Читать книгу Морена - Александр Афанасьев, Александр Николаевич Афанасьев, А. Н. Афанасьев - Страница 5

Друзские казино в Ливане – по меркам таких признанных центров игорной индустрии как Лас-Вегас или Макао, который превосходит Лас-Вегас по обороту ровно в шесть раз – так, скромные середнячки, довольно убогие как по набору предлагаемых развлечений так и по количеству вложенных в них денег. Но это единственное место на Ближнем Востоке, где можно играть – и потому Ливан – перекресток миров. Здесь встречаются и заключают сделки, здесь за одним столом можно встретить израильтянина и командира Хезбаллы которые будут всеми силами скрывать свое инкогнито, наконец – количество проституток на один квадратный метр тут едва ли не максимальное в мире. Как иранские шииты едут отрываться в Армению и Туркменистан, а афганцы и китайские мусульмане-уйгуры в Кыргызстан – так весь суннитский Ближний Восток едет сюда. И каждый находит то, за чем он приехал.

Но помимо такого рода азартных развлечений, Бейрут является еще крупным учебным центром, его Американский университет – одно из самых уважаемых учебных заведений в регионе. Именно в нем учился молодой шейх Халифа бин Алсани, плейбой двадцати девяти лет от роду, родственник супруги катарского эмира и племянник министра обороны Катара. Правда учился… это не совсем то, чем занимался шейх в Бейруте… От сессии до сессии живут студенты весело. У него была квартира на Конкорд площадью 270 квадратов, три автомобиля престижных марок и карточка, на которой не переводились деньги. А еще двое охранников, которые впрочем, расслабились и службу практически не несли…

В последнее время, шейх сильно пристрастился к азартной игре. В казино у него был открыт кредит, и потому он играл и играл, не задумываясь о том, как отдавать. Если у тебя отец – министр обороны страны с самым большим ВВП на душу населения во всем мире – с отдачей долгов как то не будет проблем.

Вот и сегодня – шейх Халифа подъехал к розовому дворцу, от которого в небо светили прожектора, вышел из машины, небрежно бросил ключи слуге. К нему уже спешил управляющий – молодой шейх был одним из самых желанных гостей, деньги у него никогда не переводились…

* * *

Снять шейха было намного проще, чем кто-нибудь мог бы подумать. Никаких розовых слюней в стиле Диснея…

Всего лишь немного элегантности… той самой, которая отличает леди, которая хочет сегодня выглядеть как шлюха от шлюхи, которая хочет прикинуться леди. И тысяча евро в карман боссу зала – больше чем ему кто-либо другой мог бы предложить.

Пряча купюры, босс вопросительно посмотрел на нее.

– Ты новенькая? Никогда раньше тебя не видел.

– Только приехала – ответила она на французском, который в бывшей французской колонии помнили многие – и мне нужна крупная рыба. Не хочу размениваться по пустякам.

Босс понимающе кивнул. Телка из Европы, которая умнее других и не продается в розницу кому попало. Такую купишь минимум за квартиру в Париже или на Лазурном берегу и Порше у забора…

– Выберешь, дай знать.

– Нет проблем…

Проблем действительно не было. Во Франции – она без проблем закончила курсы Рене Симона по специальности «Арт драматик» – актриса театра и кино. Ей даже удалось сняться в нескольких эпизодических ролях, подтверждая образ богатой папиной дочки, стремящейся прорваться в парижскую богему. Для нее, профессиональной актрисы – не было проблем сыграть что угодно.

Когда появился молодой шейх – она взялась за телефон, посмотрела фотографию… да, он, никаких в том сомнений.

Танцующей походкой она подошла к питбоссу.

– Тот, что только что зашел… – сказала она, смотря в небо, где прожектора рисовали мимолетные световые узоры.

– Сын шейха, денег немеренно. И не гомик – так же смотря куда-то в сторону, отозвался питбосс – сделаем…

* * *

Игра не шла. Шейх попробовал свои силы на красном-черном, проиграл четыре раза подряд. Он был суеверным – а неудача четыре раза подряд предвещала неприятности…

– Ставь на красное…

Молодой шейх обернулся.

– Пятый раз должно повезти. По закону математической вероятности.

Шейх плохо знал, что такое математическая вероятность. Но он не мог отступить перед лицом женщины. Тем более – такой женщины.

И потому – он решительно подвинул фишки. Все что было.

Выпало красное…

* * *

Как известно – там где дерьмо, там и мухи. И потому с тех пор, как Ливан стал местом, где крутятся арабы с большими деньгами и делаются большие дела – там стало можно все чаще услышать русскую речь. Чаще всего с украинским акцентом – почему то в Бейруте было немало украинцев, в то время как русские и кавказцы предпочитали Дубаи и Абу-Даби…

Встреча – одна из встреч, которая сейчас проходила в Казино дю Либан – проходила между двумя неофициальными делегациями, одна из которых представляли Украину, а другие – государство Кувейт. Точнее, эмират Кувейт.

Речь, конечно же, шла о продаже родины. Точнее, не самой Родины – ее уже продали – а того, что не было нужно ни одной украинской власти. Людей.

Украинцы – представляли организованную преступную группу, состоящую из бывших и действующих украинских и молдавских ментов, занимающихся торговлей живым товаром на Ближний Восток. Все развивалось по очереди – сначала они просто вербовали девушек в ближневосточные бордели. Потом начали похищать. Потом открыли своего рода брачное агентство для шейхов – похищения на заказ, показывают фото девушек, шейх выбирает – и ее доставляют, максимум через пару недель. А теперь на них вышли кувейтяне и предложили нечто за совсем другие деньги…

Среди кувейтян говорил невысокий, молодой человек, похожий на еврея. Но с бородкой, короткой, почти чеховской.

– Понимаете, мы, кувейтяне – небольшая нация. И для его величества каждый дорог. Если кто-то болен – Его Величество страдает, так же как и больной и его семья, понимаете?

Главный из украинцев отхлебнул шампанского.

– И?

– Иногда нашим людям требуются пересадки органов. И нет времени ждать донора, понимаете?

– Понимаем.

– Мы бы хотели обратиться к вам за содействием.

– Каким?

– Мы готовы неофициально профинансировать… скажем создание базы данных… украинцев. Хотя бы вашего региона, для начала. И если нам что-то потребуется…

Один из украинцев резко встал, кивнул своему старшему.

– На пару слов.

Они отошли в сторону. Играл оркестр, крутилась рулетка.

– Ты понимаешь, какое западло они нам предлагают? – резко спросил первый.

– Брат, успокойся.

– Мент мне не брат.

– Базар обо всем был.

– За такое не было. Баб сюда возить одно, хотя тоже по понятиям – стремота. Но это – не просто стремота. Это п…ц.

– Хватит на зоновские понятия все мерить. Ты не на зоне.

– Да? То-то и оно вижу – беспредел катит, ни один вор на зоне такого не допустит. Без меня тогда. Расход.

– Хвост тебя не одобрит.

– Моя проблема…

– Как знаешь…

Уголовник покинул казино. Второй – вернулся за стол.

– Какие-то проблемы? – осведомился кувейтянин.

– Нет, никаких. Все в порядке. У нашего друга… неприятности дома. Он нас покидает…

* * *

– Я тебя раньше не видел здесь.

Она пожала плечами.

– Потому что я тут не играла раньше.

Молодой шейх заинтересованно посмотрел на нее.

– А где ты раньше играла?

Она передернула плечами.

– Монако… Лазурный берег… потом перебралась в Макао…

Она действительно бывала во всех этих местах. И если бы зашел вопрос – могла бы достоверно описать их, особенно Монако.

– Так ты играешь…

– Да… только казино это не нравится… скажем так.

– Почему же. Такая красивая женщина – цветок, украшающий любой дом.

Она рассмеялась.

– Да, но я обычно выигрываю. А казино это не нравится.

– Научишь?

– Тут нет ничего сложного. Самое простое: играешь черное-красное, при проигрыше ставишь на то же самое, но удваиваешь ставку. Тут главное считать, когда надо снять куш и отойти от стола, понимаешь…

Служащие казино принесли выигрыш – уже переведенный в деньги.

– Половина твоя…

– О, перестань.

– Я настаиваю… – молодой шейх посмотрел на служащего казино, – и шампанского. Принесите нам шампанского.

Он подмигнул – и служащий, понимающе наклонив голову, тут же исчез. Молодой шейх, несмотря на то, что профессионально играть он не умел – профессионально умел делать кое-что другое. Служащий принесет шампанское – но необычное, а слегка разбавленное чистым спиртом. После пары бокалов – даже праведница потеряет контроль.

* * *

Один из украинцев, направлявшийся в туалет – как будто споткнулся, проходя мимо. Но – пошел туда, куда шел. Поглощенная шейхом, его вниманием к себе – она ничего не заметила.

* * *

– … он не только шейх, но и министр. Министр обороны…

– Круто…

– Да… само собой. Пойдем… у меня квартирка в центре. А хочешь, поехали завтра в Иорданию.

Она глупо захихикала.

– Хочу. Только мне нужно пи-пи… Я сейчас…

Шейх выпучил глаза.

– Только быстрее.

Нетрезвой походкой, она пошла в сторону ряда машин. Шейх щелкнул пальцами, подзывая служащего.

– Пригони машину. Быстро!

…

– Белый Бентли. Живее!

– Сию минуту, эфенди…

* * *

Белый Ауди был на своем месте. Сделав вид, что мочится – она достала и спрятала в сумочку автоматический Вальтер.

* * *

Двое украинцев, при виде которых любой понимающий, что к чему человек схватился бы за пистолет – вышли из казино, быстро прошли на стоянку.

– Несколько лет назад было… – украинец говорил быстро, почти взахлеб – у нас там. Сёма и Цыган ушли эту шалаву в Итаке пасти и оба пропали. С концами! А теперь эта подстилка тут працюет. Я за Сёму кого угодно порву, он мне как брат был.

Второй украинец схватил первого за руку.

– Ты чего? Хочешь, чтобы и мы пропали?!

Первый вырвал руку.

– Сиди здесь, если ссышь. А я разберусь.

– Да не… поехали. Ты уверен, что это она?

– Сто пудов. Вон она!

– Ни фика себе. Это ж Бентли.

– Садись в машину… Бентли.

– Стремно че-то. А если этот… выступать будет?

– Пристукнем и тачку заберем. Одна тачила штук двести стоит… хороший навар.

Первый подмигнул.

– Не ссы, Капустин. Вы… и отпустим…

…

– Двигаем за ними.

* * *

Молодой шейх – рассекал по Бейруту на Бентли Мульзан, на бампере и боку которого уже были видны следы не лучшей починки после удара по касательной. Все дело было в том, что молодой шейх любил превышать скорость и ездить пьяным.

Вот и сейчас – включив фары, он надавил на газ. Бентли – с пробуксовкой рванулся вперед со стоянки…

– Ой! Не так быстро!

Шейх счастливо засмеялся. У него уже был гарем из нескольких славянских рабынь… его люди просто похищали тех, кто ему нравился. Не то что у отца – больше сотни рабынь – но какие его годы.

Не исключено что сегодня на одну рабыню станет больше.

– Это тюнинговая версия, триста тридцать делает. Еще у меня тут Феррари в гараже стоит. Потом покажу…

Шаловливые женские пальчики проникли под рубашку.

– А может остановимся… на полчасика. Вон там – съезд с дороги…

Шейх рванул руль, машина с трудом вписалась в поворот, поднимая тучу щебня…

* * *

– Где она?

– Свернула, не видишь? Давай, туда же…

* * *

– Любишь связанным…

– Как это?

– Ну… тебя привязывают к кровати и…

– Но у нас нет кровати – удивился шейх…

– Есть эта машина…

Внезапно – шейх сам не понял, как это произошло – он оказался прикованным наручниками к рулевому колесу. Хмель, сладкое предвкушение – начали проходить…

– Эй, мне это не нравится. Совсем не нравится, слышишь.

Вспышка ослепила его…

– Вот так… сейчас мы это пошлем твоему отцу. Он знает твой телефон? Как быстро он тебе позвонит?

– Ты что делаешь?!

Девушка выдернула ключ из замка зажигания и заглушила мотор.

– А ты как думаешь?

Шейх начал понимать.

– Тебе деньги нужны?

– Нет… деньги мне не нужны. От твоего отца мне и моим товарищам нужно кое-что другое.

Шейх рванулся.

– Шлюха!

Сильный удар по лицу – рассек кожу на скуле. Пошла кровь.

– Следующий раз будет хуже – предупредила она – намного хуже.

* * *

– Чо она там делает…

Сидевший за рулем прокатного БМВ украинец – всматривался во тьму.

– Чо, чо. Трахаются они там. Пошли.

– Подожди.

– Чо – ждать.

– Мне это не нравится.

– Да тебе все не нравится, ты известный бздун. Сиди, сам разберусь.

– Слушай, Веня. Если мы тут встрянем на ровном месте – Королю это сильно не понравится. Сильно не понравится. Он нас не за этим послал.

– А за чем? Мы тему отработали, встретили – перетерли. Какие вопросы.

– А если менты.

– Да какие тут менты, глушь…

– Мне это все равно не нравится. Король узнает – так наедет…

– Ну и сиди тут, обтекай.

Пассажир взялся за ручку двери.

– Подожди, я с тобой…

Первый, который жил здесь на резидентской визе – снял с предохранителя Макаров. В Ливане – можно купить любое оружие, хоть зенитную установку, были бы деньги – но он выбрал Макаров. Привычнее по руке – сколько в ментовке оттарабанил. Привычки менять – уже поздно…

Пригибаясь – они перебежали к Бентли. Темнота – настоящая, сельская темнота, лишь на горизонте – зарево огней никогда не спящего Бейрута. Привычно, по-ментовски они одновременно рванули двери машины.

– Из машины, с…а! Полиция.

…

– Помогите! – крикнул шейх. Будучи на нервах, украинец не понял, что шейх просит помощи у него, а не от него. Для него ситуация была проста и понятна, оставалось только выкрутить ее так, чтобы получить от нее максимально возможный профит.

– Из машины! Руки на крышу! Ноги расставил! Ноги расставил, с…а!

– Помогите!

– Заткнись! – он больно ткнул стволом пистолета в область почек – заглохни.

Карманы – там бумажник и телефон. Обязательно снять часы – он довольно долго прожил в Бейруте и знал, что есть часы, которые стоят по миллиону долларов. А там посмотрим.

– Стой, не шевелись! Борюсик, чо там!

– Телка брыкается.

– Успокой ее, я ща подойду.

По ментовской же привычке – он всегда носил с собой наручники. Сейчас они пригодятся.

– Руки давай! Давай руку, с…а!

* * *

Женщина – всегда уязвима. Всегда. Но еще более уязвима женщина, занимающаяся мужской работой – подобной той, которую выполняла она. Конечно, есть исключения подобные Синтии Ротрок, но обычно мужчины бывают сильнее и намного, и там, где все решает грубая сила – это важно.

Но у женщин есть огромное преимущество. И она умела это использовать. Даже слабость женщины – это ее сила…

Тот, кто держал ее – вдруг почувствовал, что она больше не сопротивляется.

– Послушай… – сказала она – ты понимаешь по-русски. Понимаешь, да?

– И чо?

– У этого лоха папаша – нефтяной шейх. Если его украдут, он за сына лимонов двадцать отвалит, не считая. Понимаешь? Мы можем подняться…

Подняться – типичная тема для жителей СНГ, практически универсальная отмычка человеческих душ. Подняться – означает разбогатеть быстро, и чаще всего неправедно, сорвать куш, получить легкие деньги – во всех смыслах. Это уже давно национальная идея, что в России, что в Украине, что в любой другой постсоветской стране – подняться. Обесценены честь, верность, ничего не стоит честный труд, тот, кто годами честно трудится – тот лох. Этим постсоветское пространство кардинально отличается от Европы, от США, сохранивших протестантский менталитет, определяющий спасение через честность и труд.

У нас же – все хотят разом и много. Ради того чтобы подняться – лгут, предают, воруют, становятся раком и на колени. Подняться не стыдно, тот, кто поднялся – становится кумиром, предметом для изучения и подражания. Предложи человеку подняться – и он твой.

И этот купился.

– Веня! Слышь! Сюда иди!

– Чо?

– Иди, говорю, сюда. Тут тема.

Больше он не сказать, ни сделать ничего не успел.

Она ударила его носком туфли по подъему стопы – из всех сил, как только могла. И, пользуясь замешательством и болью – выскользнула из захвата. Георгий учил ее – не пытайся драться, все равно ничего не получится. Ошеломи или испугай противника – а потом либо беги, либо убивай.

А он даже не понял что произошло. Вот она – в его руках, вот – вспышка боли, неожиданная и страшная. А вот – ее нет. Просто нет – руки держат пустоту.

– А… с…а!

– Где она?!

– Не знаю,… уй, б…

Второй украинец с пистолетом начал осматриваться – но у него не было с собой фонарика – критическая ошибка.

А ей надо было к передней двери машины – пистолет у нее был под сидением. В этот момент – зазвонил телефон, лежащий в машине.

– Че там…

– Это в машине!

– Фары включи! Дорогу надо осветить!

Второй украинец сунулся за руль. Свет – высветил дорогу, свет был яркий и они от перепада света ослепли. На мгновение – но этого ей хватило. Она знала, где пистолет. Уронила его под ноги в последний момент, рассчитав, что не заметят – и правильно рассчитала. При внезапном нападении с двух сторон – она вряд ли бы успела.

– Вот она!

Поздно! Темноту разорвали вспышки выстрелов – и тот, кто ее держал, повалился у багажника как подрубленный.

Она перевернулась, перенося огонь на второго. Резко гавкнул Макаров – и тут же загрохотал Вальтер…

* * *

Больно не было. Это было первое ее ранение, если не считать избиений много лет назад – и она не знала, как это бывает. Если ранение не тяжелое, то его обычно не чувствуешь, особенно если только что вышел победителем из схватки.

Она поднялась с земли… он учил ее – никогда не оставляй противника за спиной, если не уверена что он мертв. Надо проверить. Телефон в одной руке, а в другой – пистолет. Яркий, фотографический свет высветил лежащего на дороге у багажника мужика… в ярком свете кровь казалась почти черной… вся левая часть лица в крови. Готов?

Она прицелилась и выстрелила. Брызнула кровь, моментально поглощаемая сухой как порох землей. Теперь – точно готов.

Второй – у этого не было залито кровью лицо – она выстрелила дважды, пошатнувшись от резкой отдачи, но не выпустила из руки пистолет. Тоже готов. И она поняла, даже не проверяя документов – что это они. Менты, с которыми она была знакома лучше чем ей бы того хотелось. Особая порода людей… злобные как крысы, трусливые с сильными и наглые со слабыми…

Совсем не такие, как люди там… те, кто мог пригласить незнакомую и почти не владеющую испанским синьориту разделить с ними домашний обед… совсем не такие как Георгий – надежный, добрый и сильный. Эти – ничего не заслуживали кроме пули в лицо.

Убить плохого человека – это хорошо.

Прошлое, казалось надежно похороненное – возвращалось. На могильном холме без креста, проклятом и забытом – шевелилась земля, ее трясло то ли от холода, то ли от ненависти.

Оружие, средства выживания, документы, деньги, ключи, пища, вода….

Она обшарила карманы убитых, забрала все что могла – но когда попыталась разогнуться, поняла, что не может. Блузка была порвана, кровь медленно капала на землю, сбиваясь в сухие шарики.

Только сейчас – она вспомнила, что еще есть и молодой шейх… он явно не рассчитывал на такую ночь. Выпрямившись – свободной рукой, пришлось опереться о дверь машины – она обошла машину. Шейх – мог сто раз сбежать, у нее не было бы сил искать его в темноте – но он был здесь. Она высветила его мобильным телефоном и он то ли заскулил то ли заплакал. Его трясло от ужаса.

– Пожалуйста…

– Где у тебя аптечка…

Молодой шейх не ответил, его била крупная дрожь.

* * *

Аптечку она не нашла. Как смогла, остановила кровь, сделав тампон из жгута, пришлось пользоваться подручными средствами. Когда она вернулась – шейх как раз набрался храбрости для попытки побега, несильным ударом по лицу она привела его к повиновению.

– Некуда бежать. Поможешь мне и останешься цел.

– Ты что, из МОССАДа?

МОССАД – внушал арабам суеверный ужас.

– Много болтаешь. Видишь, этих двоих? Ты сильный. Сбрось их с дороги. Нельзя их тут оставлять…

– Я…

Она навела на него пистолет. Светало, над морем – уже занималась заря.

– Быстро! Побежишь, выстрелю в ногу.

Шейх выполнил то, что она велела.

– Иди сюда – она сделала движение пистолетом.

Шейх подошел. От ужаса – он уже ничего не соображал.

– Лезь назад, в машину. Ложись на сидение. Накройся пледом, и молчи …

* * *

Запасной вариант – вилла в пригородах. Она добралась до нее, как только над заливом Святого Георгия – окончательно взошло солнце.

Она нажала на клаксон: три – один – три. Ответа нет.

– Ну, давай же… – процедила она.

Три-один-три. Три-один-три.

Ворота распахнулись.

Внутри – вилла, типично арабский двор. Джип, еще один джип, неуместная здесь машина такси. Несколько мужчин – черные очки, бороды. У двоих автоматы. Похожи то ли на бойцов Хезбаллы, то ли на отряд боевиков наркомафии…

Она выбралась из-за руля Бентли. Мужчины смотрели на нее. Солнце – несмотря на то, что только что взошло – било наотмашь с типично ближневосточной яростью.

– Я от Ангела… – проговорила она, чувствуя, как путается сознание.

– Ты привезла?

– Да…

Голова закружилась, она пошатнулась, схватилась за дверцу. Мужчины бросились к ней.

– Эй, эй! Что с тобой?

– У нее кровь.

Голоса доносились как будто издалека…

– Несите ее в дом… Лена ее осмотрит.

Наступило благословенное забытье – кто-то выключил свет.

* * *

– Я сделала все что могла. Обработала рану и вколола тебе кровезаменитель и антибиотик. Это должно помочь. Хорошо, что пуля прошла вскользь, но шутить с этим все равно нельзя. Песок, пот… недалеко и до заражения.

В отряде Кидон – ликвидаторов Моссада – был собственный медик, девушка. Худенькая, высокая, одного с ней возраста, с пышной гривой каштановых волос. Они говорили между собой на русском.

– Тебе надо отлежаться. Два – три дня. С огнестрельной раной нельзя передвигаться.

– Я должна покинуть страну. Меня будут искать.

Девушка нахмурилась, но кивнула.

– Хорошо. Вот еще антибиотик. Через шесть часов надо сделать еще один укол. Ты сможешь сделать укол сама?

– Да.

– Я дам тебе свою блузку. Она маловата, но должна налезть. И она темная, если проступит кровь, сильно видно не будет.

С трудом – она переоделась, встала с койки. Боль осталась, но была какой-то тянущей… как после вырванного зуба.

– Порядок? – типично израильское «беседер».

– Да.

Израильтянка шагнула вперед и обняла ее. Обняла как сестра, которой у нее никогда не было и не будет.

– Будь осторожна.

– И ты тоже.

– Йонни отвезет тебя в аэропорт, но внутрь не пойдет. Не попадись. Если будут спрашивать что с тобой, скажи что отравилась. Удачи.

– И тебе.

Израильтянка отступила на шаг, внимательно оглядела ее.

– Откуда у тебя такой акцент? Ты говоришь по-русски, так же как и я. Мои родители совершили алию из Одессы. Ты не из Одессы?

Одесса….

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Я издалека…

* * *