Читать книгу Под кровью грязь - Александр Золотько - Страница 24

Он находился в самом центре безумного движения и не мог рассмотреть ничего. Глаза были бессильны против окружавшей его темноты, но он чувствовал это движение, это стремительное вращение, от которого кислый комок подступал к горлу.

Агеев знал, что спит, знал, что это только кошмар, но как ни пытался проснуться – это у него не выходило.

Круговерть темноты затаскивала его все глубже, Агеев тонул в ней, под аккомпанемент своего сердца.

Проснуться, проснуться, проснуться – билась в голове мысль, но и она только вплеталась в лихорадочный стук сердца. Движение становилось все стремительнее, и темнота все плотнее прижималась к его телу.

Он чувствовал, как волны накатывают на его тело, как гладят его тело, чувствовал, что тело поддается этим движениям, чувствовал, как возбуждение поднимается из глубины его тела или нисходит на него из темноты, но и это возбуждение не становилось между ним и ужасом.

Два противоположных чувства схлестнулись в нем, страх и наслаждение, слились в каком-то едином порыве и Агеев застонал.

Стон на мгновение подтолкнул Агеева к пробуждению, на секунду приостановил безумное вращение вокруг него, но потом темнота разом захлестнула горло, и следующий стон так и не вырвался наружу.

Он задыхается. Он задыхается и, если не сможет проснуться, погибнет. Не во сне, не в кошмаре, он погибнет на самом деле.

Агеев рванулся и почувствовал, как темная тяжесть подалась, отшатнулась, но горло не отпустила. Он может, он должен спасти себя, иначе…

Агеев ударил, ударил не примериваясь и не рассчитывая силу. Он просто взмахнул сжатой в кулак рукой и почувствовал, что темнота, душащая его материальна. Он ударил еще раз, чувствуя, что еще немного, и силы оставят его.

Темнота сменилась цветными пятнами, которые вспыхивали перед его закрытыми глазами бесшумными взрывами.

Ему нужно открыть глаза. Открыть глаза. Открыть…

И горячая безумная волна вдруг потрясла его тело, свела судорогой каждую клеточку, каждую жилку. И это безумие на самой грани жизни внезапно вытолкнуло Агеева из кошмара. Глаза его открылись.

Темно-карие глаза с расширившимися зрачками были перед самым его лицом. Близко – близко. Они заслонили собой все вокруг, Агеев почувствовал, что его затягивает, что безумная темнота его кошмара не исчезла, а просто затаилась в этих глазах.

И он ударил, на этот раз сознательно, зло. Рука скользнула по ее плечу, и хватка на горле немного ослабела. Агеев левой рукой схватил ее за волосы и с силой потянул от себя. И снова ударил, на этот раз по лицу. Ладонью, наотмашь, словно желая отбросить от себя это лицо.

Ему даже не пришло в голову попытаться разжать ее руки, он хотел оттолкнуть от себя кошмарный сон, который скрылся в зрачках этих глаз.

Он снова ударил. И еще раз, и еще.

Ее тело подалось назад, Агеев почувствовал, как воздух потек в пересохшее горло. Еще удар.

Он не смог отбросить ее прочь, они просто перевалились на бок, потом он оказался сверху и уже не она, а он сжимал ее тело.

Ее руки скользнули с его горла к плечам, оставляя на коже царапины. Агеев чуть не захлебнулся воздухом, всхлипнул и увидел, как темно-карие глаза снова приблизились к нему:

– Проснулся? Ну, давай, давай… Ведь ты хочешь еще? Я знаю, хочешь.

Ноги ее сжали его бедра, и Агеев почувствовал, как в нем просыпается желание, как с теми малолетками. Сопротивляться? Это только распаляло его, царапаться, но и боль только подстегивала его.

Он почувствовал вкус крови на ее лице. Это он, это его пощечины разбили ей губы. Агеев застонал.

Кровь стучала в висках, тело его двигалось рывками, все быстрее и быстрее, он словно пытался проникнуть в нее глубже, словно пытался ее проткнуть…

Вся его злость, все напряжение разом выплеснулись из него, он закричал, крик его пресекся, и руки подкосились. Агеев замер безвольно.

– Вставай.

– Что?

– Кончил – вставай.

– Я…

Удар с двух сторон по окончаниям ребер перервало его дыхание. Агеев захрипел.

– Не понял? – ее голос доходил до него словно издалека.

Агеев попытался встать, но руки подломились. Он мог думать только об одном – дышать. Он не сопротивлялся, когда ее руки оттолкнули его, перевалили на спину.

– А сила у тебя вся в корень ушла, – долетело до него, – зовут как?

– Ан – дрей. Агеев.

– Андрюша… А меня – Наташка.

– Наташа.

– Наташка. На-таш-ка. Понял?

– Наташка.

– Молодец. Как самочувствие? Лучше?

Агеев кивнул, не открывая глаз. Дыхание восстановилось, сердце успокаивалось. Он почувствовал, как Наташка села возле него на постели. Рука его потеребила его волосы, скользнула по груди, животу.

– Как тут у тебя дела? Совсем упал. – Спокойный тон, голос словно детский. – Ну, отдыхай.

Агеев почувствовал Наташкино дыхание на своем лице:

– Тебе нравится убивать?

– Ты о чем?

– Убивать тебе нравится? Ведь нравится. Я ведь это почувствовала. Тебе хотелось меня убить? Хотелось…

Наташка встала с кровати и подошла к зеркалу. Агеев лежал, не открывая глаз, и слышал, как она босыми ногами прошла по спальне.

– Теперь губа напухнет, – сказала Наташка недовольным тоном.

– Извини.

– Извинить? – Наташка вернулась к кровати и рывком оседлала Агеева. – Ничего. Извиняю. Отработаешь.

– Наташа…

– Наташка.

– Наташка, мне нужно встать.

– Вставай.

– Отпусти меня.

Наташка засмеялась:

– А силой меня скинуть не хочешь?

– Нет.

– Правильно. И знаешь, почему правильно? Потому, что ты теперь мой. И если ты не будешь меня слушать – знаешь, что я сделаю?..

– Что?

Наташка наклонилась к самому уху Агеева:

– Я тебя убью.