Читать книгу Расстановки и жизнь. Ч.2. Хеллингер и жизнь - Алькор - Страница 2

«..у вас проглядывают какие-то прекрасные задатки. Правда, они у вас опошлены и загрязнены чем-то чужим, не вашим, наносным…»

В.Ерофеев Записки психопата

У Берта Хеллингера врагов при жизни было- меряно-немеряно. Но далеко не все его враги были его идейными противниками. Среди них было много поверхностных, корыстных и неумных людей, отрицавших его учение просто потому, что оно не соответствовало каким-то их собственным представлениям.

Многие люди приезжали на семинары Хеллингера для того, чтобы найти у него подтверждение своим собственным теориям, а также для того, чтобы прицениться к возможности сделать на семейных расстановках свой собственный бизнес. Но ожидания таких людей, как правило, не оправдывались. Изучение системы Хеллингера требовало большой самоотдачи, и для людей, которые хотели освоить ее быстро, и получить быстрый коммерческий результат, она оказывалась чрезмерно сложной. Поэтому такие люди, зачастую, начинали обвинять Берта в том, что он разработал неправильную систему, нещадно его критиковать, и говорить о том, что он был плохим учителем. Среди подобных людей были и НЛП-шники, и экстрасенсы, и гипнотизеры, и сторонники концепции «личностного роста», и люди, начиненные всеми другими видами модных «авторитетных» концепций.

Отчасти, обвинения этих людей были справедливыми, потому что учение Хеллингера потеряло свою цельность и системность с того времени, когда руководителем его школы стала Софья, а, также, потому, что (с того же времени) ученики начали затрачивать для понимания его учения намного больше усилий, чем- до. Нельзя отрицать и того, что количество и внятность передаваемых ученикам знаний в при-софьиной школе стали гораздо хуже,– а стоимость семинаров- гораздо выше.

Но давайте, вначале, поговорим о принципиальных противниках Хеллингера. Среди принципиальных его противников были, например, такие, которые ставили ему в вину использование им в своей работе шаманских приемов и практик. По представлениям таких людей, шаманизм был несовместим с деятельностью «образованного человека», и являлся признаком распоследнего шарлатанства. Но, на самом деле, ничего плохого ни в шаманизме, ни в том, что Хеллингер его использовал,– не было! Шаманизм- это древняя традиция, которая оправдала свое существование за много тысяч лет, помогая людям в таких сложных ситуациях, в которых ни медики, ни знахари, ни психологи помочь не могли. Как же может быть плохим то, что облегчает людям жизнь, что помогает им в их бедах, и что делает их жизнь насыщеннее и полноценнее?

Самыми яростными принципиальными противниками Хеллингера были, пожалуй, религиозные деятели. Почему они восставали против Хеллингера- понятно: потому, что Хеллингер говорил о религии именно то, чем она, на самом деле, и является: способом отуманивания сознания и ухода от реальности. Я не знаю, как относилась к Хеллингеру западная церковь,– знаю только, что никогда не слышала и не читала о том, чтобы западная церковь как-нибудь Хеллингера критиковала, или как-нибудь на него нападала. Но, зато, знаю, как относилась к Хеллингеру православная церковь: как к заклятому врагу.

Может быть, здесь сыграла роль склонность православной церкви видеть врагов во всех неправославных, может быть- необразованность православных идеологов, может быть, их мировые амбиции,– но расскажу об одном показательном случае, в котором церковь все эти качества ярко проявила. Однажды в кабинет моей знакомой целительницы явились «представители» православной церкви, и выдали ей некое строгое церковное «предписание», – при всем при том, что прихожанкой их церкви она не была. Это предписание содержало список организаций и лиц, деятельность которых церковью «запрещалась». В этом списке она обнаружила и саму себя, и Берта Хеллингера. Хотя моя знакомая у Хеллингера никогда не училась, но относилась она к нему, априори, уважительно, а потому, соседство с Хеллингером оказало на нее совсем не такое воздействие, на которое «представители» рассчитывали. Вместо того, чтобы отправиться в церковь на покаяние, бросить целительскую деятельность, и заняться мытьем полов (желательно, в церкви же), она почувствовала гордость от того, что попала в один список с Хеллингером, уверилась в том, что путь ее – правильный, и продолжила свою деятельность с новыми силами.

Хотя в нашей стране церковь отделена от государства,– спасибо Великому Вождю, сделавшему для страны хотя бы одно доброе дело,– но церковь, тем не менее, продолжает в дела «мирян» вмешиваться, причем, вмешиваться- совершенно беспардонно, нарушая все их права. Кто дал церкви право людей судить, поучать, клеймить, устанавливать им законы, и запрещать им работать в тех или иных областях?– Сама церковь? Ну а чего она своими «законами», хотя бы, добилась-то?– Только того и добилась, что люди перестали ей верить и ее уважать!

Хотя церковь и называет себя «духовной» организацией, но борется она за власть над сознанием людей отнюдь не духовными методами, а, по большей части,– недостойными. Поэтому, я благодарна Хеллингеру за то, что он помог мне понять некоторые, глубоко впечатанные в подсознание, шаблоны,– как по поводу «духовности», так и по поводу того, что некая «духовная» организация бесплатно о тебе «позаботится», и бесплатно тебе «поможет».

Еще одной категорией противников Хеллингера были реинкарнационисты. Они были противниками Хеллингера по двум причинам. Первая причина- это то, что у них был свой собственный Пророк- Майкл Ньютон, до которого Хеллингер, по их мнению, «не дотягивал». Вторая- это то, что у них с Хеллингером было принципиальное разногласие: реинкарниционисты причины проблем каждого человека видели в его собственных прошлых жизнях, а Хеллингер- в системных нарушениях, в первую очередь,– в нарушениях его родовой Системы: т.е.,– в прошлых жизнях предков данного человека. В то время, как реинкарнационисты воздействие на человека родовой, социальной, национальной и других Систем игнорировали, Хеллингер утверждал, что Система, напротив, имеет очень большое значение, а, может быть, даже,-и самое главное. Хотя Хеллингер никогда не отрицал влияния прошлых жизней на нынешнюю жизнь человека, но говорил, что у него, как у практика, за все время его длительной работы, не было случая, чтобы причины проблем клиента не находились в его Родовой Системе.

Следующей категорией противников Хеллингера были торсуновцы. Во-первых, Хеллингер до Торсунова, по мнению поклонников Торсунова, тоже «не дотягивал». А во-вторых, Хеллингер был для них слишком мудрен. Если у Торсунова было все просто и понятно: «делай раз- делай два- делай три, и получай «четыре», то у Хеллингера, и что делать-то, было не совсем понятно, а что и когда можно было получить в результате- и совсем было непонятно.

Хеллингера не любили и эзотерики, и понятно, почему: из-за «Cosmic Power», которая была частью его школы. И винить в этом эзотериков совершенно нельзя!

Еще не любили Хеллингера психотерапевты. Психотерапевты, надо сказать, сильно подвержены моде на психотерапевтические методики, и сильно зависят от авторитетов. В каждый момент времени, у психотерапевтов есть те или иные признанные методики и авторитеты, которым они следуют, и предписания которых они исполняют. А Хеллингер и авторитетом у них не особо признавался, и раздражение у них вызывал, потому что в общую благостную картину никак не вписывался: чужим авторитетам Хеллингер не следовал, шел собственным путем, с чужими представлениями о том, как и куда ему нужно двигаться, не считался, и т.п.

Были у Хеллингера, даже, такие недоброжелатели, которые ставили ему в вину то, что он запрещал использовать свое имя ассоциациям расстановщиков, которые не заключали с ним соглашения об отчислениях средств. Но ведь Хеллингер имел на свое имя полное право, и мог им распоряжаться так, как считал нужным!

Еще не любили Хеллингера «прочойсовцы», которые обвиняли его в том, что он выступал против абортов. Но я ни разу не слышала о том, чтобы Хеллингер высказывался за запрещение абортов. Хеллингер разъяснял людям негативные последствия абортов, и если люди о таких последствиях знать не хотели, то это была вина уже не Хеллингера, а- их самих.

В свое время, можно было найти много, по-настоящему, серьезных причин для обвинения Хеллингера. Но его противники, как правило, серьезных причин не замечали, а обвиняли Хеллингера во всякой ерунде.

А ведь у Хеллингера, действительно, были такие дела, за которые его обвинять следовало! Примером тому могут послужить «казанские семинары», которые Хеллингеры провели вскоре после «похоронных» немецких, прибавив к ним, дополнительно, «благотворительное лечение» (видимо, для того, чтобы восстановить свои упавшие рейтинги). В этих семинарах участвовала одна казанская семья, и в этой семье, после окончания семинара, случилась трагедия, получившая широкую общественную огласку. Не привожу здесь подробностей трагедии потому, что сама я там не была, а узнавала обо всем из прессы. Но, судя по прессе, трагедия была серьезной.

Конечно, когда ведущий работает с огромным количеством учеников, то «издержки производства» у него неизбежны. Среди учеников всегда могут найтись такие люди, которые дошли до критического состояния по своим собственным причинам, и которым ведущий помочь не может. Если бы тот семинар Берт вел один, то подумать так вполне было бы можно. Но, поскольку Берт вел тот семинар с Софьей, то за виновником трагедии далеко ходить было не нужно: хотя на российских семинарах Софья вела себя и не столь свирепо, как на немецких, но подталкивать отчаявшихся людей к отчаянным поступкам- было ее любимым занятием на всяких семинарах!

Кроме того, следовало бы обвинить Берта и за то, что он разрешил Софье проводить «благотворительное» «лечение» казанских детей. Последствия этой «благотворительности» такого общественного резонанса, как предыдущий случай, не получили, но, зная Софью, и зная методы ее работы, можно предположить, что «благотворительность» эта сказалась на больных детях самым негативным образом, и что не заметил этого никто просто потому, что последствия «лечения» были более растянуты во времени, чем в предыдущем случае.

Третьей плохой вещью, за которую Хеллингера следовало обвинять, было то, что он разрешал Софье проводить «большие расстановки». Как негативно софьины «большие» расстановки сказывались на жизнях людей, – я писала в предыдущей части книги.

Ну и самой плохой вещью, за которую Хеллингера следовало обвинять- было то, что он позволял своей жене работать со своими учениками и клиентами биоэнергетическими методами. Софья использовала в своей энергетической работе низший астрал, в просторечии именуемый чертями и бесами, а также «современные», хотя и, разрешенные чисто условно, методы воздействия на психику: гипноз, НЛП, трансовые психотехники, и тому подобное. Польза или вред от использования подобных психотехник всегда напрямую зависит от нравственной позиции того, кто их использует. А какая у Софьи была нравственная позиция?– Да никакая!

Поэтому не все, кто ругает Хеллингера, неправы, как и не все, кто его хвалит,– правы. Взаимодействовать с Хеллингерами было очень опасно. Ходить на их семинары было опасно. Пользоваться их «благотворительностью» было опасно. Даже жить в одно с время Хеллингерами было (и остается) опасным.

Берт Хеллингер провозглашал много всего хорошего, но делал он много не только хорошего, но и плохого. Поэтому люди, видя его поступки, начинали негативно относиться как к нему самому, так и к его учению.

Но, зато, хорошие поступки, которые Хеллингер совершал, были не только прекрасны, но и велики,– как по масштабу, так и по значимости! Совершение таких поступков было под силу только очень редким людям,– людям огромной духовной мощи. К тому же, Хеллингер оставил после себя не только память о своих хороших поступках, но еще и свое учение! Его учение тоже велико по масштабу и значимости, и тоже обладает огромной духовной мощью. Поэтому, изучать науку Хеллингера нужно,– но, только, изучать ее нужно вдумчиво и непредвзято.

Несмотря на большое наследство, которое Хеллингер после себя оставил, очень мало людей понимали и понимают, о чем, важном для всех, он говорил. Особенно мало таких людей было, как я уже отмечала, среди участников его семинаров.

Хотелось бы, чтобы читатели, прочитав мою книгу, захотели бы прочитать книги и самого Хеллингера, и вошли бы, тем самым, в число людей, которые понимают, о чем важном- как для них лично, так и для всех остальных людей,– он хотел сказать.