Читать книгу (Не)крутышка Кэт - Алиот Браянс - Страница 2

Приходила в себя я бесконечно долго. Сознание раз за разом беспомощно уплывало, растворяясь в мутной сероватой дымке, и никак не хотело возвращаться и задерживаться. В какой-то момент я просто вынырнула в белый свет, ослепительно яркий даже с закрытыми глазами.

«Дождалась!!!» – обрадовалась, все еще пытаясь собрать мысли в одну кучку.

Нет, что-то не так. Больно. Невыносимо больно. От этой резкой боли сознание вновь попыталось уплыть и скрыться в сероватой дымке, но я очередным мучительным усилием вернула его на место. Почему-то в глубине меня набатом стучала мысль, что мне никак нельзя сейчас нырнуть в эту пустоту, так же как и выдать себя болезненным стоном или легким взмахом ресниц. Поэтому я не шевелилась, собрав в кулак всю силу воли и упорство, настойчиво заставляла себя абстрагироваться от невыносимых мук.

Та часть меня, что до этого наблюдала за мной на больничной койке, снова отделилась от тела, лежащего безжизненной кучкой на каком-то странном столе, и я, наконец, смогла осмотреться. Белый потолок. Яркие слепящие глаза светильники на нем. Один такой светящийся шар завис непосредственно надо мной, медленно скользя вдоль моего тела.

Я лежала абсолютно голая в классической позе трупа. Умиротворенная и спокойная. Странно, никаких видимых ран и повреждений. Только вот тогда откуда эта непереносимая боль, что терзала меня изнутри, выжигая все живое?

– Прототип, плохо перенес внедрение, – шипящие звуки прозвучали странной какофонией, а в мозгу каким-то чудом вспыхнули знакомые слова.

– Сколько уже трупов? – все те же шипящие и цокающие звуки, только голос немного пониже, а я снова все поняла.

– В этот раз забрали двадцать восемь человек. Двадцать шесть уже мертвы. Эти двое пока держаться, – прямо над моим лицом нависло что-то странное, фиолетовое, лысое, блестящее, от покрывавшей его слизи с четырьмя огромными глазами, пара которых была на обычном месте, а еще пара висела на щупальцах и поворачивалась в разные стороны. Или это не щупальца? И не глаза? Нет, глаза. Такие же желтые, что и те на «лице», и с такими же четырьмя зрачками. Над моим лицом пролетела фиолетовая конечность с четырьмя пальцами и с силой разжала мои веки. Яркий световой шар завис надо мной, а я все так же лежала, бессмысленно уставившись в пространство, и упрямо удерживала себя от возвращения в тело.

Труп! Я труп! Потому, что это точно не ангелы.

На миг контроль ослаб, и моя душа тут же устремилось в тело. Поток мучительной боли и что-то неимоверно холодное и слизкое скользнуло по лицу.

Боже, как противно.

Но я держусь, я молодцом. А еще большим молодцом буду, если позволю сознанию снова уплыть и наблюдать со стороны.

Начала привычно медитировать и сознание тут же покинуло меня. Спасибо папе за постоянные тренировки моего бренного тела и умение терпеть боль. Все-таки я молодчинка, почти спортсменка, активистка и комсомолка, хотя, эта организация предпочла умереть задолго до моего рождения.

Очередная трель свистящих звуков, прервала поток воспоминаний:

– Хмырр, мутация не завершена. Она бесполезна. Подготовь ее к извлечению яйцеклеток, а потом списывай, – грубый болезненный укол, и сознание снова уплывает, сливаясь с телом, успев выдать последнее «Куда списывай? Я еще жива! Экспериментаторы хреновы!», но даже больше всего этого, возмутила фраза про извлечение яйцеклеток. Разобрать решили, репродуктологи хреновы…

***

Второй раз я приходила в себя уже не так болезненно. Кошмарный холод, сковал уставшее от испытаний тело и немного отогнал ноющую боль. Решив, сначала провести разведку, начала медитировать, отделяя сознание от бесполезной сейчас плоти.

Темное, пустое, совсем небольшое помещение, в центре которого стоит странная капсула, в голубоватой жидкости которой виднеется мое тело. Прям, как в фильмах ужасов, блин. Привычно поморщилась, отгоняя хлынувшие чередой картинки. И тут же рассмеялась, представив себе, как выглядит фраза «у меня от тебя морщится душа». От накрывшего меня смеха стало немного теплее и спокойнее.

Вынырнула из помещения и попала в другое – яркое, освещенное. Два склонившихся над столом существа, более похожие на людей, чем предыдущие фиолетовенькие, проводили какие-то сложные манипуляции над телом совсем юного паренька.

– Как думаешь, он выживет, Сийнер? – спросил один из них. И я с удивлением отметила, что этот язык напоминает раскаты грома с перекатывающимися постоянно буквами «р» в то время, как предыдущие существа общались на языке, в котором преобладали шипящие. Но я, что удивительно, понимала оба языка достаточно легко. Не слухом, нет, скорее сознанием, где-то на уровне мыслей.

– Не знаю, Рашрен. У него сильная мутация и почти полное принятие генома. Риязлы не успели совсем немного. Если бы опоздали на час, то и эти двое были бы в том же мусорнике, где и остальные земляне.

Это существо было старше второго. Темно-красная, почти черная шерсть покрывала все его тело, скрываясь под странным темно-синим комбинезоном. На голове шерсть была немного темнее и длиннее, заменяя привычные мне волосы, а на лице превращалась мелкий пушок. Торчащие из пасти наружу огромные клыки, продолговатые восходящие глаза, огромные почти на полморды, с золотистой радужкой, что полностью заполняла их, и черным вертикальным зрачком, навевали мысли на сходство с кошачьими, слишком уж похожа по форме была их физиономия и заостренные уши, только витые рога и огромные крылья за спиной выбивались из этой картины. Демоны, как есть демоны. Во всяком случае, максимально на них похожие. Только на конечностях вместо ожидаемых копыт, обычные четырехпалые лапы, украшенные острыми когтями, которые сейчас почти с хирургической точностью касались обнаженного человеческого тела.

– Знаешь, что непонятно, Сийнер? Почему они так отчаянно хотели уничтожить женскую особь?

– Уничтожить? Нет, Рашрен. Им нужны были ее репродуктивные органы. Видимо, решили, что она подходит для воспроизводства. А почему? Нам еще предстоит понять. Ничего, еще пара часов в регенире и она будет готова ответить на все наши вопросы.

Они еще продолжали говорить, но я уже не слышала, неуловимая связь влекла меня, унося к внезапно встревоженному телу.

– Регенерация завершена, – выдало странные звуки устройство, и я взмолилась, чтобы его не услышали те двое. Не знаю, мне ли это удалось, или просто у этого регенира такая программа, но противный рык, выдаваемый устройством, стих.

Мое сознание, проскользнув по комнате, приблизилось к капсуле, и тут же было затянуто в водоворот странных, пронзительных ощущений. Словно ток протекал по моему телу, возвращая кровь в онемевшие конечности. Я попыталась поднять руку, но ощутила ее странной повисшей плетью, абсолютно безвольной, неспособной на какое-либо действие. Попробовала двинуть второй рукой и почувствовала тоже самое, словно вся кровь покинула мое тело, сделав верхние конечности вялыми и безжизненными. Принеприятнейшее ощущение. Хорошо, что оно прошло после нескольких резких разминающих движений, острыми покалывающими иглами вернув кровенаполнение в конечности.

С ногами было проще. Они тоже затекли, но такое их состояние было довольно знакомым, поэтому я просто покрутила сначала одной стопой, возвращая чувствительность, а потом другой.

Полежав еще немного, сканируя свое тело и борясь с последствиями парестезии, я с удивлением обнаружила, что жидкости, которой, как мне казалось, была заполнена капсула, вокруг меня не наблюдается, и я лежу просто в каком-то замкнутом пространстве с прозрачной крышкой. Тут же стало нечем дышать, а ко мне привычно подкатила паника, принося с собой подкатывающую тошноту и перехватывая дыхание.

Руки, истерично заколотили по крышке, которая тут же поспешила отъехать, освобождая меня. Я буквально, выпала из капсулы на пол, с облегчением переводя дыхание.

Капсула снова противно запищала.

«Тише, пожалуйста, тише, мне нельзя показываться им» – панически мелькнуло в сознании.

Писк моментально стих, а капсула закрылась с лёгким едва слышным щелчком.

«Кто ты?», – странный голос раздался в моей голове. Я покачала головой, отгоняя наваждение, – «Странная, ты похожа на Предтеч», – продолжил голос, проигнорировав мои попытки вернуть себе трезвость ума.

«Предтеч?» – сознание зацепилось за это редко используемое в повседневной жизни слово, пока остальная его часть пыталась поднять ставшее неуклюжим тело. Встала, опираясь на капсулу, и осмотрела себя, насколько это было возможно. Если верить увиденному, то во мне ничего не изменилось. Во всяком случае, видимая мной часть моего тела, точно была моей. Даже досаждавшие мне родинки остались на месте – расположившись странным равнобедренным треугольником возле пупка. Еще одна из странных родинок была на виске. Сейчас проверить ее наличие я не могла, но то, что она осталась на месте я чувствовала. Вообще после этого удивительного воскрешения я как-то странно ощущала свое тело, чувствуя буквально каждую клеточку.

Вспомнилось, как будучи подростком, где-то прочитала, что тело – это набор клеток, которые мы можем изменять усилием воли и как я тогда желала, чтобы у меня выросла грудь. Усмехнулась, вспомнив, сколько бесконечных минут я провела стоя под душем и внушая себе, что грудь у меня растет. Она и выросла. До второго размера. А мне хотелось третьего. Стоило подумать и грудь начала расти, немного почти не заметно, но она менялась на глазах.

«Э…нет.», – беспомощно мелькнуло в голове и изменения прекратились.

«Ух-ты», – замерла сраженная этой новой способностью.

В голове расстроено мелькнуло воспоминание о том, что метаморфизм я всегда считала самым бесполезным и тяжелым навыком. Уж лучше бы мне дали телепатию.

«Предтечи – прародители всего живого в Галактике. Это они создали все существующие расы и дали им знания», – упрямо бубнил странный голос в моей голове, пока я делала свои открытия. Вот и еще одно. Нет, я и раньше могла слушать кого-то, смотреть что-то и делать другое, используя сразу несколько потоков сознания, но если тогда я что-то одно делала осознанно, а остальное фиксировала фоном, то сейчас я осознанным было все – и этот мысленный разговор, и мои размышления-воспоминания, и задачи поставленные телу, что усердно искало, какую-то одежду.

«Боги?» – переспросила, давая более знакомое мне определение.

«Нет, просто высшая раса. Они достигли предела своего развития. Развили эту галактику и существ в ней, и ушли в другую».

«Зачем?»

«Они были учеными. Им нравилось делать миры пригодными для жизни и выводить на них разумных из различных организмов».

«Тебя они тоже вывели?», – спросила, уже заранее зная ответ.

«Конечно. Я гри’ят – живой корабль. Правда, я уже много веков ни с кем не общался. Да, и корабли теперь не выращивают, а строят. Очень многое утеряли расы в процессе своего развития без Предтеч», – в голосе непонятного существа прозвучало огорчение или мне показалось?

«То есть это самый обычный космический корабль?»

«Какой обычный? Это станция кероярров, сверхновая и суперсовершенная», – теперь мне отчетливо слышалась уязвленная гордость.

«Но не живой же корабль?», – недоумевала я, пытаясь собрать в кучу обрывки этих сведений.

«Нет. Корабли могли выращивать только Предтечи. Нам не хватает их силы для размножения самим. Поэтому немногие выжившие гри’яты живут внутри металлических кораблей. Мы не можем жить вне космоса», – добавил огорченно.

«Безответственные эти ваши Предтечи. Сначала создавали вас, а потом бросили на произвол судьбы», – возмутилась я, вспомнив за знакомую почти каждому землянину фразу: «Мы все в ответе за тех, кого приручили». А тут даже не приручили – создали, пользовались, а потом оставили умирать, как что-то ненужное уйдя в другую галактику. Хотя, тут же проснулась здравая я, не мне судить, может у них просто не было другого выхода. Противная я, все еще сопротивлялась, придумывая аргументы, а голос между тем продолжал расписывать мою глупость и ограниченность и то, как я ничтожная, могла покуситься на Высших.

«Ладно, извини, не кипятись», – добавила примирительно, – «я не хотела тебя обидеть. Просто я еще не совсем пришла в себя, и мысли в голове скачут, вот и отреагировала так, – уточнять я не стала, боясь наговорить еще больше глупостей. – А вообще спасибо тебе огромное. Это же ты выключил звук и дал мне время?»

«Я», – буркнул голос разочарованно, жалея, что пошел со мной на контакт.

Я затихла, в который раз убеждаясь, что не просто могу с ним разговаривать, но и чувствую его так, словно он находится рядом, и я вижу, как сменяются эмоции на его лице. Мысль о лице, заставила меня вздрогнуть, услужливо напомнив, что два инопланетянина, которых я видела, выглядели довольно страшно, и лиц у них точно не было.

«А чем я похожа на Предтеч?» – спросила единственного собеседника, почти не надеясь на ответ.

Он молчал несколько минут и уже, когда я решила, что ответа не дождусь, а своим выпадом я потеряла единственного возможного в этом мире союзника, услышала:

«Внешне. Предтечи создавали расы по образу и подобию своему и у многих из них, самых первых, есть вторая ипостась. Вот на эту ипостась ты и похожа. Только предтечи в отличие от других рас были многолики – могли менять себя, хотя и не любили это делать, предпочитая вид, данный с рождения».

«Ты видишь меня?».

«Можно и так сказать. Я вижу твоими глазами, твой образ в твоей голове».

«Читаешь мои мысли?»

«Нет. Ты и в этом похожа на Предтеч. Твои мысли от меня закрыты. Я могу только говорить с тобой. Ты же, когда начала разговаривать четко представила себя. Вот я и уловил этот образ».

«Ой» – смутилась, вспомнив то, о чем я тогда думала.

Но он задумчиво продолжал, не обращая на это никакого внимания.

«И ты единственная, кого я слышу и чувствую так, словно ты часть меня. Только не могу разобраться в этих ощущениях. Вот сейчас твоя температура немного изменилась, на полградуса всего, но я это ощутил так, словно кто-то согрел меня изнутри».

Он замолчал, прислушиваясь, а затем поторопил:

«К тебе идут, если ты не хочешь ни с кем встречаться, выходи, через открытую дверь, потом повернешь налево и еще раз налево».

Я хотела спросить, где он видит тут дверь, но стена внезапно раздвинулась, и я устремилась на выход.

«Почему ты мне помогаешь?» – не смогла сдержать удивления, радуясь неожиданному союзнику.

«Не знаю. Я только знаю, что должен тебе помочь», – ответил он, открывая очередную дверь, в которую я нырнула.

«Почему ты прячешься?», – спросил мой невидимый собеседник, когда я затихла, прислушиваясь, за дверью последней из комнат, ‑ «Тебе ничего не грозит. Кероярры не причинят тебе боли, они спасли тебя», – пытался он достучаться до меня, пока я отыскивала глазами место, где меня точно не найдут.

«Наверное, но я должна в этом убедиться».

Ведомая, выдрессированной в играх, придуманных папой, привычкой, я не могла довериться потенциальному врагу – сперва рекогносцировка. Скрытность и внезапность – единственные преимущества, которыми я владею, и растрачивать их впустую просто нельзя. Безумная улыбка согрела невольным теплом. Если я когда и побеждала в этих папиных играх, то только благодаря этим качествам. Лидером у нас всегда был Кир. Он сплачивал всех и вся вокруг себя, принимал молниеносные решения и мыслил так быстро, что казалось, имел встроенный компьютер в голове. Сергей – хитрый манипулятор, мастерски плел интриги и играл придуманные роли, мог обвести вокруг пальца любого. Вадим больше решал силой, навыками и ловкостью. Инга – харизмой, красотой, кокетством и флиртом. Я же простая, не особо умная и без каких-либо физических преимуществ, поэтому чтобы победить в противостоянии с ними мне приходилось постоянно извращаться – анализировать, продумывать, просчитывать и прятаться, затаившись, ждать подходящего момента.

Раздумывая, в очередной раз обошла всю комнату. Странную, без какой-либо мебели, со светлыми гладкими стенами. Больше похожую на камеру в психушке для особо буйных, чем на каюту на космической станции.

«Где я?», – спросила, не выдержав этой пустоты.

«Жилая каюта класса ХV».

«Но тут ничего нет», – изумление внутри меня клокотало и рвалось наружу, прорываясь истерикой, когда я не смогла обнаружить и открыть дверь, в которую вошла.

«Это одна из кают, что подстраиваются под нужды экипажа», – пояснил мой собеседник, запутывая меня еще больше.

«Почему я не могу выйти?»

«Можешь, но ты сама хотела спрятаться, а сейчас это самое безопасное для тебя место».

«Но я», – я застыла посреди белого пустого пространства, пытаясь осознать, что я сейчас чувствую. Паника, немного отступила, но в безопасности я себя не ощущала. Пустота вокруг меня смущала и нервировала. Хотелось чего-то определенного. Шкаф, кровать или сундук на крайний случай, чтобы залезть и спрятаться, поджав под себя ноги. Пока я думала об этом, в комнате возникли шкаф, кровать и даже сундук. Именно такими, какими я их представляла и на тех же самых местах.

«Это магия?», – озвученная, навеянная прочитанными фэнтезюшками мысль, показалась абсурдной даже мне, что уж говорить о моем собеседнике.

«Нет, просто технология. Я подключил тебя к кораблю, как сотрудника станции, и теперь ты можешь обустроить эту каюту, как тебе угодно».

Я промолчала, и поспешила поверить действие технологии, убрав все изменения. Мне не нужна не свойственная этому миру мебель, лучше какая-то маленькая невидимая ниша в стене. В таком месте, чтобы и дверь была видна, и я могла наблюдать за всеми, и в случае чего сбежать было просто. Я без проблем определила такое место и, задумавшись, создала фальш-стену, небольшую, невидимую со стороны комнаты, но достаточную, чтобы вместить мое тело. Нырнула в нее и замерла, устраиваясь удобно. Глубоко вздохнула, впервые ощутив себя в относительной безопасности. Даже моя клаустрофобия не напомнила о себе, не смотря на замкнутое пространство.

«А мы ведь так с тобой и не познакомились», – запоздало спохватилась я, – «Я Кэт, а ты?»

«Я же уже сказал, что я гри’ят».

«Но это же не имя?! Я не могу так к тебе обращаться. Мне было бы неловко, если бы ты звал меня человечкой.»

«Что такое имя?»

«Название, которое дали тебе создатели?», – попыталась я подобрать более подходящее объяснение.

«Но они не успели, я тогда еще не существовал, когда ушли Предтечи».

«Как так? Ты же помнишь про них, да и говорил, что корабли не растут без Предтеч».

«Не растут», – снова загрустил мой собеседник, – «но сознание для них выращивалось отдельно в лаборатории, потом нас вселяли в подходящее зерно-оболочку, из которой вырастал корабль. И уже кораблю создатель давал имя».

«То есть ты это сознание, выращенное в лаборатории? И тебя не успели вселить в зерно?»

«Да», – отчаяние затопило меня от этого короткого ответа, – «У меня активирована память живых кораблей и все необходимые мне знания, но нет зерна. А даже, если б и было, я все равно бы умер без помощи Предтеч».

«Все равно тебе нужно имя. Даже если ты всего лишь часть чего-то», – задумалась, пытаясь вспомнить, как у нас обычно называют искусственный интеллект, но на ум ничего не приходило, я была слишком далека от мира компьютеров, – «Может… давай я буду звать тебя Нейр?», – спросила неуверенно, сомневаясь, что имею право давать имя этому существу, – «Или придумай что-нибудь сам. Имя должно тебе нравиться», – поспешила предложить, не дождавшись реакции.

«Нейр. Мне нравится», – радостно прозвучало в моей голове, и я облегченно вздохнула, – «Хотя я еще не заслужил имя».

«Почему ты так решил? Ты существуешь, а все, что существует достойно имени», – вспомнила я не к месту Декарта с его «Je pense, donc je suis» и следующего из него «Dubito, ergo cogito, ergo sum» – «Я сомневаюсь, следовательно, я мыслю, и, следовательно, я есть».

Несколько секунд затянувшегося молчания и я, наконец, вспомнила, зачем хотела спрятаться – разведка, узнать силы и замыслы противника, а в противники пока записаны все не доказавшие обратного. Даже Нейр. Хотя ему сейчас придется довериться.

«Присмотришь за мной, Нейр?», – спросила, уже чувствуя, как отделяется и уплывает мое сознание. На грани мелькнула мысль, что, по сути, я как тот же живой корабль гри’ят, только у меня немного другой порядок – сначала зерно и душа от Бога (а может Предтеч?), потом уже выращивание сознания в условиях лаборатории целого мира.