Читать книгу Враг моего отца - Анна Джи - Страница 13

Не знала точно, сколько там ее, но она есть. И это, скорее всего, шанс. И меня совсем не трогало, что этот подонок может чувствовать – я должна это использовать.

Превращать слабости в силу учит не только жизнь, но и соцсети. Если бы Багратов копнул глубже, давно узнал бы обо мне подробнее – я использовала этот свой печальный опыт, чтобы выделиться из толпы, а такие истории запоминают лучше. И это не было особенным секретом. Настоящим секретом было то, что меня вообще никто не должен трогать. Об этом знал только очень узкий круг людей, в том числе режиссеры, с которыми я работала. Там, где обычные актеры отыгрывают сами, меня снимали так, что прикосновения на камеру демонстрировали дублеры. На некоторых съемках это сильно сокращало мой гонорар, но кто-то брал эти расходы на себя – в новой картине так и должно было быть. Стоило себе об этом напомнить, и разговаривать перехотелось. Багратов был солидарен.

До аэропорта мы доехали молча. Уже перед контролем он вручил мне паспорт, и только тут я опомнилась, что не отдавала ему свой «загран» – времени не было, да он и не напоминал. В новом паспорте у меня была новая фамилия и шенгенская виза. Я уставилась на новый документ:

– Как ты быстро…

– Пошли. – Но я не сдвинулась с места, и Славе пришлось вернуться: – Куваева, ты передумала?

– Мстислав, вы гоните… в смысле, коней. Дайте вдохнуть.

Подняла взгляд на раздраженного мужчину. В черном пальто, черном костюме и с черными глазами он меньше всего походил на того, кто позволил бы вдохнуть. Скорее, выдохнуть в последний раз.

– Куваева, ты меня бесишь, – вдруг заявил привычным тоном.

– Зато неравнодушен, – ляпнула глупое.

– Для тебя лучше, чтобы я был равнодушен.

– А я уже как раз вдохнула, – закивала часто. – Кристина Фойгель – ничего так звучит… Сам придумал?

– Я снова становлюсь неравнодушен, – прорычал он, хватая меня под руку. – И прекрати скакать с «вы» на «ты».

– Я уже просто запуталась в наших ролях, – бежала за ним к пропускному пункту. – Ты то мой мужчина, то Мстислав Какойтович…

– Я думал, у актрис хорошая память, – и он подтолкнул меня к детекторам металла.

– Она хорошая, потому что я не запоминаю то, что ненужно, – ворчала, забирая свои вещи из пластиковой коробки.

– Я Мстислав Сергеевич, – смотрел он на меня зло в упор.

Я только сейчас заметила, что его не досматривали на контроле. Он клал какой-то пропуск на стол и проходил. А потом буравил меня взглядом, пока я вдевала пояс в петли джинсов и распихивала мелочи по карманам. Уже в зале вылета усадил меня перед терминалом, а сам куда-то ушел, но вскоре вернулся с двумя стаканчиками с кофе и бутылочками воды:

– У меня вечный сушняк в самолете, – уселся рядом. – Держи.

– Спасибо, – протянула я руку к кофе, не спуская с него взгляда. – Ты заботливый, Мстислав Сергеевич. – Дождалась, пока он посмотрит на меня. – И не такой, каким хочешь казаться.

Он снова долго смотрел на меня в своей напрягающей манере, прежде чем наклониться ближе:

– Ты ошибаешься, Кристина, – заговорил, глядя в глаза. – Я – последняя сволочь. И разрушил не одну жизнь, чтобы подняться из того дерьма, в котором мы с братом оказались благодаря Рамилю Куваеву. Поэтому не обольщайся на мой счет. Я забочусь о качестве тех проблем, которые собираюсь доставить твоему отцу, раз у тебя самой мозг не дает заднюю…

– Да, он у меня молодец. – Я упрямо сжала губы.

– Я бы поспорил.

– И это удивительно, ты вряд ли привык спорить, скорее, молча делать по-своему.

– Не надо меня изучать. – А вот искорки во взгляде говорили обратное – надо. Он очень этого хочет.

– Мне скучно.

– Ах, тебе скучно… – Его тон мне не понравился. – Давай повеселимся.

Неуловимым движением Багратов выдернул мобильный из моей руки и, не успела я среагировать, прижал меня к себе. Заработала передняя камера, и вскоре на дисплее появилось мое с ним фото. Когда он успел поцеловать меня в висок – даже не заметила. Наверное, шокированная нервная система уже даже не фиксировала нарушение моих границ, встречая каждое мучительным «Проезжай».

– Выкладывай в Инстаграмм, – приказал он. – А то народ переполошится, когда появятся статейки о твоем отказе от съемок…

Как я сдержалась, чтобы не запустить в него мобильником – не знаю, но смысл дошел, хоть и с опозданием:

– Статейки?

– Конечно. Поэтому тебе нужна легенда. Проще всего, если она совпадет с враньем твоему отцу, – холодно чеканил он. – Он купится на то, что ты ради мужика отказалась от съемки?

– Ради такого, как ты – конечно! – прорычала и отвернулась, пытаясь взять себя в руки.

Раздражало то, что и сарказм не удался. Отец да, купится, потому что я и правда бы побежала за тем, кто вытерпит мои припадки.

– Отлично, – послышалось равнодушное. – Выкладывай фото.

– Не указывай мне, что делать! – огрызнулась и поднесла стаканчик с кофе к губам. – Я сама разберусь.

– Кристина, мне этот детский сад нахер не дался, но я держу слово и даю тебе возможность спасти бизнес Рамиля. – Злой голос не дал шанса игнорировать его источник. Я медленно повернула голову, чтобы напороться на режущий, под стать словам, взгляд. – Я больше не буду об этом напоминать.

В этот момент на рейс до Лиссабона объявили посадку.