Читать книгу Разоблачение игры. О футбольных стратегиях, скаутинге, трансферах и аналитике - Алексей Зинин - Страница 24

– Вы находились рядом с Романцевым, когда в 2003-м, накануне финала Кубка, тот выступил с громким заявлением. Как узнали, что готовится такая акция?

– Олег Иванович позвонил в пятницу поздно вечером: «Мне надо встряхнуть команду перед финалом. Можешь собрать журналистов? Нужен широкий резонанс…» – «Завтра суббота. В воскресенье газеты не выходят. Я приглашу четыре телеканала. Сам подъеду на час раньше, и мы все обсудим».

– Догадывались, что он задумал?

– По тону, времени звонка, постановке вопроса стало понятно: это не эмоциональный всплеск, а взвешенный шаг с далеко идущими последствиями. Предположений было два: отставка либо демарш.

– Почему так решили?

– Олег Иванович уже раза три пытался уйти. Каждый новый день в меняющемся «Спартаке» был ему в тягость. Дело, которое когда-то фанатично любил и в котором был гениален, превратилось для него в каторгу. Он перестал спать, выгорал эмоционально. Если душа не в порядке, организм начинает разваливаться. Мы все за него беспокоились.

– Что происходило на следующий день?

– Я приехал в Тарасовку. Романцев тогда уже сменил маленькую комнатку, которую принял в наследство от Бескова, на роскошные апартаменты. Есть в этом что-то символическое: едва главный тренер перебрался на базе в «царские палаты», «Спартак» вошел в штопор. В этих апартаментах Олег Иванович показал написанный от руки текст заявления. Главный тезис: надо спасать «Спартак» от Червиченко. Я ответил: «Хотите знать, чем все закончится? Грандиозным скандалом и вашей отставкой. Нарушение корпоративной этики не прощают. Вполне возможно, в «Спартак» вы уже никогда не вернетесь».

– На что рассчитывал Романцев?

– По этическим причинам не вправе раскрывать то, как он обосновал свою позицию. Я приводил свои контрдоводы, предлагал стратегию по выходу из кризиса. В итоге Олег Иванович резюмировал: «Я уже принял решение и пойду до конца. Как будет – так будет». Когда Романцев твердо что-то для себя решает, его уже бульдозером не свернуть.

– Как отреагировал Червиченко?

– Спокойно. Поразительная вещь: и Червиченко, и Смородская иногда слишком эмоциональны, когда речь идет о мелочах. Если происходит что-то серьезное – это монументальное хладнокровие. Сразу начинают все просчитывать.

– Что же для Романцева стало последней каплей?

– Думаю, приближение финала Кубка. Он очень хотел завоевать трофей. Это был самый эмоциональный матч Олега Ивановича из тех, что я видел. Когда все закончилось, он выглядел как человек, сбросивший с плеч тяжеленный рюкзак. По-моему, уходил уже с легким сердцем. Победителем!

– Чем Романцев вас особенно удивлял?

– Он был гением. Олег Иванович в любой момент матча, как большой шахматист, видел все возможные варианты развития игровой ситуации на пять-шесть ходов вперед. И в памяти моментально мог отмотать любой эпизод матча: как он зародился и чем закончился. Он видел футбол в формате 10D.

– Вас не удивляет, что при таких талантах Романцев в стороне от футбола?

– Олег Иванович – абсолютный хозяин. Все должно быть заточено полностью под него. Он в былые годы по Тарасовке шел – птицы замолкали. Когда команда отдыхала в тихий час, Романцев устанавливал режим абсолютной тишины. Охранники бегали по Тарасовке, лающих собак гоняли, ремонтные работы на соседних дачных участках отменяли.

Романцев – глыба, но глыба с острыми углами! Сегодня тренер обязан находиться в плотном контакте с человеком, который дает деньги, который устанавливает ему границы. Это нормально, но Олег Иванович не признает границ и перешагивать через себя не собирается. Более того, сегодня я не вижу в нем желания – той самой горящей искры, которая тренеру просто необходима. Мне кажется, что Олег Иванович в свое время взвалил непосильный груз и тащил его на себе, теряя силы, энергию и испытывая боль. Второй раз решиться на это очень сложно. Бывают такие подвиги, которые повторить не суждено, а соглашаться на меньшее – неинтересно.