Читать книгу На двух крылах свободы и смиренья - Александр Кормашов - Страница 38

Птенец трясогузки с коротким, ещё не отросшим хвостом,

с чёрными бусинками по углам желтогубого лягушачьего

рта,

он в воздухе замер, как кисть художника перед холстом,

тресь! – а дверь на балкон уже заперта.

Он на пол упал, точно подстреленный влёт,

и сидит на полу, пока время смерти не истекло.

Тот, кто ему говорит, что стекло невидимая преграда,

врёт.

Невидимые преграды, как правило, не стекло.

Птенец трясогузки на хрупких веточках ног,

он мерно качает задком, весь в свою длиннохвостую

мать.

Как он мне близок, его волдырёчек-умок!

Я тоже ведь знаю, как это больно – не понимать.

И тоже ведь знаю, что биться в стекло ужасно старо.

Но биться же, биться, пусть крылья и клюв в труху!

Невидимые преграды,

как стенки аквариума, со всех сторон.

А самая невидимая и самая преграда – вверху.

1986