений между индивидом и обществом, между гражданином и государством, между личностью и централизованной идеологической системой; место происхождения, возникновения объекта или явления

Первоначально родиной являлось только то пространство, которое сейчас называется малая родина: небольшие человеческие группы, рода, племена, небольшие народы оседали на небольшой территории и осваивали её. Позже эти небольшие группы укрупнялись, превращаясь в народ в полном смысле этого слова, и образовывали большую родину.

Родина рассматривается как многоуровневое пространственное объединение. В этом смысле под родиной понимается определённая территория. Масштабы пространства, ассоциированного с родиной, могут быть различны: от конкретного места, где человек родился и вырос (регион, населённый пункт, местность), до страны, государства, гражданином которого он является. В Словаре В.И. Даля (в статье «Раждать») под родиной понимается родимая земля; в широком смысле слова – это земля, государство, где кто родился, в узком смысле – конкретный населённый пункт, город или деревня. Доктор Филологических наук, ныне покойная, Вероника Николаевна Телия считала, что под родиной следует понимать, во-первых, страну, где человек родился и гражданином которой он является (большая родина), во-вторых, место рождения человека (малая родина). Есмурзаева Жанбота Бауржановна понимает под родиной родную страну, родную землю, место, где человек родился и где живут его близкие. Такое понимание свойственно не только русской культуре, в английском языке ему соответствуют слова Homeland, Motherland, Fatherland.

В ряде случаев под родиной понимается место постоянного проживания лица или его родственников, соответствующей этнической группы.

И. В. Наливайченко понимает родину как «мир ощущений и чувств человека, мир его детства и взрослой ностальгии». Это восприятие родины во многом определяется тягой человека к месту своего рождения. Родина часто рассматривается как духовно-нравственная ценность, святыня.

Также родина рассматривается как продукт исторического развития народа, который переделывает естественную среду в соответствии с представлениями своей культуры.

По мнению И.И. Сандомирской, родина – это идеологическая икона, создаваемая языковыми клише и каноничностью дискурса; понятие родины целенаправленно и сотворимо; предназначение родины как символа состоит в создании смыслов и значений внутри себя и отчуждении всего, что может прийти извне, то есть в разработке и поддержании мифа о собственной уникальности.

Понятие малая родина включает три взаимосвязанных смысла. Во-первых, это исторически первоначальная небольшая родина малых человеческих групп; во-вторых, территория региона, населённого этнически своеобразной группой, и в силу некоторых причин относительно обособленная от большой родины или просто обособленная от остальной страны; в-третьих, место рождения индивида, проживающего ныне в другой географической точке своей большой родины, но сохранившего воспоминания о малой родине.

Во многих современных странах мира сохранились небольшие территории, в той или иной мере изолированные от большой родины. Это территория расселения особых этнических групп (например, баски в Испании в) или регионы, в которых этнические группы проживали относительно обособленно. Иногда они имеют собственные государства. В этих регионах возникает региональное самосознание, которое помогает лучше познать родной край, стать сопричастным ему, а с ним, возможно, и всей большой родине. Увлечение своей маленькой территорией, её особенностями в сфере быта, культуры, фольклора, народного говора создаёт явление, получившее название регионализма.

Но и там, где регионализм отсутствует, буколические (написанный в жанре буколики или как-либо связанный с ним, пастушеский, сельский, (о литературе) Называвшая себя реалистической, литература была не менее условна, чем буколические романы восемнадцатого века. Литературные колхозники, рабочие, деревенские женщины казались сродни тем нарядным, стройным поселянам и завитым пастушкам, что играли на свирелях и танцевали на лужках среди беленьких барашков с голубыми бантиками. В.С. Гроссман, «Все течет» (1955–1963) // «Октябрь», 1989 г. (цитата из Национального корпуса русского языка).

Перен., устар. мирный, безмятежный. В азарт она не приходила, а впадала больше в буколическое настроение, с восторгом вникая во все подробности бедноватого быта Лопуховых и находя, что именно так следует жить, что иначе нельзя жить, что только в скромной обстановке возможно истинное счастье… Н.Г. Чернышевский, «Что делать?», 1863 г. (цитата из Национального корпуса русского языка)

… настроения, тяга к сельской местности, способствуют формированию чувства родины, как малой, так большой. Ещё Вергилий и Гораций воспевали прелести деревни, умилялись здоровым бытом сельской местности. Многие авторы сочувственно изображают местный быт. В ХХ веке это итальянский писатель Чезаре Повезе, норвежский – Кнут Гамсун и др. В русской литературе 1950—1980-х годов развивалась деревенская проза, направление, связанное с обращением к традиционным ценностям в изображении современной деревенской жизни.

Вторая родина – место, давшее человеку приют, ставшее родным.

В случае смены человеком страны проживания новая страна пребывания может стать для него новой родиной в случае, если он овладевает культурой этого национального коллектива и у него появится интуитивно-сознательная привязанность к своей новой родине.

Природные и создаваемые творчеством человека образы родины формируют сознательное и бессознательное понимание её личностью, предопределяют отношение к ней. Образы родины, создаваемые искусством, позволяют личности ощутить сопричастность к ней. Образы родины могут быть также результатом осознанного конструирования в системе государственной идеологии.

Понятие историческая родина используется, в частности, в политологии, а также в науке конституционного права и может означать: место рождения конкретного человека, то есть государство, на территории которого он родился; государство, к титульной нации которого данный человек относится по рождению, независимо от места рождения; государство, которое стало правопреемником государства, гражданином которого он был.

• В Германии периода «Третьего рейха» (1933–1945 годы) немецкое понятие «Heimat» (дом, родина, отечество, отчизна) трактовалось национал-социалистами как «основная страна германской расы». Этот расистский акцент вместе с пангерманскими и завоевательными устремлениями нацистов и их политикой геноцида других народов весьма негативно повлияли на первоначально позитивное понимание концепции «Хаймат»-родины.

• В ЮАР в период апартеида концепции родины придавался иной смысл. Родины («tuislande») для коренного населения были определены в пределах этнических границ. Однако географические границы не соответствовали первоначальным границам банту. Белое правительство выделило примерно 25 % не занятой пустыней территории для племенных поселений чернокожих. Белые и другие нечёрные были ограничены в праве владеть землёй и селиться в этих районах. После 1948 года этим районам постепенно предоставлялось всё больше прав «домашнего правления», самоуправления. С 1976 года некоторые из этих регионов получили независимость. Четыре из них были объявлены независимыми государствами самой Южной Африкой, но не были признаны таковыми ни одной другой страной. Территории, отведённые для африканцев, назывались также бантустанами.

• В Австралии термин «родина» относится к относительно небольшим поселениям аборигенов (называемым также «Outstations», «отдалённые стоянки»), где люди, имеющие тесные родственные связи, разделяют земли, значимые для них по культурным причинам. Большое число таких «родин» расположено в Западной Австралии, Северной территории и Квисленде. Расцвет австралийского «Движения родины» пришёлся на 1970-е годы. По оценкам число австралийских «родин» колеблется в районе 500–700, причём не все из них постоянно заняты в силу сезонных или культурных причин.

• В Турции понятие «родина», особенно в патриотическом смысле, обозначается термином «ana vatan» (букв. «Родина-мать»), в то время как «baba ocağı» (букв. «отчий очаг») используется для обозначения до́ма, где прошло детство.

• В таких больших многонациональных странах, как Индия, Индонезия, и других, процесс образования общей родины нельзя считать завершённым, хотя он движется вперёд.

Максим читал быстро, без интонации. Родители его старались не перебивать. Они слушали и думали, размышляли о том, что, наверное, впервые в жизни он вдруг задумались над таким простым и одновременно ёмким, важным понятием, как Родина.

Да, было над чем задуматься…

– Ладно, сынок, спасибо. Достаточно. Иди к себе в комнату. Отдыхай, – Виктор отпустил сына, который несказанно обрадовался такому отцовскому решению и тут же убежал к себе в комнату, играть на компьютере.