Читать книгу Сборник лучших произведений конкурса «К западу от октября» - Алексей Жарков - Страница 5

Тридцать первого октября в час пополудни

он вышел из комнаты, снова зашел.

Минуту смотрел в окно, сжимая добела пальцы.

И разжимая. Потом успокоился,

встал на комод, проверил петлю. Выдохнул. Вдохнул.

Повесился. Просто так, без записок, без слез,

без звонков повис навсегда между полом и потолком.

И капало с мокрых носков, и чернело лицо,

и в опустевшей квартире гремели стрелки часов.

Минула ночь, и следующим утром,

в День Всех Святых и Пустых,

в День Торжества Павших Листьев,

дверь распахнулась, в квартиру вошли

люди, которые празднуют смерть. Они спросили:

Зачем ты убил себя? И он им ответил,

что просто хотел сделать что-нибудь в этой жизни,

просто хотел ощутить ее вкус, понять,

ради чего суета,

ради чего все ошибки, оргазмы,

сны, расставания, песни, мечты и молитвы.

Люди, что празднуют смерть,

ничего не сказав, в унисон засмеялись

и стали вскрывать его тело ржавым серпом.

Разрезали кожу, раздвинули ребра,

подставили таз для тяжелой,

густой, дурно пахнущей крови.

И там, внутри, отыскали тех, кем мог стать он,

но так и не стал. Поэта, смотрящего в мир сквозь

очки из порока, любителя худеньких женщин

и анаши. Отца трех детей, с утра до ночи

гнущего спину ради того, чтобы те

не считали его мудаком. И старого деда,

безумного, словно раненый пес,

словно смех из расстрельной ямы,

словно ночная метель.

Люди, что празднуют смерть,

всех убили своими серпами.

Всех троих – первых двух без труда,

но дед оказался не промах. Руки его

проросли сквозь обои и стены,

сквозь потолок и сквозь пол и ковер на полу.

Руки его извивались,

хватали и рвали когтями стальными,

бритвенно-острыми, когтями,

не знающими пощады.

Но враг был сильнее, враг знал, куда бить,

и вскоре три трупа лежали на ковре,

пропитанном горькой мочой —

тела трех человек, никогда не сказавших ни слова,

не свершившихся, не наступивших,

не настоящих, не живших.

Люди, что празднуют смерть,

отдышавшись, ему сказали:

Теперь ты действительно пуст.

Теперь ты и вправду мертв.

Теперь ты один из нас. Веселись и танцуй!

Сегодня твой праздник! День Всех Святых и Пустых,

День Торжества Павших Листьев!

Так торжествуй же, лист!

Так воспевай же смерть! Так постигай же смысл —

истинный смысл пустоты!

Но он лишь молчал в ответ,

лишь смотрел на тела у ног.

Он хотел попросить прощения у тех троих,

у тех, кто не получился, не наполнил собою мир.

У трех незнакомых ему людей,

которыми мог бы стать он,

но так никогда и не стал, хотел попросить прощенья,

но не сказал ничего. Ведь он был мертв,

а мертвецы не помнят правильных слов.

И люди, что празднуют смерть, улыбаясь, ушли,

закрыв за собою дверь. Оставив за ней только труп

в окоченевшей петле, да гремящие, словно набат,

стрелки настенных часов.