Читать книгу Великие герои Эллады. Ясон. Орфей - Алексей Михайлов - Страница 21

224

Ветер ослаб, повинуясь божественной силе,

Парус остался без дела, но люди в труде,

Вспомнил Ясон о страдавшей вдали Гипсипиле[61]:

«Словно она не даёт мирно плыть по воде!

Страстное чувство во время печальной разлуки

Часто бывает сильнее тяжёлых оков,

Словно сомкнулись на шее любимые руки —

Не выпускает Киприда корабль из «силков»!

225

Месяц назад мы в Колхиду ушли из Эллады,

Только гостим до сих пор по другим берегам

И не сумели доныне пройти Симплегады,

Разве такое угодно великим богам?

Сильные бури измучили воинов смелых,

Сделать стоянку во Фракии надобно нам.

Там отдохнём возле скал ослепительно-белых

И поспешим на восток по морским бурунам!»

226

Плавно к причалу пристала галера Аргеи[62],

И моряков поразил ужасающий вид —

Словно набегом прошлись по стране лиходеи.

«Город приморский разграблен! – решил эолид. —

Тифий, а здесь поклоняются люди Пандоре,

Действуя с правдой и совестью явно вразрез?»

«Юный воитель, в порту непонятное горе,

Славился прежде народом своим Салмидесс!

227

В нём продавали товары не только фракийцы,

Но для развития города было важней,

Что приезжали сюда торговать финикийцы —

Царствовал здесь славный сын Агенора Финей!»

Малый отряд аргонавтов прошёл мимо зданий

Мёртвых садов, неопрятных пустых площадей,

То, что узрели, страшнее любых ожиданий —

Царский дворец разгромил беспощадный злодей!

228

Сломана крыша, запачканы окна и двери,

Кучи вонючих объедков на царском крыльце.

Молвил Ясон: «Велики у тирана потери!

Знать бы ещё, кто живёт в разорённом дворце?»

Вышел на голос Ясона старик худосочный,

Напоминавший обтянутый кожей скелет:

«Я здесь живу, повелитель слепой и порочный,

В тяжких мученьях последние несколько лет!»

229

«Что же случилось с тобой? – вопросили герои. —

Кто умудрился лишить повелителя глаз

И разорил так жестоко чужие покои?

Слышать желаем об этом подробный рассказ!»

«Я очень слаб, чтоб вести о несчастьях беседы».

«Надо его накормить!» – предложил Теламон.

«Я не пирую давно, не поют кифареды,

Радость осталась одна у меня – крепкий сон!»

230

Юноши вместе с тираном вошли в помещенья,

Сбросили на пол объедки с большого стола,

Явно не ведал давно властелин насыщенья,

Жизнь у слепого была, словно грех, тяжела.

Выложил Авгий на стол по указу Ясона

Хлеб, козий сыр и кофон молодого вина.

Но появилась внезапно иная персона —

Женщина-птица в проёме большого окна.

231

В двери разбитые шумно влетели сестрицы,

Камнем упали на стол пред царём с потолка,

Мигом смели всю провизию страшные птицы,

И опустела без хлеба Финея рука.

Тифий смекнул: «Это гарпии, злые созданья:

Женское тело, лицо, ненасытный живот,

Сильные крылья и груди в поре увяданья,

Мощные когти, с зубами огромными рот!»

232

Сразу в щиты загремели мечами герои,

Чудища-птицы разлили в испуге вино,

Вмиг испражнились вонючим помётом все трое

И полетели в разбитое ими окно.

Вслед устремились на мощных крылах бореады[63],

В дланях у братьев могучих сияли клинки:

«Если придётся за ними лететь до Эллады,

То всё равно этих птиц рассечём на куски!»

233

Слуги Финея вбежали, крича с удивленьем:

«Гонят чудовищных птиц два крылатых юнца!

Наш повелитель измучен был их появленьем

И умирал в разорённых покоях дворца».

«Кто же привадил страшилищ к столу властелина? —

Тифий со знанием дела спросил у людей. —

Очень ужасной представилась эта картина!

Я не встречал человека Финея худей!»

234

Вымыли люди царя, приготовили пищу,

Восстановили порядок в покоях дворца,

Думая, птицам не будет пути к «пепелищу»,

Их за глумленья накажут два смелых юнца.

Тифий сказал: «Властелин, эти пытки измора

Ты получил неслучайно, признайся скорей!

В юности ты убежал от отца Агенора,

Чтобы сестру не искать на просторах морей!»

235

«После того, как исчезла сестра из Сидона[64],

Сразу отправил на поиски нас Агенор,

И запретил без Европы[65] он нам беззаконно

В дом возвращаться. – Так начал Финей разговор. —

Я обнаружил сестру на загадочном Крите

И поразился, что мужем её был Зевес.

Но не старался примкнуть к этой славной элите

И отказался вернуться в Сидон наотрез.

236

В поисках счастья бродил по дорогам Эллады,

В дивном Коринфе жильё предлагал мне Сизиф,

Дальше – Микены и Спарта, Тиринф и Киклады,

Жил много лет я у брата, правителя Фив.

Крепкие ноги меня привели в этот город,

Вскоре народ предложил мне властителя трон,

Страх перед тяжестью власти был мною поборот,

В царскую жизнь окунувшись, забыл про Сидон.

237

Я торопился свершить добрых дел очень много,

И пребывал на причале почти дотемна —

Путь по воде – это главная наша дорога,

С пристани вся Ойкумена была мне видна.

Случай для смертных – вершитель судьбы своенравной!

Именно он повернул русло жизни моей:

С берега я наблюдал за борьбою забавной —

Гнал с корабля старый кормчий подростка взашей.

238

Тот, оступившись, свалился к прибрежную воду

И закричал, призывая на помощь к себе,

Я, проклиная холодную нашу погоду,

Бросился в море, а значит, навстречу судьбе.

К месту паденья приплыв, обнаружил я деву —

Пилос-колпак[66] смыт волною с прекрасных волос,

И, прикоснувшись нечаянно к женскому чреву,

«Кто ты такая?» – ей задал, не медля, вопрос.

239

«Холодно мне, и не место вести диалоги,

Выйти на сушу из вод помоги поскорей!»

Были заметны в словах отголоски тревоги:

«Может увидеть меня здесь суровый Борей!»

Быстро доставил я бледную деву в обитель.

«Кто ты, беглянка, откуда явилась сюда?»

«Я – Клеопатра, дочь ветра, чудесный спаситель,

В мир мне хотелось уйти из родного гнезда…»

240

Я предложил Бореаде стать верной женою,

И родила Клеопатра двоих сыновей —

Будет потомок мой править фракийской страною,

Горд был слиянью таких благородных кровей!

Стал я седым, только сердце пылало вулканом,

Ездил немало тогда по чужим городам,

Очень понравилась встреча со скифом Дарданом,

Жившим в краях, где привычен народ к холодам.

241

Я научился тогда же давать предсказанья —

Даром великим меня наградил Аполлон,

Жаждал услышать Дардан о судьбе прорицанья,

Думы свои доверял предсказателю он.

Скифский правитель, о счастье семейства радея,

Мною решил укрепить дипломатию стран —

В жёны была мне предложена дочерь Идея,

Не посмотрел на седины пророка тиран!

242

Юноши, если бы видели вы чаровницу!

Не было прежде красивей девиц на земле!

Без промедленья взял в жёны царевну-юницу,

Сразу исчезли морщины на старом челе!

Первой жене отказал я в защите и власти —

Вместе с сынами в темницу отправил скорей.

Переживать не хотелось с Идеей напасти —

Мог Клеопатру бездомной увидеть Борей!

243

Я по ночам упивался любовью с супругой,

Днём разъезжал по соседям, женою хвалясь,

Царством тогда управляла Идея с прислугой,

И выливала на узников лживую грязь.

Мать и детей бичевала жестокая стража,

Якобы, так приказал исполнять властелин.

Даже Идея хлестала, себя будоража,

Видели все, но «незрячим» был я лишь один!

244

Старый слуга, не стерпев, мне поведал об этом,

В гневе безумном отправил я к тестю жену,

Но за незнанье своё распрощался со светом —

Словно набросили боги на лик пелену…

Молвили люди, Дардан обезглавил Идею

За истязанья невинных в темнице сырой,

Боги наслали чудовищ ко мне, любодею,

Так я наказан за действа супруги второй…»

245

Ловко влетели в покои дворца Бореады:

«Гарпий прогнали до двух небольших островов,

Определили им боги для жизни Строфады,

Зевс не позволил оставить сестёр без голов!»

«В местной темнице ютится с детьми Бореада!» —

Молвил решительно братьям-героям Ясон.

Царь прошептал: «Я забыл о родных из-за смрада:

Где вы, мои Клеопатра, Плексипп[67], Пандион?»

246

С жадностью ел властелин аргонавтов припасы,

Юный Адмет подливал в килик старца вино.

«Как же несчастны бывают слепцы седовласы —

Думал царевич из Фер. – Видно, так суждено!»

Мигом умчались в темницу крылатые братья,

Стражников там отогнали от крепких дверей,

И Клеопатра-сестра к ним попала в объятья,

Женщина стала за год дряхлой жрицы старей.

247

Гордо ступила она во дворец обветшалый,

Кожа была у царицы, как плод миндаля.

Села на трон, бросив взгляд отрешённо-усталый,

А сыновья попросились на борт корабля.

Вдруг приподнялся слепец от удобного ложа,

Чуткое ухо услышало в зале шаги:

«Как эта поступь на поступь супруги похожа,

Словно я слышу движенье скользящей ноги…»

248

«Ты, Клеопатра! – Промолвил. – походка знакома!

Можешь Финея казнить, как Идею Дардан!

Снова ты будешь хозяйкой и царства, и дома,

Время своё отслужил я, несчастный тиран!

Не говори ничего! – Мне без слов всё понятно,

Красноречивой бывает порой тишина!

И на Селене прекрасной есть тёмные пятна,

Ненависть к бывшему мужу без глаз мне видна!

249

Вам, мореходы-герои, не дам предсказанья —

Бедами крупными это чревато для вас!

По акваториям долгими станут блужданья,

Только об этом не смею вести я рассказ.

Ждут впереди ваш корабль острова Симплегады,

Что принесли за столетья достаточно бед,

Их миновать могут только орлы-бореады,

Но за спасенье своё дам хороший совет:

250

Скалы – живые, и бьются они меж собою,

Не допускают проход кораблей сквозь Босфор,

И неподвластны богам и ветрам, и прибою,

Но подскажу, как возможно пройти этот створ:

Голубь полётом укажет Вам путь безупречно —

Коль пролетит между ними, гребите скорей,

Если пройдёте, то скалы застынут навечно.

После Колхиды вернётесь вы в Йолк и Пирей».

251

Прятался город безлюдный под чёрным «хитоном»,

Был освещён только царский разрушенный зал,

Тихая скорбь овладела безмолвным Ясоном —

Груз пережитых Финеем несчастий немал!

Глаз не сводил со слепца предводитель похода,

Слушал внимательно каждое слово царя:

«Только бы в помощь была нам в Босфоре погода,

Чтобы увидеть успешный полёт сизаря!»