Читать книгу Эра Водолея - Александр Славинский - Страница 5

16 марта

С высоты шестого этажа сорок восьмого корпуса просматривается вся Атлантида. Едва попав сюда, понимаешь – ковчег создан нечеловеческим разумом. Ведь постройка корабля, способного путешествовать, наверное, между звёздами, не по силам нашей цивилизации.

Сверху город похож на огромное колесо со спицами. Четыре реки, сходящиеся у центрального озера, делят Атлантиду на такое же количество частей. Сто два мостика, переброшенные через водоёмы, отстоят друг от друга на пятьдесят метров. И каждый имеет оригинальную конструкцию. Причём геометрический рисунок перил не повторяется.

В центре ковчега остров, увенчанный великолепным ступенчатым дворцом, напоминающим пирамиды мезоамерики. Через каждую четверть города проходит по две магистрали. Если сложить образовавшиеся сегменты, получается, в Атлантиде двенадцать секторов.

Кажется, никогда не прискучит любоваться восхитительными пейзажами. Я тут четыре месяца. И хотя не слишком эмоционален, но по-прежнему восторгаюсь красотой и безупречностью древнего творения. Учёные говорят – здесь каждый элемент чётко просчитан, и потому возникает ощущение удивительной гармонии.

К сожалению, некогда любоваться городом. Надо осмотреть место преступления до того, как труп отправят на Землю. Немного отдохнув после допроса, окончившегося дракой с женщинами, я по лестнице спустился на нижний ярус города, и направился к шестому корпусу.

Улицы Атлантиды напоминают земные. Вдоль них возведены дворцы от трёх до семи этажей самых разнообразных форм и комбинаций геометрических фигур: шаров, конусов, цилиндров, кубов и пирамид. Но каждое здание имеет оригинальный проект. Здесь вполне можно устраивать музей по архитектуре и дизайну. Единственный недостаток – Атлантида окрашена в серый цвет без каких-либо оттенков. И лишь вода, отражающая жёлто-голубые небеса придаёт городу особое мистическое сияние.

Внутри дворцы пустые. Но, тем не менее, пребывание среди их стен наполняет душу неким благоговением. Я порой ловлю себя на мысли, что нахожусь в райском месте. И вот почему. В Атлантиде четыре реки. Следуя библейским аналогиям, учёные назвали водоёмы – Фисон, Хиддекель, Гихон и Евфрат.

А ещё конструкторами древнего корабля тут заложен парк. К сожалению, после расконсервации клумбы так и не засадили. И остаётся лишь фантазировать о временах, когда тут зеленели деревья и кустарники. Возможно, именно об этом месте с тоской вспоминали Адам и Ева, изгнанные, либо под каким-то предлогом отправленные на невозделанную Землю, где первые люди начали самостоятельную жизнь.

Я вышел на Седьмую магистраль и сейчас прохожу мимо последних групп туристов, наполняющих улицы праздным шумом. Скоро закрытие. Люди обращают на меня внимание. Я ведь в полицейской форме. Кое-кто даже машет руками. На лицах порой замечаю неприкрытую зависть. Да, знаю, многие с удовольствием поменялись бы со мной местами.

Но работать в космическом музее совсем не то, что приехать на экскурсию. У меня лишь один напарник – Рефус Ферреро. Жизнь напряжённая. Мы дежурим через день. А то и чаще, когда приходится туго. Домой вернусь лишь по окончании контракта. Впрочем, не жалуюсь. Внутри ковчега искусственная гравитация, хотя и слабее земной. Воздух тёплый, свежий и приятный, словно на Южном берегу Крыма. А служба, как и везде, одинаковая – ты должен исполнять возложенные на тебя обязанности.

– Ник, привет! – раздался знакомый голос, и я тут же обернулся.

Валерий Борисов служит в команде уборщиков. Как обычно, на нём форма подразделения – синий джинсовый комбинезон и голубая тенниска, обтягивающая мускулистый торс. Парень неплохо владеет различными видами борьбы. Мы иногда встречаемся на ринге и устраиваем бои. Не могу не прихвастнуть – ему редко удаётся одержать надо мной верх.

– Привет, – ответил я, пожимая руку Борисову.

– Ну, что, встретимся сегодня на ринге? А то, слышал, тебе досталось. Непобедимого Николая Уралова избили девчонки. А какие шрамы. Да, парень, теперь нужно много заниматься, чтобы восстановить пошатнувшийся авторитет.

– Тебе лишь бы поржать, – отмахнулся я. Здесь невозможно что-то утаить. И я представил, как ребята весело судачат о копе Уралове, избитом девушками. Не сомневаюсь, мои косточки ещё долго будут перемывать, кому не лень.

– А, понимаю, ты надеешься, что теперь сможешь легко разделаться со мной, – поддел я извечного противника. – Кстати, девушки оказались посильнее тебя.

Товарищ ответил смехом. Валера парень весёлый, за что и нравится мне.

– Но спарринг на сегодня отменяется, – вздохнул я.

– А что так? Дамы нанесли мастеру душевную травму?

– Придётся сверхурочно поработать.

– Из-за убитого парня? – спросил Валера. И я мысленно даже присвистнул. Впрочем, как известно, шила в мешке не утаишь. Похоже, уже вся Атлантида знает о преступлении.

– Ага, – кивнул я и помахал рукой. – Я пошёл, спешу.

– А как на счёт партии в бридж? – спросил Валера у моей удаляющейся спины.

– Вряд ли, – ответил я на ходу. – Много работы. Наверное, придётся задержаться допоздна.

– Так ведь день только начинается.

– Для тебя, – отмахнулся я. Команда уборщиков трудится в ночную смену, и у них сейчас раннее утро. – А по моим часам вечер. Счастливо оставаться.

– Пока, – ответил Валера, и заспешил в сторону озера.

Я расстался с Борисовым возле двадцать восьмого корпуса у траурной каймы. Тут всегда останавливаются экскурсанты, и гиды рассказывают драматическую историю – предостережение всем, кто желает принести людям благо. Для каждой личности истина и вера индивидуальны. Человек по натуре консервативен, трудно свыкается с переменами и стойко держится за привычные взгляды на жизнь, пусть и ошибочные. Хотя, если честно, ещё нужно определить критерии, дабы судить, что правильно или нет.

Не все на Земле с энтузиазмом приняли известие о корабле неизвестной цивилизации. Для всевозможных фанатиков, в том числе и религиозных, артефакт стал костью поперёк горла. Ведь сам по себе, одним лишь существованием, ковчег повлиял на нашу культуру. Из-за него коренным образом изменились взгляды людей на историю, и на место в мире.

Официальная доктрина нашей цивилизации предполагала человечество единственной разумной расой во Вселенной, сотворённой всемогущим богом, в общем, неведомым фантастическим существом. Ведь кто такой бог, никто не знает. Наука отвергает создателя. Но в то же время многие учёные свято веруют и посещают храмы. Вот и доверяй им.

Но ковчег, построенный, возможно, тысячелетия назад, культурой, превосходящей нашу, изменил самосознание людей. Из единственных божьих созданий мы стали рядовыми жителями Галактики. К чему многие религиозные деятели отнеслись негативно. Ведь отток верующих из храмов больно ударил по казне. Священнослужители предали ковчег анафеме, и запретили прихожанам под страхом отлучения от церкви посещать корабль и смотреть фильмы о нём.

И вот почему я каждый раз с грустью вздыхаю, проходя здесь. До меня в музее служил лейтенант Том Берн. И тут встретил смерть.

Полицейский хотел остановить человека, выскочившего из группы арабских туристов. Я видел те события в записи. Мужчина в чёрном камисе с тюбетейкой на голове и бородой, принялся кричать почему-то на английском, что всех убьёт. И кара Аллаха постигнет еретиков и безбожников, прилетевших в обитель самого дьявола, поклоняться нечистой силе. Берн пытался схватить террориста, но мужчина сам обнял полицейского, и активировал взрывное устройство.

Ковчег не пострадал, но лейтенант погиб. Тогда в корпорации и начали заполнять подробные анкеты для желающих попасть в космос. И включили такие графы, как: хобби, вероисповедание, образование, судимость. А для посадки в челнок, делавший рейсы по маршруту Земля – пояс астероидов, проверяется сетчатка глаз. И так заблаговременно, ещё на космодроме, удалось предотвратить множество готовящихся терактов. А мораль истории такова – будь начеку, и не рвись осчастливить человечество.

Вот и шестой корпус. Мне сюда. Центральная часть здания – полый цилиндр с лестничной шахтой, увенчанный элипсообразным куполом. С двух сторон к нему примыкают четырёхэтажные пристройки.

Я вошёл в просторный холл и остановился у натянутой красной ленты, перекрывающей вход в башню. Сейчас здесь многолюдно. Но через несколько минут группа из одиннадцати человек покинет здание, и тогда я пойду дальше.

– ….Как вы заметили, – вещал экскурсовод, – мы посещаем лишь нижние ярусы, чтобы не утомлять вас ступенями. Кстати, для осмотра всего музея дня не хватило бы. Поэтому организаторы выделили лишь самые впечатляющие маршруты, продолжительностью в три часа. Безусловно, здесь имеется множество других помещений, куда по тем или иным причинам никого не пускают. Те либо расположены на верхних этажах, либо небольшие. Предполагается, хозяева ковчега использовали комнаты для личных нужд, и там, как правило, смотреть не на что.

Как видите, мы с вами находимся в холле, предваряющем вход в башню. Огромные во всю стену окна наполняют помещение светом. Большие проёмы наводят на мысль, что раса, построившая ковчег, любила жизнь и не боялась смотреть в будущее.

– Или спецслужбы держали жителей под контролем, – сказал молодой человек в камуфляже с полоской очков на лице и армейской стрижкой.

– Такая возможность допустима, – кивнул гид. – Но, хочу отметить, на корабле не обнаружены помещения для содержания заключённых.

– Люди ведь не смогли проникнуть на нижние ярусы, – заметил тот же молодой человек. – А тюрьма должна находиться в стороне от жилой зоны. Может, внизу помещения завалены трупами.

– Ничего не могу сказать по данному поводу, – ответил экскурсовод, интонацией показывая, что желает закрыть тему. – Итак, если пройти в следующее помещение, напоминающее башню, то по ступеням, расположенным на внутренней стене, можно подняться на верхние этажи. Но туда проход закрыт. Отсюда видны расходящиеся в стороны коридоры пристроек нижнего яруса.

– А известно предназначение дворца? – поинтересовалась девушка. – Исходя из конфигурации зданий и расположения в общем архитектурном плане, должны же возникнуть хоть какие-то гипотезы.

– Увы. Мы можем лишь гадать, – ответил гид. – Здесь, как и по всей Атлантиде, пусто.

– Неужели от хозяев ничего не сохранилось? – та же рыжеволосая девушка.

Я усмехнулся. Опять слышу от посетителей одни и те же вопросы. И сочувствую гидам, отвечающим для тех, кто «в танке».

– Нет здесь ни мебели, ни приборов, вообще ничего, чтобы определить, какими были создатели ковчега, – ответил гид. – То же самое, что и в великих пирамидах Гизы – пустые комнаты, неизвестно кем и для чего построенные.

Но исследователи нашли объяснение, почему во дворцах ничего нет. В трёх зданиях обнаружены трансформеры, позволяющие изменять помещения. Хозяева, покидая корабль, аккуратно прибрались за собой.

– Лишь в трёх? – переспросил мужчина.

– Предполагается, такие системы имеются по всему ковчегу. Аналогичные выступы есть во всех сооружениях. Но не функционируют. Возможно, перед консервацией города хозяева забыли отключить здания. Вы же сами видели, сколько здесь дворцов.

– А мне нравится такая идея конструирования, – сказал один из туристов. – Съехал жилец, и одним нажатием кнопки убирается мебель. А новый постоялец создаёт дизайн, соответствующий внутреннему миру. Хочешь диван – пожалуйста, любой формы, какой пожелаешь, и расцветки. И не требуется нанимать противных носильщиков. Или поставь кресло, и возле него создай аквариум, куда можно запустить крокодила или дельфина.

Люди рассмеялись.

– Кстати, – сказал гид, – способность трансформеров создавать в помещениях бассейны различной величины, наполняющиеся водой с температурой в двадцать пять градусов, навела учёных на мысль, что обитатели ковчега могли быть не гуманоидами а, скажем, земноводными. Но не спешите делать сенсации. Я озвучил лишь одно из предположений, не имеющее веских доказательств.

С помощью трансформеров можно так же стенам придать любой цвет, и даже раскрасить в абстрактный узор. К сожалению, учёные не нашли фотообои с пейзажами иных планет.

– А жаль, – сказала рыженькая. – Мы смогли бы узнать, где жили создатели ковчега.

– Может, они не любили псевдореальность, – молодой человек в камуфляже.

– Одна из умных голов предположила, – снова гид, – что для создания пейзажей могла использоваться иная техника. Скажем, 3-D проектор, образующий полную иллюзию открытого пространства. И тогда не требуются фотообои….

Подобные беседы я выслушивал не раз, и отвлёкся, чтобы, как говорила журналистка, вжиться в обстановку. А когда группа покинула холл, я переступил канат, и по лестнице башни поднялся на третий этаж.

В музее на постоянной основе проживает и работает сто три человека. Естественно, мы знаем друг друга в лицо. Поэтому Михаил Верстов, охраняющий труп, воскликнул:

– Здравия желаю.

– И тебе привет, – ответил я,

Михаилу двадцать семь. В звании сержанта работает в отряде службы безопасности и облачён в сине-голубую форму. На голове армейский ёжик, ниже меня и без накачанной мускулатуры.

– Кто тебя? – спросил Михаил, имея в виду шрамы на лице.

– Поскользнулся, упал, очнулся – гипс, – ответил я шуткой.

– Тяжёлый случай, – усмехнулся Михаил.

– А где наш пациент? – спросил я, входя в комнату и удивляясь пустоте.

– Тело лежит, где и обнаружено, – указал сержант на угол у окна. – Приказано до твоего прихода не трогать.

– Правильно, – кивнул я. Затем достал планшет и, включив камеру, приступил к съёмке. – Можешь сказать, когда нашли тело?

– Сержант Танаки обнаружил труп в пятнадцать сорок, – доложил Верстов. – После задержания девушек мы начали обыскивать корпус, и наткнулись на тело. Как видишь, от входа не видно. Здесь прошло несколько солдат, пока сержант не додумался заглядывать за каждый выступ.

– Понятно, – кивнул я и посмотрел на второй экран планшета с текущей информацией о времени, температуре и так далее. Тело обнаружили больше часа назад. Точные данные можно получить с камер наблюдения. – Труп кто-нибудь трогал?

– Насколько я знаю, сержант Танаки касался в районе шеи, чтобы определить, жив человек или нет. Поверхностно тело осматривал так же подполковник Рино, и подтвердил смерть. Но доктор не переворачивал убитого, чтобы ты мог зафиксировать положение. А ещё лейтенант Грин. Ты же знаешь, Бил эксперт. Пытался найти отпечатки пальцев, либо следы какого-нибудь вещества. Но, увы.

– Ясно, – выдохнул я, и присел у трупа, одновременно надиктовывая на планшет.

– Итак, передо мной тело мужчины примерно тридцати пяти лет в костюме тёмно-серого цвета. Под ним хорошо отглаженная белая рубашка. На ногах чёрные туфли, настолько идеальные, будто с витрины магазина. Что говорит о культуре человека. Аккуратная причёска с отблескивающими волосами. Наверно, делал укладку.

У пострадавшего интеллигентное ухоженное лицо. Я бы даже сказал холеное. Думаю, женщинам нравятся такие. Впрочем, как известно, после смерти тело меняется. Согласно религиозным доктринам, душа покидает бренную оболочку. Но ведь именно она и наделяет личность своеобразностью. У близнецов, к примеру, идентичные тела. Но насколько же те бывают разными.

Труп лежит в неестественной позе. Я имею в виду, живой человек так не лёг бы, иначе у него от боли скрутило б мышцы. Шея вывернута вправо, само туловище выкручено в иную сторону. По положению тела можно сказать, что упало сюда, будучи мёртвым.

– Не похоже, чтобы труп перетаскивали, – заметил Михаил.

– Согласен. А что о причинах смерти говорил доктор Рино?

– Не смог определить. Крови нет, явных следов порезов и уколов не обнаружено. Требуется вскрытие.

– Странное дело, – произнёс я задумчиво. – В музее, расположенном далеко от Земли, в помещении, огороженном от экскурсионного маршрута, обнаружен труп мужчины. Одновременно в других комнатах задержаны девушки, по разным причинам отставшие от своих групп. Как думаешь, Михаил, совпадение? Или часть плана блестяще выполненного преступления?

– Затрудняюсь ответить.

– Согласен, – выдохнул я, и продолжил диктовать. – Размышляя о женщинах, могу сказать одно – дамы выглядели естественно. Ничто меня не насторожило. Отличилась лишь Гетти Квин, пытавшаяся взломать компьютер. Что можно отнести к обыкновенной шалости. У юных дарований, едва увидят клавиатуру, прямо руки чешутся.

– Выглядит странным время событий, поскольку случились в один день, – заметил Михаил, – и, что удивительно, в одном корпусе – и девушки, и труп.

– А забавно будет, если в ходе вскрытия погибшего выяснится, что мужчина умер, к примеру, из-за банального инфаркта. Ну, переволновался человек после космического путешествия. А попав в музей чужого разума, и получив большую дозу эмоционального допинга, не выдержал и скопытился.

Я через день передаю на Землю информацию о событиях в Атлантиде, и знаю, что ни дня не проходит спокойно. В одной фантастической ленте говорится: «космический перелёт – это болезни и опасности в обёртке тьмы и безмолвия». И хотя длится шесть суток, не многие выдерживают нагрузку. Не зря же тут по последнему слову науки оборудован медицинский пункт, оснащенный даже реанимационной аппаратурой.

– Михаил, когда сержант Танаки обнаружил парня, вы не пробовали его оживить?

– Нет. Труп нашли окоченевшим, – ответил Михаил, чем озадачил меня. Выходит, смерть мужчины наступила, по крайней мере, за несколько часов до обнаружения. А значит, девушки, заблудившиеся в корпусе, не имеют отношения к убийству, ведь задержаны во второй половине дня. Но тело, после остановки сердца, должно пролежать гораздо дольше, чтобы достичь трупного окоченения. Нестыковка времени снимает с девушек подозрения. Впрочем, данный вопрос нужно уточнить у доктора Рино.

Наклонившись, я выпотрошил карманы жертвы. А вдруг обнаружится посмертная записка, где мужчина признаётся, что осуществил заветную мечту – умереть на древнем корабле. Шутка, конечно, но мир полон удивительных событий.

– Из карманов погибшего я извлёк портмоне с пачкой рублей десятитысячными купюрами, – продолжал я диктовать на планшет. – Ворох помятых бумажек с цифрами. Далее реклама музея и носовой платок. Не густо.

В присутствии сержанта я составил опись найденных вещей, пересчитал деньги и сложил в целлофановый пакет. Работа закончена.

Пока возился с трупом, голову занимали чисто профессиональные размышления. Я пытался составить психологический портрет жертвы. А так же понять, как мужчину убили. И, главное – зачем?

Но вот, покончив с делами, я перевёл дух и расслабился. И тут обратил внимание на…. Даже не знаю, как сказать. Меня тянуло к распростёртому на полу телу.

Порой смотришь на что-то, и не можешь оторвать взгляд. А почему – не знаешь. Я несколько раз касался трупа, чтобы проверить, не жив ли парень, что после осмотра доктора Рино кажется глупым. Затем мне показалось, что знаю жертву. Но не мог вспомнить, где мы встречались. А ещё мне известно, что на шее у него родинка, как у меня. Но откуда знаю, хоть убей, не могу объяснить.

Думаю, я слишком увлёкся собственными исследованиями и странными, если не сказать нелепыми, ощущениями, поскольку не заметил, как вошёл Бренер. А с ним четыре санитара.

– Осмотрелся? – с напором спросил капитан, будто обращаясь к подчинённому.

Вызывающий тон вывел меня из оцепенения.

– Да.

– Зафиксировал на камеру? – новый вопрос, и я почувствовал железную хватку профессионала. Так ещё и мной начнёт командовать.

– Да. Пусть забирают труп.

– Я связался с Землёй, – продолжил Бренер. Ох, и любит же быть главным.

Но я не перевариваю, когда мне указывают. И повернулся к выходу.

– Лейтенант, разве не интересно, какие поступили команды с Земли? – изумлённо спросил начальник службы безопасности.

– Для меня?

– Как предписано инструкцией, я связывался с руководством корпорации, – отчеканил Бренер. – Получено распоряжение в первую очередь выпроводить журналистку. Для неё делали визу на высшем уровне, и девушка не может быть замешана в преступлении. Ну, а с остальными разбирайся, сколько угодно. И ещё. Дирекция желает, чтобы информация об убийстве не просочились раньше времени. Поэтому рекомендовано журналистку оштрафовать и, не упоминая о преступлении, отправить на Землю.

– Понял, Генри, – кивнул я. У меня к нему претензий нет. Бренер настоящий специалист и выдающаяся личность. Столкнувшись с ним, невольно проникаешься уважением. А ещё капитан один из лучших бойцов, с кем мне доводилось сражаться. Встретиться с ним на ринге и выстоять хоть пару раундов удавалось не многим. И предвзятые судьи (поскольку из подчинённых Бренера) признали ничью.

Капитан на хорошем счету у руководства. Кстати, на ковчеге с самого первого дня экскурсий. Что удивительно. Ведь остальные служащие работают по контракту не более года. Порой Генри становится несносным, когда затрагиваются вопросы безопасности. Но, мне кажется, начальник и должен быть свербящей занозой для подчинённых, чтобы на вверенной территории царил порядок. Но иногда Бренер явно перегибает.

– Кстати, прежде чем отпускать журналистку, надо бы просмотреть записи с камер, – я вновь повернулся Генри. Служба контроля под его командованием.

– Я думал, ты не спросишь, – язвительно произнёс Бренер. – Не переживай. Я дал приказ операторам подготовить отснятые материалы.

– Отлично, – кивнул я, слегка уязвлённый, что не смог переиграть всезнающего капитана.

Бренер ушёл, как обычно, не прощаясь, и забрал сержанта Верстова. Санитары унесли тело. А я вместо отдыха направился в операторскую. Прежде чем отпускать журналистку, надо удостовериться, что девушка на самом деле невиновна.

Снова я на улицах Атлантиды. Последние группы туристов покинули ковчег, и сейчас здесь тихо и пустынно. Но мне нравится в одиночестве бродить по городу. Журналистка права – лишь оставаясь наедине с собой, постигаешь суть окружающего.

Хотя древний корабль «ожил», люди не получили доступ к энергосистемам и пульту управления. До сих пор учёные мужи пытаются разгадать тайны создателей ковчега. Но, как сказал один из руководителей миссии: человечество сможет проникнуть в секреты древних, когда само поднимется до их уровня.

Поэтому, чтобы привести в соответствие технологическое чудо нашего будущего с современной цивилизацией, и подключить аппаратуру, сюда доставили автономные электростанции. Генераторы разместили в дальнем от шлюза секторе, чтобы шумом не мешали туристам. Электричество для внутренних нужд музея так же частично вырабатывают солнечные батареи, установленные снаружи ковчега. А по всему городу протянули обыкновенные кабели. Вдоль них я сейчас и направляюсь к семнадцатому корпусу, где размещается операторская.