Читать книгу Саркофаг - Андрей Посняков - Страница 5

Аккумулятор оказался заряжен, и думать дальше было уже нечего, да и некогда. Вместе с Леночкой отворили ворота, уселись в машину… Завелась, завелась, заурчала довольно, и Максим осторожно выехал во внешний двор, свернул к заводской дороге, в конце которой, в полукилометре, виднелись ворота. Туда и покатили, а больше просто некуда было, чай, «тойота» не вездеход, не амфибия на воздушной подушке, обычный легковой автомобиль.

Уже начинало темнеть, висевший в воздухе туман сделался гуще, правда, до полной непроглядности не сгустился, у ворот были смутно видны фигурки охранников. Не доезжая метров сто, Тихомиров мигнул фарами два раз подряд и третий – секунды через три…

– Ты чего это? – поинтересовалась Леночка. – О гаишниках предупреждаешь что ли?

Шутила… Это хорошо. В такой ситуации не хватало еще женских истерик.

– Видел, как именно так и сигналили…

Медленно подъезжая к воротам, молодой человек напряженно ждал: откроют их или нет? Если нет, придется пробиваться внаглую, тараном…

– Лена, пристегнись.

– Чего?

– Пристегнись, кому говорю! Впрочем… уже можешь и не пристегиваться!

Получилось! Ура! Получилось! Номер со светом сработал – охранники условный знак поняли и, не особенно торопясь, распахнули ворота…

И вот тут-то Максим не выдержал, ударил по газам так, что обоих беглецов просто вдавило в кресла. Взвыл двигатель. Сплошной пеленой побежали по обеим сторонам серые кусты и деревья.

А дорожка-то, между прочим, оказалась не очень – какие-то рытвины, ямы… Машину едва не выкинуло в кювет, хорошо, что Макс, как опытный водитель, успел среагировать и вовремя сбавил скорость…

– Вон туда заворачивай, – углядев впереди шоссе, Леночка показала рукой.

Тихомиров искоса взглянул на девушку… та сейчас говорила дело, да и вообще не очень-то была похожа на провокаторшу. Зачем?

Выехав на шоссе, Максим проехал с километр и притормозил у обочины:

– Ну, и куда теперь? Вижу, покуда никто за нами не гонится…

– И не погонится. – Девушка неожиданно хмыкнула. – Зря, что ли, я броневику колеса сваркой проткнула?

– Броневику?

– Ну, «газельке», она одна у нас на ходу. А броневиком ее охранники почему-то прозвали.

– Молодец, – от души похвалил молодой человек. – Ну, и куда вас теперь отвезти, мадемуазель?

– О! – Леночка расхохоталась. – Да мы с тобой теперь на «вы», оказывается!

– Ладно, шуткую… Так куда?

– А ты сам-то куда собирался? – Девушка взглянула на своего спутника с таким недоверием, будто бы это не она с ним, а он с ней в побег напросился, да еще и уговаривал, канючил: возьми, ну возьми, ну пожалуйста…

– Я-то? – Тихомиров хмыкнул. – Да куда глаза глядят! А вообще как пойдет, врать не стану. Ни родственников, ни друзей у меня в Питере нет. Так, были когда-то знакомые…

– Тогда со мной поедешь. Давай прямо, на Московский, я скажу, где свернуть. Или… – Леночка замялась. – Может быть, лучше я за руль сяду? Вожу я неплохо, не беспокойся…

– Да я и не… А кто у тебя на Московском?

– Муж. – Девушка произнесла это спокойно, как ни в чем не бывало. – Ну, бывший вообще-то… но по паспорту мы еще не разведены.

– Ага.

Вырулив на Пулковское шоссе, Максим резко прибавил скорость, получая истинное удовольствие: хорошая пустая дорога, надежный автомобиль – что еще надо-то?

Муж, значит… пусть и бывший… хм… Однако. Ладно, пусть будет муж.

– А твой муж… бывший муж, ма шери, человек надежный?

– Да козел. Игрунчик. Потом расскажу… может быть. Просто у него раньше тетка здесь жила, в сталинке. Вообще-то не тетка – бабка двоюродная… неплохая женщина и ко мне очень хорошо относилась… не как его родаки-уроды! Ох, блин… убила бы! Ну ты смотри за дорогой!

Максим едва успел объехать брошенный кем-то мопед.

– Ты не лети так, – тут же предупредила Леночка. – На дороге и колючку натянуть могут… Раньше, когда бензина еще много оставалось, так многие развлекались… на жизнь зарабатывали.

Выехав на Московский, пролетели площадь Победы, закопченный, с выбитыми стеклами, универмаг, осторожно объехали опрокинутый у Ленинского проспекта троллейбус.

– Ого! – покосившись направо, Максим не мог сдержать удивления, увидев вместо огромного сталинского дворца руины.

– Общественные здания первым делом взорвали, – меланхолично произнесла девушка. – Всякие районные администрации, Смольный и все такое прочее. Ну, как туман появился, так их почти сразу и не стало. А вначале пропала связь.

– Понимаю, у нас почти так же все начиналось.

– Теперь направо… во-он в тот двор заезжай.

– Ага, заезжай! – Едва свернув с проспекта, молодой человек резко ударил по тормозам.

Въезд во двор был перегорожен импровизированной баррикадой из старых машин, холодильников, кроватей и прочего хлама.

– Хм… – Леночка наморщила носик, задумалась. – Давай-ка с Авиационной подъедем… Пусти за руль.

– Садись, коли так хочешь…

Тихомиров галантно вышел из машины, подумав вдруг… Нет, зря так подумал – никаких попыток резко дернуть с места и уехать куда подальше его юная спутница не предпринимала. Видать, чувствовала себя в родном городе очень даже неуютно.

А водила действительно лихо! Вжик… Макс и опомниться не успел, как «тойота», свернув, пронеслась проходными дворами, едва не задевая разрисованные граффити стенки.

– Посиди пока. – Тормознув у подъезда, Леночка выскочила из машины. – Они, видишь ли, тетку куда-то в Ульянку переселили, до тумана еще. Я только адрес узнаю и вернусь.

– Постой, постой! – выйдя из авто, закричал вослед девушке Максим. – Квартира-то хоть какая? Ну, куда ты идешь…

– Сорок девятая. – Обернувшись на пороге подъезда, Леночка махнула рукой, улыбнулась и исчезла в темном пролете лестниц.

Усевшись за руль, Тихомиров развернул машину и принялся ждать. А что ему было делать?

В просторном дворе тоже стояли машины, правда большей частью полуразобранные, а то и вообще сожженые. Хотя… некоторые и двигались, во-он одна прокатила – белая «четверка», а вон рядом – «рено-логан». Точно такой же когда-то был и у Макса. В старые добрые дотуманные времена.

Судя по маркам машин, явно принадлежавших не шибко богатым людям, кое у кого бензинчик еще сохранился, да и трудно себе представить, чтоб он вдруг так внезапно закончился в таком большом городе. Наверняка имелись большие запасы – автозаправки, хранилища – вокзалы, наконец! То есть, железнодорожные станции с составами, полными бензина и нефти. Так что год-два вполне можно было продержаться, кто хотел, кому очень надо было, тот ездил. Правда, с другой стороны, Московский проспект, по крайней мере в этом районе, казался абсолютно пустым.

В боковое стекло вдруг постучали, и Макс резко повернул голову: мальчишка. Небольшой, лет тринадцати, одет вроде прилично – джинсы, кроссовки, курточка. Рыжий такой, смешной.

– Тебе чего, парень?

– Дяденька, сигареткой не угостите?

– Отстань, малец, не курю.

– Жаль… А-то бы, может, договорились. – Мальчишка загадочно подмигнул.

– О чем это? – подозрительно переспросил Максим.

– За пачку сигарет я бы вам девочку подогнал… симпатичную. Даже за полпачки… Ну, за пять штук.

– Иди, иди отсюда, сутенер хренов! Не видел, что я с женой?

– Ой… извините. Просто смотрю – у вас тачка на ходу, значит, на бензин бабки есть… и на сигареты. Ага! Бензин вам точно нужен! Я знаю, где можно дешево взять. Но тоже на сигареты… или на что-нибудь еще обменять. Консервы у вас имеются?

– Да не твое дело! – Этот назойливый приставала уже вконец рассердил Тихомирова. И так-то нервы были на пределе… – Иди отсюда, а!

– Ухожу, ухожу, извините…

А этот рыжий, похоже, ушлый… Может, его кое о чем расспросить… пока время есть. Да и бензином разжиться не помешает.

– Эй, парень! – Вспомнив о подаренной Василием сигарете, молодой человек вытащил ее из кармана и шутливо спросил: – Ну и на сколько литров хватит? Девяносто пятого, само собой.

– «Прима». – Паренек скривился и вернул сигарету обратно. – Ни на сколько. Только на один минет.

– Тьфу ты, господи! Ну и черт с ней, кури так… На здоровье!

– Спасибо!

Ишь ты, вежливый какой. Черт… куда он сгинул-то?

Максим распахнул дверь, покричал:

– Эй, рыжий! Рыжий, ты где есть-то?

Дверца с другой стороны мягко открылась… захлопнулась.

– Здравствуйте, – чуть картавя, поздоровалась неизвестно вдруг откуда взявшаяся девушка, худющая до невозможности брюнетка с грустными светло-голубыми глазами.

– Ты еще кто такая? – удивился Тихомиров. – И что в моем авто делаешь?

– Меня Марат прислал. Сказал, чтоб я вас ублажила со всем тщанием!

– Слушай, ты, жертва ГУЛАГа… – Максим хотел уже было выкинуть навязчивую худобину из салона, но вдруг передумал. В конце концов, хоть с кем-то переговорить о местных делах. Не с рыжим, так с этой, оба, поди, в одной кодле крутятся.

– Мне уже приступать? – Девушка наклонилась.

– Эй, эй, стой, подожди… Марат – это такой рыжий?

– Ну да. Иногда его так – Рыжий – и зовут, но он почему-то обижается.

– Ха, обидчивый, однако… А тебя, значит, за сигарету отдал?

– Так я столько и стою, – грустно призналась девушка. – Мальчики – те дороже. Ну? Начинать?

– Стой, стой… не поговорили еще. – Тихомиров закашлялся. – Ты вот что… спокойно посиди, ладно?

– Хорошо.

– И на вопросы мои отвечай. Вместо этого… чего ты здесь делать собралась, меня не спросив. Договорились?

– Ага. – Девчонка понятливо кивнула. – Только поговорить. Тогда спрашивайте побыстрее, у нас тут еще один клиент наклевывается.

– Подождет, – цинично усмехнулся Максим. – Я ж все-таки первый. Так вот, для начала вопрос конкретный – к Ульянке на машине проехать можно?

– К Ульянке? Наверное… Но объездная вся баррикадами перекрыта, да и все проспекты. И небезопасно на машине-то – разбойники. Шипы на дороге растянут – раз плюнуть.

– Хм… – Тихомиров озадаченно посмотрел на нее. – И что, совсем-совсем никак не проехать?

– Думаю, что никак. Да никто и не ездит. Если только по железной дороге.

– По железной дороге? – удивился Макс. – А что, неужели поезда ходят?

– Не поезда, дрезины – вагончики такие, с охраной. Про них только дачники знают – до Красного Села доезжают, или до Лигова… А там дальше – сплошной туман и обратка. Ну, вы знаете.

– Та-ак… Эти дрезины с Балтийского вокзала едут?

– Да вокзалы все давно разрушили, забыли, что ли? Здесь, на Ленинском, и сядете… Только… – Девчонка вдруг замолчала.

– Что «только»?

– Только тачку вашу никто стеречь не будет – разберут. Ну, если есть выходы на бензин, так любую подобрать можно, лишь бы ездила. Сейчас много брошенных.

– Спасибо, – машинально поблагодарив, Тихомиров тут же задал следующий вопрос, так сказать, общего характера: – Слушай, а что тут у вас… у нас вообще происходит? Ты вот сама-то как думаешь?

Девушка посмотрела на него, словно на умалишенного, и горько усмехнулась:

– А мне думать некогда – жратву да крышу над головой отрабатывать надо.

– А родители твои где?

– А нету! Они в районо работали… сразу всех и накрыло. Ладно, пора мне. Кривой Хасан простоев не любит.

– Кривой Хасан?

– Ну, мы под ним ходим, а он – под Евсеем. Ну, пока… Ежели что надумаете, заезжайте… всегда договоримся.

Выскочив из машины, девчонка тут же исчезла в арке. А Максим задумчиво потер виски – вот оно, оказывается, как! Ну, хоть что-то узнал важное – теперь дело за Леночкой, если она, конечно, не обманула. А похоже на то: что-то уже долго ее нет. Если обманула, так тогда чего ждать? Ну, спустилась бы, сказала по-человечески, мол, остаюсь с родным мужем… Чего уж! Бывает, и не в таких еще ситуациях люди сходятся, вон он сам с Олесей – живой тому пример. Тоже расставались, а теперь? Да уж – теперь. Интересно, что теперь… и с Олесей, и с пилотом, и с самолетом… Поскорей разобраться бы!

Дальше ждать стало уже невыносимо – ну в самом деле, что Леночка там делает-то? Чаи гоняет или… Немного – чисто из вежливости – поговорить да спросить адрес двоюродной тетки… или бабки, долго ли?

Черт! А ведь девчонка же говорила, что муженек ее бывший – козел, каких мало! Или козлом не обзывала? Но все равно, общий тон вскользь брошенной фразы был именно таким. А что, если сейчас…

Макс больше не думал – он действовал. Выскочив из машины, вбежал в темный и грязный подъезд. Лифт, конечно же, не работал… Сорок девятая квартира – так, кажется, говорила Леночка? Да, сорок девятая… Шестой этаж… или седьмой… Ладно.

Быстро преодолев лестничные пролеты, молодой человек обнаружил искомую дверь – естественно железную, с золотистыми цифрами «49». Конечно же, запертую… Макс прислушался – тишина. Да и не расслышишь тут ничего, пожалуй. Что ж…

Пожав плечами, Тихомиров громко и настойчиво постучал и стучал до тех пор, пока за дверью не послышался недовольный мужской голос:

– Кто?

– Конь в пальто! – подмигнув в глазок, с ухмылкой отозвался Максим. – Водопроводчик, не видно что ли? Всех проверяем!

– Водо… водопроводчик?

– Давай отворяй живей, тля! Кривой Хасан ждать не любит! – выкрикнув это фразу, Тихомиров злобно сплюнул на пол и для полноты впечатления пнул ногою косяк.

Дверь тут же и отворилась! Ну надо же, оказывается, имя Кривой Хасан здесь вроде «сим-сим, откройся».

– Вы бы так сразу и сказали, что от Хасана. – Возникший на пороге молодой человек лет двадцати пяти, этакий блондинчик с обложки модного «мужского» журнала, правда, уже малость потасканный и несколько побитый жизнью, поспешно посторонился. – Пожалуйста, проходите. У господина Хасана какие претензии? Я ведь вроде всегда исправно плачу.

– Вот именно, что «вроде». – Тихомиров нагло протопал в гостиную, явно носившую следы бывшего барства – высокие, с позолоченной лепниной потолки, бархатные портьеры, старинная, покрытая матово-черным лаком мебель, огромный, обтянутый коричневой кожей диван и такие же кресла. Да еще печка-буржуйка в углу, у окна.

В кресле и на диване, под висевшей на стене недурной копией картины ван Гога «Сиеста», развалились трое молодых бездельников, как видно дружки хозяина хаты, такие же «гламурные мальчики», и тоже – потасканного вида, одетые некогда с претензией, а сейчас, – увы, увы… И туфельки лаковые поцарапаны, и на локте дорогущего джемпера – дыра, и супер-пупер пиджак прожжен в двух местах сигаретой… Сигареты они сейчас и курили, курили с жадностью, а еще на большой, опрокинутой набок канистре, как видно, используемой здесь в качестве журнального столика, стояли початая бутылка водки и открытые банки консервов – «Сайра», «Килька в томате», «Завтрак туриста».

Канистра эта, а также отсутствие в шкафах посуды, книг и какой-либо антикварной мелочи красноречиво свидетельствовали о том, что хозяин сего жилища перебивается, так сказать, с хлеба на квас, пробавляясь не столько случайными заработками, сколько продажей – точнее сказать, обменом – имевшихся в квартире вещей.

Кому сейчас нужен антиквариат? Найдутся любители… это как в блокаду – кто-то с голоду помирал, а кто-то шикарные коллекции собирал и состояния сколачивал, выменивая на буханку хлеба или банку американской тушенки Коровина, Матисса, Кандинского. Вот так и сейчас, в коконе этом, тумане… Кому война, а кому мать родна!

Максим быстро огляделся: Леночки в этой комнате не было.

– Это от Хасана, – быстро шепнул дружкам блондинчик и, широко улыбаясь, залебезил: – Это хорошо, что он вас прислал, что вы зашли…