Читать книгу Велесова книга - Алёна Ильинична Кощеева - Страница 10

Первый рабочий день, кажется, прошёл хорошо, но в груди навязчиво трепетало беспокойство. О том, что происходит дома, как справляется мать в одиночку. И, к сожалению, мысли о Юле не давали покоя. «Брось!» – сказал он сам себе. Это неважно. Совсем. Юля всё время пытается переделать его, направить куда-то. Манипуляции получаются так хитро, что он начинает думать отзвуки её слов. Будто собственные мысли. Ловко, не правда ли?

Ваня на автомате спустился из «Седьмого неба» и свернул к «Дубовой Роще». В сравнении с детскими воспоминаниями сильно изменилась. Сладкий земляничный аромат окутал и моментально поглотил его, уводил вглубь парка. Многоуровневые компактные теплицы с ягодами и овощами, словно кусочки райских садов, мирно стояли на каждом шагу. Где-то шуршали на стремянках люди с разноцветной кожей и аккуратно срывали горсти клубники, складывали их в стаканчики, похожие деревянные лукошки. «Наверное, сотрудники парка собирают урожай» – решил Иван.

Подул мягкий йодированный ветер и на долю секунды показалось, что находишься у моря, а не в самом центре огромной столицы России. Ваня поискал глазами Останкино и усмехнулся. Трудно не заметить.

Исполин, созданный руками людей прошлого возвышался над парком, насмехался над примитивностью природы. Да, деревьев такой высоты не встретишь. Селекционеры пробуют вывести сверх быстрорастущие и устойчивые к непогоде виды, но… Уже лет сто. Всё у нас так. Каждый пытается, пытается, что-то делает, а результата нет. Говорят, хотят лучшей жизни для своих детей, следующего поколения, но на деле лишь потребляют, потребляют, потребляют… Особенно те, кто стоят выше.

Ваня нахмурился. Раньше Москва была грязным, загазованным городом, непригодным для жизни. А сейчас единственное комфортное место России – та самая ужасная Москва. Тут сплошные электрокары, а у в регионах восемьдесят процентов ездят на бензине.

А ещё, кто бы мог подумать, что каждую ночь машины будут фильтровать воздух? Никто! А в Москве фильтруют. И растения тут сажают, и застраивают комфортнее, и разграничивают город на уровни по высоте. И часть фасадов домов и крыш переоборудованы под солнечные батареи. Всё делают, лишь бы избранные по непонятно какому признаку жили хорошо. Окрестности Москвы шесть букв? Россия.

Теплицы пестрели красными ягодами и белыми соцветиями. У одной из них в ожидании внимания замер информационный стенд. Вертикальный серый блок дружелюбно подсветил мягким изумрудным едва Ваня подошел. Оказалось, любой житель может собрать ягоды в роще. Иван нажал кнопку «получить стаканчик». Из полупрозрачного тубуса сбоку стойки, спустилось маленькое лукошко. Он усмехнулся, протянул руку, но затем одернул себя. Нет уж, собирать ягоды он точно не будет. На даче где-нибудь, в одиночестве – это можно, но посреди города… Абсурд. И сажать клубнику в парке на кой сдалось? Зелень – хорошо, конечно, но для этого есть цветочные культуры, елочки…

«Юлю бы сюда…» – с тоской подумал Иван. Она бы собрала всё, что поместится в ёмкость, да с горкой. Или ела бы на ходу, чтобы набрать больше. А потом нашла бы управляющего и расспросила как работают системы полива, освещения, чем удобряют, почему выбрали этот сорт… Зелёная живность – её слабое место. Юлина квартира напоминает джунгли со свисающими лианами. Когда там заводилась мошкара, девушка обрабатывала всё химикатами и ночевала у него несколько дней подряд… Они зависали в виртуальном кинотеатре, пили чай с мамиными пирожками, болтали до утра обо всём на свете… Он показывал ей старые фотографии с пейзажами, макросъемкой…

«Пфрр!» – раздраженно фыркнул Иван. Что-то в этом огороде на лирику потянуло. Да ну его всё… К чёрту. Пора домой.

Ноги гудели. Было какое-то непривычное ощущение нереальности происходящего. Казалось, зажмуришься, откроешь глаза и увидишь белый потолок с криво прикрепленной лампой со старыми плафонами. Почувствуешь неприятный, но такой привычный запах сигарет в пепельнице. Перекуришь на голодный желудок, сделаешь пару глотков чая и под мамино мычание сонетов поедешь на работу. На всякий случай Иван зажмурился. Нет. Пахло гадкой, вызывающей отвращение морской свежестью, словно Москва не город с людьми, а собранная специально для него театральная постановка. Мол, посмотри, как тут хорошо. И только усталость на разноцветных лицах людей в метро, их скрытое презрение ко всему окружающему выдавали реальность. Хотя, если Ваня его видит, то оно очень даже явное. «С жиру бесятся» – подумал он и выскочил из поезда на своей станции.

Меньше всего хотелось, чтобы тётя Нина была дома. Но «хотелки» не исполняются от одной лишь мысли. Ваня взял себя в руки, расплылся в широкой улыбке вежливого племянника и дружелюбно ответил тётке на приветствие.

– Ну что, Ванечка, ну как дела? – спросила женщина, дёргая его щёку.

Иван с трудом сохранял самообладание. Обронил вежливое «всё хорошо, тёть Нин, спасибо, устал» и пошел в свою комнату. Было свежо, спокойно, но неуютно. Он бросил вещи на пол и озадаченно замер. У прикроватной тумбочки стояла черная лакированная трость с текстурной металлической ручкой. Осторожно облокоченная на стену, она вызывала какие-то воспоминания. Ваня приблизился и взял её в руки, попробовал на вес. Тяжелая, словно вся из металла сделана. Он сощурился, рассмотрел изображенного на ручке зверя. Похоже на быка. Тупая морда, два фигурных рога, осторожные глазки, а на лбу перевернутый треугольник с чертой с засечками. Сверху металл блестит, наверное, следы частого использования. А снизу, если присмотреться, полировка стёрта и видно тоненькие, отслаивающиеся волокна. Всё-таки из дерева, но явно очень дорогого.

– Тёть Нин, это что? – спросил Ваня, выйдя к женщине, которая уже распласталась на диване и полностью погрузилась в показ мод по телевизору.

Вместо ответа, тётка рассмеялась, но глядя на озадаченного Ваню объяснила:

– Когда ты был маленький, ты брал какую-то свою игрушку или одежду, прибегал ко мне и спрашивал «тёть Нин, это сьто?». И так смешно говорил «сьто», – она потерла глаза и улыбнулась, затем резко с напыщенной серьезностью добавила, – это трость.

– Поставлю в прихожей, – Ивану весело не было.

Почему-то найденная фигурная палка вызывала неприятные ощущения, хотелось отставить её подальше, не видеть.

– Ваня, нет, отнеси в комнату, – строго скомандовала тётя Нина, – свои вещи, пожалуйста, храни только там.

– Но это… – начал Иван, но женщина уже похрапывала, пуская слюни себе на грудь, – не моя вещь, – закончил он шёпотом.

Ваня решил не будить её и смиренно поставил трость на прежнее место в своей комнате. Можно на неё не смотреть. Не замечать. И без этого забот полно.

От «Мирового Древа» пришла новая информация – повторение пройденного материала, правила пользования виртуалкой, технические характеристики, должностные инструкции. Рекомендовали выучить, чтобы завтра успешно сдать экзамен. Ваня прокрутил в голове лекции бригадира-менеджер Васильич. Вращая глазами, словно вместо мозга у него жесткий диск, он убедился, что всё помнит и спокойно лёг спать.

Едва сознание Вани отключилось, от мирно стоящей трости поползли черные змеи-тени, закрутились, завертелись на полу и соединились в плотный клубок. Бык на ручке ожил, фыркнул и глаза его вспыхнули яростно-красным. Из чёрного шара теней мало-помалу образовалась бесформенная фигура. За несколько минут «нечто» превратилось в человеческий силуэт. Он выглядел надменно, зловеще. Внешний облик было не разобрать, будто плотный шар мрака окружал это очертание.

Иван, в наушниках и маске для сна беззаботно спал, подёргивал ногами. Бежал куда-то.

«Ну какой же из него создатель? – разочарованно посмотрела фигура на Ваню под золотым покрывалом, – Он и человек-то никудышный, всё бегает, да бегает… Ну ладно, повторим».

Снилось сначала Ивану, что светлая, сияющая Юля стоит перед ним в розовой блузе, протягивает свою аккуратненькую нежную ручку, зовёт куда-то. А он замер как истукан, не решается взяться. Они ведь поссорились, разошлись. И пока Ваня думает, сбоку появляется полноватая Лена. Она поднимается на цыпочки, подносит рот к его уху и после глубокого вдоха истошно орёт «Они нас убьют!». Её крик отскакивает от барабанных перепонок, оглушает.

Отшатнувшись, Иван смотрит на безумную новую знакомую и теряет из виду светлую Юлю. Пока он ищет её в непонятном, искаженном пространстве, Лена тоже исчезает. Он крутится на одном месте как волчок, не понимает что делать, идти куда-то или стоять. Ваня вращается вправо. Пространство слева меняется. Он оказывается в проклятом купе, где на нижней полке лежит больной пожилой мужчина, этот чертов Андрей Анатольевич. Но справа же, справа всё другое, можно сбежать туда.

Иван поворачивает голову и в дверях видит того самого, уставшего сотрудника железной дороги. «Ну нет!» – мысленно кричит Ваня и пытается проскользнуть мимо проводника. «Отстаньте от меня!» – думает он и с трудом протискивается в пространство между мужчиной и дверью. А тот уже клацает по планшету, вот-вот начнет что-то спрашивать.

Ваня, недолго думая, выбирает бежать вправо. Там поезд короче. Они же в хвосте. Что есть сил, он мчится, цепляясь о ручки других купе. Вот. Вот. Спасительный выход. И неважно, что поезд едет. Это сон. Сон. И он это прекрасно осознает. Значит ничего страшного не случится если спрыгнуть с движущегося транспорта. Просто очнется от кошмара.

Ваня бежит, бежит. Мышцы ног ноют. Утомились. Ступни подкашиваются. Он пытается оглянуться назад, насколько далеко же проводник. Оборачивается. Зубы сцепляются в яростном раздражении, в злости. Он видит, что проклятое купе, прямо за спиной. Задержав дыхание, Ваня останавливается. Унылый работник РЖД, чуть закатив глаза смотрит:

– Вы же вместе. – кажется, проводнику это всё тоже надоело, – Поедете с ним в больницу. – утвердительно произнёс он и мотнул в открытое купе.

На нижней полке едва дыша, лежит старик. Ваня посмотрел на него, на проводника. Снова на старика. Медленно перевёл взгляд с одного мужчины на другого. Даже мыслей никаких нет. Туда-сюда. Проводник-старик. Сюда-туда. Старик-проводник.

– Иван Валерьевич, ну может, хватит бегать, поедете со мной в больницу? – резко поднялся Андрей Анатольевич.

Ваня нервно, судорожно замотал головой, попятился в коридор.

– Ну и просыпайтесь! – раздраженно, даже слегка злобно ответил оживший старик.

Моргнув, Иван открыл глаза. Через секунду зазвонил будильник. Первое, на что обратил внимание – трость с головой быка. «И как палка этого Андрея Анатольевича, – подумал он, – оказалась у меня?».