Читать книгу Философия крутых ступеней, или Детство и юность Насти Чугуновой - Альберт Иванович Карышев - Страница 21

Рано утром в середине апреля участники конкурса от специализированной музыкальной школы, всего десять скрипачей и виолончелистов собрались на городском автовокзале, на перроне под бетонным навесом. Разгоралось солнце, его притуманенный диск виднелся из-под навеса. На перроне подувал ветерок. При детях были педагоги, а самых маленьких сопровождали старшие родственники. В бригаду входил единственный на всех участников концертмейстер: штатный аккомпаниатор Светы, – так школьное начальство удешевило поездку. Концертмейстер Бардинская, молодая женщина в золотистом приталенном плаще, тонкая, как оса, курила в компании педагогов, отделившихся от ребят. Педагоги вспоминали советское время, когда юные конкурсанты ездили не междугородним общественным транспортом, коллективно закупив билеты, а прямо у музыкальной школы садились в красивые автобусы специального назначения, и важные люди провожали их торжественными речами…

С вокзала автобус поднялся в центр города и, проехав по центру, спустился ответвлённой дорогой к реке, недавно широко разлитой в половодье, но уже вошедшей в берега. Он пересёк реку по высокому стальному мосту, выбрался на загородное шоссе, в заливных лугах приподнятое дамбой, и прибавил скорости. В лугах блестели лужи, озерца и старицы. Автобус петлял извилистой дорогой и перекатывался через холмы, вздымавшиеся морскими волнами. То лес за окнами вставал стеной, то расстилалось голое поле, и в балках на нём ещё белел снег. Чёрные деревеньки рассыпались по холмам и собирались в низинах. По обочине бежали друг за другом электрические столбы. Над головой покачивался голубой бездонный купол неба.

Остальные пассажиры с любопытством глядели на юных музыкантов с их скрипками и виолончелями в футлярах. В автобусе было тесновато, и Вера Валерьяновна взяла Настю себе на колени. Андрей Иванович, сидевший рядом, осторожно, как младенца, прижимал к себе скрипку. Впереди Чугуновых устроились скрипачка Света и её красивая мама. Света вертелась, поворачивалась к Насте и затевала с ней разговоры о дорожных впечатлениях или о предстоявшем конкурсе.

В Рязань прибыли к вечеру. Возглавлявший поездку Кругляков дозвонился до распорядителей конкурса и выяснил, что его группа явилась последней, места в гостиницах заняты, и григоровчанам нужно ехать городским автобусом до окраины и селиться в спортивном городке. Городок располагался в лесопарке, среди мачтовых сосен. Его стадион с футбольным полем и беговыми дорожками выглядел необитаемым. Рядом в трёхэтажном каменном здании помещалась гостиница для спортсменов, недавно отремонтированная и пока безлюдная. Григоровчан встретила пожилая комендантша с гребнем в закрученных на затылке волосах. Она деловито супилась, говорила не сердито, но грубовато, и двигалась вперевалку, быстро, размахивая согнутыми в локтях руками. В гостинице было тепло, подавалась холодная и горячая вода и дожидались постояльцев свободные комнаты с намытыми полами, с занавесками на окнах, с деревянными кроватями, заправленными свежим бельём. Чугуновы поселились в трёхместке. Перекусив домашними продуктами и попив чаю из термоса, они легли отдохнуть и уснули.

– Настя! Настенька! – сквозь сон услышали старики. – Ну-ка, поднимайся на репетицию!

Лариса Корнилова в сумерках трясла за плечо крепко спавшую ученицу.

– Добрый вечер. Зажгите, пожалуйста, свет, – сказал Андрей Иванович и поднёс к глазам запястье с часами. – Ого! Уже семь часов!

– Да, – сказала Лариса. – А к восьми нам ехать на репетицию в филармонию.

– Какая же репетиция на ночь глядя?

– Ещё не ночь. Репетиция обыкновенная. В филармонии, где пройдёт конкурс, нашей группе отвели это вечернее время. До сих пор занимались другие, приехавшие в Рязань раньше нас. Мы вынуждены были принять такие жёсткие условия. Детям необходимо заранее увидеть чужую сцену, сыграть конкурсную программу в незнакомом зале и хоть немного приноровиться к обстановке. Завтра в десять начинается конкурс. Младшая возрастная группа выступает первой.

– Даже не верится, что детей так поздно зовут репетировать. Неправдоподобно звучит, – сказала Вера Валерьяновна, сидя на кровати под одеялом и вытаскивая из взлохмаченных волос железные шпильки. – Настоящее издевательство над детьми.

– Бывает и так, как сегодня, – ответила Корнилова. – Главное испытание конкурса, скажу я вам, даже не выход на сцену и не выступление, а подготовка к выходу, ожидание, иногда многочасовое, своей очереди, и вот – репетиции в любое время дня и вечера. Приходится терпеть. Значит, собирайтесь. Жду вас внизу…

Настя изумила деда с бабушкой. Открыв глаза, узнав про репетицию, она не стала капризничать, как дома, но мужественно вскочила с постели и скоро собралась. Маршрутный автобус увёз григоровчан в город. Они вошли в старое белое, с колоннами здание филармонии и поднялись в неярко освещённый электричеством концертный зал. Возле сцены толпились конкурсанты с педагогами и родственниками. На сцене уже сидела за фортепьяно концертмейстер Бардинская, смуглая, с чёрными жгучими глазами и распущенными по спине смоляными волосами. Она проигрывала аккорды и импровизированные пассажи, проверяя настройку инструмента. Кругляков подстроил Светину скрипку и позвал ученицу на сцену. Остальные уселись в зале ближе к сцене на откидные зрительские кресла.

Света взяла скрипку и, кивнув Бардинской, заиграла. Она играла уверенно и очень хорошо. Её мама в тёмном платье и голубом шёлковом шарфе, с обожанием глядела на дочку. Валерий же Николаевич Кругляков сдерживал ученицу и часто поправлял.

– Теперь ты, Настя, – сказал он.

Настя встала с кресла и со скрипкой и смычком взошла на сцену по ступенькам, устроенным сбоку. Кругляков подстроил и её скрипку. Девочка приосанилась, картинно взмахнула смычком, но против Светы сыграла такие грубые звуки, так резанула всем слух, что дети и взрослые переглянулись, пожали плечами, а кто-то засмеялся. Старики Чугуновы замерли, съёжились, вобрали головы в плечи, а Лариса Корнилова, спасая ученицу, крикнула из зала:

– Настя, что с тобой? Ты ли это? Будь любезна играть как положено! Может быть, ты решила развлечь нас кошачьими звуками?

Настя, бледнея, крикнула в ответ:

– Не получается у меня! Руки не слушаются!..

Она опустила скрипку и ушла со сцены.

Кругляков подозвал к себе Ларису и заговорил с ней по секрету:

– Не настаивайте. Ничего не выйдет, по опыту знаю. Идите отдыхать.

– Может быть, снять Настю с конкурса? – спросила Лариса.

– Не надо. Как завтра у неё выйдет, так пусть и выйдет. Если сыграет плохо, никакого позора в этом нет. В жюри умные люди, понимают детскую психологию. Утро вечера мудренее. Завтра посмотрим…

По дороге в гостиницу дед потрепал Настю по волосам, заплетённым в две косицы.

– Не горюй. Не падай духом. Мы тебя любим. Все знают, что ты талантливая. А сорваться может всякий музыкант, даже именитый.

– Не знаю, что нам делать, – сказала Корнилова. – Готовиться больше некогда. Время к полуночи. Если ты, Настенька, чувствуешь себя не в форме, лучше откажись выступать.

– Ни за что! – наступая на педагога, ответила девочка. – Ни за что-о-о!..