Читать книгу Наследие богов. Посланец Октагона. Книга пятая - Алексей Корепанов - Страница 5

– Так, – сказал Шацкий, – давай, излагай все по порядку, с мельчайшими подробностями. – Его лицо в озе унидеска уже не выглядело усталым, оно было хмурым и сосредоточенным. – С мельчайшими, Кристиан! Начинай, я слушаю.

Габлер, уже без скафандра, в одиночестве сидел в той самой каюте, где когда-то был вместе с Низой. Перед ним на столике дымился в чашке кофе – он ждал, когда напиток остынет. Вести диалог было бы не очень удобно – на таком расстоянии от Вери Ромы задержка ответа собеседника превышала две минуты, но Шацкий и не нуждался в диалоге. Ему нужен был полный отчет о контакте, с которым он, по его словам, пойдет в Императору.

– Когда я приблизился к шару Соседей, – начал Габлер, – шлюпка дернулась, и ее потащило вниз, к поверхности объекта…

Говорил он долго, с паузами, тщательно подбирая слова и вновь испытывая те же чувства, которые охватывали его недавно в бутафорской Упсале. Говорил, стараясь ничего не упустить и ни в чем не ошибиться. Кофе уже остыл, но Габлер так и не сделал ни глотка.

Выслушав отчет, Шацкий молчал гораздо дольше двух минут, нужных для того, чтобы его слова долетели до Габлера.

– Есть над чем подумать, – наконец сказал палатинец. – Крепко подумать. Пока оставайся на бриге, либурну гонять не будем. Думаю, теперь нет необходимости держать там отряд Роймера, но я еще посоветуюсь. Спасибо, Кристиан.

После разговора с Шацким Габлер еще несколько минут посидел, шаря глазами по переборке и стараясь хоть как-то упорядочить мысли. Основная мысль заслоняла все остальные: у Империи есть год, чтобы найти эффективные средства воздействия на чужаков. Силового воздействия. Разметать в клочья эти проклятые шары – тогда другие не сунутся. Разметать!

Уничтожить!

Он встал и шагнул к ложу. Отодвинул панель в переборке и достал пакет с сухим пайком. В отличие от серых пакетов Стафла, этот был оранжевым, и содержимое его выгодно отличалось от продуктового набора файтеров. Габлер вновь устроился за столиком и принялся жевать все подряд, запивая сухпай остывшим кофе.

Набив желудок, Крис почувствовал, что, несмотря на кофе, его клонит в сон. Он улегся на ложе и закрыл глаза.

Когда-то он сидел на этом ложе рядом с Низой…

…Она вновь была здесь. Обнаженное прекрасное тело, застывшее лицо… Но веки все так же подрагивали, словно она пыталась открыть глаза. И руки… Руки едва заметно шевелились, будто стараясь избавиться от невидимых пут. Она лежала рядом с ним – и в то же время была бесконечно далеко от него.

«Вот самое яркое впечатление, – подумал Габлер во сне. – Низа, а никакой не Эрик Янкер…»

И серая тоска навалилась на него. Тоска и острое осознание того, что Низу не вернуть… Никогда.

О Лили он старался не думать.

* * *

Через несколько часов после контакта Габлера с чужаками в Октагоне было принято решение убрать бриг из оцепления и вернуть особый отряд на Вери Рому. Твинсеры встретили это сообщение с радостью, потому что торчать в космосе в состоянии боевой готовности и ничего не делать – удовольствие весьма сомнительное.

На этот раз преторианцев на космодроме не было. Роймер не стал распускать по домам своих подчиненных, и осоты отправились на базу Твинса. Командир руководствовался старым правилом: лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Сам же он вместе с Габлером сел в свой серебристый уникар и взял курс на столицу Империи – в Октагоне их ждал Шацкий. Подробности контакта Роймер у Криса не выпытывал, удовлетворившись тем, что Габлер сказал всем после возвращения на бриг. Конечно, ему хотелось бы узнать больше, но Габлер дал понять, что не намерен распространяться на эту тему. Пусть грэнды сами решают, что положено знать командиру особого отряда, и сами же и рассказывают.

– С прибытием! – этими словами встретил их Шацкий. Теперь к его блеклым джинсам добавился серый свитер. – Сидите тут и ждите меня. Кристиан, освежай, так сказать, в памяти все подробности контакта, сейчас будет совещание у Цезара Юлия. Юрген, ты тоже приглашен.

Он вышел из кабинета, а Габлер и Роймер устроились в креслах возле овального стола. Крис закрыл глаза и мысленно перенесся в бутафорскую Упсалу, а командир Осота скрестил руки на груди, откинул голову на спинку кресла и уставился в потолок.

– Ну, не знаю, – вдруг сказал он минуты через две, сел прямо и посмотрел на Габлера. – Подогнать туда три-четыре десятка крейсеров в режиме невидимости и лупить непрерывно, всеми средствами. Что-то обязательно проскочит, да и среагировать они не успеют. Они все-таки не волшебники, не может у них быть какой-то сверхъестественной защиты. Если ударить всей мощью, уверен, толк будет. И чем раньше это сделать, тем лучше – пока к ним не подошло подкрепление. Врезать так, чтобы поняли: нечего им тут ловить.

– Вот и скажи это на совещании у Босса, – посоветовал Габлер, открыв глаза.

– И скажу! – воскликнул Роймер. – В конце концов, пусть Стафл докажет свою боеспособность! Я прав, нет?

– Это риск, – помедлив, ответил Габлер. – У нас есть год, если, конечно, чужаки не врут, и у нас есть тьма-тьмущая ученых. Они должны придумать что-то такое, чтобы наверняка. И даже не придумать, наработки-то у них, вероятно, имеются. Навалиться всей толпой и довести дело до ума.

– Ну, или так, – помолчав, согласился Роймер.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Шацкий.

– За мной, мистеры, быстро! – скомандовал он, и голова с эльфийскими ушами исчезла.

Роймер и Габлер вышли в коридор и направились к лифтам, куда уже размашисто шагал Шацкий. Палатинец пропустил их в кабину, вошел сам и сказал Крису, когда кабина начала опускаться:

– Сейчас все изложишь еще раз. Внятно, подробно, не спеша. Пусть все послушают.

– Все – это кто? – поинтересовался Габлер.

– Те, кто будет заниматься этой проблемой, – ответил Шацкий. – Круг ограниченный, но достаточный: несколько преторов, консул, военные, ученые, спецслужбы, консультанты и еще кое-кто. Уровень высокий, компетентность соответствующая.

– Надо бы какую-то версию для массмедиа, – озабоченно произнес Роймер. – На всякий случай.

– Версия уже есть, – сказал Шацкий. – Простая и все объясняющая. Это, мол, ученые экспериментируют, подробности будут потом. По итогам.

Лифт доставил их на один из подземных этажей Октагона. Пройдя с десяток метров по загибающемуся дугой коридору, все трое вошли в зал. Это был не тот зал, где Габлер впервые встретился с Императором – почти все квадратное помещение с высоким потолком занимал широкий кольцеобразный стол. Внутри этого кольца светился на полу большой герб Ромы Юниона. Вокруг стола, с внешней стороны, сидели знакомые и незнакомые Крису мужчины и женщины, причем мужчин было, пожалуй, больше тридцати, а женщин только две, и одна из них, прелестная Зоя Афонин, в этот раз не улыбалась и выглядела строго. Сидящая рядом с ней круглолицая блондинка средних лет смотрела на экран своего унидеска. Два полковника – Яков Калина и Стивен Айон – располагались почти напротив них, и пепельные мундиры полковников вливались в полосу таких же мундиров, которые носила целая группа других мужчин. А вот консул – главнокомандующий Стафлом (бывший файтер Габлер, разумеется, сразу его узнал) почему-то был одет как сивил. И сбоку от него тоже сидели люди в одежде сивилов – вероятно, ученые. Верхушка Академии наук.

Всех присутствующих Габлер рассмотреть не успел, потому что едва он, Шацкий и Роймер сели за стол, как в зал с противоположной стороны вошел Аллен Сюрре. Серые джинсы, серая легкая куртка без воротника, сине-бело-красный платок на шее – появись Цезар Юлий в такой одежде на улице, вряд ли кто-нибудь признал бы в нем главу Сената Империи Рома Юнион.

– Добрый день, коллеги! – сказал он, быстрым шагом направляясь к креслу у дальней стороны стола, напротив двери. – Все в сборе?

– Все, – ответил знакомый Габлеру Мигел Бержерон. – Вот список.

– Тогда начнем.

Голос у Императора был все таким же мягким, но Габлеру показалось, что в глазах Аллена Сюрре витают тени тревоги. И опять, как и в прошлый раз, каждое его слово звучало отчетливо и достаточно громко – благодаря то ли акустике зала, то ли скрытым усилителям.

– Прошу, мистер Габлер. – Цезар Юлий взглянул на Криса. – Для тех, кто не знает: это новый сотрудник нашей Администрации. Он контактировал с… м-м… теми, кого мы условились называть Соседями, причем контактировал неоднократно. Последний контакт состоялся уже после вторжения Соседей, и мистер Габлер сейчас подробно расскажет, какой получился разговор. Тебе слово, мистер Габлер. Нет-нет, можешь сидя, – добавил он, потому что Крис поднялся из-за стола.

– Мне так удобней, мистер Сюрре, – сказал Габлер. И хотя все взгляды устремились на него, он не чувствовал никакого смущения. – Файтерские привычки, знаете ли, надолго остаются.

Консул, услышав это, повел головой. Что означало это движение, было непонятно. Одобрение? Осуждение? Что-то еще?

– Хорошо, – слегка кивнул Цезар Юлий. – Рассказывай, мистер Габлер.

И Крис вновь перенесся в фальшивую Упсалу времен его риферской юности. Волнения не было, он ронял слова размеренно и четко, как автомат, придерживаясь одной и той же нейтральной интонации. В зале стояла тишина, и все продолжали смотреть на него.

– …и капсулу вытолкнуло в открытый космос, – наконец закончил он.

– Спасибо, мистер Габлер, – после паузы произнес Император и обвел глазами присутствующих. – Давайте обсудим ситуацию.

Габлер сел и приготовился выслушать мнение тех, кто в той или иной степени управлял жизнью Империи Рома Юнион.

…Высказались все, кроме Императора, а кое-кто и не по одному разу. Цезар Юлий никого не перебивал и время от времени писал что-то на стоящем перед ним на столе прозрачном компе. Мигел Бержерон тоже делал какие-то пометки в своем унидеске. При всем многообразии формы выступлений суть их сводилась практически к одному: Соседям нужно дать отпор, потому что договориться с ними никак не получится. Лишь Зоя Афонин предложила еще раз попробовать пообщаться с чужаками и убедить их в том, что они поступают нехорошо.

А вот средства для отпора предлагались разные. И консул, и другие военные, а также Юрген Роймер считали, что нужно незамедлительно обрушить на пришельцев всю мощь Стафла.

Солтио Шацкий не поддержал это авантюрное мнение и заявил, что нужно действовать тоньше. Не открыто и в лоб, а разработать план диверсии. И прежде всего – разыскать все места, где находятся корабли чужаков. И это уже задача Экспло*.

* Экспло (от англ. exploration) – Служба дальней разведки.

Блондинка, которая оказалась руководителем Преториата Новем, внесла другую идею. Нужно, сказала она, изменить орбиты нескольких астероидов таким образом, чтобы эти глыбы врезались в шар чужаков, висящий в центральной системе. И, по возможности, повторить такое в других системах.

Эту идею поддержал и развил претор Преториата Дуо. По его мнение, на астероидах следует установить дистанционно включаемые двигатели, дабы эти космические глыбы могли маневрировать, и затем атаковать корабль пришельцев сразу со всех сторон. А предварительно нафаршировать астероиды ядерными бомбами.

Глава Академии наук отреагировал на это предложение вопросом: что помешает кораблю чужаков уйти из системы Юпитера тем же путем, каким он появился тут? А потом, когда астероидная угроза исчезнет, вернуться. В ответ претор просто развел руками.

По мнению Габлера, слушавшего во все уши, самые многобещающие замыслы вынашивали именно представители научных кругов. Другое дело, удастся ли воплотить эти идеи в жизнь.

Во-первых, ученые говорили о некоем факторе, способном с большого расстояния вызвать разрушительную вибрацию в оболочке космического «города» пришельцев. Во-вторых, разделаться с чужаками можно было с помощью излучателя антиматерии. Проблема заключалась лишь в том, что такой излучатель существовал только в теории. В-третьих, предлагалось воздействовать на метрику пространства в окрестностях шара: завернуть пришельца в некий пространственный кокон и изолировать от внешнего мира. Вопрос, опять же, был в том, что эти коконы никто еще не создавал. Хотя эксперименты проводили не первый год.

Когда все, включая Габлера, выговорились (он предложил не спешить с атакой и работать над созданием нового оружия), слово взял Цезар Юлий. Речь его была краткой и конкретной и сводилась к нескольким положениям.

Работать, работать и еще раз работать, считая, что никакого года в запасе нет. Работать на пределе возможностей!

Привлечь к оцеплению шаров дополнительные боевые единицы – пусть чужаки видят, что их не считают неодолимой силой. Но в атаку ни в коем случае не лезть!

Задача Экспло – подключив Эксит*, искать другие шары. Учитывая тот факт, что Соседи появились в населенных системах, прочесать все тридцать три региона Империи. К другим звездам не соваться – их слишком много в Виа Лактеа, и поиск мог бы затянуться не на один Центум.

** Эксит (от англ. extraordinary situation) – Служба чрезвычайных ситуаций.

В срочном порядке наращивать мощь Стафла. На порядок увеличить арсенал ядерного оружия и космических средств его доставки.

Ученым бросить все силы на разработку новых методов уничтожения или нейтрализации противника. Вибраторы, аннигиляторы, пространственные коконы, все что угодно! Отложить другие дела, полностью сосредоточиться только на этой проблеме и устроить мозговой штурм.

Средств из эрария* будет выделено столько, сколько необходимо. После победы денежное поощрение получат все причастные.

* Эрарий (от лат. aerarium) – имперская казна.

Если у кого-то появятся новые разумные идеи – немедленно докладывать. В любое время суток!

Создать координационный совет по противодействию пришельцам. Всем структурам, независимо от формы собственности, выполнять решения совета неукоснительно. Контроль за выполнением решений возложить на Твинс. Примерный состав совета подготовлен, но он, Цезар Юлий, еще немного поразмыслит над этим.

После совещания Шацкий повел Криса в свой кабинет. Усадил в кресло перед большим столом, сам сел за стол, что-то посмотрел на невидимом Габлеру экране компа и сказал:

– Ну что, Кристиан, задачи поставлены, будем работать. Твоя роль особая: ты контактер, так что жди своего часа. Но это не значит, что тебе придется сидеть без дела. Надо потихоньку втягиваться в круг наших проблем, получать общее представление. А с конкретным направлением определимся позже, когда ты все, так сказать, прожуешь и переваришь.

– Я не желаю участвовать в ваших делах, – резко заявил Габлер. – Мне не нужны все эти ваши Преториаты, тайны и вранье. Не желаю, понимаешь?

Шацкий длинно вздохнул и с силой провел рукой по лицу, словно намереваясь стесать себе нос.

– Послушай, Кристиан, – утомленно сказал он. – Давай попробуем обойтись без эмоций и посмотреть с позиций самой простейшей, так сказать, арифметики. Возможно, с тобой вновь выйдут на контакт. Когда это случится – неизвестно. Допустим, через год. И вот сравни, что лучше: сидеть год без работы и ничего не получать или же работать у нас и регулярно получать очень и очень приличную сумму. Гораздо большую, чем ты получал и в Стафле, и в Твинсе.

– Почему я буду сидеть без работы? – вскинулся Габлер. – Поеду домой и устроюсь куда-нибудь. Например, в Эксит. Или кабак собственный открою. А если не получится, то сбережений у меня хватает, проживу.

– Не спорю, – кивнул Шацкий. – Но теперь посмотрим с позиций, так сказать, житейских. Что лучше: расходовать накопленное или постоянно пополнять свой банковский счет? Причем пополнять очень существенно, тут не Стафл, повторяю, и не Твинс. Дежурить по ночам в Эксите или работать в Администрации Императора? У тебя же со здравым смыслом все в порядке, правильно?

– Со здравым смыслом у меня в порядке, и этот здравый смысл говорит мне, что лучше держаться от вас подальше, – упрямо произнес Габлер.

Глаза Шацкого похолодели. Он медленно откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и негромко сказал:

– Боюсь, что не получится у тебя держаться от нас подальше, Кристиан. – В словах палатинца Габлеру почудилась скрытая угроза. – Потому что мы уж постараемся держаться к тебе поближе.

И эта фраза не оставляла Габлеру никаких шансов.

– Ты хочешь сказать, что у меня нет выбора? – глухо спросил он.

Вероятно, что-то такое проявилось у него на лице, потому что Шацкий подался вперед, уперся ладонями в столешницу и самым доброжелательным тоном произнес:

– Кристиан, только ты не думай, что я на тебя давлю. Ни в коем случае – я просто взываю к твоему, так сказать, здравомыслию. К благоразумию твоему взываю! Это ведь в твоих же интересах – работать здесь, в Октагоне, расти во всех смыслах, развиваться, видеть всю картину, а не отдельные кусочки. И, между прочим, работать на благо Империи. Не Императора, Кристиан, а Империи! – Шацкий говорил все более убежденно. – Ты же ведь пришел сюда, когда увидел угрозу Империи? Пришел, просто не мог не прийти, потому что это твоя Империя! Твоя, Кристиан! И работая здесь, ты будешь обеспечивать ее благополучие, как и все мы. Ты можешь по-всякому относиться к Императору, ко мне, к Стиву, к кому-то там еще, но это не главное. Главное – здесь, в Октагоне, ты сможешь принести наибольшую пользу Империи. Если уж по большому счету, то это просто твой долг перед Ромой Юнионом. Твой долг, Кристиан! Но я не говорю, что это навсегда, – понизил голос Шацкий. – Не захочешь – уйдешь. Но позже, Кристиан, позже!

Ни одно слово палатинца не пролетало мимо, все они попадали в цель. Умом Габлер понимал, что Шацкий, вопреки заявлению, именно давит на него, но сердце говорило другое. Он, Кристиан Конрад Габлер, простой файтер, неопытный твинсер, действительно был нужен Империи. Не Боссу, нет! Империи! Тем более когда над ней сгустились тучи.

– Хорошо, я с вами, – не сразу, но все-таки сказал он. – Во всяком случае, до тех пор, пока не разберемся с чужаками.

Шацкий некоторое время смотрел на него, а потом вновь расслабленно привалился спиной к спинке кресла.

– Я знал, что у тебя со здравым смыслом все в порядке, Кристиан. И это очень хорошо.

– Только вот что, – предупреждающе поднял палец Габлер. – Нельзя ли все эти ознакомительные дела перенести на недельку-другую? Я бы дома хотел побывать, отдышаться немного…

– Отдышаться… – задумчиво повторил Шацкий, потирая подбородок. – Лучше, если бы ты был здесь.

– На неделю, – сказал Габлер. – Никуда я не денусь.

– На неделю… – опять выступил в роли эха Шацкий. – Пирожками домашними полакомиться, так сказать.

– Ага, – кивнул Габлер. – И пирожками тоже.

– Это что же получается: не приступив к работе, уже отпуск берешь?

– Ну… за свой счет.

– За свой счет… – продолжал играть роль отражателя звука Шацкий.

– Чтобы восстановить силы после выполнения ответственного задания, – добавил Габлер. – Обрести психологическое равновесие и все такое. Весомый аргумент?

– Весомый, – согласился палатинец. – Хотя для этого совсем не обязательно отправляться домой. – Он помолчал и принял решение: – Ладно, поезжай. Только о пришельцах никому ни слова!

– Само собой… Солтио. Тогда я пошел. Кстати, как насчет квартиры? Я ведь твоими заботами уже не в Твинсе.

– Вернешься – и переселим, не проблема. И ничего больше не начуди, Кристиан!

– Постараюсь…

…По пути в свою квартиру на улице Тиберия Гракха, сидя в такси, Габлер сделал целых три дела: заказал билет на галеру до Форпоста, сообщил маме о том, что будет дома через два дня и сочинил мейл кузену Йесперу.

«Думаю нагрянуть к тебе на Асгард, – написал он. – Готовь культурную программу. Культурную, Йесп!»

А уже войдя в прихожую, Крис сделал и четвертое дело – заказал обильный обед с доставкой на дом.

Уютом в квартире и не пахло, его не мог уловить даже сверхчувствительный нос Габлера. Это было жилье холостяка, который видит в нем только место, где можно переночевать и выпить бутылку-другую пива, сидя в кресле перед тивишником, в лоджии или среди растений домашнего сада. Ну, и хорошенько помыться, что Габлер и сделал в первую очередь. Потом он, сидя в одних трусах, основательно пообедал всякими разносолами, принесенными из кабака сервом*, и принялся собираться в дорогу. То есть натянул те же синие джинсы и темно-зеленый свитер и положил в сумку рубашку с короткими рукавами – если верить унидеску, в Супергольме было двадцать градусов выше нуля. Гораздо теплее, чем здесь, в столице Империи. Оставалось пройтись по шопам и купить что-нибудь этакое отцу, маме и Йесперу.

* Сервы – обслуживающий персонал.

Прежде чем заняться шопингом, Габлер присел на край стола и набрал номер Гранаты. Гамлет Мхитарян отозвался далеко не сразу, и лицо его в озе унидеска было сонным.

– Салвэ*, Гамлет. Извини, что разбудил.

* Salve (лат.) – здравствуй. Форма приветствия, принятая в Стафле.

– О! – сказал Граната. – Салвэ, Гладик! Как ты?

– Со мной все в порядке, – ответил Крис. – Так получилось, что мне пришлось прийти к грэндам. Как говорится, и не хотел бы, но жизнь заставила.

Граната округлил глаза и перестал быть сонным.

– Неожиданно! И как тебя приняли?

– Я им нужен, Гамлет… пока… Так что относятся любезно. А ты по-прежнему сидишь у твинсов на базе?

– Да. Кормят, я тебе доложу, отменно, сплю сколько влезет – а влезает много! Ну и для творчества условия тут самые благоприятные – ни тебе учебных тревог, ни беготни в полном боевом, ни нарядов… Красота! – Граната встрепенулся: – Вот послушай, только вчера сочинил:

– Непременно будешь идти, усталый ты наш, – усмехнулся Габлер. – Я спрашивал о тебе у грэндов. Сказали, что держат тебя на базе на всякий случай – вдруг ты в управляемую игрушку превратился. Но, говорят, вероятнее всего, вернешься в Стафл. Так что готовься и к тревогам, и к беготне, и к нарядам.

– Ну надо же, блип, – скривился Граната. – А я только-только во вкус вошел. Может, действительно марионетку разыграть? Сломать тут что-нибудь ценное. Или канализацию засорить.

– Не дури, Гамлет, – строго сказал Крис.

– Это я так шучу, – весело оскалился Мхитарян. – Откровенно говоря, уже немного устал от ничегонеделания. «Мера должна быть во всем, и всему наконец есть пределы» – в этом я абсолютно согласен с Горацием. Жирком потихоньку заплываю… Все мои карды сюда доставили, так что пиво теперь могу пить сколько душе угодно – твои-то деньги я уже потратил. А ты чем занимаешься, если не секрет?

– Домой собираюсь, на Форпост. А потом… Буду пока торчать в Октагоне, есть на то причины. Веские причины. Дальше посмотрим.

– Понял, – сказал Граната уже серьезно. – Расспрашивать не буду. – Он помолчал, потрогал свой большой нос, похожий на клюв птицы. – И куда меня теперь определят? Нашей вигии нет… Вернее, есть, но уже не очень-то и наша…

– Привыкнешь как-нибудь, куда ты денешься? – заверил Габлер. – В общем, сиди на базе тихо и не вздумай чего-нибудь отчебучить. Понятно?

– Понятно, – кивнул Гамлет Мхитарян. – Ты там тоже не зарывайся, Гладик. Если что – сожрут тебя грэнды и не подавятся, а замена всегда найдется.

– Я уже ученый, – сказал Крис. – И пока замены мне нет.

– Слушай! – опять встрепенулся Граната. – Тут в ньюзах про Нова-Марс говорили. Супервулкан там обнаружился, надо срочно всех эвакуировать с планеты… Я правильно понял, что все это значит? Босс таки выполнил обещание?

– Да, ты правильно понял, – подтвердил Габлер. – Босса вынудили это сделать. Жрецы организовали серию взрывов в разных местах и на этом не остановились бы – возможности у них есть.

– Блип! – сказал Граната. – Они все-таки добились своего. Ну и дела… Так ведь можно потихоньку-полегоньку и все растерять.

– Ты лично что-то потерял? – спросил Габлер. – У тебя там дом был или собственный отель на морском берегу? Или, может, ты родился там, на Нова-Марсе?

– Не прикидывайся, Гладик.

– Ладно, давай не будем дискуссию устраивать. Всё, до связи, Гамлет.

– До связи, Крис.

Габлер выключил унидеск и уставился в пол. Будущее представлялось ему неопределенным и отнюдь не прекрасным.

* * *

– Скажи честно, Кри, ты доволен жизнью? – Отец аккуратно поставил чашку с недопитым кофе на стол и поудобнее устроился в шезлонге. – Как там у тебя в Твинсе? Сильно напрягаешься?

– Все нормально, па. – Крис тоже принял полулежачее положение в своем шезлонге, но с чашкой не расстался. – Никаких проблем, ровная служба.

Он не сказал родителям, что его перевели из Осота в Октагон.

– А дальше? – спросил отец. – Ты думал об этом?

– Вот выйду на пенсию по выслуге, тогда и буду думать. Времени еще навалом.

– А как насчет того, чтобы обзавестись семьей? Дело-то уже, между прочим, к тридцати идет, Кри.

– Видно будет…

– Ну, не знаю, – развел руками Конрад-Антонио Габлер. – Я как-то привык с юных лет все планировать. А у тебя все самотеком.

– Жизнь сама спланирует, па, – усмехнулся Крис. – Да еще так спланирует, как и не представлялось.

– Не жизнь тебя должна планировать, а ты должен планировать жизнь, – убежденно заявил отец. – Ты ведь уже не ребенок, Кри. У тебя все должно быть расписано.

– Успею еще расписать, – отмахнулся Крис. Этот разговор ему не нравился. – И с семьей успею. Ты лучше расскажи, как там у тебя в университете. Придумал что-нибудь новое в многовекторном конструировании?

– Придумал, – с довольным видом ответил отец. – Опорный элемент гидроузла. Мой проект признан лучшим из семи, – гордо добавил он. – Пришлось попыхтеть. Сейчас покажу.

Они сидели на высокой террасе, выходящей в усаженный деревьями двор позади дома. Вечерело, и почти безоблачное лазурное небо приобретало все более насыщенный синий цвет. Мама только что вновь ушла на кухню – она там проводила эксперименты с привезенными сыном пряностями. А отцовскую коллекцию пополнила подаренная Крисом полупрозрачная фигурка авалонского дракона из желтого янтаря. Кузену же Йесперу Крис купил набор дорогих вин в фигурных бутылках разной емкости. Мраморный единорог по-прежнему лежал у Габлера в кармане, но показывать его отцу он не собирался – не место было этому единорогу в коллекции.

На Форпост Крис прилетел утром, но порог родного дома в Супергольме переступил только после полудня – высадку пассажиров задержали биоды*. Его встретила мама, а потом, проведя семинар, приехал из университета и отец. И началось пиршество, и пошли разговоры…

* Биоды (от англ. biological defence) – работники Службы биологической защиты.

Пообщался Крис по унидеску и с кузеном Йеспером и заверил, что обязательно прилетит на Асгард через два-три дня.

С кем бы еще он с удовольствием повидался, так это с прадедом Хенриком. Но тот продолжал увлеченно лазить по горам где-то на задворках Империи и заканчивать с этим делом не спешил. Горы затянули его не на шутку, хотя раньше такого за ним не водилось.

Крис не успел еще как следует отдышаться после обильного обеда, как мама повела его и Конрада-Антонио в свое кафе угощать всякими вкусностями. А потом они все вместе погуляли у Синей реки. Но и от ужина он тоже не отказался – да и кто откажется от такого ужина? – и вот теперь Крис вместе с отцом сидел на террасе и попивал кофе.

– Ну, па, ты специалист хоть куда! – с искренним восхищением сказал он, налюбовавшись на виды гидроузла. – Действительно пользу приносишь, а не так – трепать языком.

– Да, – кивнул отец. – Во всяком случае, оставлю после себя что-то действительно нужное и вещественное.

– И как твою работу оценили? – поинтересовался Крис. – Тысячи две-три получил?

– Пятнадцать, – скромно сказал отец и пригладил длинные темные волосы, собранные сзади в хвост. – Пятнадцать тысяч денариев. Чистыми.

– Ого! – Крис чуть не подпрыгнул в шезлонге. – Па, да ты просто молодчина! Пятнадцать тысяч деников!

– Стараюсь, сынок, – расплылся в улыбке отец. – Как раз тот случай, когда любимое дело приносит, кроме морального, еще и материальное удовлетворение. И у меня есть еще пара-тройка идей. На первое время. И я доволен, и Лана довольна. Красота!

– Молодчина, – повторил Крис. – А у меня, видно, голова совсем по-другому устроена. Не водятся там идеи.

– Просто надо расширять свой кругозор, – сказал отец. – Но не складировать знания, а стараться разглядывать их под неожиданным углом. И постоянно задавать себе вопросы. Попробуй – это очень увлекательное занятие.

– Не сейчас. – Крис допил совсем остывший кофе и обвел медленным взглядом все больше темнеющее небо. – Сейчас я пойду прогуляюсь и выпью пива в «Молотке». Чуть-чуть. И повспоминаю детство.

– У тебя что, еще осталось место для пива? – удивился отец.

– Для пива место всегда найдется, проверено, – сказал Крис и встал. – Я недолго, часик-полтора. Может, тоже какая-нибудь идея в голову придет. Типа: «Как улучшить жизнь в Империи».

– Жизнь и так прекрасна, Кри, – улыбнулся отец. – Тот, кто хочет чего-то добиться – добивается.

«Не сказал бы, что моя жизнь хороша, – подумал Крис. – Эх, если бы не Эрик…»

Гораздо удобней протекало бы его, Кристиана Габлера, существование, не случись та встреча с Улиссом на Единороге. Он знал, что изменился, и с этим нужно было жить. Да еще вторжение чужаков…

«Нет, – поправил он себя. – Главное – вторжение чужаков».

Пивной зал «Молот Тора» находился в трех кварталах от дома, за рощицей, которых было полным-полно в Супергольме. Нельзя сказать, что в этот вечерний час пивная пустовала, но и столпотворения тут не наблюдалось. Крис взял бокал темного «Хисингена» и вышел на открытую площадку. Она занимала часть тротуара, но неудобств прохожим не доставляла – улица была закрыта для транспорта, и пешеходы могли шагать по всей ее ширине. Крис облюбовал столик у деревянного ограждения площадки и принялся потягивать густой ароматный напиток, рассеянно поглядывая по сторонам. Все здесь было ему знакомо. По этой улице он не раз гонял на мини-спидо с ватагой ребятни… А вон в том шопе с колоннами покупал шоколадные кубики с орехами – какие-то невероятно вкусные кубики… А вон там, в сквере, они прыгали по скамейкам и плескались в фонтане жаркими летними денечками… И тот же молот Тора висел над дверью в пивной зал – здоровенный молоток с короткой рукоятью. Когда-то вынашивали они идею утащить его на пару дней, но идея так и осталась невоплощенной. Жаль, что никого из тех, с кем он хотел бы увидеться, не осталось в Супергольме. Да и сам он теперь был здесь только гостем. Во всяком случае, пока.

Габер сделал еще один глоток и вновь устремил взгляд на улицу. Вон за тем домом, где жил Ларс Рыжий, в рощице, они устраивали настоящие битвы на мечах… Веселое было времечко! И ножи в цель метали, и у него, Криса, это получалось очень даже неплохо. А вот Эрик частенько промахивался…

«Кстати! – оживился Габлер. – А сходить бы туда сейчас, посмотреть, как там…»

Он допил пиво, покинул площадку и по освещенной уже улице направился к роще.

Тут фонарей не было, и вокруг господствовали сумерки. Деревья и кусты казались серыми, и стало их тут гораздо больше, чем почти две декады тому назад. Вместо скамеек лежали кое-где в пожухлой траве обрубки древесных стволов. Габлер замедлил шаг и огляделся.

«Кажется, где-то здесь…»

Он свернул с тропинки и, огибая деревья и отводя руками лезущие в лицо ветки, принялся высматривать нужное дерево.

«Вот оно!»

Крис провел ладонью по толстому шершавому стволу, кончиком пальца нащупал старые надрезы на коре, сделанные его ножом. Надписи не было видно, но она сохранилась! Габлер помнил ее: «КГ 63». «Кристиан Габлер, 63 год Третьего Центума». Тогда ему было десять лет…

Пометы, сделанные в прошлом, остаются, подумал он. И это касается не только букв и цифр, вырезанных на коре.

Он немного постоял, опустив голову и перебирая воспоминания. Потом еще раз прошелся пальцами по следам, давным-давно оставленным его ножом, легонько похлопал по теплому стволу и, повернувшись, побрел назад, к тропинке. За деревьями виднелись городские огни, но в самой рощице света стало еще меньше. Однако не настолько, чтобы Крис не заметил, что на тропинке кто-то стоит. Кто-то высокий и широкоплечий, одетый в темное. Габлер видел только силуэт, а черты обращенного к нему лица разобрать не мог. Лицо почему-то не белело, а словно сливалось с темнотой.

– Салвэ, Габлер, – донеслось с тропинки, и Крис сразу узнал этот голос. Да и как не узнать голос того, с кем вместе нес службу в двадцать третьей вигии седьмой центурии легиона «Минерва».

Это был Юрий Гальс. Годзилла. Темнокожий файтер, ставший агентом чужаков. Этого файтера он, Кристиан Габлер, убил на Амазонии, в одной из пирамид древнего города, затерянного в джунглях. Сначала выколол глаз рогом мраморного единорога, а потом изрешетил из лучевика.

Крис невольно остановился и почти моментально сообразил, что значит появление здесь и сейчас Юрия Гальса. На Амазонии этого уроженца планеты Миноха вернули к жизни, и он решил отомстить тому, кто его убил. Если начнется драка, то у Гальса есть все шансы победить – это Крис знал точно. Но как Годзилла проведал, что он, Габлер, находится сейчас тут, на Форпосте?

Впрочем, не это сейчас было главным.

– Что ж ты там стоишь? – спросил Годзилла. – Не хочешь пожать руку бывшему товарищу по оружию?

– Чтобы ты мне ее выдернул? – Габлер сделал несколько шагов вперед и вновь остановился. Теперь его отделяло от Годзиллы метра три. – Не думаю, что ты заявился сюда, чтобы выпить со мной пива. Как твое здоровье?

– В норме, – ответил Годзилла. – Более того, Габлер: мне основательно почистили мозги, и теперь я знаю, что никаких чужаков нет. Янкер просто использовал меня в своих целях.

– Как ты меня вычислил?

Годзилла знакомо хохотнул:

– А кто мне в «Русалке» номер своего отца дал? Не помнишь?

– Не помню, – недоуменно сказал Крис. – А зачем я тебе его дал? Когда?

– Я тоже не помню! – вновь хохотнул Годзилла. – Был у нас с тобой какой-то разговор… А потом я как-то полез в деск, а там этот номер.

Напивались они в нью-бобринецкой «Русалке» изрядно, так что слова Годзиллы вполне могли быть правдой.

– Ты ведь, оказывается, уже не в Стафле, вот я и послал мейл твоему отцу, – продолжал Юрий Гальс. – Поинтересовался, когда сын на побывку приедет. Я, мол, бывший сослуживец, хотел бы повидаться. И надо же какая удача – через день, отвечает, прилетит! Ну, и я срочно сюда. А отца твоего попросил ничего о моем мейле тебе не говорить. Я, мол, хочу тебе сюрприз устроить, нагрянуть внезапно. Вот и нагрянул, Габлер! – Последняя фраза прозвучала так угрожающе, что Крис напрягся и подумал об экстре.

– Нагрянул – и что? – спросил он, стараясь, чтобы голос его был ровным.

– А то! – грохотнул Годзилла. – Матч-реванш, Габлер! Без экстры, прямо сейчас и прямо здесь! Я выдавлю тебе глаз, пальцем выдавлю – и сломаю тебе шею. А потом вызову врачей. Как там – око за око?

– Ага, – кивнул Крис. – И зуб за зуб. Только не сейчас. Меня в любой момент могут вызвать на Верку, потому что я нужен для очень важного дела. Давай перенесем матч-реванш. Вот выполню задание и тогда – пожалуйста.

Темнокожий великан подбоченился и с ехидством протянул:

– В любой момент… Важное дело… Что ты выдумываешь, Габлер? Хочешь спрыгнуть? Не получится! Я тебе что, первоклассник какой-то, что ли? Меня не обдуришь! Не желаешь драться – твое дело. Тогда я просто сломаю тебе шею. Когда оживят – можешь потребовать поединка, я всегда готов.

«Экстра, – подумал Крис. – Надо врубать экстру и успокаивать этого придурка. Знал бы – не пил бы пиво…»

– А ты знаешь, что нашей вигии в прежнем составе больше не существует? – спросил он, чтобы потянуть время. Темное хмельное пиво «Хисинген» мешало приведению тела в полную боевую готовность. – Только Граната в живых и остался, да те, кто на реабилитации – Дубровин, Таран, Хенрик Ящик… если не успели вернуться в строй. Томаш Игрок… Ну и, может, кто-то был в отпуске. И двадцать четвертой вигии тоже нет.

– Как? – опешил Годзилла. – Что стряслось?

– Их бросили на штурм того храма, на Нова-Марсе, – пояснил Габлер. – И беллизонские жрецы с ними расправились. Пол в подземелье провалился – и все туда ухнули, в пропасть. Кроме Гранаты, он уцелел.

– Ничего себе… – пробормотал Годзилла. – Да их за это нужно по камешкам раскатать, раздолбать этот храм!

– Не получится, Юра, – возразил Крис. – У жрецов такие мощные средства противодействия, что лучше туда не соваться. Собственно, так уже в Октагоне и решили: не соваться.

– Напрасно! – прорычал Годзилла. – Взорвать все их подземелья!

– Не получится, – повторил Габлер.

Экстра уже действовала, хотя и не на максимуме, и теперь он отчетливо видел все вокруг и был готов противостоять Юрию Гальсу.

Оказалось, что Годзилла одет в облегающие черные брюки и такой же облегающий синий свитер, который подчеркивал впечатляющую рельефность мощного торса уроженца Минохи. Высокие ботинки очень походили на файтерские прыгунцы. Правый глаз Годзиллы был таким же выпуклым, с большим белком, как и левый, словно и не пострадал от удара Габлера – врачи постарались на славу.

«Главное – сбить его с ног, – подумал Крис. – А потом захват и удержание. Вплоть до перелома, если не утихомирится».

Выручить Габлера могла только внезапность его атаки для Годзиллы. И он это прекрасно понимал.

– Что ты заладил: «Не получится, не получится»? – раздраженно сказал Юрий Гальс. – Надо, чтобы получилось! Это Стафл или сброд какой-то? – Он помолчал, махнул рукой и понизил голос: – Хотя мне-то уже… Парни вот погибли, а меня, между прочим, из Стафла вышвырнули. Понял, Габлер? Вышвырнули под зад коленом! Кадровик так и сказал открытым текстом: мол, хоть мозги тебе и очистили, но кто знает, насколько удачно. Ты, говорит, теперь ненадежный, мистер Гальс, а таким в Стафле не место.

– Сочувствую, Юра, – сказал Крис.

– Пошел ты со своим сочувствием! – ощетинился Годзилла. – Блип, девчонку увели, из Стафла поперли…

– Но жизнь-то на этом не кончается, – заметил Габлер. – Есть много мест, где можно устроиться. Эксит, например. И девчонка другая найдется, без девчонки не останешься.

Ему стало казаться, что Юрий Гальс решил обойтись без драки. Но тот быстро развеял эту иллюзию.

– Пошел ты со своими советами! – рявкнул Годзилла. – Для меня Стафл – это все! Мне там нравилось, понимаешь? А вообще, хватит болтовни! Иди сюда, и я сломаю тебе шею!

– Я нужен грэндам, Юра, – сделал еще одну попытку уклониться от схватки Габлер. – Дело очень серьезное.

– Рассказывай! – хохотнул Годзилла. – Ты просто трусишка, Гладик! Я всегда это подозревал! И какой дурак прозвал тебя Гладиатором? Ссыкун ты обыкновенный, а не Гладиатор! Если не хочешь идти ко мне, тогда я иду к тебе!

Он сделал шаг к Габлеру, и тот, чувствуя, как кровь ударила в виски, прыгнул навстречу, рассчитывая сбить противника с ног. Однако Годзилла и без экстры проявил отменную реакцию. Несмотря на свои внушительные габариты, он отскочил в сторону, и Крис пролетел мимо. Встретив траву растопыренными ладонями, Габлер намеревался тут же повернуться лицом вверх, но не успел. Годзилла обрушился на него, прижал к земле, мертвой хваткой вцепился в руки. Такие ощущения мог бы, наверное, испытывать тот, кто попал под танк.

– Сейчас нашарю, где там твой глаз, – яростно прошипел Годзилла, не давая Габлеру возможности шелохнуться.

«Выручай, экстра!»

Крис напряг все силы и с натужным стоном сумел-таки сбросить с себя противника и почти мгновенно перевернуться на спину.

– Ах, так ты с экстрой! – воскликнул Годзилла, молниеносно вскочив на ноги. – Ну ничего, я тебя и без экстры уделаю!

Совершив прыжок с места, он сверху обеими ступнями врезался Габлеру в солнечное сплетение – тот едва успел напрячь пресс – и, столь же молниеносно присев, обеими руками впечатал экс-файтера в траву. И тут же отправился в короткий полет – Крис, сделав невероятное усилие, перебросил бывшего сослуживца через голову. Вновь перевернулся на живот, готовясь ринуться на Годзиллу, – и получил удар ногой в лицо. В последний момент он все же успел чуть уклониться, и подошва прыгунца Годзиллы только скользнула по скуле – иначе на этом схватка и закончилась бы.

Уклониться-то Крис уклонился, но больше ничего сделать ему не удалось, потому что Юрий Гальс, зарычав, ринулся на него, перекатил на спину, как пустую коробку, и всем телом вновь придавил к земле.

– Глаз, Габлер! Давай твой глаз!

Крис в последний момент отвернул голову от летящего ему в лицо пальца Годзиллы, и палец угодил в кость рядом с ухом. Но этот маневр мог только отсрочить развязку, но не предотвратить ее – невелики возможности того, кто распластан на спине, раздавленный танком… Тут не поможет и экстра.

– Глаз! – утробно выдохнул Годзилла.

Он попытался повторить выходку с пальцем, но на этот раз Габлер успел подставить лоб.

– Гла-аз! – заорал Годзилла. – Считай, что ты уже без глаза! Сейчас я его выдавлю!

Крис собрался с силами, стараясь выдраться из-под противника, однако у него ничего не получилось. Годзилла вновь замахнулся – и тут поблизости раздался чей-то властный голос:

– Не двигаться! Буду стрелять!

По характерному щелчку Габлер понял, что в руке у неизвестного ган. По всей вероятности, взятый на изготовку. Годзилла тоже это сообразил, потому что опустил свою лапищу и замер, косясь в ту сторону, откуда прозвучал голос.

Экстра продолжала действовать, и Крис хорошо видел того, кто пресек их единоборство. И другого он тоже видел. Двое рослых молодых мужчин в неброских легких куртках стояли неподалеку. Один, бритоголовый, с широким коротким носом, целился в Годзиллу из короткоствольного гана, другой, с едва заметными белесыми бровями и островком волос на макушке, направлял на того же Годзиллу раструб парализатора.

– Верхний – встать! – скомандовал мужчина с ганом. – Руки за голову! Два шага в сторону от мистера Габлера. – Он повел оружием, показывая, в какую именно сторону должен отойти Годзилла.

Тот, сопя, поднялся на ноги и выполнил распоряжение твинсера – а Крис уже не сомневался в том, что эти парни именно из Твинса. Его, Габлера, личная охрана, о которой побеспокоился, конечно же, Солтио Шацкий. И тут же получил подтверждение правильности своего мнения.

– Это Твинс, – сказал бритоголовый и продемонстрировал вынутый из кармана светящийся жетон. – Мистер Габлер, с тобой все в порядке?

– Да, – ответил Крис и тоже встал. – Это мой бывший сослуживец по Стафлу. Решил проверить, в какой я форме.

– Крутой ты стал, Габлер, – процедил Годзилла, почти не шевеля толстыми лепешками-губами и продолжая держать руки за головой. – Что, на самом деле так нужен грэндам?

– Догадайся сам, Юра. Блип, ну и тяжелый же ты, однако! Чуть грудь мне не продавил.

– Инка* есть? – спросил твинсер с ганом, обращаясь к Годзилле.

* Инка, ин-кард (от англ. individual card) – индивидуальная карточка, удостоверение личности.

– Есть, – буркнул тот.

– Показывай, только без резких движений, иначе будем стрелять на поражение.

Черный гигант, все так же сопя, полез в задний карман брюк и вытащил документ. Твинсер с парализатором подошел к нему, изучил инку и вернул Годзилле. Тот, продолжая держать левую руку поднятой, убрал ин-кард в карман и вновь поднял и правую руку.

– Юрий Калиду Гальс, – сообщил белобровый напарнику. – Пятьдесят первого года рождения, с Минохи.

– Сейчас мы вызовем полицию, мистер Габлер, – сказал бритоговый, опустив ган, в то время как второй твинсер опять наставил парализатор на Годзиллу. – И твой бывший сослуживец больше не будет проверять, в какой ты форме. Нападение с целью причинения тяжкого вреда здоровью – это реальный срок. Про глаз мы оба слышали и дадим показания.

– А может, обойдемся без полиции? – Крису очень не хотелось добавлять содержимое в горькую чашу бывшего товарища по оружию.

– Да, может, без полиции? – встрепенулся Годзилла. – Он ведь целый и невредимый. Я же не знал…

– Руки опусти, – сказал бритоголовый твинсер и убрал ган под куртку. Его напарник проделал со своим оружием то же самое. – Можно и без полиции, мистер Габлер. При условии, что твой бывший сослуживец сейчас же отправится в порт и улетит отсюда ближайшим рейсом. Куда угодно.

– Согласен, Юра? – Крис взглянул на Годзиллу.

– А куда мне деваться? – пробурчал тот. – Выбора-то нет. Ладно, Гладик, будем считать, что вопрос исчерпан. Ты меня в тюрьму не сажаешь, а я тебя больше не трогаю. Мы с тобой в расчете.

– И претензий друг к другу не имеем, – подхватил Габлер.

– Согласен: не имеем, – не очень охотно подтвердил Годзилла, исподлобья поглядывая на твинсеров.

– Тогда давай в космопорт, мистер Гальс, – сказал бритоголовый. – И для нашего, и для твоего собственного спокойствия.

– А может, сначала по пиву все вместе? – предложил Крис. – В «Молотке», тут недалеко. – Он показал рукой. – В честь мирной развязки.

– Я не против, – мгновенно отреагировал Годзилла.

– А мы воздержимся, – отказался бритоголовый. – Просто будем находиться поблизости.

Крис, одергивая рубашку, подошел к ним, протянул руку.

– Спасибо, мистеры!

И тот, и другой ответили на рукопожатие, и бритоголовый негромко произнес:

– Странные какие-то у вас отношения.

– Так уж получилось, – с видом мудреца изрек Габлер. – Как сказал бы Гораций или там Сенека, «в жизни много удивительного».

– Есть такое, – кивнул твинсер. – И лучше бы, чтобы это удивительное было только приятным.

– Несомненно, – согласился Крис и повернулся к Годзилле. – Ну что, Юра, пойдем, отведаем пивка.

– А потом в порт, мистер Гальс, – напомнил бритоголовый.

– Я уже понял, я понятливый, – проворчал Годзилла.

Он вслед за Габлером зашагал по тропинке к городским огням, оставив за спиной продолжавших стоять на месте твинсеров. Крис отступил в траву, пропуская его вперед.

– Не бойся, Гладик, исподтишка не бью, – усмехнулся Годзилла.

Габлер промолчал.

На площадке «Молота Тора» посетителей явно прибавилось, но свободные места были.

– Расскажи поподробней, что с парнями стряслось, – произнес Годзилла, отхлебнув из бокала. Он заказал себе светлый «Сведберг», Габлер же вновь взял темный «Хисинген».

Крис тоже сделал глоток и начал говорить. Темное лицо Юрия Гальса, казалось, постепенно становилось еще темнее. Он опустил голову и мрачно смотрел на свой бокал, крутя его в руке.

– Не повезло парням, – сказал он, когда Габлер замолчал. – Вот уж не повезло, блип. И наши грэнды на самом деле решили больше туда не соваться? Оставить этих гадов безнаказанными?

– Да, – кивнул Крис. – Поверь мне, я знаю, что говорю: беллизонцы способны весь Стафл перемолоть. Это не преувеличение, Юра. Мы уходим оттуда и оставляем Нова-Марс беллизонцам.

– Ничего себе… – пробормотал Годзилла. – Значит, просто утерлись и отступили перед какими-то…

– Это единственный вариант, Юра, – перебил его Габлер. – И потом, Босс дал им обещание, что отпустит из Империи. И выполнил его.

Годзилла поднял брови:

– Вот как? Ты в курсе?

– В курсе, – подтвердил Крис.

Годзилла молча взял бокал и разом влил в себя половину его содержимого. Вытер губы рукавом и пристально взглянул на Габлера.

– Говоришь, только один Граната при штурме в живых остался? Как ему это удалось?

– Я его вытащил, – сказал Крис.

Выпуклые глазищи Годзиллы округлились еще больше, заняв чуть ли не пол-лица.

– Ты? А ты-то как там оказался?

– Выполнял задание, – коротко ответил Габлер.

Он бросил взгляд на улицу. Оба твинсера сидели на скамейке на другой стороне, наискосок от пивного зала, и, кажется, наблюдали за ним и Юрием Гальсом. Точнее, именно за Юрием Гальсом.

– Ты был в храме, у жрецов? – недоверчиво спросил Годзилла. – Своим прикинулся, что ли?

– Юра, это уже детали. Не подлежащие разглашению.

– Ну и дела… – покрутил головой Годзилла. – Вроде пили вместе, на тропе разведчика* вместе отдувались – а теперь тебя твинсы прикрывают. Блип, с ума сойти! Как тебе удалось, Гладик? И вообще, ты теперь кто – тоже твинсер?

* Тропа разведчика (жаргон) – усложненная полоса препятствий.

– Был твинсером, – сказал Габлер. – А сейчас работаю в Октагоне.

Глаза Годзиллы чуть не выпали из своих орбит на стол.

– Ты уже у грэндов?! Ох ничего себе! Как у тебя получилось? Цезар споткнулся, а ты случайно мимо шел и успел подхватить?

По всему было видно, что Годзилла завидует. Отчаянно завидует.

– Где-то так, Юра. Где-то так.

– Ничего себе! – повторил Годзилла и вновь приложился к пиву. – Слушай, Гладик! – вдруг встрепенулся он и поставил опорожненный бокал на стол. – Если ты теперь на короткой ноге с грэндами, так замолви за меня словечко. Пусть распорядятся, чтобы меня взяли в Стафл! А то мне труба, Гладик! Дома тоска, никакое дело не по душе. А, Гладик? Помоги товарищу!

– Я попробую, Юра, – сказал Габлер. – Ничего не обещаю – не от меня это зависит. Но похлопочу. Если получится, я тебя сразу поставлю в известность, не сомневайся.

– Ну, спасибо, Гладик! Давай еще по пиву, за мой счет. Если вернусь в Стафл, такую поляну тебе накрою, каких ты и не видывал!

– Не возражаю, – усмехнулся Габлер.