Читать книгу Под кровью грязь - Александр Золотько - Страница 2

Бог создал любовь и дружбу, а черт – караульную службу. И еще дождь. И холод. И долбаную армию. И…

Много чего создал черт, чтобы испоганить жизнь рядового Агеева. Под ногами хлюпает, в сапогах тоже уже плещется, как ни старался Агеев обходить лужи.

Хрен их обойдешь, эти лужи, весь пост – одна сплошная лужа, местами сапоги проваливаются почти по голенища. И ветер еще. Мерзкий, пронизывающий насквозь осенний ветер, от которого ни шинель, ни плащ не спасают. Даже зимой и то лучше. Если морозец опускается ниже пяти – положено выдавать тулуп. В таком тулупе даже можно спать в сугробе, Агеев пробовал, нормально.

Может быть, и этот дебил Шустов спал бы на своем посту и все бы получилось гораздо проще.

Проще. Агеев поморщился и сплюнул. Раньше надо было думать, до того как все так обернулось. Козел, какой козел. Руки совсем застыли на автомате, желтый свет фонаря отражался в капельках на стволе и штык-ноже.

Агеев сунул руки в карманы шинели, чтобы хоть как-нибудь вернуть пальцам чувствительность. Потом спохватился и поднес запястье левой руки к глазам. Три сорок. Чуть не проворонил.

Агеев вытащил из подсумка телефонную трубку, подошел к розетке и подключился. Начальник караула ответил не сразу, Агееву пришлось подождать секунд десять. Спит прапор, нарушает кусок устав, нарушает. А сам, сука, цепляется к оторванной пуговице.

– Да? – голос прапорщика сонный и недовольный, но никуда не денешься – сам требовал, чтобы с постов докладывали часовые не реже одного раза в двадцать минут.

– Докладывает часовой первого поста второй смены, за время несения службы на посту происшествий не произошло.

– Неси службу, – сказал прапорщик, – через двадцать минут смена.

Через двадцать минут смена. Это Агеев и сам знает, прапор всегда выгоняет смену с разводящим за десять минут до положенного времени. Уже больше года Агеев тянет лямку. Через день – на ремень. Ничего, все когда-нибудь кончается. Кое-что кончится сегодня.

От этой мысли Агееву даже стало жарко, в желудке засосало. Сейчас. Агеев потер руки, потом лицо. Господи, сейчас.

Все произойдет именно сейчас, и отменить этого уже нельзя. В часть уже приходил военный дознаватель, задавал вопросы и, если верить ротному писарю, интересовался графиком увольнительных. Не нужно этого, не нужно. И ведь понимал, что рано или поздно все закончится, и ничего не мог с собой поделать.

Агеев оглянулся через плечо в ту сторону, откуда должна была появиться смена. Дорожка между проволочными заграждениями освещена, дождевые капли, словно бы возникают под фонарями, покрывают лужи сетью оспин. Как на лице Шустова.

Нужно поторопиться. Время поджимает и нужно успеть сходить на второй пост к Шустову, а потом вернуться и встретить смену с разводящим напротив холодильника. Там всегда шумела вода. Продовольственным складам нужен мощный холодильник, тут все понятно, только вот зачем пост расположили сразу возле вечно шумящего решетчатого сооружения. Если часовому пришло бы в голову стрелять в том месте, то выстрела никто бы не услышал.

Полгода назад это проверяли сами солдаты. В караулке никто ничего не услышал.

Агеев поскользнулся и упал на правое колено. Ногу обожгло холодом, струйки воды побежали в сапог. Твою мать, задумался. Агеев зло отряхнулся и пошел быстрее. Времени уже почти не осталось. За поворотом, возле границы постов было темно. Слева смутно белела кирпичная стена, справа, за колючей проволокой виднелся фонарь над воротами продсклада.

Агеев на несколько секунд остановился, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Еще один идиотизм. Пост освещали тщательно, так тщательно, что все за постом терялось в кромешной темноте. Это чтобы супостат случайно не проглядел часового, шутили солдаты. Шутили и регулярно падали, споткнувшись об остатки заграждения.

Возле границы постов, в единственном на всем периметре охраны неосвещенном месте никак не могли обрезать металлические остатки опор старого заграждения. Поэтому лучше всего здесь было либо вообще не ходить, либо дать глазам освоиться с темнотой.

Агеев чуть не запаниковал, не обнаружив силуэта Шустова возле границы постов. У этого дебила могло вполне хватить глупости перед самой сменой отойти в противоположный край поста. А что ему, он, наверное, и холода не ощущает.

Нет, стоит. Молодец, Шустов, хоть что-то ты сделал правильно. Первый раз в жизни. И…

Агеев оборвал свои мысли и пошел навстречу Шустову. Шагов тридцать. Правая рука легла на цевье автомата, левая – перед магазином. Двадцать пять шагов. Шустов движется, что-то сказал, но Агеев не расслышал – в ушах шумела кровь, и бухало сердце. Двадцать шагов.

Краем глаза заметил, как прошел мимо знака. Ушел с поста. Юридически он уже ушел с поста, совершил преступление. Все часовые делали это регулярно, сам Агеев неоднократно делал это, чтобы поболтать с часовым второго поста, но сегодня это словно подстегнуло его. Сделало его решение бесповоротным.

Десять шагов. Во рту пересохло, Агеев облизал губы. Сейчас. Сейчас. Хорошо еще, что лица Шустова в темноте не видно. Просто светлое пятно под капюшоном.

– Чего гуляешь, блин, смена же сейчас пойдет, – наконец разобрал Агеев.

– Я… – попытался было придумать что-то Агеев, но пересохшее горло подвело.

– Чего? – не понял Шустов и остановился.

Поздно. Два шага, до него только два шага. Все, все, все, все… Сердце замерло, подкатившись к самому горлу. Агеев мысленно делал это уже неоднократно, но сейчас на него словно что-то нашло, он не мог двинуть ни рукой, ни ногой.

– Чего хрипишь, как с хером в заднице? – спросил Шустов.

Руки Агеева с силой подались вперед, штык – нож легко вошел в горло Шустова. Снизу вверх. Агеев почувствовал, как тяжесть наваливается на его автомат, как конец клинка со скрипом уткнулось в черепную кость.

Агеев шагнул в сторону, автомат весом убитого развернуло и наклонило к земле. Тело упало навзничь, сразу слившись с темнотой. В нос ударил сильный запах. Агеев вздрогнул, но к своему удивлению не почувствовал в этот момент ничего, кроме странного удовлетворения.

Получилось. У него и не могло не получиться. Он не зря ходил в увольнения, и не зря военный дознаватель приходил к ним в роту.

Вдалеке сдвоено лязгнули затворы автоматов. Смена.

Его идут сменять. Ничего, он успеет. Он успеет и встретит разводящего и караульных возле вечно шумящего холодильника. Агеев наклонился к телу Шустова, вытащил из подсумка магазин. Нашарил отлетевший в сторону автомат и отстегнул магазин с него.

На ходу засовывая магазины в свой подсумок, почти побежал. Смену надо встречать.